Последние поручения

Глава тридцать шестая

Бриджит глотнула воды и поставила стакан на стол. Затем бросила взгляд по сторонам, убедилась, что никто на нее не обращает внимания, и быстро осмотрела блузку. Итальянская еда была смелым выбором для обеда. По ее мнению, вся эта национальная кухня была явно придумана с намерением вынудить людей свинячить. Она быстро оглядела свои сиськи. Никаких спагетти, она молодец. Пока что ей удавалось сохранять вид гламурной отчужденности, к которой она стремилась.

Она чувствовала себя виноватой, отчего нервничала и раздражалась. Причина, по которой она была раздражена, заключалась в том, что у нее не было никаких причин чувствовать вину или нервничать.

Она всего лишь пришла пообедать с другом. Обед есть обед. Люди постоянно обедают. Ужин нужен для флирта и обольщения — это все знают. Но обед — трапеза непринужденного общения. Поскольку все равно нужно что-то есть в середине рабочего дня, почему бы не заняться этим с кем-то еще? По сути, это типичный пример многозадачности. Завтрак — в смысле, если вы завтракаете со взрослым представителем противоположного пола — всегда одно из трех: либо у вас чрезвычайно ответственная работа, когда встреча за завтраком является чем-то особенным; либо имеют место длительные отношения с человеком, расписания с которым случайно совпали; либо у вас ночью был секс. Заниматься сексом и не завтракать с мужчиной — это как-то по-шлюшьи. Блин! Бриджит заметила, что ее кавалер — нет, не кавалер, просто партнер по обеду! — только что вышел из туалета и направился обратно к их столику. Надо перестать думать о сексуальном завтраке. Кроме того, надо перестать чувствовать себя виноватой. Она одинокая девушка. Нет никаких причин, по которым она не может пообедать с мужчиной. Опять же, обед — всего лишь обед, а Энто Келлехер — один из ее знакомых. Конечно, он не из тех, кого бы выгнали за крошки из постели во время сексуального завтрака, но это вообще ничего не значит. С какой стати она должна чувствовать вину перед Полом? Как долго можно ждать, пока взрослый мужчина повзрослеет?

Энто улыбнулся:

— Скучала по мне?

— Зависит от обстоятельств. Ты помыл руки? Если нет, иди обратно.

— Вообще-то помыл.

— Тогда садись.

Он сел, не переставая улыбаться.

— Ты слишком много улыбаешься. Это подозрительно.

— Прости, но разве нельзя быть просто счастливым?

Она взяла стакан с водой:

— Ты безработный. Ты ничему не должен радоваться.

— Ну, не знаю. Я подумываю о том, чтобы сделаться бродягой. Ну, знаешь, одним из тех симпатяг, которые бродят повсюду с носовым платком на палке и насвистывают.

— Для этого у тебя уже есть борода.

— Спасибо. Они всегда кажутся такими счастливыми, правда?

— Это потому, что их не существует. Ты видел их только по телевизору. Если попытаешься бродить по Дублину зимой, насвистывая веселую песенку, то быстро утратишь носовой платок.

Энто взял свой стакан с водой.

— А-а-а-а зачем ты топчешь мои мечты? У тебя нет сердца, женщина! — он произнес это с искрой в глазах. Уж в чем в чем, а в этом он был силен.

Бриджит слегка откашлялась и немного наклонилась вперед.

— Ну и чем ты теперь собираешься заняться?

— Я подумывал о жиголо.

— Это один из тех итальянских струнных инструментов?

— Нет, это… — Энто осекся, заметив ухмылку Бриджит. — О, ха-ха! Вообще-то я только что говорил со своим приятелем из Клонтарфа. У него малярный бизнес. Возможно, ему нужны работники.

— Ты будешь счастлив стать маляром?

Энто пожал плечами:

— Всяко лучше, чем работать с братьями. Больше не могу их выносить ни минуты. Кстати, Кевин начал слать мне голосовые сообщения с угрозами.

— Серьезно? Тебя это волнует?

Энто опять пожал плечами. Пожимать плечами у него выходило также неплохо.

— Не особо. Не могу сказать, что у меня хорошо получалось работать частным детективом, и уж тем более меня не интересовали их мутные делишки. — Энто наклонился ближе. — На самом деле… я хотел поговорить именно об этом. Я тут подумал… У Кевина дома есть сейф. Я это знаю, потому что он устанавливал его при мне. Он хранит в нем определенные папки. Полагаю, именно там лежит информация об их наиболее сомнительных клиентах.

— И что ты предлагаешь?

Энто огляделся:

— Просто хочу сказать, что если они играют нечестно, то почему должны честно поступать вы? Возможно, это самый простой способ от них избавиться.

— То есть я вломлюсь к нему домой и выкраду бумаги?

— Нет, — Энто дерзко улыбнулся. — Мы вломимся и выкрадем вместе. Ты избавишься от моих братьев, а я немножко отомщу. Что тут может не понравиться?

Бриджит покачала головой:

— Я не преступница.

— Ты — нет, — ответил Энто, — а они — да. С волками выть, знаешь ли…

Бриджит окинула его оценивающим взглядом и решила бросить вызов.

— Слушай, какие у тебя планы на Рождество?

Энто снова пожал плечами и взял стакан с водой.

— Не знаю. В отчий дом я явиться не могу по понятным причинам, так что… планов нет. А как насчет тебя?

— Я поеду в Литрим, но, возможно, не на всю ночь.

Раньше она осталась бы с отцом подольше — особенно после того, что случилось два года назад. С тех пор как мамы не стало, Бриджит не допускала мысли о том, что отец будет один в Рождество. Но потом, в начале этого года, произошло нечто действительно неожиданное: вдовец Конрой завел подругу. Ее звали Дейдра; она жила в городке в нескольких километрах от Литрима и сама была вдовой. Бриджит заметила, что теперь в их доме стало появляться все больше и больше вещей Дейдры. Бриджит была рада, потому что отец казался счастливым, а это главное, что имело значение. И все же хотя она никогда бы в этом не призналась, но было странно видеть другую женщину вместо мамы. Они никогда с ним это не обсуждали: отец был органически не способен на эмоциональные объяснения. Такое просто не заложено в ДНК ирландских мужчин его поколения. Важно только то, что он счастлив. И Бриджит, как раньше, провела бы с ними и ужин, и несколько дней после.

Однако теперь, когда «Агентство МКМ» начало разваливаться прямо на глазах, до Бриджит вдруг дошло, что раз с папой все в порядке и о нем теперь заботятся, то ее почти ничего не держит. Может, наконец она отправится в путешествие и посмотрит мир? Начнет все заново.

Энто сложил ладони рупором у рта:

— Земля — Конрой!

Бриджит отвлеклась от созерцания будущего:

— Извини, я была очень далеко отсюда.

— Я просто хотел сказать — как насчет зайти ко мне в канун Рождества, чтобы я мог приготовить для тебя ужин?

— Конечно.

Бриджит помахала Энто и стала подниматься по лестнице в офис. Провожая ее, он еще раз заговорил о сейфе своего брата Кевина, но Бриджит перевела разговор на другую тему. Проникновение со взломом с целью получения улик против человека, пытающегося их уничтожить, стало бы равносильно пересечению красной черты.

Кстати, о пересечении черт: она согласилась на ужин — то есть на трапезу соблазнения, — и не просто на какой-то там ужин, а на ужин прямо у него дома, где, предположительно, имелась кровать. Не то чтобы ее использование неминуемо, но кровать, безусловно, должна была существовать.

Открыв дверь офиса, она обнаружила Фила, стоявшего в приемной. Уперев руки в бока, он смотрел на нее неодобрительным взглядом непорочной тетушки. За его спиной маячил флипчарт.

— Что ты задумал? — спросила Бриджит.

— Что я задумал? Что я задумал? Что ты задумала?

Бриджит невольно покраснела:

— Не лезь не в свое дело, Фил.

— Ты хотя бы знаешь, кто это?

— Да. Его зовут Энто Келлехер.

К немалому замешательству Бриджит, Фил пришел в ужас:

— Что, правда?!

— Тебе-то какое дело, Фил? Он больше не работает с братьями. Он теперь на нашей стороне. Что ты вообще о нем знаешь?

— Ничего, но я его узнал.

— Слушай, я вообще о другом. Это не твое дело.

Фил украдкой огляделся:

— Ладно, ты права. Справедливо. Но есть еще кое-что.

— Что на этот раз?

Фил наклонился и нажал на кнопку. Зазвучали безошибочно узнаваемые вступительные такты главной музыкальной темы фильма «Титаник».

Затем Фил встал возле флипчарта и неторопливо произнес:

— Я когда-нибудь рассказывал тебе, как сильно мне нравится Селин Дион?

И прежде чем она успела ответить, их прервал стук метлы по потолку первого этажа.

— Я не шучу, выключите это дерьмо!!!

Фил перевернул первый лист флипчарта.