Последние поручения

Глава двадцатая

Бриджит проверила, затем перепроверила, после чего переперепроверила, надежно ли заперта офисная дверь.

Она до сих пор помнила свое волнение в тот день, когда «Сыскное агентство МКМ» только-только сюда переехало. Их первый офис, одиночная комната над рестораном «Восточный дворец», просуществовал всего четыре месяца. Во многих отношениях они быстро его переросли, не говоря уже о том, что печальная необходимость нюхать китайскую еду по двенадцать часов в день привела к тому, что она прибавила в весе полстоуна[45]. Бриджит слышала знаменитую байку о том, что работникам шоколадной фабрики в первый месяц разрешают есть столько, сколько заблагорассудится, но с ней такой фокус бы не сработал. Теория заключалась в том, что шоколад должен был вскоре опротиветь. К сожалению, с едой у Бриджит такого не получалось никогда. На шоколадной фабрике она бы не продержалась и двух недель, непрерывно получая от поющих умпа-лумпов назидательные уроки.

Этот офис был, конечно, покруче. Ей пришлось уговаривать Пола на него — в те дни, когда они еще общались. Он располагался недалеко от собора Христа, в районе, который хотя и не дотягивал до Графтон-стрит, но все же считался дорогим в плане недвижимости. Откровенно говоря, в тот момент это стало вполне разумным деловым решением. Наплыв клиентов более чем оправдал возросшую арендную плату. После «Дела Жаворонка», как окрестила его пресса, телефон в «Агентстве МКМ» раскалился от звонков. Им понадобилось место, где можно было встречаться с клиентами, поскольку у них действительно появились клиенты — и довольно много. Как ни странно, в какой-то момент их обилие даже стало представлять определенную проблему. Возможно, Бриджит слишком увлеклась поначалу, принимая любого, кто нуждался в их услугах и был готов заплатить. Она пересмотрела свои взгляды после печально известного казуса с кошкой миссис Джиоган, в ходе которого Фила дважды обвинили в кэтнеппинге[46], не говоря уже о том, что пришлось вызывать пожарных, чтобы снять его с дерева. После беседы с соседями наконец выяснилось, что причина, по которой было так трудно отыскать кошку, заключалась в том, что миссис Джиоган переехала ее собственной машиной, сдавая назад, и ни у кого не хватило духу ей об этом сообщить. Усвоив урок, «Агентство МКМ» попыталось сосредоточиться на поиске людей или хотя бы на выяснении того, как проводят досуг некоторые люди, чьи тайные занятия неизменно включали в себя других людей, с которыми их не связывали брачные узы.

Бриджит отступила назад и быстро осмотрела окна. Они были заперты в надежде, что это даст хоть какую-то защиту в «войне идиотов», как она привыкла называть нескончаемую ситуацию с Келлехерами. Встреча с Полом прошла не очень хорошо. Она надеялась, что пинок под зад поможет ему взять себя в руки, но, судя по всему, это возымело противоположный эффект. Переговоры с Келлехерами прошли еще неудачней, и перед «Агентством МКМ» теперь разверзлось жерло небытия, которое может настать после судебного процесса. Несмотря на то что вина, по сути, лежала на одном Банни, ей было трудно на него злиться. Последние несколько месяцев он был сам не свой, хотя, если честно, свешивать кого-нибудь за ноги с балкона для него было вполне привычным делом.

Она повернулась и пошла к заднему двору, где находилось единственное транспортное средство — ее собственная машина. Вид у машины был довольно жалкий, потрепанный и исцарапанный, она стояла в луже, в которой отражались неоновые огни таксомоторной компании и закусочных на Томас-стрит[47]. Бриджит собиралась купить новую, но никак не могла себя заставить. Старая машина вызывала в ней сентиментальные чувства, а также освобождала от ощущения вины за ежемесячные царапины, вмятины и задиры, которых невозможно было избежать при езде в Дублине. За рулем новой машины она расслабиться точно не сможет. Бриджит всегда недоумевала, как другим водителям удается поддерживать свои автомобили в неизменно опрятном виде?

После прошлогоднего инцидента одной из немногих вещей, на которые находила время Бриджит, были занятия по самообороне. Каждый понедельник вечером она неизменно посещала спортивный зал на Харкорт-стрит. Она окунулась в тхэквондо, как утка в воду. Тренеру даже пришлось поднять ее квалификацию на две ступени выше. Большинство женщин боятся причинять боль, но только не Бриджит. Во-первых, медсестрой она повидала немало боли, во-вторых, благодаря ее не слишком блестящему опыту в области романтических отношений в мире осталось достаточно людей, которым она была совсем не прочь сделать больно.

Уже дойдя до машины, она внезапно услышала позади себя шаги и неожиданный голос:

— Бриджит?

Ее инструктор по тхэквондо по имени Шэрон гордилась бы ею. Реакция последовала мгновенная. Удар ногой повалил нападавшего прежде, чем он понял, что именно его ударило. И эффект от падения на асфальт был совсем не таким, какой бывает, когда кто-то шлепается на страховочный мат. Вырвавшийся из легких злодея вздох вызвал чувство удовлетворения.

Она застыла над ним, сжимая между костяшек пальцев ключи, готовая в любой момент и навсегда испортить ему удовольствие от просмотра 3D-фильмов.

Лежавший на асфальте Энто Келлехер раскинул руки:

— Я сдаюсь! Я сдаюсь!

Бриджит медленно выдохнула воздух, который, как она только что осознала, все время сдерживала.

— Господи, Энто. Какого черта ты ждал, когда подкрадывался к одинокой женщине на автостоянке?

— Я не подкрадывался. Я увидел, что ты вышла, и подбежал, пока ты не уехала. Ты не отвечала на мои звонки.

— Ага. Потому что ты обманом заманил меня на встречу, где мне вручили повестку в суд!

— Клянусь, я не знал! Понимаю, как это выглядело, но, честно, я тут ни при чем.

— Ну да, конечно. Я более чем уверена, что мой адвокат посоветовала бы не беседовать с теми, кто в настоящее время подают на меня в суд.

— Тогда у меня хорошие новости: не я подаю на тебя в суд. Я уволился из детективного агентства братьев Келлехеров. Навсегда!

Теперь, когда ее сердцебиение перестало выстукивать высокоскоростной техно-ритм, она смогла его получше рассмотреть. Нижняя губа Энто была рассечена с левой стороны, а вокруг правого глаза чернел живописный синяк.

— Что, черт возьми, случилось?

— Я только что вернулся с семейного собрания. Скажем так: братья не пришли в восторг от моего решения уйти из компании. Семейное Рождество в этом году будет тем еще весельем. Слушай, если я пообещаю не делать ничего столь же агрессивного, как повторение твоего имени, мне будет позволено встать?

Бриджит кивнула, и Энто поднялся на ноги.

— Дай-ка гляну.

Она мягко дотронулась до его лица, затем повернула его так, чтобы на него упал свет.

— Господи, они тебя не жалели!

— Видела бы ты, что стало с другим парнем!

— Успел дать как следует сдачи?

— На самом деле нет. Тот единственный удар, который я нанес, возможно, еще и поправил уродливую рожу Винни. Что-то испортить там очень сложно.

Бриджит никогда не считала себя поклонницей бород, но трогать мягкую бороду Энто оказалось очень приятно. Бриджит подумала, не пользуется ли он каким-нибудь кондиционером для волос.

Она быстро отдернула руки:

— Тебе нужно приложить что-нибудь к губе.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он с огоньком в глазах.

— Веди себя прилично. Я знаю еще три приема, которых ты пока не видел.

— Уверен, все твои движения производят впечатление.

— Заткнись и заходи.

Она направилась обратно в офис, и Энто последовал за ней.