Притворство с привилегиями

Глава 62

Лейла

Требуется несколько мгновений, чтобы до меня дошли его слова.

— Итак, позволь мне внести ясность, — медленно произношу я. Холодный ветерок пронесся по саду, послав мурашки по моим обнаженным рукам. — Ты пришел сюда, чтобы переспать со мной в последний раз, а потом бросить.

— Я не хотел, чтобы все произошло так, — говорит Зак, его лицо превращается в маску. — Я должен был… Должен был убедиться, нужно ли мне заканчивать со всем этим. И с меня определенно хватит, если ты думаешь, что любишь меня.

Я изучаю его, пока он поправляет рубашку, теребя манжеты. Я чувствую, как внутри все леденеет.

— Верни мне мой ключ, — говорю я в конце концов.

Он вскидывает голову.

— Что?

— У тебя есть ключ от моей квартиры. Отдай его. Я не хочу, чтобы он у тебя был.

Зак смотрит на меня так, словно я только что дала ему пощечину.

— Ты злишься на меня, — хрипло произносит он.

— Да, — говорю я. — Злюсь.

Он качает головой.

— Лейла, это нечестно. Ты же знаешь.

— Разве? Это именно то, что я чувствую.

— Ты обещала. — Его голос становится громче, но слегка дрожит. — Ты сказала, что понимаешь, что из всего этого у нас ничего не выйдет. Ты знала, что это будут просто уроки, ты сказала, что тебя это устраивает, так что не смотри на меня так!

— Как?

— Как… на злодея. Не смотри на меня так, будто я причиняю тебе боль…

— Ничего не могу с собой поделать! — огрызаюсь я. — Ты причиняешь мне боль!

Зак медленно качает головой, его лицо темнеет от гнева.

— Я же говорил тебе, что не хочу, чтобы это мешало нашей дружбе. Ты сказала, что не помешает! — Он запускает руку в волосы. — Значит, это все? Либо я встречаюсь с тобой, либо теряю лучшего друга? Разве ты не видишь, насколько это манипулятивно? Ты не можешь заставить меня полюбить тебя, Лейла. А если ты надеешься на это, тебе придется ждать чертовски долго. Потому что этого никогда не произойдет.

Мой рот приоткрывается от шока. Не могу поверить, что это происходит на самом деле.

— Мне больно это слышать, Зак! Ты причиняешь мне боль! Ты ожидаешь, что я захочу валяться на диване и есть с тобой мороженое после того, как ты переспал со мной и выбросил, словно использованный презерватив?

— Это не…

— Ты пришел сюда, чтобы переспать со мной в последний раз, прежде чем бросить. Ты прижал меня к стене, кончил в меня, а потом порвал со мной, даже не застегнув ремень! Нет, мы больше не друзья!

Зак ничего не говорит.

Я качаю головой, пытаясь успокоиться.

— Слушай, все вышло из-под контроля. Мы оба можем это признать. Но я не собираюсь извиняться за то, в чем ты тоже принимали участие. Этот глупый «эксперимент» не требовал, чтобы ты держал свои руки у меня под юбкой 24 на 7. Это ты решил постоянно флиртовать со мной. Забираться ко мне в постель каждую ночь. Забронировать номер для новобрачных, как будто мы чертова супружеская пара. Я не заставляла тебя делать ничего из этого! Ты сам того хотел. Так что не стой тут и не веди себя так, будто я сумасшедшая, истеричная, манипулирующая сука, когда мы оба виноваты!

— Это несправедливо, — шепчет Зак. — Ты несправедлива. Ты знала, во что ввязываешься, я говорил тебе, что это были всего лишь уроки…

— Нет, — обрываю я его. — Ты хочешь знать, что несправедливо? Ты заставил меня доверять тебе. Ты снова и снова говорил мне открыться и быть честной с тобой. С тобой я чувствовала себя в безопасности и любимой. И теперь, когда ты, наконец, разрушил все мои слои защиты, ты решил в последний раз перепихнуться со мной и расстаться, пока твоя чертова сперма все еще внутри меня?! И каким-то образом ты говоришь мне, что это моя вина, в то время как обращаешься со мной как с гребаной проституткой? Что, черт возьми, с тобой не так?! Ты мне не друг, ты меня совсем не уважаешь! Ни один друг не стал бы так со мной обращаться! — Я делаю глубокий вдох. — Черт возьми, парни в школе ненавидели меня. Они распространяли обо мне ложь, из-за них я чувствовала себя грязной, никчемной паршивкой. Но, по крайней мере, никто из них обманом не заставлял меня довериться им.

Я делаю шаг вперед, так что мы стоим грудь к груди. Я чувствую, как колотится его сердце под рубашкой. Жесткий взгляд не отрывается от моего.

— Это самая жестокая часть всего происходящего, Зак. Так что перестань врать себе и вбей в свою тупую башку, что ты виноват так же сильно, как и я.

Он ничего не говорит. Мой голос затихает, растворяясь в тишине сада. Проходят секунды.

В конце концов, Зак поджимает губы.

— Так вот оно что, — говорит он. — Мы больше не друзья.

— Нет, не друзья. А теперь убирайся отсюда к чертовой матери. — Он не двигается. Я чувствую, как эмоции клокочут у меня в горле, словно большая соленая морская волна печали, и борюсь с желанием разрыдаться. — Сейчас же! — кричу я. — Отойди от меня!

Зак крепко сжимает челюсть. Его словно горящие черные дыры. Он медленно поворачивается и уходит тем же путем, которым мы пришли. Его шаги по траве отдаются громким хрустом. Я жду, пока он полностью скроется из виду, затем прислоняюсь спиной к садовой стене, прижимаясь щекой к холодному кирпичу. Боль захлестывает меня.

Я не понимаю, почему это происходит. Почему мужчины видят меня как запасной вариант. Просто во мне есть что-то такое, что заставляет их думать, что использовать меня — это нормально. И я не знаю почему.

Было бы не так больно, если бы это был не Зак. Зак, который, во что бы то ни стало, является взрослой версией Донни Притчарда. Популярный спортсмен. Тот, перед которым заискивают женщины. Тот, кто мог бы заполучить любую девушку, какую только захочет. Он обращается с женщинами так, словно они одноразовые салфетки, и я ему это позволила. После Донни я поклялась, что никогда больше не влюблюсь в того, кто причинит мне боль, но не сдержала слова. Я влюбилась.

Слезы наполняют глаза, а щеки горят, когда возвращаются старые воспоминания подростковых лет.

Я пытаюсь мыслить здраво. Понимаю, что это не одно и то же. Зак ведет себя как придурок, но он не шестнадцатилетний мальчишка, пытающийся принудить меня к сексу в раздевалке. Не похоже, что он будет ходить и рассказывать всем, что я легкодоступная.

Даже если это, очевидно, то, что он думает.

Боже. Я была такой дурой.

Наклонившись, я поднимаю свой клатч с того места, где уронила его на мокрую траву, и достаю телефон, чтобы отправить сообщение Люку и Джошу.

Лейла: Я домой. Передайте

мои поздравления невесте.

Ни один из мужчин не отвечает. Черт с ними. Я открываю в телефоне приложение такси и вбиваю адрес отеля. Меня уже тошнит от сегодняшнего вечера. Я просто хочу вернуться домой. Ближайшая машина находится в пятнадцати минутах езды. Этого времени как раз хватит, чтобы собрать вещи, поэтому я засовываю телефон обратно под платье, и, спотыкаясь, возвращаюсь в отель.

Бальный зал расплывается, пока я проталкиваюсь сквозь толпу, лавируя между танцующими и пьющими людьми, словно во сне. Я почти добираюсь до двери, ведущей в вестибюль, как слышу свое имя.

— Лейла!

Я поворачиваюсь и вижу брата Джоша, Роба, выходящего из-за столика с напитками с озабоченным выражением лица.

— Эй. Ты в порядке? — Я открываю рот, но ничего не говорю. Его лицо вытягивается. — О. Боже. Эм. Подожди. — Он хлопает себя по карманам и вытаскивает маленькую упаковку салфеток. — Мама Эми заставила меня взять их, — смущенно говорит Роб. — На случай, если она заплачет. Ты в порядке? Хочешь, я найду Джоша?

— Мне жаль, — бормочу я, отступая назад. — Мне действительно жаль, но мне нужно идти. — Прямо сейчас мне не нужна доброта. Она сломает меня. — Мне жаль, — снова выдыхаю я и практически бегу, проскальзывая через огромные деревянные двери в вестибюль отеля. Я ковыляю на каблуках к лифтам, нажимаю кнопку вызова и прислоняюсь к стене, пытаясь успокоиться. Когда шум крови в ушах стихает, я смутно различаю два приглушенных голоса, доносящихся с другой стороны лифтов.

— Эми, — произносит мужчина, и я резко выпрямляюсь, узнав низкий голос Люка. — Прекрати. Я не буду спорить с невестой в день ее свадьбы.

— Ради Бога, я пытаюсь тебе помочь, — шипит Эми. — Послушай. Я учила Лейлу в течение многих лет. Я знаю ее. И я вижу, что она обвела тебя вокруг пальца. Она занималась этим с тех пор, как была подростком — флиртовала и манипулировала каждым парнем, который попадался ей под руку. Ради Бога, у нее даже не хватает самоуважения, чтобы держаться подальше от собственного учителя.

Желчь подступает к горлу. Не знаю, то ли меня сейчас стошнит, то ли я заплачу, то ли закричу.

Я слышу, как Люк переводит дыхание, но не остаюсь, чтобы послушать, как он защищает меня. Лифт звенит, металлические двери раздвигаются, и я запрыгиваю внутрь, нажимая кнопку нашего этажа. Слезы застилают глаза, и я яростно вытираю их.

Мне нужно вернуться в номер. Нужно собрать вещи, поехать домой и забыть, что эта свадьба вообще когда-либо была.