Притворство с привилегиями

Глава 65

Люк

После того, как Лейла уходит, я почти два часа сижу один в гостиничном номере, наблюдая, как темнеет небо. Не помню, когда в последний раз чувствовала себя так ужасно.

В конце концов, я набираюсь сил, чтобы собрать наши с Заком чемоданы и заказать такси. Джошу нужно быть на послесвадебном завтраке завтра утром, и после долгих раздумий я оставляю ему короткую записку, в которой сообщаю, что Заку было тяжело, так что мы уехали домой. Мне неловко лгать ему, но я знаю, что он не сможет уехать раньше завтрашнего полудня, после того, как все прояснится. Нет смысла взваливать на его плечи дополнительную нагрузку. Лейла уехала; он может с таким же успехом наслаждаться временем, проведенным со своей семьей.

Ночью я не сплю. Не могу. Слова Лейлы продолжают звучать у меня в голове, как заезженная пластинка.

Ты не можешь сказать мне, что не знал, что я влюбляюсь в тебя. Ты знал. Все вы знали.

Я был таким глупцом. Мне не следовало даже целовать ее, не говоря уже о том, чтобы спать с ней. Не следовало держать ее в своих объятиях ночью, приглашать на семейное торжество, привязывать к изголовью, черт возьми. Лейла абсолютно права; мы все относились к ней как к своей девушке. Мы не можем сейчас передумать и сказать, что все это было ненастоящим. Это не так.

Предполагалось, что мы поможем ей найти свою любовь. Вместо этого мы водили ее за нос, поощряли открыться нам, а затем разбили сердце.

Единственное, чем я могу утешить себя, так это тем, что я пресек все это в зародыше. Если бы я уступил прошлой ночью, просто схватил ее и поцеловал, как мне хотелось, в конечном счете это причинило бы ей гораздо больше боли.

Я не могу быть с Лейлой. И скоро она это поймет. Она не хочет быть с каким-то сорокалетним разведенцем, у которого проблемы с обязательствами и неудачная история отношений. Мы сделали все это для того, чтобы она могла найти кого-то другого, того, кто ей подходит.

Так что я не знаю, почему мне так плохо.

Зак, наконец, возвращается в квартиру в девять утра следующего дня, как раз в тот момент, когда я отказываюсь от идеи поспать и направляюсь на кухню выпить кофе. Он в полном беспорядке; его костюм измят и испачкан грязью, и я чувствую исходящий от него кислый запах пива и пота. Он не говорит мне ни слова, направляясь прямиком в свою спальню и запирая дверь. Я готовлю себе напиток и достаю ноутбук, настраиваясь на рабочий день. Мне нужно чем-то отвлечься, пока Джош не вернется домой.

Почти четыре часа спустя я написал половину поста об установлении здоровых границ, когда квартиру сотрясает громкий грохот.

— ИДИОТ! — приглушенный крик Зака легко проникает сквозь стену его спальни. Раздается еще один грохот, как будто он что-то опрокинул. — ЧЕРТОВ ИДИОТ! ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, С ТОБОЙ НЕ ТАК?

Встревоженный, я закрываю ноутбук, но прежде чем я успеваю пойти проверить, как он, в гостиную врывается Зак. Он выглядит безумным; его глаза широко раскрыты и покраснели, и он все еще во вчерашнем костюме.

— Зак. — Я встаю. — Ты в порядке?

Он игнорирует меня, врываясь на кухню и рывком открывая шкафчик под раковиной. Он начинает рыться внутри, вытаскивая чистящие средств. Бутылки с мылом для мытья посуды и средством для удаления жира со звоном падают на кухонный кафель, подпрыгивают и закатываются под шкафы.

Встревоженный, я следую за ним.

— Эй. Успокойся. Что с тобой? — Я протягиваю руку, чтобы дотронуться до его плеча, но он отталкивает меня.

— НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ! — рычит Зак, встает и перебирается к следующему шкафу. Он распахивает дверь с такой силой, что тарелки внутри дребезжат. — УБИРАЙСЯ ОТ МЕНЯ К ЧЕРТОВОЙ МАТЕРИ! — Он вытаскивает стопку тарелок и бросает на деревянную стойку. Я слышу, как трескается фарфор.

— Зак. — Я хватаю его за плечи, разворачивая лицом к себе. — Что происходит? Ты что-то ищешь?

Он смотрит на меня сверху вниз. Он тяжело дышит, как собака. Его зрачки настолько расширены, что глаза кажутся черными.

— Не могу найти ее кольцо, — выдавливает он хриплым голосом.

Требуется несколько секунд, чтобы до меня дошло.

— Кольцо Эмили? — спрашиваю я. — То, которое ты носишь на цепочке шее? Когда ты видел его в последний раз?

Он проводит руками по волосам и рычит:

— Не знаю. Не знаю. Оно было у меня во время свадьбы. Но теперь его нет. Я потерял его. — Он пинает посудомоечную машину, ударяя ногой по дверце с ужасным лязгом. — Я, БЛЯТЬ, ПОТЕРЯЛ ЕГО!

О, Господи.

— Зак. Остановись. Мы найдем его.

— А что, если нет?! — Он снова пинает дверцу посудомоечной машины, оставляя на ней вмятину.

Я хватаю его пиджак и оттаскиваю в сторону.

— Прекрати. Иди посиди в гостиной, и мы во всем разберемся, хорошо?

Зак издает сдавленный звук, отворачивается от меня и прислонятся к стойке. Несколько секунд он стоит неподвижно, тяжело дыша. Затем хватает кружку с сушилки и швыряет ее в стену, от чего она разлетается на куски.

Я отпрыгиваю от осколков.

— Зак, ради Бога…

Он закрывает лицо руками и начинает плакать. Я замираю, наблюдая, как слезы стекают между его пальцами, приземляясь на столешницу.

— У меня больше ничего от нее нет, — выдыхает он. — Она больше не сможет дать мне ничего другого. Если кольцо исчезло, то исчезла и она, и я никогда больше не прикоснусь ни к одной ее части. — Он прислоняется к стойке, прерывисто дыша. — Она пропала. Я потерял ее. Потерял.

У меня болит грудь, когда я смотрю на него.

Я никогда не видел эту сторону Зака. Он всегда кажется таким беззаботным. Было очевидно, что выпивка, девочки и сумасшедшие ночи отвлекали его от чего-то, но я не понимал, от чего именно он убегал. Насколько мне известно, Эмили умерла двенадцать лет назад. Ее нет уже больше половины его жизни.

Прежде чем я успеваю придумать, что сказать, входная дверь квартиры распахивается. Джош входит широкими шагами, как гром среди ясного неба. Я едва успеваю осознать, что происходит, прежде чем он хватает Зака за воротник рубашки и толкает его к кухонной стене.

— Что, черт возьми, ты сделал? — рычит Джош.