Притворство с привилегиями

Глава 74

Лейла

И тут же грубый, скрипучий голос Зака наполняет мои уши. Слезы подступают к глазам, и я хватаюсь за гладкую барную стойку, когда воспоминания окутывают меня. Он обнимает меня на диване. Он затаскивает меня к себе на колени, чтобы поцеловать. Он кружит меня, пока мы танцуем. Боже, я так сильно по нему скучаю.

Я настолько сбита с толку внезапной волной эмоций, что мне требуется несколько секунд, чтобы вникнуть в его слова.

— Я думаю, скорбь — это извилистая дорога, — говорит он. — Иногда я все еще вижу Эмили. Во сне, или когда у меня возникает настолько яркое воспоминание, что реальный мир просто исчезает. А иногда я вообще о ней не думаю. И это самое худшее.

Я сажусь прямее. Он говорит об Эмили? Сейчас? В последний раз, когда мы говорили о том, чтобы обсудить горе в подкасте, Зак замолчал и выбежал вон. Так почему же он делает это сейчас?

— Чем, по-твоему, потеря партнера отличается от расставания? — спрашивает Джош. Дрожь пробегает по моей спине, когда его глубокий, холодный голос прожигает меня насквозь.

— Когда ты расстаешься с кем-то, ты можешь выставить его злодеем, — говорит Зак. — Пожаловаться на него. Все твои друзья скажут тебе, что ты найдешь кого-то получше, или что-то в этом роде. Ты можешь двигаться дальше. — Он делает глубокий вдох. — У меня остались только хорошие воспоминания об Эмили. Я никогда с ней не расставался. Я никогда не переставал любить ее. Поэтому, когда я начал влюбляться в кого-то другого, мне показалось, что я изменяю.

Мои глаза расширяются, когда его слова эхом отдаются в моей голове. Когда я начал влюбляться в кого-то другого. Когда я начал влюбляться в кого-то другого.

О Боже мой.

— Но ты, должно быть, знал, что это не так, — замечает Джош. — Если смотреть правде в глаза.

— Да, — отвечает Зак скрипучим голосом. — Наверное, я чувствовал, что не заслуживаю никого другого. Она была единственной для меня, и я потерял ее, вот и все. Я… — Он замолкает, кашляя. — Черт. Извините. Нужна минутка.

— Это не совсем одно и то же, — плавно перебивает Люк, его теплый голос мягко звучит в моих наушниках. — Но у меня было похожее чувство после развода. Я был влюблен, у меня был брак и дом, у меня был шанс создать нормальную семью, и я его упустил. Я не смог сделать свою первую жену счастливой, поэтому не заслуживал другой. — Он замолкает. — Более того, я полностью, на сто процентов верил, что состарюсь со своей бывшей. Я думал, что у меня будет сказочный конец. И когда ты веришь во что-то так глубоко, и оно рушится, как ты можешь снова доверять своим чувствам? Я уже доказал, что не могу сохранить брак. Зачем переживать годы душевной боли?

Он замолкает, и раздается тихий звенящий звук.

— Это очередная часовая отметка, — говорит Джош. — Спасибо вам всем за то, что слушаете и присылаете сообщения. Для тех из вас, кто только сейчас присоединился, это начало седьмого часа нашей прямой трансляции с извинениями. Если вам нужно краткое изложение…

— Мы облажались, — говорит Зак. — Очень сильно.

— Ага, — говорит Джош. — Как вы все знаете, недавно мы запустили рубрику под названием «Эксперимент с фальшивыми отношениями», где мы не по-настоящему втроем встречались с нашей соведущей, чтобы помочь ей стать лучше в отношениях. К сожалению, это привело к довольно неприятным последствиям, когда мы все трое начали влюбляться в нее.

Я откидываюсь на спинку стула. Такое чувство, будто мне на грудь только что упала груда кирпичей.

Зак фыркает.

— Приятель, признайся. Ты уже был влюблен в нее. У тебя в глазах загорались сердечки всякий раз, когда ты смотрел на Лейлу.

Джош делает глубокий вдох.

— Да. Я уже давно люблю Лейлу. Задолго до того, как она впервые присоединилась к нам в этом шоу. Но я никогда не говорил ей об этом. Мы были друзьями много лет. Я не мог смириться с мыслью о том, что потеряю ее.

Слезы наполняют глаза. Бармен проходит мимо и бросает осторожный взгляд на мой бокал с вином, очевидно, делая мысленную пометку больше мне не наливать. Я слабо улыбаюсь ему.

— Думаю, я влюбился в нее, когда она в первый раз рассказала нам о своем прошлом, — говорит Зак. — У нее в глазах стояли слезы, и я помню, как подумал… «Я сделаю все, что угодно, лишь бы больше не видеть, как она плачет». — Он на мгновение замолкает. — А потом заставил ее плакать еще сильнее. Боже, какой придурок. А как насчет тебя, Люки?

— Думаю, это происходило постепенно, — говорит Люк. — Я не понимал этого, пока не пригласил ее на свадьбу моей бывшей жены.

— Обычно мы бы не стали обсуждать подобные личные проблемы, — добавляет Джош. — Но когда вы совершаете публичную ошибку, я думаю, несправедливо ожидать, что кто-то примет личные извинения.

— К тому же, она не отвечает на наши звонки, — добавляет Зак. — Так что у нас точно нет выбора.

— Верно. Кстати, о… — Голос Джоша становится тверже. — Ходили слухи, что Лейла изменяла кому-то из нас, а может, и всем сразу. Это неправда. Мы были теми, кто вел себя нечестно. Мы обманули ее, а потом отказались признать, что влюбляемся. Мы причинили ей боль, а не наоборот.

— Лейла, дорогая, нам так жаль, — говорит Зак. — Очень жаль. Мы скучаем по тебе.

— И мы также хотели бы извиниться перед всеми нашими слушателями, — добавляет Джош. — Мы говорили вам открыться, быть уязвимыми и смелыми в личной жизни… и все это время были слишком напуганы, чтобы справиться со своими собственными проблемами. Поверьте мне. Потеряв ее, мы определенно усвоили урок. — Наступает короткая пауза, затем он прочищает горло. — Ладно. Мы прочтем несколько твитов. — Джош прищелкивает языком, и я представляю, как он хмурится за своими очками для чтения, просматривая ленту. — От @sweetheartbaby23. Я все еще думаю, что она вам изменила. Если вы все трое влюбились в нее, то она, очевидно, обвела вас всех вокруг пальца.

Зак фыркает

— Лейла не обманывает людей. Обычно она хочет, чтобы все оставили ее в покое.

Джошу, кажется, не так весело.

— Я знаю, что наши слушатели достаточно открыты в своих взглядах, чтобы не находить странными отношения, в которых участвуют более двух человек, — ледяным тоном говорит он. — Моногамия — это социальная конструкция. Это не неправильно, но и не более «правильно», чем решение нескольких людей быть вместе. Мы все трое открыто встречались с Лейлой, так что я не понимаю, как это может быть истолковано как измена.

— Как вам не стыдно, — увещевает Зак. — Мы воспитывали вас по-другому, детки.

— От @ellabaloney17, — продолжает Джош. — Вы, ребята, когда-нибудь спали вместе?

— Это не ваше дело, — резко отвечает Люк. — Следующий.

Я оцепенело сижу на своем месте, пока они отвечают на вопрос за вопросом, защищая меня, критикуя людей, которые грубы со мной, снова и снова заверяя слушателей, что это их вина, что они облажались, что я не сделала ничего плохого. Мое сердце бешено колотится. Я едва могу поверить в то, что слышу.

Они любят меня? Более того, они любят меня настолько, что открыто признают свою неправоту перед десятками тысяч людей?

Не думаю, что кто-то когда-либо любил меня так сильно. Я опускаю взгляд на телефон в своей вспотевшей руке. Прежде чем я успеваю отговорить себя от этого, я быстро набираю твит и нажимаю отправить.

@threesingleguys, я слушаю

Тут же мои уведомления сходят с ума. Начинают поступать лайки и ретвиты. Я потрясенно моргаю, наблюдая, как цифры стремительно увеличиваются до ста, двухсот, трехсот…

Я вдруг замечаю, что ребята перестали разговаривать. На несколько секунд воцаряется полная тишина. Затем:

— Лейла. Пожалуйста, вернись домой, — говорит Джош мягким голосом прямо в микрофон. — Пожалуйста.

Не знаю, что сказать. Телефон кажется слишком тяжелым в моих руках. Я аккуратно кладу его на барную стойку, переворачиваю салфетку и беру ручку, чтобы написать новый план. Я тщательно систематизирую то, что мне известно об этой ситуации.

Парни влюблены в меня. Они не притворялись.

Они не используют меня как инструмент для повышения собственной популярности. Они берут на себя ответственность. Они защищают меня, и люди им верят.

Они были влюблены в меня. Все это время.

У меня горит горло. Не знаю, что делать. Я хочу простить парней, но мне страшно. Они причинили мне такую сильную боль.

— Пожалуйста, — снова говорит Джош, и в его голосе столько грусти, что я встаю и хватаю свой чемодан прежде, чем успеваю сообразить, что делаю.

Мне нужно поймать такси.