Проклятье Первородных

Глава 13. Экспедиция. Проклятые горы

Собранная информация о загадочных исчезновениях двенадцатилетних девочек жгла мозг Клеона хуже огня. Не может быть столько совпадений. Идентичные легенды, идентичные пропажи, одни и те же места. Период. Огромный временной период, возможно тысячи лет.

Клеон понял, что никогда не успокоится, если не проверит все сам.

Он знал, что младший брат Павел сделает для него все, но все равно ощущал небольшую неловкость, зная, о чем собирается попросить.

— Привет, Младшенький! — Клеон удивился, но Павел удивительно быстро поднял трубку, хотя график миллиардера отличался высокой занятостью.

— Привет, Старшенький! Как дела? — Павел радовался всегда, когда слышал голос старшего брата в трубке.

— Помнишь, я говорил, что и тебе найдется задание в нашем, так сказать негласном расследовании? — Клеон подумал, что лучше скажет все сразу, чтобы не успеть передумать.

— Конечно помню! — Павел рассмеялся своим заражающим смехом. — И какое задание я получил?

— Не знаю, как и сказать…, — Клеон все-таки замялся.

— Клеон! Прекращай! Что ты хотел мне поручить? — Павел мгновенно чувствовал любые изменения в настроении брата.

— Такое дело…, — Клеон и сам ненавидел себя за то, что не может прямо сказать, что ему нужно от младшего брата.

— Клеон! — Павел перешел на серьезный тон. — Пожалуйста. Я каждый день вижу, как люди мнутся прежде, чем что-то попросить. Я так устал от лицемерия. Ну только не ты. Ты — единственный близкий мне человек.

— Мне нужны деньги на экспедицию! — быстро выпалил Клеон и замолчал.

— Господи! Всего то? — Павел снова рассмеялся красивым бархатным смехом. — Клеон, я тебя умоляю. Неужели ты думаешь, что деньги когда-нибудь помешают мне любить своего старшего брата?

— Ты же не слышал о какой сумме идет речь! — Клеон и сам был достаточно обеспеченным, но даже по скромным расчетам стоимость экспедиции в четыре разные точки на планете выражалась в баснословной сумме.

— Да, ага, сейчас я начну еще экономить на гениальном мозге своего брата! — Павел вернулся в обычное русло подтрунивая над Клеоном. — Клеон! Возьми ровно в два раза больше, чем ты там себе насчитал. Купи самое лучшее оборудование. Найми самых лучших работников.

— И не останавливайся в дешевых мотелях, которые ты так обожаешь! — Павел продолжал строго, словно говорил с маленьким ребенком. — Учти, я серьезно! Снимай лучшие гостиницы. Отдыхать тоже нужно. Покупай нормальную еду, ходи в самые лучшие рестораны. Если нужно, умножь то, что ты там рассчитал, еще на два раза. Возьми столько денег, сколько тебе нужно!

— Слушаюсь, — Клеон всегда ощущал, как тает ледяной ком внутри при разговоре с младшим братом, и не только потому, что Павел так легко согласился оплатить все четыре экспедиции. Ни один даже самый крупный университет не смог бы позволить себе и половины суммы. Павел же легко умножил баснословную стоимость экспедиций еще на два раза.

Теплело на душе, однако, не поэтому.

Клеон должен был знать именно сейчас, перед поездками в опасные места, что рядом есть родная душа, которая его любит и никогда не предаст.

— Что они говорят? Я не понимаю. — Прокричал Клеон идущему рядом проводнику, не понимая, что говорят рабочие из-за сильнейшего ветра.

— Говорят, что они дальше не пойдут, — прокричал в ответ проводник, который помог Клеону собрать команду местных рабочих, чтобы отправиться к небольшой непальской деревушке Акра, находящейся высоко в горах.

— Почему? Что случилось? — Клеон пытался перекрыть голосом усиливающийся ветер.

— Ветер, — коротко крикнул проводник, одновременно слушающий испуганные крики непальцев, вызвавшихся сопровождать экспедицию в горы, и отвечающий Клеону. — И туман. Идет сильный туман. Местные верят, что на «Шратет Пахадру», на Проклятые горы, в гневе сходят боги гор.

Клеон вздохнул. Он провел в экспедициях много лет в своей научной карьере, и суеверные страхи местных жителей видел, честно говоря, только в кино. Он всегда думал, что испуг коренных жителей перед местами археологических раскопок добавляли только ради красоты сюжета.

— Это обычный туман. И обычный ветер. Мы же поднимаемся высоко в горы. Здесь и должны быть и туман, и ветер. — Клеон подошел поближе к проводнику, чтобы не перекрикивать звук ветра.

— Я понимаю, — кивнул проводник. — Но большинство рабочих напуганы и не хотят идти дальше. По местным преданиям боги «Шратет Пахадру» не любят, когда их беспокоят, вот и насылают на путников сильный туман и ветер. После тумана и ветра приходит Кичканди и выпивает у путешественников душу.

Клеон не рассмеялся вслух только потому, что не хотел остаться один в пустынных горах. Нет, конечно, он изучал легенды и мифы. Много легенд. Он был культурным антропологом. Вся его работа, как ученого, и заключалась в изучении преданий, сказаний и мифов разных народов.

Просто он впервые столкнулся с тем, что современные люди по-настоящему верили в древнюю легенду. Не просто верили. Переводя взгляд с одного испуганного лица на другое, Клеон понимал, что рабочие просто в ужасе.

— Как это предание мешает нашей экспедиции? — Клеон попытался вернуть все в плоскость разума. — Я предлагаю пойти в горы и спокойно заняться исследованиями, ради чего мы сюда и приехали.

Проводник повернулся к перепуганным рабочим. По жестикуляции и тону голоса Клеон понял, что проводник сделал все возможное.

— Кичканди! Кичканди! — нестройный хор голосов местных рабочих, которых нашел проводник и нанял для экспедиции начал утомлять Клеона.

— Господи! Что это за легенда про Кичканди? — спросил Клеон, пытаясь скрыть раздражение.

Про себя он подумал, что, если проявит внимание и выслушает все страхи местных жителей, возможно, сможет разубедить рабочих и не останется один среди высоких скалистых гор, покрытых густым туманом.

— Кичканди — это душа женщины, которая прикреплена к мертвому телу, — проводник явно хорошо знал все местные предания.

— Прикреплена? — Клеон понимал, что ради приличия и налаживания контакта с местными должен проявлять интерес.

— Да. К кости, — прозвучал уверенный ответ, и Клеон понял, что и проводник полностью верит в то, что говорит.

— Хорошо, — Клеон поморщился, но отвернулся, чтобы этого никто не видел — Что делает эта прикрепленная к кости душа высоко в горах?

— Кичканди — это души женщин, которые умерли от страшных страданий после насилия во время беременности или при родах. Измученные и израненные они бродят по горам. — Проводник со страхом посмотрел в сторону высокой гряды гор. — Потерянные души женщин собираются в горах «Шратет Пахадру», потому что именно там и умирали в страшных мучениях.

В этот момент внутри что-то щелкнуло, и Клеон не понимал почему. Легенда, как легенда. Он изучил таких тысячи. Но услышав о смерти женщин после насилия во время родов или тяжелой беременности, сердце внезапно ускорило свой бег. Клеон не стал концентрироваться на своих ощущениях, хотя в любое другое время с удовольствием погрузился бы в изучение легенды.

— Хорошо. Допустим. — Клеон посмотрел на проводника и приблизившихся рабочих — Как это может повредить? Мы же идем изучать горы.

— Кичканди — не просто измученные души умерших при родах, — Проводник помотал головой, став очень серьезным. — Кичканди принимает облик соблазнительных молодых женщин, которые заманивают мужчин, оказавшихся в горах, и высасывают их жизненные силы. Выпивают душу. В горах «Шратет Пахадру» часто находили истощенные трупы молодых мужчин.

— Не можете же вы реально во все это верить, — Клеон все-таки не сдержался. — Нет там никаких измученных душ, просто сильный туман и ветер.

— Есть, — хотя проводник сказал на непальском, Клеон понял, что это утверждение, так как проводник усиленно закивал головой, и рабочие как по команде стали кивать, негромко повторяя: «Кичканди! Кичканди!».

— Кичканди безумно красивые! — проводник заговорил на родном языке Клеона. — У них необычно густые и длинные черные волосы, и очень бледный цвет лица. Кичканди всегда носят темное красное платье.

Во второй раз во время пересказа местной легенды сердце Клеон сделало дикий прыжок, и пульс отозвался прямо в позвоночнике. Он помотал головой.

Надо взять себя в руки. Ветер усиливался и непроходимый туман надвигался на горы, и скоро должно было стемнеть.

— Послушай, я заплачу двойную цену! — Клеон решил не поддаваться общему паническому настроению и уверено посмотрел на проводника. — Нам нужны рабочие, когда мы доберемся до деревни.

Проводник спустился на два десятка метров вниз по крутому склону, где остановились отказывающиеся идти дальше местные работники.

Для экспедиции Клеону удалось собрать почти двадцать человек, и вот теперь из-за сильного ветра и надвигающегося тумана, непальцы отказывались идти дальше. Клеон наблюдал сверху, как проводник активно жестикулировал и пытался убедить рабочих продолжить экспедицию, обещая двойную оплату. Явно не помогало. Большая часть группы мотая головой из стороны в сторону, демонстрируя отказ, начали спускаться вниз по склону. Проводник и шесть местных рабочих медленно пошли к Клеону, стоявшему выше на склоне.

— Мы пойдем, — сказал громко проводник, когда они подошли поближе к Клеону. — Местные говорят, что нельзя идти вечером или ночью. В темноте все погибнем. Надо еще раз делать перевал и идти утром.

Клеон еще раз вздохнул. Вместе с проводником их осталось восемь человек. Мало. Для поисков и, если потребуется раскопок, рабочих рук очень мало. Выбора у него, однако, не было. Он и сам не понимал, где они находятся, и точно не знал, что собирается найти высоко в горах. Они шли более двух дней, с перерывами на ночлег и прошли больше половины пути.

Часть непальских гор, за которым находились горы «Шратет Пахадру», были не просто высокими, но очень крутыми и скалистыми.

«Теперь понимаю, почему они называют их «Проклятыми горами, — подумал Клеон, закрывая лицо высоким воротником куртки, пытаясь скрыться от режущего ветра. — Как здесь может быть еще и жилая деревня? Ладно еще спуститься, но подняться обратно совершенно невозможно».

С командой рабочих и проводником они шли уже вторые сутки и впереди, насколько хватала взгляда, простирались бесконечные горы. Клеон посмотрел на тянущиеся высоко вверх высокие неровные пики, возможно, самые высокие не только в стране, но и в мире. В опускающемся тумане и надвигающихся сумерках Клеону показалось, что горы имеют противоречивые пропорции, и двигаются, меняя форму и очертания. Он закрыл глаза и снова открыл.

Да, проводник прав. Нужен привал. Так что угодно померещится.

— Хорошо! Давайте сделаем привал, — Клеон крикнул, снимая тяжелый рюкзак и рабочие радостно закивали, понимая, что это означает остановку.

Пунктом назначения была небольшая деревня Акра, которая согласно справочнику, который Клеон купил в местном отеле, находилась высоко в горах. По последней переписи в деревне числилось не более тридцати человек.

Именно из этой небольшой деревушки 22 декабря 2024 года пропало две двенадцатилетние девочки, в один день с остальными. И Клеон планировал выяснить детали происшествия. Что именно он собирался найти, он и сам не знал. Судя по новостям, девочки пропали, когда вечером шли по направлению к Проклятым горам, и Клеон должен был найти это место.

Сверяясь с графиком маршрута, который Клеон тщательно составил до экспедиции, до деревни оставалось не более пяти километров. Клеон понимал, что после отдыха всем будет намного легче. Когда рабочие разбили палатки, приготовили еду и поели, уже стемнело.

Клеон все еще не мог привыкнуть к темноте, которая в горах была тотальной. В городе даже ночью оставалось много источников электричества и ночью было сравнительно светло. В горах же словно кто-то набрасывал плотное одеяло и на расстоянии двух метров уже ничего не было видно.

Выпив теплого чая из термоса, Клеон пожелал все спокойной ночи и медленно пошел к своей палатке, планируя как можно быстрее заснуть.

Было что-то пугающее в кромешной тьме, и Клеон подсознательно хотел, чтобы темнота прошла и быстрее наступило утро.

— Не ходи туда. Не приближайся к Проклятым горам, — еле слышный глубокий голос заставил Клеона вздрогнуть. Не просто вздрогнуть, по всему телу пробежала дикая дрожь, который был ему уже знакома.

«Этого просто не может быть», — промелькнула мысль.

Он непроизвольно попытался подойти ближе к источнику звука.

— Анагиана? — Клеон насколько мог пытался разглядеть в темноте очертания. Глаза медленно привыкали к темноте, и он смог разглядеть очертания идеального женского тела. — Что ты здесь делаешь? Как ты сюда попала?

— Тебе нельзя идти к Проклятым горам, — снова прозвучал глубокий голос, и Клеон ничего не мог поделать с растущим тремором.

— Почему? — несмотря на бьющийся пульс, любопытство взяло верх над бьющимся в агонии сердцем. — Мне надо узнать, что там случилось.

— И как ты тут оказалась? — Клеон не мог успокоиться, не понимая, как женщина оказалась в такой дали за тысячи километров.

— Тебе не понять. Просто уезжай, не ходи к горам. И тем более не подходи к проходу, запечатанному в черных скалах, — в голосе появились едва заметные нотки теплоты, что немного удивило Клеона.

— Какие черные скалы? Какой проход? — по инерции мозг формировал вопросы, хотя Клеон не до конца понимал, с кем разговаривает.

Клеон встряхнулся и протянул руку, пытаясь в темноте дотронутся до стоящей рядом женщины. Рука провалилась в кромешную тьму. Как он и ожидал, в высоких горах в кромешной тьме никого рядом быть не могло.

Клеон убедил себя, что ему просто привиделось. Как можно просто появиться высоко в горах ночью? С опытным проводником они шли уже два дня и скорее всего еще пройдут столько же. Клеон помотал головой, прогоняя наваждение. Не могла женщина оказаться высоко в горах ночью.

Тело медленно успокаивалось. Клеон при всем желании не мог определить природу своей реакции на Анагиану. Каждый раз в ее присутствии от бешенного пульса, начинающегося где-то внизу позвоночника и доходящего до затылка, перехватывало дыхание. Он несколько раз вздохнул и пошел к своей палатке, понимая, что сильно переутомился и должен по-настоящему отдохнуть.

Та, которой здесь не должно было быть, стояла на расстоянии нескольких десятков метров от палатки и смотрела вдаль на гряды черных гор.

Женщина почти слилась с беспроглядной темнотой.

Беспощадный ветер рвал яркое красное платье, и в темноте нельзя было разглядеть, как побелело измученное лицо. Глаза неестественно растягивались по лицу, заполняясь блестящей черной жидкостью. Очень глубоко можно было разглядеть неописуемый страх женщины перед Проклятыми горами.

Анагиана, как и все Первородные, владела нечеловеческими способностями тотального гипноза и передачи видений на расстоянии.

Невероятная способность к внушению Первородных позволяла в мельчайших деталях передавать видение в человеческое сознание. Видения по определению находились на противоположном конце шкалы от приятных.

Он снова видел сны. Сказать, что страшные — ничего не сказать.

С бьющимся сердцем Клеон сидел в палатке, опустив вниз голову и пытаясь восстановить дыхание. Конечно, он ничего не помнил. Никогда не мог вспомнить, что видел в своих снах, и именно поэтому не бился головой о мягкие стены закрытой палаты в смирительной рубашке.

Клеон заставил себя встать, выпить кофе и собрать палатку.

Утром туман немного рассеялся и с оставшейся командой из шести человек они пошли наверх в горы в поисках деревни Акра.

Примерно через шесть часов утомительного подъема по высоким горам они увидели первые признаки жилого поселения.

— Это деревня Акра? — Клеон повернулся к проводнику. — Мы пришли?

— Да, — ответил коротко проводник, с испугом оглядываясь по сторонам.

Деревня Акра казалась заброшенной. Полуразрушенные дома стояли близко друг к другу. Слишком близко. Клеон медленно проводил взглядом по домам, обратив внимание, что окна на домах заколочены неровными досками.

— Здесь никто не живет? — спросил Клеон проводника.

Одновременно заговорило несколько рабочих, оставшихся в команде, и проводник пытался перевести с непальского быструю речь.

— Деревня проклята, так они говорят. — пожал плечами проводник. — Сюда с давних времен спускаются боги Проклятых гор. Здесь живут их потомки.

Клеон недоверчиво передернул плечами, пытаясь перевести на научный язык антрополога, что это могло значить.

Скорее всего, в какое-то время появился этнос, отличающегося от основного народа. В давние времена, не понимая внешних отличий, группы людей с физическими отклонениями изгоняли и приписывали родство то с богами, то с демонами. Вполне возможно, что этнос, отличающийся от остальных какими-то отклонениями, вытесняли. Поселенцы поднимались все выше, так и образовалась деревня, находящаяся очень высоко в горах.

Деревня Акра и правда вызывала странные ощущения. Проходя мимо заброшенных домов, Клеон заметил движение, сквозь заколоченные окна пару раз он видел лица, закутанные во что-то наподобие покрывала.

— Здесь живут люди, — сказал Клеон, обращаясь к проводнику. — Мы должны с ними поговорить и узнать о пропавших девочках.

— Сомневаюсь, что жители захотят с нами разговаривать, — проводник пожал плечами. — В таких местах точно не любят приезжих.

— Надо попробовать. — Клеон не собирался после стольких усилий уехать, не поговорив с местными жителями деревни, откуда пропали девочки.

Клеон подходил к каждому дому и долго стучал, надеясь, что кто-то выйдет. Как и ожидалось, никто не спешил поговорить с приезжими.

В конечном итоге, после нескольких часов безуспешных попыток, из полузаброшенного дома навстречу группе Клеона вышла женщина, замотанная в платок, и пожилой мужчина, в потрепанной одежде и обветренным лицом.

Клеон попытался скрыть первую реакцию, потому что лица жителей деревни Акры показались необычными. Он не мог сказать, что лица местных отличались уродством, так как лиц как раз-таки и не было видно, но первое впечатление было связано с необъяснимой диспропорцией.

Нечто неуловимое в строении черепа сильно отличало жителей деревни от всех остальных людей, и Клеон не мог уловить, что именно. Хотя он был антропологом и прекрасно разбирался в различиях в строении черепов основных рас и нескольких десятков субрас. Здесь было что-то другое.

— Здравствуйте, — Клеон повернулся к проводнику, надеясь, что он сможет перевести. — Мы бы хотели спросить у вас о пропавших девочках.

Проводник что-то сказал на непальском и помотал головой.

— Что такое? — удивленно посмотрел на него Клеон.

— Они не понимают, что я говорю, — проводник, казалось, и сам был немного удивлен.

— Жители деревни не говорят на непальском? — Клеон не ожидал, что диалект обитателей маленькой деревушки может отличаться от языка титульной нации. Клеон еще раз внимательно посмотрел на вышедших к ним жителей.

Замотанные до самых глаз лица платками можно было объяснить постоянным ветром, но Клеон почему-то был уверен, что под платками скрываются страшные изменения на лицах местных жителей. Видны были только глаза, которые и у женщины, и у мужчины были одинаковыми. Не похожими, а именно одинаковыми. Растянутые вдоль лица глаза поблескивали странным маслянистым блеском, и Клеон непроизвольно вздрогнул.

Мельком он осмотрел сгорбленные фигуры мужчины и женщины. Возраст местных определить было совершенно невозможно. Что-то неуловимо дикое чувствовалось не только в строении черепа, но и во всей фигуре.

Длинные одеяния, неизвестно какой эпохи, скрывали тела полностью. Клеону показалось, что потертые лохмотья на самом деле скрывают не немощь, но неконтролируемую силу, и что сгибаются жители преднамеренно.

В сознании возник образ, что под ветхими одеждами столетней давности скрываются гибкие и мощные тела, намного совершеннее человеческих.

И вместе с образом пришло неконтролируемое отторжение.

Клеон помотал головой. Что не так с горами? Что за фантастические видения постоянно возникают в голове?

Он решил не обращать внимания на растущее чувство неприязни и ощущения чего-то чужеродного по отношению к местным жителям.

— Спросите у них, как далеко до «Шратет Пахадру»? — Клеон тихо сказал проводнику.

Даже без перевода можно было увидеть дикий неконтролируемый страх, возникший одновременно на лицах жителей. Мужчина натянул платок повыше, отвернулся и быстро пошел обратно в свое полуразрушенное жилище.

Женщина испуганно посмотрела на проводника и резко выкрикнула:

— Кичканди! Шратет Пахадру!

После двух коротких фраз, которые женщины выкрикнула очень громко, она также повернулась, махнула рукой по направлению к горам, показывая направление, и быстро пошла следом за мужчиной.

Клеон уже слышал имя Кичканди и знал примерное содержание легенды. Разглядывая жителей деревни Акра, он старался понять, почему внешний вид вызвал настолько странные ощущения. Почему в сознании в этот момент возник образ Анагианы, Клеон объяснить не мог. Возникший образ не был связан с тем, что он скучал или хотел увидится. Он вообще старался не думать о женщине идеальной красоты, тем более после странного видения вчерашней ночью.

Почему изуродованные неизвестными генетическими отклонениями лица и непропорциональное строение тел жителей маленькой деревушки высоко в горах вызывали отвращение и ощущение инородности, Клеон не мог объяснить.

Как и не мог понять, что могло быть общего между несколькими десятками несчастных жителей заброшенной деревни, со следами явной генетической мутации на лицах и изменениями скелета, и идеально красивой женщиной.

Образ возник из ниоткуда, и в самой глубине подсознания возникло четкое ощущение, что жители деревни и Анагиана находятся в необъяснимом с точки зрения науки родстве. Не только из-за одинаковых глаз.

Во всем облике обитателей деревни и женщиной, которую Клеон видел всего два раза, прослеживалось неуловимое, но пугающее сходство.

Кроме того, находясь под впечатлением местной легенды о красивой бледной женщине с черными длинными волосами, Клеон невольно вспомнил блестящие густые волосы и раскосые черные глаза Анагианы на идеальном лице.

Темно-красное платье.

Бледный цвет лица.

Густые длинные черные волосы.

Он понял, почему, когда слушал легенду от проводника, несколько раз непроизвольно вздрагивал. С первой встречи Клеона поразили слишком густые угольно-черные волосы, не сочетающиеся с бледной кожей Анагианы. Да и оба раза, когда они встречались, Анагиана была в темном красном платье.

«Обычное совпадение, — Клеон н помотал головой, понимая, что как ученый не может позволить себе погрузиться в ассоциации. — Черные волосы и красное платье. Так себе аргумент. До чего угодно можно додуматься».

Упоминание в легенде о Кичканди о страданиях женщин после насилия при родах или беременности, Клеон сознательно не пропускал в сознание. Он понятия не имел, что именно напоминали детали о мучительных родах, но знал, что ничего хорошего от подобных рассуждений не будет. Плещущийся в самом низу позвоночника ледяной ужас от возможных предположений, с учетом того, что пропавшим девочкам было по двенадцать лет, он тщательно подавлял.

Жительница деревни слишком быстро ушла, но Клеон успел посмотреть, куда она показала рукой. Он невольно вздрогнул.

Разумом он понимал, что находится у самых высоких непальских гор и его родной город в тысячах километрах. Но возникшее ощущение было идентичным, которое он испытывал рядом с Темным озером в своем родном городе. В нескольких сотнях метров от них в месте, куда указала жительница деревни, плотным кругом стояли стометровые черные скалы.

Причем он мог поклясться, что раньше этих скал не было видно.

Клеон понял, что не все горы рядом с деревушкой, но только скопление стометровых гладких скал и называли «Шратет Пахадру», Проклятые горы.

— Господи, что это такое? — Клеон смотрел на странные стометровые черные скалы, невероятно гладкие, словно отполированные.

В сознании возникла прочная ассоциация с Темным озером, окруженном стометровыми невероятно гладкими базальтовыми скалами в его родном городе.

Слишком много ассоциаций. Слишком много похожих людей и объектов. Мрачное предчувствие прокрадывалось от самого низа живота к горлу, но Клеон решил не обращать на это внимания. Он встряхнул головой, понимая, что в научные экспедиции вложено много денег и результаты должны быть получены.

Потом Клеон и сам не мог объяснить, почему он решил идти к скалам. Наверное, по той же причине, по которой однажды, когда ему было двенадцать лет, зашел темным зимним вечером в ледяные воды Темного озера. Выжил он тогда чудом, и до сих пор не знал, что делал ночью в кругу мрачных скал.

— Никто дальше не пойдет, — в голосе проводника явно читался страх, рабочие же пятились назад, обратно к месту стоянки.

— Я не могу пойти туда один, — Клеон пытался говорить убедительно. — Кто-то должен нести вещи. Там возможно понадобятся работы по раскопкам, скорее всего там можно будет найти останки древних захоронений.

— Не пойдет туда никто, — проводник уверенно мотал головой с ужасом смотря на черные гладкие скалы. — Это не горы. Это проход в бездну. В черной бездне обитают боги «Шратет Пахадру».

Клеон вздохнул, с трудом себя сдерживая. Древние легенды может быть и не так раздражали, как полная уверенность местных в том, что все это правда.

— Что значит не горы? — Клеон пытался вывести разговор в рациональное русло. — Мы же изначально шли к горам «Шртатет Пахадру», это они и есть.

— Нет! — усиленно замотал головой проводник. — Горы другие. Скалистые. Размер разный. Проход в бездну — ровные гладкие стены. Высокие. Слишком высокие. Только один раз в двенадцать лет «Шртатет Пахадру» расступаются и снизу поднимается проход в бездну. Черную бездну.

В моменты сильной эмоциональной напряженности Клеона всегда спасал невероятно сильный мозг, который, казалось, работал самостоятельно, независимо от физического тела и эмоционального состояния.

— Ты хочешь сказать, что обычно Проклятые горы выглядят по-другому? — с интересом спросил Клеон.

— Конечно, — уверенно замахал проводник. — Горы высокие и крутые. Но не такие. Рабочие говорят, что черные скалы в круге скрывают проход в бездну.

— И такой вид горы приобретают один раз в двенадцать лет? — Клеон и не скрывал возрастающий интерес.

— Да, — уверенно закивал проводник. — Местные говорят, что слышали от своих родителей, а те от своих родителей, что раз в двенадцать лет с самой глубины поднимаются «Врата в бездну».

— Что значит «Врата в бездну»? — Клеон, конечно, понимал значение выражения, но хотел прояснить несколько моментов.

Он не мог не заметить, что хотя проводник и не переводил ничего местным рабочим, все прекрасно понимали, о чем идет речь. Потому что на последнем вопросе, подошедшие к ним местные рабочие, испуганно попятились назад.

— Врата означают, что то, что обитает в бездне, может выходить в наш мир, — почти шепотом проговорил проводник, озираясь по сторонам, словно кто-то мог услышат их на высоте восьми тысяч метров, — и также те, кто обитают в нашем мире, могут спуститься в бездну.

Клеон вздохнул, понимая, что спрашивать местных бесполезно.

Однако он не мог не отметить, что «Шртатет Пахадру», стометровые гладкие базальтовые скалы становятся видны (хорошо, поднимаются из преисподней, согласно местным легендам), один раз в двенадцать лет.

Связано ли появление «Врат в бездну» с пропажей девочек, Клеон не знал, но присел на корточки сделал запись в своем блокноте.

Интересным факт был потому, что в его родном городе отполированные черным базальтом стометровые скалы, окружающие Темное озеро, никуда не исчезали и не появлялись. Они стояли там постоянно.

«Может туман? Какое-то испарение в горах? — Клеон перебирал разумные объяснения. — Скорее всего. Горы не видно примерно двенадцать лет, затем происходит неизученная наукой реакция. Все видят круг черных скал. И затем снова горы затягиваются туманом. Вполне возможно».

«Значит в моем городе просто нет таких испарений и стометровые скалы видно постоянно. — продолжал думать Клеон. — Да, вполне логично. И скорее всего девочки просто потерялись в густом тумане».

Мозг выполнял прекрасную работу по убеждению в обыденности происходящего и в возможности найти всему разумное объяснение.

Капли ледяного ужаса, пробирающиеся по позвоночнику снизу-вверх, Клеон тщательно старался не замечать. Хорошо, что страх, возникший в подсознании, не умеет приводить доводы, как разумная часть мозга. Потому что тогда цепенящий ползущий страх сформировал бы пару вопросов для разума.

Как связано появление черных невероятно гладких скал и исчезновение двенадцатилетних девочек? Редкое совпадение?

Почему гладкие, словно отполированные стометровые черные скалы, в непальских высоких горах идентичны базальтовым скалам, окружающим зловещее Темное озеро в родном городе Клеона? Снова совпадение?

Но ощущения не умеют формировать вопросы, и проявляют себя только цепенящим ужасом, охватывающем разумную часть мозга.

— Никто не пойдет, — проводник уверенно мотал головой из стороны в сторону, что явно означало отказ. — Нельзя идти к Проклятым горам, когда поднялись «Врата в бездну». Никто не пойдет.

Рабочие активно замотали головами вместе с проводником, выражая однозначный отказ идти с Клеоном дальше к месту назначения.

«Не ходи к Проклятым горам… и не приближайся к проходу, запечатанному в черных скалах», — шелестом пронеслась фраза, сказанная неизвестно откуда взявшейся красивой женщиной.

«Она же предупреждала, — промелькнула мысль. — Но откуда незнакомая женщина из города, находящегося за тысячи километров, могла что-то знать про черные скалы? И какой проход там может быть запечатан в центре?».

— Хорошо, — Клеон понял, что сейчас он уже никого не сможет переубедить. — Не уходите никуда. Запаса еды и воды примерно на три дня. Разбейте стоянку у деревни Акра и охраняйте вещи. Я скоро вернусь.

Клеон повернулся, закутался плотнее в куртку с капюшоном и пошел к скоплению скал. Он понял, почему Проклятые горы не были известны в мире и не изучались, как феномен. Идеально ровный круг стометровых черных скал скрывался за первой грядой гор, которые были очень высокими.

Ветер. Сильный. Слишком сильный даже для высоких гор. Ветер сбивал с ног, вызывая четкую ассоциацию, что горы не хотят никого подпускать к себе.

Проклятые завывания ветра сливались в непонятные слова и фразы. Воображение. Просто разыгравшееся воображение.