Проклятье Первородных

Глава 22. Человек в штатском

— Вам идет. Подрабатываете на досуге колдуном или факиром? — человек в штатском сверху осматривал нелепое одеяние Клеона.

— Наверное, можно уже на ты, слишком часто мы стали встречаться, — Клеон прибегал к черной иронии непроизвольно, чтобы не закричать в голос.

— Можно и на ты, — неожиданно легко согласился человек в штатском.

В тоне руководителя произошли серьезные изменения, даже по сравнению с прошлой экспедицией. Клеон, правда, не мог сейчас думать еще о том, почему органы безопасности вдруг стали относится к нему доброжелательно.

Клеон осмотрелся. Конечно, где еще он мог быть? Он лежал прямо на песке недалеко от расположения лагеря, куда отправил проводника и местных рабочих. На третий раз, казалось бы, можно привыкнуть даже к самым нелепым событиям. Хотя разве можно привыкнуть к такому? Дико болела голова.

Клеон пытался сглотнуть застрявший ком в горле и сознательно оттягивал момент, когда придется задать уже знакомые вопросы руководителю спецподразделения. Не хотел он спрашивать, где проводник и местные рабочие. И не хотел знать, что вместо деревни остались тлеющие угли.

Спрашивать агента спецслужб, как он оказался наверху на расстоянии примерно двух километров от воронки черного песка, явно бесполезно.

— Деревня сожжена таким же способом, очень мощным оружием, ничего не осталось, — человек в штатском вел себя так, словно должен был отчитаться перед Клеоном о произошедших событиях.

— Понятно, — ком не проглатывался, но все сильнее сжимал горло ледяными клещами.

Клеон все еще сидел на песке и даже не пытался встать. Он медленно посмотрел по сторонам. Ну что еще он мог увидеть?

За спиной полукругом стояло человек десять натренированных агентов в полном обмундировании. Значит где-то недалеко находился и бронированный транспорт. Почему они все время в полном вооружении?

— В деревне трупов не обнаружено. Также, как и в прошлые разы, жителей во время пожара в домах не было. — Человек в штатском сказал спокойно.

«Странно, он и правда, как будто передо мной отчитывается», — промелькнула мысль, однако новость о девяти жестоко убитых местных явно перекрывала все остальные непонятные моменты.

— Убиты? — Оказывается выражение «ком в горле» не относилось к фразеологизмам, Клеон буквально не мог вдохнуть.

— Застрелены. По несколько выстрелов в каждого. Контрольный в голову. — Человек в штатском говорил ровным голосом, но несмотря на колоссальную выдержку, Клеон все же услышал, как дрожит голос опытного агента.

Господи! За три поездки более двадцати трупов. После первых двух поездок пятнадцать убитых. В пустыне Клеон нанял всего шесть человек, проводника и пять рабочих. Да как такое может быть?

Клеон попытался встать, что давалось ему явно с трудом. Двое бойцов в натянутых до глаз балаклавах быстро подскочили и подхватили под руки.

Странно, но вопрос, который собрался задать Клеон, почти дословно прозвучал из уст человека в штатском, который все это время немигающим взглядом осматривал бескрайние пески пустыни.

— Слишком часто мы стали встречаться. Может быть, ты расскажешь мне, что происходит? — руководитель самого засекреченного подразделения национальной безопасности легко перешел на ты. Он повернулся и внимательно смотрел прямо Клеону в глаза, в этот раз без подозрения или осуждения.

«Никогда не думал, что агенты спецслужб будут спрашивать у меня, что происходит, в случае массовых убийств людей и уничтожения деревень», — подумал Клеон, но не стал озвучивать подобные мысли вслух.

— Откуда я могу знать, что происходит? Я простой ученый, — Клеон подсознательно, как и многие при общении с представителями спецслужб, выстраивал внутреннюю защиту, пытаясь скрыть важную информацию

— Пожалуйста не надо. Только без этого. Я слишком хорошо обучен, чтобы отличать, когда человек врет. — Человек в штатском не отводил взгляд, но тон сильно отличался от приглашения ответить на несколько вопросов. — Почему вслед за твоими вроде бы научными экспедициями тянется шлейф бессмысленных убийств и бесследного уничтожения целых поселений?

— Если я расскажу все, ты все равно никогда не поверишь…, — Клеон вообще редко говорил людям «ты», в научном мире такое обращение считалось невежливым. Но во взгляде человека в штатском в этот раз можно было заметить понимание и искреннее желание узнать правду, и Клеон уступил.

— Я не могу пока ничего доказать, но примерно понимаю, что происходит, — Клеон вздохнул. — Только я уже сказал, ты не поверишь.

— Нельзя знать наверняка, поверит тебе человек или нет, — человек в штатском повернулся и посмотрел в сторону бесконечной пустыни.

— Ты что-то видел! Вот к чему все эти вопросы! — Клеон легко догадался. Многие в научном мире поражались интуиции Клеона, что и помогло ему совершить несколько серьезных открытий. Интуиция касалась не только науки. Клеон каким-то образом понял, что человек в штатском видел нечто необъяснимое, значит можно было успокоиться. Значит Клеон не сходил с ума.

— Теперь моя очередь сказать то же самое. Если я расскажу, что видел, ты не поверишь, — усмехнулся человек в штатском.

— И моя очередь отвечать, что ты не можешь знать точно, поверит тебе человек или нет, — Клеон серьезно посмотрел прямо на агента, понимая, что тот колеблется. — Послушай, я и правда многое видел в этих экспедициях и знаю явно больше тебя. Я сам не верю в то, что я видел. Я-то точно поверю.

— Во второй твоей поездке мы подошли близко к отряду, убившему проводника и местных рабочих, — немигающим взглядом руководитель специального подразделения смотрел на бесконечные пески. Наверное, так легче было рассказывать о том, в чем боишься признаться даже самому себе.

— Ночью, несколько темных фигур в черных одеждах, понятно, в балаклавах, появились рядом с лагерем, — после паузы продолжил человек в штатском тише. — Все выглядело странным, я многое повидал за несколько десятков лет в национальной безопасности, но такое видел первый раз.

— Что именно тебя поразило больше всего? — В Клеоне проснулся интерес ученого явно стало легче оттого, что он все-таки не сходил с ума.

— Что ты имеешь в виду?

— В поведении тех, за кем ты наблюдал, были значимые отличия, именно поэтому все остальное и казалось странным, — Клеон постепенно увлекался, словно читал научную лекцию. — На самом деле настоящих отличий может быть одно, ну максимум два. Такие различия и создают картину нереальности всего происходящего, когда все поведение кажется неестественным. Ты увидел что-то в действиях убийц, сильно отличающееся от человеческого, но не можешь вычленить детали. Поэтому я и спрашиваю — вспомни все мелочи. Что они делали не так, как обычные люди? Хорошо, чем они отличались от специальных агентов или профессиональных убийц? Походка? Голос? Движения?

— Тишина, — человек в штатском легко включился в предложенные Клеоном правила игры. — Я прекрасно знаю все технологии обучения, но так тихо не могут двигаться даже нидзя. Скорость. Буквально в одну секунду появилось человек шесть или семь. Из ниоткуда. Без преувеличения. Просто из воздуха.

— Не из воздуха, из-под земли, — быстро проговорил Клеон, напряженно думая о том, почему во всех деревнях, которые он видел, было всего два ровных ряда и дома стояли стена к стене. Без дверей и с заколоченными окнами.

— Еще раз, откуда? — удивленно повернулся человек в штатском.

— Не обращай внимания. Мысли вслух. Продолжай.

— Разумеется, мы отреагировали мгновенно. Я все-таки руководитель самого обученного подразделения безопасности в стране.

— Вблизи. Что ты заметил в поведении убийц, когда оказался рядом?

— Вот здесь и начинается часть истории, в которую сложно поверить, — человек в штатском снова отвернулся. Рассказывать такое намного легче, если не смотришь собеседнику в глаза.

— Черные фигуры были выше обычных бойцов. Заметно выше. Скорее всего, набирают изначально самых высоких. — Человек в штатском пожал плечами, явно заставляя себя вернуться в русло логики. — Сразу скажу, что и исчезли все одновременно. В никуда. Это не образные выражения. Лагерь находился на открытом пространстве. Все пути, по которым можно подъехать, подойти или спуститься сверху, контролировались моими агентами. Я до сих пор не могу понять, откуда взялись убийцы и куда исчезли. Растворились в воздухе.

Клеон сдержался, чтобы снова не сделать замечание, куда могли пропасть убийцы. Все время он слушал, подавшись вперед и ловя каждое слово.

На удивление, несмотря на ужас происходящего, он наконец-таки смог включить мозг ученого, мозг гениального антрополога и генетика, известного во всем мире своими редкими открытиями. Постепенно картинка складывалась.

— Это не все. Ради этого ты не стал бы заводить подобный разговор. — Клеон в порыве получить очень значимую информацию явно переходил границы дозволенного. — Пожалуйста, расскажи, что ты видел.

— До того, как они исчезли, конечно, мы стреляли. Много стреляли. — Человек в штатском не обратил внимания на требовательный тон Клеона. — Чтобы ты понимал, в моем подразделении самые опытные снайперы. У нас последнее современное оружие. И мы были близко. Промахнуться не могли.

— Но вы не смогли никого ранить… Даже, если и ранили, вреда фигурам в черном это не причинило…, — медленно сказал Клеон.

Человек в штатском резко повернулся:

— Я же знал, что ты что-то скрываешь! Ты знаешь, кто это был?

— Что именно произошло? Кто-то попал в убийц? — Клеон не заметил, как перешел на требовательный тон, которому трудно возразить.

— До того, как черные фигуры просто растворились в воздухе, попали в двоих. — Человек в штатском решил все же ответить, явно надеясь получить информацию взамен. — Один из самых лучших стрелков стрелял в упор, и я сам видел, как находящийся под прицелом перепрыгнул с места трехметровую палатку, дальше метнулся вперед метров на двадцать и исчез в темноте.

— Я лично стрелял в другого, в того, кто убил проводника. — После паузы медленно продолжил человек в штатском. — Да, это еще одна особенность, которую я не могу объяснить. Я не понимаю, когда они убили проводника и рабочих. Временной интервал не сходится. Мы приблизились сразу, у них просто не было времени, чтобы убить семь человек. По несколько выстрелов в каждого.

— Что еще? — Клеон, казалось, затаил дыхание.

— Я попал в того, в кого стрелял. — Руководитель лучших бойцов подразделения безопасности не просто снизил тон, в голосе явно слышалась растерянность. — Я не говорю, что я так подумал. Я видел, что попал. Наше оружие заряжено специально изготовленными разрывными пулями. Кости разносятся вдребезги. Я точно попал в руку нападавшему, почти у локтя. И я видел, как треснула рука и безвольно повисла вдоль тела. Речь не идет о переломе. После таких пуль остается только раздробленная кость.

— Вот то, что я видел дальше и относится к тому, что нельзя списать даже на сверхъестественное обучение. — Человек в штатском набрал воздуха и все же принял решение рассказать. — Темная фигура даже не обернулась. Ни одного вскрика. Прямо на моих глазах кость срослась. Быстро. За несколько секунд. Рука выпрямилась, я буквально слышал треск костей. Вот и все.

Человек в штатском повернулся и посмотрел на Клеона. Он должен был проверить реакцию почти незнакомого человека после подобных рассказов. Реакция была, мягко говоря, странной. Глаза Клеона источали неподдельный интерес, как будто ребенку на Рождество подарили самую дорогую игрушку, о которой он долго мечтал.

— Ты же знаешь, о чем идет речь? Верно? — человек в штатском удивленно смотрел на Клеона, понимая, что инстинкты его не подводят.

Ученый явно что-то знал, но не хотел говорить.

— Не знаю, но догадываюсь. Я пока не могу ничего доказать, — Клеон смотрел прямо перед собой, напряженно думая о чем-то.

— Мы вроде договорились, не играть в эти игры, — руководитель специального отряда невольно поморщился. — Я рассказал, теперь твоя очередь.

— Я не играю. Послушай, как тебя зовут? — неожиданно Клеон посмотрел прямо в глаза человеку в штатском.

— Эдвард, — опытный агент спецслужб максимально засекреченного подразделения, назвал свое настоящее имя, скорее всего, от удивления. Никто и никогда не обращался к нему с подобным вопросом.

— Хорошо, Эдвард. Я не могу до конца собрать все детали вместе. Мне надо еще кое-что проверить. — Путанно пытался объяснить Клеон.

— То есть моему расскажу ты не удивился? — Эдвард внимательно следил за реакцией собеседника.

— Нет, — Клеон отмахнулся, как будто человек в штатском рассказал о том, как ездил на рыбалку. — Я думаю, что ты вообще видел мизерную часть.

— Это связано как-то с генетикой? Какие-то эксперименты? — Эдвард не занимал бы много лет пост руководителя особого подразделения, если бы не обладал цепким умом и быстрой реакцией.

— Почему ты так решил? — в голосе Клеона звучало неподдельное изумление, он явно не ожидал, что агент догадается так быстро.

— Ты же самый известный генетик в стране?

— Наводили справки? — Клеон посмотрел на агента.

— Мне не нужно наводить справки, — поморщился Эдвард, как от зубной боли. — Это моя работа. Что именно я видел, ты можешь рассказать?

— Думаю, что скоро смогу. Ты даже не представляешь, как ты мне помог, — Клеон сосредоточенно думал о чем-то. — Я не подумал об этой стороне вопроса.

— Рад был помочь. Мы же для этого и работаем, чтобы помогать людям. — Эдвард усмехнулся. — Что я получу взамен? Информация — ценный ресурс, я предоставил часть, теперь твоя очередь.

— Пожалуйста, дай мне немного времени, осталась всего одна поездка. — Клеон умоляюще посмотрел на Эдварда. — Я запланировал экспедиции в четыре места, это — третье. Я должен обязательно попасть в четвертое место.

— И потом ты расскажешь все, что знаешь? — Эдвард вернулся к привычному цепкому взгляду агента спецслужб.

— Да, расскажу все, что удалось узнать, и смогу предоставить кое-какие доказательства, — Клеон усиленно закивал, думая о своем.

— Надеюсь у тебя будут ответы и на вопрос, куда деваются местные жители вот уже третьей заброшенной деревни и кто сжигает все дотла, — Эдвард посмотрел внимательно на собеседника, надеясь заметить нужную реакцию. И не ошибся. На последней фразе Клеон вздрогнул.

— Ты же знаешь и это? — Агент снова не смог скрыть удивление.

— Не знаю, но догадываюсь. Есть что-нибудь необычное на местах уничтоженных деревень? — Клеон даже не пытался быть вежливым.

Агент спецслужб знать этого не мог, но, когда включался и мозг Клеона, все окружающее переставало иметь значение.

— Есть, — коротко ответил Эдвард, продолжая внимательное наблюдение за Клеоном. — Сожженные деревни тщательно изучают наши лучшие специалисты. Не могут распознать все компоненты вещества, которое находят на пепелищах уничтоженных поселений. Обнаружили частично элементы состава, которым, как я понял, полностью уничтожают следы ДНК и РНК.

— Ты говоришь о ПФАС, перфторалкильных кислотах, которые ускоряют ферментативную деградацию ДНК даже в низких концентрациях, — Клеон сказал вскользь, словно сообщал прогноз погоды. — Только кроме кислот обнаружили вещества, которые ваши специалисты не могут определить?

— Совершенно верно, — Эдвард ответил коротко. — Как я понимаю, с этим вопросом ты тоже сможешь помочь нашим специалистам?

— Смогу. И с тем, что ты рассказал, и с тем, чем уничтожают деревни. — Клеон отвечал на автомате, все глубже погружаясь в собственные рассуждения. — Мне нужно поехать в четвертую поездку. Я не буду нанимать рабочих. Мне надо проверить кое-что прежде, чем рассказать тебе.

— Хорошо. Только мы будем вести тотальное наблюдение, — Руководитель подразделения безопасности пристально посмотрел на Клеона.

— Без проблем, — Клеон отмахнулся, в свете появившейся возможности распутать клубок, ему было все равно, кто за ним будет наблюдать.

Никогда за время всей своей практики опытный агент засекреченного подразделения безопасности не знакомился и не откровенничал с объектами слежки. Ситуация, однако, имела существенные отличия. Во-первых, следили они не за Клеоном, а за теми, кто следовал за ученым по пятам. Во-вторых, агент никогда не видел, как отстреленные конечности срастались за несколько секунд, и как убийцы с места перепрыгивают трехметровые сооружения.

— Давай только договоримся сразу, — Эдвард решил все-таки закрепить договор с Клеоном. — Я не спрашиваю пока ничего, и ты едешь в свою четвертую поездку. Но после нее ты расскажешь все. В том числе и почему поездок четыре, и почему именно эти места. И все остальное, что знаешь.

— Обещаю. Все расскажу. Правда. — Клеон не пытался легкими обещаниями отделаться от представителя спецслужб. Он и правда был рад, что сможешь поделиться хоть с кем-то результатами собственного исследования и не бояться при этом отправиться в психиатрическую лечебницу.

Разумеется, Клеон понимал, что сможет рассказать только небольшую часть происходящего. Ту часть, которая могла быть объяснена с научной точки зрения. О вращающихся столбах в центре стометровых базальтовых скал он не собирался рассказывать, как и о хриплом шепоте, зовущем прямо в бездну.

Анагиана медленно шла по улице, по которой гуляла один раз со светловолосым красивым мужчиной. С тем, кто стал невероятно дорог, воспоминания о ком согревали сердце теплом, но кого она не могла спасти.

С каждым днем силы женщины угасали, потому что первородная основа не получала питания. Существовать Первородные могли только поглощая генетическую информацию других людей. Копировать любую форму материя научилась довольно хорошо, однако развить сознание живая клетка не могла.

Эволюционисты страшно ошиблись, уверяя, что неизвестным образом в постоянной мутации и приспособлении в бездумной материи появились образы и представления. Подобное не могло случиться и за миллионы лет.

Сознание человека, способного любить и творить, находилось далеко за пределами возможностей первородной Материи.

Анагиана же все сильнее ощущала неизвестные до этого эмоции, и не понимала, откуда взялись образы, которые она не поглощала. Перед глазами мелькали картины чего-то близкого и невероятно далекого.

— Какое ты желание будешь загадывать на Рождество? — рыжеволосая девочка в ярко-зеленом свитере стоит у окна, рядом с ней стоят еще две девочки.

Школа. Школа, куда ходят дети для того, чтобы учиться.

— Я уже придумала самое классное желание! — девочка с длинными черными волосами немного выше остальных, очень красивая.

Картины именно этой девочки причиняли необъяснимую боль.

— Какое? Принца на белом коне? — хором спрашивают все трое, и заливаются веселым смехом.

Смех. Радость. Какие теплые ощущения. Уголки губ женщины непроизвольно поднимаются вверх. Улыбка. Улыбаются, когда хорошо.

— Не обязательно на коне, да и не нужен мне принц, — высокая девочка упрямо откидывает блестящие волосы назад. — Я хочу красивого и богатого.

— По-моему нам еще рано думать о женихах, — девочка с короткой стрижкой пшеничных волос, явно самая молчаливая из всех, говорит неуверенно. — Мы только заканчиваем четвертый класс начальной школы.

— Ничего не рано, — вступает девочка со светлыми вьющимися волосами до плеч, смешно потряхивая кудряшками. — Об этом нужно думать заранее.

— Конечно, надо заранее планировать, — уверенно говорит девочка, снова откидывая черные волосы назад. — Я хочу, чтобы муж смог меня обеспечить. Вы же видели, как бедно живут мои родители. Я хочу, чтобы всего было в достатке.

— Согласна, — активно кивает головой девочка с торчащими рыжими волосами. — Муж должен быть обеспеченным, чтобы никогда не нуждаться.

— А я хочу, чтобы меня любили, — мечтательно говорит девочка с пшеничными волосами, поправляя клетчатую вязаную жилетку.

Любовь. По всему телу Анагианы пробежали острые, как иголки, искры. Но рядом нет электричества. И физического воздействия тоже не было. Тело само может производить дрожь? Зачем? Странная реакция.

— Не бывает любви, — уверенно говорит высокая девочка с черными волосами. — Все это сказки для бедных. Надо, чтобы мужчина был богатым и мог все покупать женщине — дом, машину, вещи — вообще все.

Рыжеволосая девочка и подруга со светлыми кудряшками активно кивают головой, соглашаясь с явным лидером их небольшой группы. На лице девочки с пшеничными волосами заметно несогласие, но она, как обычно, молчит.

— Ты ошибалась. Если бы ты только знала, как сильно ошибалась, — прошептала тихо женщина, остановившись напротив дома, который казался до боли знакомым. Чьи образы она просматривает, она давно не поглощала человеческое сознание? Тем более не встречала двенадцатилетних девочек.

Дом с потрескавшейся краской на стенах явно стоял долгое время без жильцов. Анагиана смотрит в темные окна, и где-то глубоко внутри мелькают картины, когда внутри окон дома горел яркий свет.

Картины девочек все ярче и четче всплывают в памяти. Она забыла, что раньше могла помнить. Забыла, что могла мечтать.

— Я видела такого красивого мужчину сегодня! — Девочка откидывает волосы назад и мечтательно смотря в окно. —

— Ты говоришь про того парня, высокого с русыми волосами, из параллельного класса? Который постоянно пялится на тебя на переменах.

— Да нет! Глупости! С чего это я буду я дружить с ровесниками. Я видела взрослого мужчину Идеального. Вот такого бы мужа.

— Где ты могла встретить в нашем городе идеального мужчину? — Недоверчиво спрашивает рыжеволосая девочка.

— А я и не сказала, что он из нашего города, — девочка с черными волосами мечтательно закатывает глаза. — Он стоял напротив дома на другой стороне улицы. Высокий, красивый. Смотрел прямо на меня. Вот такого мужа я хочу.

— Ты не разговаривала с ним? — Девочка с пшеничными волосами с тревогой смотрит на подругу. — Ты же помнишь, об этом говорили в школе, ни в коем случае нельзя разговаривать с незнакомыми мужчинами.

— Ой, все эти правила никому не нужны, — гневно отвечает девочка, поправляя длинную черную прядь. — Ничего не будет если я поговорю с ним.

— Глупая, как же ты маленькая и глупая. Ты не имеешь ни малейшего понятия, куда приведут твои пустые мечты, — шепчет идеальной красоты женщина, не понимая, что такое теплое и соленое стекает по щекам.

Она еще не привыкла к слезам, и забыла, что такое печаль.

Анагиана долго смотрела на заброшенный дом. Она не знала, что дом стоит пустой с того самого времени, как убитые горем родители уехали подальше из города, где случилась страшная трагедия. Одним темным зимним вечером их дочь и три другие девочки, никому ничего не сказав, ушли из дома.

Искали девочек всем городом почти трое суток, вызывали полицию штата. Ничего не нашли. Никаких предметов одежды, ни рюкзаков, ни заколок для волос. Девочки просто исчезли. Кто-то видел, как девочки шли по дороге к Темному озеру. Что они могли делать там холодной ночью?

Девочки дружили с детского садика, потому что у всех были дни рождения во второй половине декабря. В этот страшный год они также вместе отмечали день рождения, пели песни, веселились. И с радостью ждали Рождества.

Родители высокой девочки с черными блестящими, как смоль, волосами так и не оправились. Они уехали подальше из места, где все напоминало о дочери. Мать умерла через год, отец через два года после исчезновения девочки.

Ничего этого Анагиана не знала. Но не понимала, почему не может сдвинуться с места и что так сильно давит в груди. Она медленно повернулась и пошла по улице, смотря прямо себе под ноги. Несколько раз она вытирала мокрые дорожки, которые струились из глаз вниз по щекам.

Она забыла, что могла плакать. Забыла, что могла смеяться.

Анагиана медленно теряла силы. Она смотрела на удивительно звездное небо и видела серые, почти прозрачные глаза, от которых в прошлый раз чуть не погибла. Почему рядом с Клеоном все тело согревало теплом? Поворот головы, рассыпающиеся по плечам русые волосы. Кристально-прозрачные глаза. От одного взгляда первородная сущность ощущала смертельную угрозу. Но другая часть, похороненная очень глубоко, ощущала всепоглощающее желание жить.

— Вернись пожалуйста живым, Клеон! — Прошептала женщина, смотря на звездное небо. — У тебя достаточно сил, чтобы выбраться оттуда живым…