Проклятье Первородных

Глава 20. Экспедиция. Затягивающие пески

Он с ужасом осознавал, что не может отменить экспедицию. После первой поездки, несмотря на весь ужас произошедшего, еще теплилась надежда, что все это страшная случайность. После второй поездки подобных иллюзий Клеон не питал. Он уже точно знал, что происходит нечто страшное.

В этот раз Клеон долго не мог прийти в себя. При одной мысли о том, что придется нанимать местных рабочих, становилось дурно. Уже несколько дней он сидел в отеле и пытался собрать собственный разум.

Чувствовал Клеон себя намного хуже, чем после первой поездки, хотя понимал, что во второй экспедиции узнал больше, чем в первой. Он не считал себя жестоким, просто его мозг работал сам по себе. Особенно в ситуации, когда нужно было подавить разрушающие эмоции, мозг включался на полную мощность, перерабатывая и анализируя полученную информацию.

«Чего я никогда не пойму, так это почему убивают местных рабочих», — Клеон наконец пропустил в мозг факт жестокого убийства обычных людей, хотя всеми силами избегал размышлений на эту тему.

«Предположим. Ну допустим. Что-то в моих расследованиях кому-то мешает, как говорит представитель спецслужб, — Клеон поморщился, вспоминая многочасовые допросы в разных кабинетах. — Но зачем тогда убивают рабочих и проводников? Только чтобы они никому не рассказали о местах, откуда пропадают девочки? Почему тогда не убили меня?».

«И что такого было в двух заброшенных деревнях, что потребовало убийства уже пятнадцати человек, семь в первой поездке и восемь во второй?», — он поморщился не только потому, что не хотел думать о жестоких смертях.

Клеон должен был понимать мотивы совершаемых событий. Убийство есть убийство, ничего не может оправдать уничтожение жизни. Но если бы Клеон понял причину, по которой потребовалось расстрелять людей, ему стало бы немного легче. Беспричинная смерть воспринималась намного тяжелее.

Исчезновение десятков жителей и уничтожение местных деревень Клеон даже не пытался понять. Мозг не мог произвести логические выводы на основании данных, в которых в принципе не было никакой логики. Клеон поморщился. Дикая головная боль стала постоянным спутником в экспедициях, которые выглядели теперь не просто странными, но зловещими.

«Ну и я ни на шаг не приблизился ни к обстоятельствам, ни к причинам исчезновения двенадцатилетних девочек», — он молча смотрел на раскрытый черный блокнот. Он думал, что провел тщательное исследование и собрал значимую информацию, включая статистику и древние легенды.

Только собранные данные не соотносились с происходящим на местах.

Он вспомнил бесчисленные вопросы, задаваемые агентами после первой и после второй поездки. Идея об ужасных, но знакомых преступлениях, условно говоря, не поддерживалась даже спецслужбами. Клеон и сам понимал, что известные миру страшные явления, вроде детской работорговли, не вписывались в парадигму. Кому понадобится воровать всего по двенадцать девочек один раз в двенадцать лет? Да и места. Отдаленные заброшенные места. Занимающиеся подобными мерзостями никогда не отправились бы в маленькие деревушки, чтобы украсть двух девочек.

Нет. Здесь было что-то совершенно другое. И Клеон не мог понять что.

Нарисованный вытянутый прямоугольник с отмеченными на карте местами, откуда раз в двенадцать лет пропадали девочки, не давал мозгу никакой информации. Древние легенды о неведомых богах, о проходах и вратах в преисподнюю, гораздо больше подходили для построения хоть какой-нибудь теории, но Клеон сознательно не хотел заниматься подобными вещами.

«Я должен хоть на что-то опираться в своих рассуждениях, — Клеон в десятый раз перелистывал блокнот. — Не могу же я изучать сказки о приходе неких богов. Да даже если бы и мог. Что это за боги, которым требуются жертвы один раз в двенадцать лет? Всего две девочки на континент? Для чего?».

«Даже если я предположу существование древних вампиров, выпивающих кровь или драконов, пожирающих плоть, период не подходит в принципе, — Клеон пытался оттолкнуться даже от самых фантастических версий. — Какие вампиры будут пить кровь один раз в двенадцать лет, и какие драконы насытятся небольшими телами детей на такой же срок? Нет, тут даже сказки не подходят».

Мозг ученого работал сам по себе, и четко отсортировывал важные детали, которые могли хоть что-то прояснить. Более или менее устойчивых данных было немного, но мозг тщательно собирал информацию по крупицам.

Во-первых, Клеон мог с уверенностью заявить, что в двух местах, которых он был, жители деревень принадлежат неизвестной субрасе и имеют ярко выраженные генетические отклонения. Клеон не мог ошибиться, он изучал именно отличия рас и народов всю свою научную жизнь.

Во-вторых, из физических объектов были скалы. Черные стометровые гладко-отполированные стены, стоящие ровным кругом слишком близко друг к другу. Базальтовые зеркальные блоки никак не напоминали места поклонения богам исчезнувших цивилизаций. Внутри не было никаких следов ритуальных обрядов. Даже если древние народы и приносили жертвы двенадцатилетних девочек раз в двенадцать лет своим древним богам, должны были остаться культовые сооружения на месте жертвоприношений — идолы, алтари.

Клеон же прекрасно помнил, что внутри круга стометровых скал ничего не было. Абсолютно ничего. Выступающие круглые сооружения в центре, напоминающие колодец, и все. Может быть внутри что-то и было, но Клеон, как ни пытался напрячь память, ничего вспомнить не мог.

Он помотал головой, встал, выпил еще таблетки от головной боли и вернулся к столу. С превеликим удовольствием он отказался бы от поездки.

Следующее место — деревня Аммос, в которую была уже запланирована экспедиция, находилось в крайней юго-западной точке евразийского континента. Деревня находилась недалеко от места расположения древнего Вавилона. Меньше всего он хотел ехать еще и в жаркую пустыню.

Однако отменить поездку он не мог. Дело было не только в том, что все экспедиции были оплачены заранее, и сумма выходила астрономическая.

Клеон и сам себе не хотел признаться, что хочет изучить все. Он не может уехать просто так, нужно собрать значимую информацию.

Кроме замирающего от ужасного предчувствия сердца, и внутреннего голоса, кричащего, чтобы он остановился, иррациональное желание узнать — что на самом деле происходит — оказалось сильнее.

— Что дословно означает название «Шдид Рмал»? — Клеон старался скопировать звучание языка, которым не владел.

Человек в мужском головном платке, защищающим от жгучего солнца, песка и холода, быстро посмотрел на Клеона и отвел взгляд.

Клеон прекрасно знал правила подбора местных рабочих. Всегда должен быть проводник, который владеет родным языком ученых, и может показать дорогу к нужному месту. Местные рабочие получали деньги за то, что несли вещи, ставили палатки, выполняли работы на раскопках.

Он просто силой заставил себя не думать о предыдущих двух экспедициях, когда тщательно выбирал местных рабочих для поездки к небольшой деревне Аммос, откуда пропало две девочки. Клеон прекрасно понимал, что все, кого он нанимал, были жестоко убиты. Однако отправиться в пустыню один он физически не мог, поэтому всеми силами подавлял чувство вины.

— Нехорошее место, — заговорил проводник после паузы. — Очень плохое.

— Я понимаю, — Клеон вздохнул, он уже понял, что все места, которые его интересовали, до смерти пугали местных. — Но что означает название?

Клеон записал в своем блокноте перевод названия «Шдид Рмал», которое нашел в обычном словаре, «Затягивающие пески». Но хотел выяснить, было ли что-то в названии места, известное только местным жителям.

— Мы не ходим к «Шдид Рмал», — проводник так и не смотрел на Клеона. — Проклятое место. Втягивающие пески. Там обитают гули.

Клеон понял, что почти точно перевел местное название. Однако он понятия не имел, что означало последнее слово.

— Гули? Народ, проживающий рядом? — Клеон не мог не спросить.

— Гули — это не люди. Мерзкие существа. — Проводник явно отвечал неохотно. — Могут менять форму. Превращаться в животных.

— В каких животных? — Клеону и правда стало интересно, хотя и не собирался вникать в очередные суеверные страхи местных.

— В гиен. Превращаются в гиен, грабят могилы и поедают трупы. — Проводник явно говорил серьезно. — Иногда приходят в виде молодых красивых женщин, с длинными черными волосами. И завлекают молодых мужчин в пески.

Как бы Клеон не готовился скептически воспринимать очередную порцию местных слухов и легенд, на последних словах проводника сердце сделало огромный скачок, и все тело затряслось мелкой дрожью.

Почему снова молодые женщины? И почему снова превращение?

Все места, интересующие Клеона, отличались легендами, в которых обязательным элементом было изменение внешней формы.

— Значит «Шдид Рмал» означает «Втягивающие пески»? — Клеон спросил автоматически, чтобы не слышать бешеный стук собственного сердца.

— Пески, всасывающие в глубины преисподней, — спокойный ответ проводника не помог успокоить нарастающий тремор.

В первой поездке Клеон скептически относился к рассказываемым местными легендам, и едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.

В третьей же поездке после убийств довольно большого количества людей и исчезновения целых поселений, Клеон не мог позволить себе сарказм. В древних легендах и смешных на первый взгляд суевериях, явно было закодировано послание. Как могли древние народы, скорее всего, пытались передать дикую опасность определенных мест, к которым нельзя подходить.

— Деревня Аммос далеко находится? — Клеон решил сменить тему, чтобы перестать думать о мерзких существах, превращающихся в красивых молодых женщин, и о песках, затягивающих в глубины преисподней.

— Примерно десять километров, — проводник ответил уверенно. — Мы можем проехать еще четыре-пять километров, дальше придется идти пешком. Машина не пройдет. Могут встретиться зыбучие пески.

Клеон вздохнул. Примерно он вычислил маршрут, когда проводник несколько раз все подробно объяснил. Ну не понимал Клеон расстояний, география никогда ему не давалась, поэтому приходилось верить на слово. Нанял он проводника и местных рабочих в городе, который находился примерно в девяноста километрах от нужного места. Проводник детально показывал Клеону, какой дорогой они могут проехать на машине максимально близко к деревне Аммос. И последнюю часть пути придется идти пешком.

Клеон хорошо помнил, что сказал Отри. Небольшая деревушка, откуда пропали две девочки, находилась рядом с древним Вавилона.

«Символично, ничего не скажешь», — Клеон усмехнулся.

Подсознательно Клеон радовался хотя бы тому, что не встретит до смерти пугающие стометровые базальтовые стены, стоящие ровным кругом.

Вокруг пустыня, сплошной песок. Откуда здесь взяться скалам?

— Когда приедем до последнего места, будем делать привал, — проводник говорил уверенно, смотря прямо перед собой. — В пустыне быстро стемнеет, пешком идти нельзя в темноте. Надо разбивать лагерь.

Клеон кивнул, он и сам прекрасно все понимал. Почему все места, которые его интересовали находились на таком отдалении? Добираться приходилось в два приема. От кого прятались жители заброшенных деревень?

Он помотал головой, чтобы не думать о странных явлениях, которые мозг ученого объяснить не мог. После того, как машина остановилась, местные рабочие довольно быстро установили несколько палаток.

Палатки ставились утепленные, все участники экспедиции оснащались спальными мешками и теплыми куртками. Особенности климата в пустыне заключалась в том, что с плюс пятидесяти градусов днем, температура могла опуститься до минус десяти градусов ночью.

Согласно маршруту до деревни Аммос оставалось примерно пять километров. Клеон предварительно все изучил. Пустыня, по которой они шли, относилась к смешанным. Песок был рыхлым и в основном состоял из разных минералов, включая кварц. Гладкая структура песка смешанных пустынь отличалась повышенной текучестью, осыпаемостью. До деревни уже нельзя было добраться на машине, часть маршрута придется проделать пешком.

— Встаем рано утром! — Клеон предупредил проводника. — Идти пешком пять километров до деревни, до песков «Шдид Рмал» еще полтора-два километра. Надо успеть добраться днем.

— Да, конечно, — закивал проводник. — Выдвигаемся в шесть утра.

Клеон направился к своей палатке, понимая, что так просто уже не сможет заснуть и придется принимать снотворное. Где-то в самой глубине он ожидал, что снова ночью услышит знакомый голос. В каждой поездке он видел Анагиану, которая никакими человеческими способами не могла там оказаться.

Почему он хотел снова увидеть женщину, которую на самом деле плохо знал? Клеон не относился к романтикам, но с теплотой вспоминал, как тонкая рука погладила волосы. Вспоминал посветлевший взгляд женщины.

После двух встреч в разных концах планеты к воспоминаниям добавилось стойкое ощущение, что Анагиана явно не хочет, чтобы Клеон подходил к круглым отверстиям. Проходы. Она называет их проходами.

«Интересно почему? Почему нельзя подходить к проходам? — подумал Клеон, стоя у входа в палатку, и осматриваясь по сторонам, — Что такого она знает о высоких скалах и о том, что находится в центре, чего не знаю я?».

Кроме разумной части мозга, пытавшегося определить уровень опасности, в самой глубине сердца росло странное чувство. Мысль о том, что женщина искренне переживает за него и желает оградить от опасности, согревала теплом.

В этот раз Клеон сразу заснул и не видел разрывающих душу снов.

Спал он хорошо и не видел снов, потому что та, которую послали уничтожить Клеона, перестала выполнять собственную миссию.

Анагиана и с самого начала не понимала, почему Клеона не могут просто убить. В отличие от спецслужб, женщина прекрасно знала, кто находится в заброшенных и отдаленных поселениях, и на что скрещенные способны.

Она хорошо помнила, когда на крыше здания в родном городе Клеона, соединившиеся стальные точки вокруг зрачков мужчины вызвали столб титанового слепящего света. Анагиана не могла не запомнить разрывающую боль, от которой до полного ее уничтожения оставались секунды.

— Он может уничтожить все царство Первородных, но они не могут его убить, — прошептала женщина, не понимая, почему уголки губ поднялись вверх. Не привыкла она еще к человеческой улыбке. Раньше она не улыбалась.

Многое поменялось после нескольких встреч с высоким красивым мужчиной с мягкими светлыми волосами и прозрачно-серыми глазами.

Теперь она могла рассуждать. Самостоятельно. И не слышать скрипящий рвущий шепот, парализующий и рвущий на части.

— Если бы могли, они бы уже убили, — прошептала женщина.

Анагиана иногда не могла справиться с быстро проносящимися в голове картинами. Неизвестные и до боли знакомые. Пугающие и радостные одновременно. Не могла она определить, что происходит. Все чаще она видела смеющуюся девочку с черными длинными хвостами, в окружении подруг.

— Как ты сделал это Клеон? — прошептала женщина, смотря широко раскрытыми глазами на безграничные пески. — Кто я? Почему я это вижу?

Нет, конечно, чужие образы и представления она видела и раньше. Много образов. Первородные и существовали только за счет поглощения человеческого сознания, по-научному, за счет получения закодированной в ДНК информации.

Все, что человек называл душой или сознанием, на самом деле помещалось в макромолекуле, которая обеспечивала хранение и передачу генетической программы, развития и функционирования человеческого организма.

Материя, ориентированная на выживание, развила тотальную адаптацию и способность к мимикрии. Первородные мгновенно считывали и поглощали генетическую информацию, закодированную в макромолекуле, и данные, которые на протяжении человеческой жизни собирал и хранил мозг.

После встречи с Первородным от человека оставалась пустая оболочка. В древности, само-рожденных назвали бы демонами, которые умеют поглощать душу. Может в выражении «продать душу дьяволу и был определенный смысл.

Только видения, которые видела Анагиана, она не поглощала. После встречи с Клеоном она не смогла больше считать человеческое сознание.

— Что происходит? Почему я вижу все это? — Анагиана не могла со стороны оценить то, что происходит внутри нее. Разве можно отследить, как крупицами собирается и выстраивается обратно человеческое сознание.

Деревня Аммос

Деревня Аммос, согласно местным картам, должна была находиться совсем рядом с местом расположения древнего Вавилона. В пустынях он еще не был, хотя много путешествовал и участвовал во многих экспедициях.

Утро началось с того, что проводник заставил Клеона всего облачиться в плотное длинное одеяние и замотать голову плотным хлопковым платком.

— У меня есть все необходимое! — Клеон попытался сопротивляться, доставая из рюкзака традиционную бейсболку и солнцезащитные очки.

Проводник вежливо улыбнулся, оглядывая аксессуары Клеона для похода по пустыне. Местные рабочие, не настолько воспитанные, громко рассмеялись. Клеон осмотрел всех, не совсем понимая, что происходит.

— Господин! Ничего из этого Вам не поможет! — Проводник пренебрежительно показал пальцем на бейсболку и очки. — И одежда плохая. Одевайтесь, мы лучше знаем, как выжить под палящим солнцем.

Клеон не мог не признать правоту проводника. Он неохотно натянул на себя длинное плотное одеяние до самых пят, и попытался замотать традиционный головной убор живущих в пустыне народов. Проводник еще раз вежливо улыбнулся, замотал на голове Клеона в несколько слоев плотный хлопковый платок в черно-белую клеточку, и надел сверху тяжелый обруч.

— Спасибо! — Клеон не привык чувствовать себя настолько беспомощным. Да в подобном одеянии ощущал себя странно.

— Идем быстро, еще утро. Нужно дойти за пару часов, потом идти по горячему песку будет невозможно. — Проводник явно знал, что говорил.

Клеон и не спорил. Он понимал, что согласно маршруту, до деревни Аммос осталось километров пять, спокойно можно дойти за два часа.

Он шел с проводником немного впереди, восемь местных рабочих шли сзади. Решили идти налегке, палатки и тяжелое оборудование оставили в лагере.

— Деревня Аммос давно здесь находится? Вы знаете жителей деревни? Они приходят в город? — Клеон так ничего и не смог найти не только про деревню в пустыне, но и про все остальные места, в которые организовал поездки.

Информации об интересующих местах было мало, что можно объяснить малочисленностью поселений и отдаленностью. Клеон пытался отогнать от себя мысль, что расположение и численность поселений, откуда пропадали девочки, не были основными причинами, почему об этих местах не было данных.

— Я точно не знаю, — пожал плечами проводник. — Мои родители приехали сюда пятьдесят лет назад. Не знаю, когда появилась деревня.

— Нет, никто из деревни никогда не приходит в другие села и города, — Проводник не просто сделал паузу, было заметно, что он явно не хотел говорить на эту тему. — В деревню тоже никто не ходит, они живут сами по себе.

— Вы приводили туда туристов? — Клеон спросил просто, чтобы спросить.

— Никогда, — на этот раз последовал быстрый и четкий ответ. — Туристы выбирают другие достопримечательности, интересуются разрушенными башнями древнего Вавилона. Деревня Аммос находится намного дальше, на пересечении высохших древних рек. Никто не спрашивал, как туда добраться.

— Понятно, — Клеон замолчал и оставшуюся часть пути они шли молча.

Дорога и правда заняла пару часов.

Пустыня поражала однообразием. Вначале везде, насколько хватало человеческого взгляда простирались бесконечные пески. Первую половину пути они шли по достаточно ровной местности. Постепенно все чаще встали попадаться небольшие песчаные холмы, на которые приходилось взбираться и спускаться. Вышли они и правда очень рано, поэтому солнце пока не причиняло особого беспокойства. Песчаных холмов становилось все больше, и они становились все выше. Местность менялась по мере продвижения.

Какое-то время они шли прямо по руслу высохшей реки, по берегам которой стояли невысокие кустарники. Кроме кустарников вокруг реки поднимались скалистые образования, причем высота окружающих образований увеличивалась по мере продвижения. Клеон старался не думать о высоких блоках, любые горные образования теперь могли вызвать страшный стресс.

— Пустыня как будто закончилась, — постарался пошутить Клеон, чтобы не ощущать, как знакомый холод ледяными каплями поднимается снизу по позвоночнику. — Пески закончились, начались горы.

— Да деревня находится за скалами, — проводник смотрел прямо перед собой на дорогу.

Клеон показалось, что проводник старается не смотреть на скалы.

Клеон понял, что они находятся непосредственно у деревни Аммос потому, что проводник неожиданно остановился, за ним встали рабочие.

Он уже знал, что произойдет дальше. Внутренне Клеон приготовился привести нужные аргументы, чтобы хоть кто-то пошел с ним дальше. После двух поездок он понимал, что сейчас все местные откажутся идти в «проклятое» место. Конечно, он все правильно предположил.

— За этими горами находится деревня Аммос, — проводник махнул рукой в сторону скалистых образований, которые находились на расстоянии примерно ста метров от места, где они остановились. — Нужно пройти по узкой тропинке между холмами, и вы увидите поселение. Видите тропинку? Вот по ней и идите, никуда не сворачивая. Идти до деревни примерно десять минут.

«Куда интересно я могу свернуть с узкой тропинки между скалами?». — Мозг автоматически отреагировал сарказмом, который всегда скрывал страх.

— Вы разве не проводите меня в деревню? — сказал вслух Клеон, стараясь изобразить непонимание, надеясь, что наивность сработает.

Не получилось. Клеон с трудом сдержался, чтобы снова не сказать «дежавю», слишком много похожего встречалось в экспедициях.

Рабочие стояли, как вкопанные, на лицах читался настоящий страх. Клеон заметил, что местные и правда стараются не смотреть на скалы. Проводник держался лучше, но вел себя скованно. Он молча помотал головой из стороны в сторону, что практически на всех языках мира означало «нет».

— Нет, туда никто не пойдет. Проклятое место. — Клеон заметил, что проводник старался даже не смотреть на холм, за которым находилась деревня.

— Послушайте, ну Вы же живете здесь. Вы знаете пустыню лучше всех остальных. Я просто прошу Вас проводить меня до деревни. — Клеон попытался логическими доводами снизить уровень паники, которая витала в воздухе.

— Деревня плохая. Туда приходят гули. Мерзкие духи. Проклятые. Принимают любую форму. — Проводник говорил отрывисто, сопровождая каждую фразу движением головы, явно означающим отказ. — Гули питаются трупами. И могут высосать душу из путников. Зря Вы туда идете.

— Пожалуйста, Вы же образованный человек. Вы говорите на нескольких языках! — Клеон все же не сдержался. — Ну какие духи? Мы живем в двадцать первом веке. Не существует никаких таинственных гули, превращающихся в животных или в красивых женщин. И тем более высасывающих душу.

— Мне просто нужно пройти в деревню, — Клеон вложил в последнюю просьбу все красноречие, которым владел. — Кто-то может пойти со мной? Я заплачу в три раза больше, чем договаривались.

Проводник опустил голову, видно смотреть в глаза и отказывать считалось неприличным. Но продолжал мотать головой из стороны в сторону.

— Хорошо. Тогда хотя бы опишите, в какой стороне от деревни находятся пески «Шдид Рмал», — Клеон спросил, обреченно вздыхая.

Лучше бы он поменьше произносил названия мест, куда уходили и не возвращались двенадцатилетние девочки. Услышав название, рабочие попятились назад, опуская взгляд и стараясь не смотреть даже на Клеона.

— Засасывающие пески в полутора километрах от деревни, — проводник выполнял свою работу, но говорил сквозь зубы. Не потому, что был грубым. Клеон понял, что и проводник всеми силами старается подавить страх.

— Пройдете деревню и идите прямо. Вы увидите пески. Черные пески. — Последние слова проводник произнес почти шепотом.

На странное словосочетание Клеон не обратил внимания, и зря. Он подумал, что проводник что-то неправильно перевел со своего языка. Не бывает же черных песков, верно? Все время, пока они шли, в глазах стоял поблескивающий золотом на солнце сплошной желтый песок.

— Тогда возвращайтесь в лагерь, откуда мы вышли утром, — Клеон все-таки платил местным и выполнял роль руководителя. — Я скоро вернусь. Оставайтесь в лагере и охраняйте дорогое оборудование.

Повторять два раза ему не пришлось, рабочие повернулись и пошли обратно в два раза быстрее, чем шли к деревне. Проводник последний раз посмотрел на Клеона и сделал какой-то знак рукой.

«Скорее всего защита, вроде крестного знамения, только в другой интерпретации», — Клеон усмехнулся, так как не верил в подобные вещи.

Усмешка, однако быстро соскользнула с лица, когда он повернулся к холму и понял, что остался совсем один в пустыне под палящим солнцем.

Клеон вздохнул, поправляя рамки рюкзака на длинном белом одеянии, которое ему пришлось надеть. На самом деле дошли они до деревни за два с половиной часа, еще не было девяти и сильной жары не ощущалось.

«Никогда еще не ходил в поход в халате», — Клеон не был психологом, но прекрасно понимал, что пытается сарказмом снизить уровень тревожности.

Пока ничего необычного он не заметил и медленно шел по тропинке между скалами, как и сказал проводник. Холмы были невысокими, что приносило подсознательное облегчение. По прошлым двум местам Клеон понял, что круг стометровых базальтовых блоков скрывается за более высокими горами.

Здесь ничего похожего не было, так что Клеон немного расслабился.

— Может хотя бы для разнообразия в этой деревне не будет стометровых зеркальных стен, сверкающих черным светом? — Клеон сказал вслух, пытаясь не оставаться в полной тишине со своими далеко не радужными мыслями.

Шел он и правда минут десять. Он вышел с другой стороны скалы и остановился. Не удивился Клеон только потому, что представлял, что увидит.

— Кстати, надо все-таки записывать свои наблюдения, — пробормотал Клеон и полез за своим черным блокнотом в рюкзак.

Тюрбан на голове страшно мешал, обруч сдавливал голову, но Клеон не стал трогать сложную конструкцию. Местные живут в пустыне веками, конечно, они лучше знают, какие головные уборы нужно носить под палящим солнцем.

Клеон раскрыл блокнот, чтобы записать характеристики поселений, которые помнил из прошлых поездок. Картины дымящейся выжженной земли на месте поселений он старался не пропускать в мозг.

«Деревни и поселения располагаются в таких местах, куда сложно добраться. Как будто специально исключается контакт с местными».

«Несколько десятков домов. Идентичные строения во всех местах».

«Неухоженные и полуразрушенные деревянные дома. Окна заколочены неровными досками на всех домах. Странно, зачем?»

«В домах нет дверей. Непонятно, как выходят и заходят местные жители».

«Странное расположение домов. Всего два длинных ряда домов, между ними дорога. Все дома стоят слишком близко друг к другу».

Клеон писал и параллельно осматривал стоящие крайние дома деревни на расстоянии примерно двадцати метров. Как и в непальских горах и на полуострове мексиканского штата, деревня Аммос была вытянутой вдоль примерно на сто метров. Заброшенные дома с заколоченными окнами стояли слишком близко друг к другу, что с первого раза сильно удивило Клеона.

Он закрыл блокнот, еще раз внимательно посмотрел и медленно пошел по направлению к деревне. Всеми силами он сдерживался, чтобы не закричать.

Царапающие позвоночник капли ледяного ужаса он ощущал физически. Ничего страшного на самом деле в деревне не было. Дома. Почти разрушенные. Ну и что? Идентичность. До смерти пугало ощущение одинаковости.

— Не могут быть деревни на разных концах света совершенно одинаковыми, — проговорил Клеон, чтобы услышать хоть какой-то звук.

Поражала и неимоверная тишина. Чем отличалась именно эта деревня он понял не сразу. Не было ни малейшего движения. Ни за заколоченными досками, ни снаружи. В этот раз в деревне никого не было. Вообще никого.

— Как будто к моему приходу подготовились заранее, — Клеон сам вздрогнул, не понимая, почему сказал то, что сказал.

Возможно, впервые он ощутил, что за его передвижениями и правда следят. Те, кто дотла сжигал деревни. Те, кто убивал всех сопровождающих. Сердце рванулось к горлу, когда он подумал об уходящих рабочих и проводнике.

Он тщательно помотал головой, стараясь выкинуть из головы совсем уж фантастические мысли. Не хватало еще досужих домыслов.

Клеон медленно осматривал дома, пытаясь хоть что-то понять.

Звенящая тишина и поднимающееся солнце создавали зловещую картину. Чтобы вернуть мозг в научное русло, он решил подойти поближе к одному из домов. Что именно он собирался найти в странных домах без дверей?

Клеон подошел к дому, еще раз внимательно огляделся.

— Здесь есть кто-нибудь? — На всякий случай громко спросил Клеон. — Я хотел спросить дорогу к «Шдид Рмал», к «Затягивающим пескам».

Полная тишина позволяла сделать однозначный вывод. Он был прав в своих предположениях. В этот раз в деревне не было ни одного жителя. Клеон осматривал заколоченные окна и медленно обходил дом.

Он понял, что еще сильно напрягало в селениях, откуда пропадали двенадцатилетние девочки. Во всех местах не было животных. Ни одного.

Клеон вспомнил, что еще в непальских горах он подумал, что не слышит лая собак или мяуканья котов. Не слышит криков петухов. Вообще никаких звуков животных и птиц. На полуострове мексиканского штата он об этом не подумал, потому что шел к Анагиане, стоящей на краю высокой скалы.

И вот сейчас, в пустынной местности евразийского континента он снова подумал о том, что в деревнях не было живых существ. Никаких.

— Это странно, — тихо проговорил Клеон, оглядываясь по сторонам. — Третья деревня без животных и птиц. Такого по статистике не может быть. Бродящие псы или коты, ну еноты или гиены, кто-то же должен быть.

Повезло Клеону чисто случайно. Он уже собирался отойти от дома, когда увидел на покосившихся столбах предметы одежды. Разумеется, это еще раз подтверждало мысль, что исчезли жители деревни внезапно.

Только Клеон подумал не об этом. Он быстро подошел к нескольким вещам, брошенным на деревянные столбы явно для сушки. Он даже улыбнулся.

Платок. Хлопковый платок в черно-белую клетку. Все в пустыне носили такие же головные уборы, который Клеон поправлял на собственной голове. Несмотря на то, что платок был выстиран, на нем все равно остались частицы волос. Значит у него есть второй образец ДНК странных жителей деревень, откуда один раз в двенадцать лет пропадали двенадцатилетние девочки.

Клеон снял рюкзак, достал один из специальных пакетов, и тщательно упаковал платок. Теперь он сможет проверить в лаборатории уже два образца.

Послышался какой-то шум. Клеон не успел положить пакет в рюкзак и быстро засунул в карман легкой куртки, которую не снял, когда одевал длинное одеяние. Клеон быстро вышел, чтобы определить, откуда исходил шум.

Он и сам звук не мог определить. Ближайшая ассоциация, возникшая в голове, была связана с водопадом. С шумом падающей воды.

— Господи, ну откуда здесь водопад? — вслух одернул себя Клеон, понимая, что находится в центре пустынных мест. — Здесь и колодца, наверное, даже нет.

Он быстро прошел до конца деревни, на ходу поправляя рюкзак. Он очень быстро шел на источник шума, который становился все громче, и Клеон все еще не мог понять, что именно слышит. Шуршание, царапающий стук мелких частиц друг о друга. Звук усиливался, и царапание стало раздражающим.

Прошел он примерно полтора километра, не понимая, как можно слышать шум на таком расстоянии. Клеон на ходу не обратил внимания, что неожиданно стало очень темно. Посреди солнечного дня в пустыне. Словно кто-то закрыл черным покрывалом солнце. Источник звука был все ближе, и когда Клеон повернул за небольшой скалистый холм, он просто не смог пошевелиться.

Зря он пропустил мимо ушей последнюю фразу проводника. Зря не поверил, что песок может быть черным. Черным и сверкающим без солнца. Он стоял на краю ложбины, которая начиналась за последним скалистым холмом. Как завороженный он смотрел на громадную воронку вращающегося на бешеной скорости черного поблескивающего базальтом песка. Воронка в диаметре достигала примерно сто метров. О глубине же думать не хотелось.

Не бывает черного песка. Не может песок так ярко блестеть.

Наверное, эти мысли были последними, промелькнувшими в голове до того, как Клеона с огромной силой втянуло в воронку. Ничего почувствовать он не успел. Не успел закричать. И не понял, что провалился в огромную полость и закручивающийся столб черного песка утянул его глубоко вниз.