Просто космос

не совсем озерный край

Мам, пап — если вы меня слышите, — я вам тогда сказал, что мы с ребятами из школы едем в Озерный край. Ну, в оздоровительный лагерь.

Короче, если честно, у нас тут не совсем Озерный край.

Если честно, тут космос.

«Беспредельная Возможность» — так называется наша ракета. До Земли двести тысяч миль. Но вы не думайте, у меня все нормально… почти.

Я понимаю, что должен кое-что объяснить. Ну я и объясняю.

Про возраст я соврал.

Не то чтобы прямо соврал: просто сделал вид, что мне где-то под тридцать. А не под тринадцать, как на самом деле.

Про возраст все врут. Дети притворяются взрослыми, взрослые детьми. Дяди и тети стараются выглядеть помоложе. Мальчики и девочки — постарше.

А мне, сами знаете, и стараться особо не надо — меня из-за роста и так все принимают за взрослого. В начальной школе Жанны д’Арк учителя вообще, кажется, были уверены, что возраст и рост — одно и то же. Ага, ты выше остальных? Значит, ты их старше. И если ты вдруг случайно сделал что-то не то — не важно, что ты в этой школе первый день, — сразу: «Ай-ай-ай, такой большой мальчик, мог бы сообразить».

А почему, спрашивается, большой мальчик должен соображать лучше маленького? Кинг-Конг вон тоже большой. И что, он из-за этого в первый же день будет знать, как пройти в школьный туалет? Хотя никто ему этого не объяснял? Что-то не верится.

Ладно. Короче, несколько часов назад «Беспредельная Возможность» должна была совершить самый обычный маневр. Но не совершила. Вместо этого она соскочила с орбиты, растеряв по ходу все свои антенны, и теперь блуждает где-то в пространстве. Без связи. И я вместе с ней.

Телефон я взял с собой просто потому, что у меня в нем все наши фотографии. А только что вспомнил: там же еще есть функция «аудиодневник». Почему бы ей не воспользоваться? Во-первых, пока говоришь, не так тоскливо. И во-вторых, будет хоть какой-то шанс сообщить вам о нашей секретной-рассекретной миссии — если, конечно, этот мой дневник к вам попадет. А вообще нас тут сразу предупредили: если что-то пойдет не так, они нас не знают.

Нас — в смысле, нас пятерых. Всех, кто есть на борту. Остальные четверо сейчас спят.

Нет, вы прикиньте: мы в ракете, которая потеряла управление и теперь болтается где-то посреди Вечности, а они что?

Спят.

Сначала, когда с маневром мы слегка промахнулись — ну как слегка, хватило, чтобы понять, что мы все тут обречены, — они орали и вопили как резаные. Целый час вопили. А потом вырубились.

Я-то все равно не могу уснуть. Не люблю спальные мешки, в них невозможно нормально вытянуть ноги.

Плюс я все время надеюсь: если не усну, вдруг что-нибудь придумаю и спасу нас всех. Вот я и пишусь на телефон. Если попаду когда-нибудь домой, отдам эту запись вам. Сами тогда разберетесь, как вышло, что я ехал в Озерный край, а заехал — ну, туда, куда заехал.

А если вы сейчас слушаете эту запись, но вы не мои мама с папой, тогда очень вероятно, что у вас, к примеру, остроконечная голова и девяносто ног с присосками, и я просто вам скажу: «Привет, у меня мирные намерения. Если у вас есть такая техническая возможность, передайте, пожалуйста, этот телефон мистеру и миссис Дигби. Адрес: Гленармовский тупик, Бутл, Ливерпуль-22, Англия, Земля, Млечный Путь — ну и так далее. Если вас не затруднит».