Расул Гамзатов

ТРАВЛЯ

Вместо публикации поэмы Гамзатов услышал критику в свой адрес. Это случилось вскоре после XX съезда КПСС и речи Хрущёва о необходимости преодоления ошибок прошлого. Расул Гамзатов был не главным объектом критики, но она звучала с «самого верха», в «Записке отдела науки и культуры ЦК КПСС...». Целями гневных обличений были роман Владимира Дудинцева «Не хлебом единым», стихи Бориса Пастернака и его роман «Доктор Живаго», произведения Даниила Гранина, Константина Симонова, Евгения Евтушенко.

О Пастернаке говорилось: «В этой обстановке активизировались такие литераторы, которые и раньше с недоверием относились ко всему, что делается в нашем обществе. Б. Пастернак сдал в журнал “Новый мир” и в Гослитиздат свой роман “Доктор Живаго”, переправив его одновременно в итальянское издательство. Это произведение проникнуто ненавистью к советскому строю. Хотя роман Пастернака не был принят к печати, он имеет хождение в рукописи среди литераторов, а сам Пастернак пользуется в известных кругах и, в частности, среди студенческой молодёжи славой непризнанного гения. Недавно на филологическом факультете МГУ была выпущена стенгазета, которая заполнена безудержным восхвалением трёх “величайших” поэтов нашей эпохи — Пастернака, Цветаевой и Ахматовой. Характерно, что никто из преподавателей-коммунистов не нашёл в себе смелости открыто выступить против этих уродливых пристрастий студентов-филологов, раскритиковать и высмеять их дурные вкусы».

Среди «неправильных» авторов «безыдейных произведений», направленных «против партийного руководства искусством», оказался и Расул Гамзатов со стихами, опубликованными в журналах «Нева» и «Новый мир». В записке отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР «О серьёзных идеологических недостатках в современной советской литературе» он упоминается дважды.

Особое возмущение авторов записки вызвало то, что «под видом свободы творчества, развития творческих индивидуальностей, создания благоприятных условий для развития стилей, жанров, многообразия изобразительных средств в литературу усиленно протаскивается формализм и натурализм (стихи П. Антокольского, И. Сельвинского, Б. Пастернака, Л. Мартынова и др.)... Дело доходит до отрицания вообще метода социалистического реализма. Секретарь парткома московских писателей В. Сытин говорит: “Никто не знает, что такое социалистический реализм, и никто не дал ещё определения этому методу”».

Ещё недавно это звучало бы как приговор. Теперь — пронесло. «Оттепель» всё же наступила. Однако желающих «разоблачить» Расула Гамзатова было ещё немало. Среди его «грехов» припомнили и полученную им Сталинскую премию. Это было странно, потому что вокруг были те, кто знал, за что была присуждена премия. Гамзатов не считал нужным отвечать на вздорные обвинения, но на исходе века вспомнил и об этом, беседуя с Феликсом Медведевым:

«Я вырос в Дагестане, в семье, в которой Ленина изучали по Сталину. Самого Ленина мало изучали. Больше Сталина цитировали. И первое стихотворение я о нём написал, совсем мальчишкой напечатал ту оду. Редактор газеты восклицал в передовой статье, что в горах не будет человека, который это стихотворение не выучит наизусть. Как тогда праздновали день приезда Сталина, ведь он автономию республики объявил!

За поэму, написанную о событиях тех лет: приезд вождя, получение автономии, рождение республики, день, который каждый считал днём своего рождения (я это искренне написал), — я получил тогда Сталинскую премию. В то время у моего народа всё было связано с ним одним.

С другой стороны, я считаю, что у меня украдено время. Часть жизни украдена. От меня многое, оказывается, скрывали. Я жил в ауле, ходил в школу, и от меня скрывали какую-то часть истории, целый её пласт... Жизнь была огромным театром, и, что происходило за его кулисами, я о том не ведал. Я просто всему наивно верил. И когда в 1937 году четырнадцатилетним мальчишкой из газет узнал, что людей стали репрессировать, то мне воистину казалось, что сажают врагов народа».

У каждого писателя свой почерк, стиль, свой реализм. Принуждать его писать в соответствии с методом социалистического реализма или с каким-то другим дело бессмысленное, всё равно что приказать курице нести страусиные яйца. И литературный дар всегда уникален, как капиллярный узор на пальцах, которыми автор держит перо. Состоялся писатель или нет, решает читатель. Но чтобы прийти к читателю, писатель должен издавать свои книги. Гамзатов по себе знал, как это важно, особенно для тех, кто только входил в литературу.

Помочь выпустить книгу — это было самым трудным в работе Гамзатова на посту руководителя Союза писателей. Не хватало всего — денег, бумаги, типографской краски. Приходилось убеждать начальство, требовать увеличения средств на издания, уговаривать редакторов газет и журналов, рекламировать новые произведения, кричать о новых талантах и не забывать уже состоявшихся писателей.

«Оттепель» породила приток в литературу свежих сил, открывала новые имена. Многие оканчивали Литературный институт и возвращались на родину. Шихабудин Михаилов в «Краткой литературной энциклопедии» пишет о репрессированных писателях Багаутдине Астемирове, Абумуслиме Джафарове, Ибрагимхалиле Курбаналиеве, которые выжили в ГУЛАГе, вернулись и снова влились в литературную жизнь.

Тем временем популярность Расула Гамзатова обретала песенные крылья. Песни стали его верными спутниками на всю жизнь. Одной из самых ярких исполнительниц песен на стихи Расула Гамзатова была Муи Гасанова, певица с необычайно красивым голосом и природным артистизмом.

Покорённый её талантом, Расул Гамзатов создал стихотворный цикл «Песни Муи». Другой природный самородок композитор Ахмед Цурмилов создал на стихи Гамзатова песни, и сегодня звучащие в горах. В руках у певицы всегда был бубен, который и увековечил поэт:

Булач Гаджиев писал о Муи: «Потрясающее до самых основ звучание голоса, напитанного колоссальной энергетикой гор и неподражаемого природного темперамента, — таков образ аварской певицы, ставшей легендой ещё при жизни... Не раз её убеждали продолжить обучение в Москве, в консерватории, но принимавший у неё экзамен московский профессор отговорил “портить природный народный голос” с его необыкновенным тембром и первозданной свежестью».

Её уникальный певческий дар смогли оценить и участники Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в Москве. А песню «Мой бубен» позже подхватили на всесоюзной эстраде. Уже на музыку А. Экимяна и слегка изменив текст, её исполняли Анна Герман, Ольга Вардашева, Ксения Георгиади, Тамара Гвердцители, Умразият Арбуханова.

Песни на стихи Гамзатова пели по всему Дагестану,

но когда композитор Сергей Агабабов написал песню «По горным дорогам», а знаменитый Рашид Бейбутов её исполнил, она зазвучала повсюду:

Эта песня, конечно, была о Патимат, которая была неприступна, как Хунзахская крепость, но которую поэт обещал увезти во что бы то ни стало. Это была и песня «Оттепели», овеянная страстной любовью и мечтой о счастье.

И там, где на небе сверкают высоком Созвездья в орлином краю, По горным дорогам, по горным дорогам Спешите на свадьбу мою[57].

Ещё более яркая судьба ждала песню «Пожелание». Стихи были написаны в 1957 году, но знаменитыми стали много позже, когда песню исполнил Вахтанг Кикабидзе.

Стихотворение было опубликовано в только что вышедшей в «Молодой гвардии» книге Расула Гамзатова «Новая встреча», которая очень отличалась от прежних книг поэта. Главными темами стали любовь и радости жизни. Они будто вырвались на свободу, окончательно «десталинизировав» творчество Гамзатова. В лирических стихах зазвучали звонкие ноты, бал правили яркое воображение и романтические идеалы, отражавшие его истинное поэтическое призвание.