Рубеж

Глава 16

Лукас взглянул на лежащего на кушетке Грегаса.

– Он не должен понимать, что мы говорим, но настроен сейчас на голос Меган. Нам лучше перейти в другую комнату и обсудить все там.

Базз вышла из камеры.

– Можно использовать комнату ожидания в конце коридора.

– Пока нас нет, я приведу двух людей из медицинского отдела посидеть с Уэсли и Грегасом, – сказала Меган.

Лукас посмотрел на Адику.

– Уверен, ты захочешь присоединиться к обсуждению. Мне стоит позвонить Николь, чтобы устроить настоящее совещание лидеров групп.

Последовала пауза, пока Меган и Лукас доставали инфовизоры и отправляли сообщения, затем мы прошли по коридору в комнату ожидания и составили несколько стульев в круг. Через минуту в помещение въехала Николь в своем инвалидном кресле.

– Я записал Эмбер, пока она читала разумы Уэсли и Грегаса, – сказал Лукас. – Сейчас я проиграю эти записи, чтобы Адика с Николь полностью понимали ситуацию.

Началась первая запись. Странно было наблюдать за собственной голограммой, сидящей с закрытыми глазами и цитирующей воспоминания Уэсли. Я раньше не понимала, насколько эмоции цели отражаются у меня на лице. И голос звучал удивительно молодо.

Как только эта голограмма закончилась, Лукас запустил вторую, где я читала разум Грегаса. Она выглядела не просто странно, а по-настоящему раздражающе. Я не очень хорошо знала лицо и голос Уэсли, но брата…

– На этой голограмме я выгляжу, как Грегас, – заметила я. – И говорю, как он.

Лукас остановил запись.

– Да. Когда ты глубоко погружаешься в разум цели, то перенимаешь некоторые детали мимики и тембра. Это особенно заметно на последней записи из-за твоего внешнего сходства с братом.

– Я понятия не имела, что во время чтения разумов происходит такое, – ответила я. – Другие телепаты реагируют так же?

– Никогда не видела ничего подобного у Кита, – сказала Меган. – Впервые я заметила, как ты меняешься, читая разум Лукаса. Я беспокоилась, что он оказывает на тебя излишнее влияние, но Адика сказал, что иногда замечал подобный эффект, работая с Мирой. Я решила, что это одно из множества различий между отдельными телепатами.

– Отряд Миры называл это отражением, – прибавил Адика. – У тебя, Эмбер, оно гораздо заметнее, чем у нее. А у Мортона я никогда такого не видел. Не знаю, происходит ли это с Сапфир.

– Мы можем попытаться спросить у ее отряда, – предложила Николь.

– Можем, но ответа не получим, – возразил Адика. – Все отряды защищают своих телепатов, но ее отдел похож на неприступную крепость. Сапфир очень разборчиво принимает людей, отвергая множество прекрасных кандидатов, и те, кого она взяла, редко уходят.

– Она их не отпускает, или они сами не хотят? – спросила я.

– Мне кажется, и то, и другое, – ответил Адика. – Люди Сапфир преданы ей до безумия и столь же нерационально скрытны.

– После того, что произошло много лет назад с Китом, Сапфир склонна защищать свои секреты, – заметил Лукас. – Ты не можешь винить членов отряда в уважении ее желания.

Он повернулся ко мне.

– Эмбер, мне проиграть остаток записи? Если тебя это тревожит, я могу в общих чертах обрисовать произошедшее для Адики и Николь.

– Я не встревожена, – сказала я. – Просто заинтригована. Пожалуйста, покажи остальное.

Лукас поднял брови, показывая, что почувствовал мою ложь, но все же включил запись. Пару раз мне стало не по себе из-за нервирующего превращения в размышляющего Грегаса, но затем я погрузилась в описываемые события и забыла обо всем остальном.

Запись закончилась на том, как я открыла глаза. После короткого молчания Лукас заговорил:

– Брат Эмбер является пограничным телепатом. Это ни для кого не станет сюрпризом, но осложнит ситуацию.

– Для меня это сюрприз, – горько поправила я. – Крайне нежелательный сюрприз.

– Одной из первых вещей, что тебе сказали во время обучения, было значение генетического фактора в становлении пограничных телепатов, – сказал Лукас. – Ты должна была понимать: есть вероятность, что Грегас – один из них.

– Да, но… – Я пробежалась пальцами по волосам и посмотрела на Базз. – Ты говорила мне, что в детстве обладала интуицией в отношении людей.

– Да. После прохождения лотереи стимулирующие процессы сделали эти моменты интуиции резче и гораздо определеннее, превращая их в настоящие отклики.

– Но Грегас никогда не проявлял ни малейшего понимания людей. Прошло много времени, прежде чем он сообразил, что нелепые истории Уэсли – выдумка. Шок Грегаса при отклике показал, что прежде он не испытывал моментов интуиции. Как мог мой брат миновать эту стадию и перескочить прямиком к настоящему отклику?

– Огромное множество пограничных телепатов не осознают интуицию и отклики, пока не проходят стимулирующие процессы лотереи, – пояснила Базз. – Те из нас, чьи способности пробудились рано…

Она заколебалась.

– Эмбер, опыт Грегаса в точности соответствует моему. У нас обоих пограничную телепатию подстегнула потенциальная угроза жизни. Просто со мной это случилось гораздо раньше, и мои способности всплыли как интуиция, а не как настоящий отклик.

Базз поспешно сменила тему.

– Лукас прав: пограничная телепатия Грегаса все осложняет. Если захотим, мы можем провести ему стандартное лечение, но перезапуск воспоминаний – не вариант ни при каких обстоятельствах.

Я нахмурилась.

– Почему?

Базз вздохнула.

– Истинные телепаты настолько редки, что улей ограничен в понимании их способностей и осторожничает, вовсе не проводя им импринтинг. Но пограничных телепатов лотерея находит около тысячи ежегодно, поэтому у нас гораздо больше информации о влиянии на них различных факторов. Импринтинг совершенно безопасен для разума пограничного телепата, но вмешательство в личные воспоминания может нарушить способности.

– Полагаю, телепатия Грегаса также не позволит ему занять нормальный пост в боевых службах, – сказал Адика. – Жаль. Меня впечатлили его действия на той лестнице. Использование преимущества положения, чтобы скинуть кого-то крупнее и сильнее себя – это показатель быстрого и четкого мышления. Мальчик не сложен для роли ударника, но есть и другие боевые возможности.

– Любимые программы Грегаса на развлекательных каналах – это триллеры о том, как команды сил обороны улья Анлия преследуют чужих агентов, – заметил Лукас. – Полагаю, там Грегас и подсмотрел трюк с лестницей.

– Увидеть что-то и обладать присутствием духа совершить то же самое в кризисной ситуации – разные вещи, – возразил Адика. – Базз, не знаешь, есть ли у лотереи особые боевые должности для пограничных телепатов?

Она всплеснула руками.

– Импринтинг всех пограничных телепатов включает консультирование служб законопорядка, исполнение роли носача и простейшие боевые навыки для ответа на нападение, а также личный раздел. Я освоила только психологию для пограничных телепатов и не знаю о других возможностях.

– Я не хочу, чтобы мой брат занимал особую боевую должность, – холодно сказала я. – Пусть ведет приятную безопасную жизнь.

Базз внимательно всмотрелась в мое лицо.

– И у тебя есть власть обеспечить брату именно такую. Ты один из пяти истинных телепатов и так отчаянно нужна улью, что можешь настаивать, чтобы лотерея не допустила Грегаса ни на одну должность с малейшим риском. Только скажи слово, и в его записях появится пометка, ограничивающая дальнейшие возможности.

Я потянулась к волосам. Как соблазнительно было сказать это слово, и нам с родителями уже никогда не придется беспокоиться о работе Грегаса 145a05. Но я не могла это сделать. Не должна была.

– Нет, я не могу использовать власть, чтобы контролировать жизнь брата. Я уже проходила это, когда попала в свой отдел и обнаружила, что мой старый друг, Форж, оказался в ударной группе. Я знала, что могу настоять и удержать его в безопасности в отделе, но сделать это значило разрушить его жизнь и вызвать ненависть. Затем я прошла это еще раз с тобой, Лукас, а теперь с Грегасом. Вы разные, но ответ должен оставаться тем же. Я не могу обременять своими желаниями других людей.

Лукас улыбнулся.

– Эмбер, ты всегда меня изумляешь. Мой импринтинг говорит, что к этому времени ты должна полностью осознавать власть телепата и проявлять первые признаки отстранения. Но я не вижу ни следа его в тебе. И ни один член тактической группы ни разу не произнес слова «отдаление».

Отдаление! Мира упоминала о нем и говорила, что со мной этого не произойдет.

– Что значит «отдаление»? – осторожно спросила я.

– Это когда телепат отходит от морального кодекса улья и начинает попирать права других людей, – объяснил Лукас. – В большинстве случаев ситуация стабилизируется в течение нескольких лет, и телепат устанавливает свой этический код.

Он пожал плечами.

– Как я и говорил, в тебе нет ни малейшего признака отдаления. Если на то пошло, у нас обратная проблема: ты проявляешь слишком много сочувствия к людям, создающим проблемы.

– Например, к Тобиасу, – горько вставил Адика.

Мира говорила, что я никогда не отдалюсь, поскольку чувствую эмоции людей, разумы которых читаю. Теперь Лукас объяснил мне, что такое отдаление, и слова Миры обрели смысл. Как я могу попрать чьи-то права, если чувствую напряжение другого, как свое собственное?

Мира также сказала, что Мортон, Сапфир и Кит вообще не чувствуют эмоции целей, поэтому отдалялись надолго, а Кит и сейчас отстранен. Я знала о Мортоне кое-что, свидетельствовавшее, каким он был в первые годы службы телепатом. Все, услышанное мной о Ките, подтверждало слова Миры о его отдалении. Что до Сапфир…

Ладно, о прошлом Сапфир я ничего не знала. Адика утверждал, что ее люди неистово преданы ей, чего не могло бы быть, относись она к ним плохо. После огромного риска, на который пошла Сапфир, чтобы сохранить улей на протяжении трех лет, когда действовали лишь четыре отряда телепатов, я чувствовала, что она искупила все свои дурные поступки в прошлом.

– Кит по-прежнему отстранен, – повторила я слова, сказанные мне Мирой.

Меган скривилась.

– Да. Все уже оставили надежду изменить его к лучшему.

– Но я не отдалилась, – продолжила я. – И не стану вмешиваться в решения лотереи относительно Грегаса.

– Теперь давайте сосредоточимся на нынешней ситуации, – напомнил Лукас. – Мы должны принять решения по двум отдельным проблемам. Первое: что мы скажем родителям мальчиков. Эмбер, прошлой ночью ты говорила, мол, не хочешь, чтобы родители узнали об аресте Грегаса. Я согласен, они могут очень плохо отреагировать на новости, особенно если мы признаем, что держали обоих ребят в камерах с середины прошлой ночи.

Я вздрогнула.

– Мы не должны позволить родителям узнать ни об аресте брата, ни о моей лжи им. Они ужасно расстроятся из-за нас обоих.

– Это означает, что нам нужна история, объясняющая отсутствие мальчиков в течение нескольких дней. – Лукас взглянул на Николь. – Эмили должна прислать твоей группе информацию от родителей. Надеюсь, вы сможете придумать для них что-нибудь правдоподобное.

– Я уже разработала прикрытие, – сказала Николь – Вскоре моя группа связи пришлет тебе записи.

– Превосходно, – обрадовался Лукас. – Теперь давайте решим, что скажем Грегасу, Уэсли и капитану. Итак, Уэсли и капитан поверят, что человек в вентиляции якобы был техническим работником. Проблема в том, что Грегас не поверит.

Он посмотрел на Меган.

– Я хотел бы, чтобы ты пошла и задала вопрос Уэсли.

– Он не станет отвечать, – возразила Меган. – Оба мальчика отказываются отвечать на любые вопросы даже под влиянием гипноза. Именно поэтому Эмбер пришлось читать их разумы.

– Они не отвечали на вопросы о произошедшем во время встречи с дикой пчелой, поскольку боялись влипнуть в неприятности, – уточнил Лукас. – Но сейчас Уэсли не станет противиться. Я просто хочу, чтобы ты спросила его, какую должность лотерея дала сестре Грегаса, Эмбер.

Меган растерянно взглянула на Лукаса, но вышла из комнаты. Всего через пару минут она вернулась и снова села.

– Уэсли сказал мне, что Эмбер – исследователь первого уровня с собственным отрядом.

– Это делает все гораздо проще, – сказал Лукас. – Когда Эмбер призналась семье, что руководит не исследовательским отрядом, а подразделением безопасности, Грегас спросил, не сможет ли она устроить, чтобы лотерея дала ему место в отряде сестры. Я ответил, что это возможно, но предупредил, мол, в службу безопасности не принимают тех, кто нарушает предписания секретности улья.

Лукас помолчал.

– Грегас воспринял предупреждение всерьез. И даже лучшему другу не рассказал, что Эмбер руководит отделом безопасности. Поскольку мы можем верить, что Грегас сохранит тайну, полагаю, мы расскажем ему правду.

Я бросила на Лукаса потрясенный взгляд.

– Какую часть правды?

– Всю, – ответил Лукас. – Что человек, встреченный им в туннеле, был дикой пчелой. Что носачи – это фальшивка, призванная удержать людей от совершения преступлений. Что его сестра – один из пяти истинных телепатов улья. А сам он пограничный телепат, получающий всполохи откликов от разумов.

– Нет! – Я тут же покачала головой. – Мы не можем. Грегас ненавидит носачей. Я помню, какой шок испытала, когда мне открыли правду. И перешла от ненависти к носачам к ненависти к самой себе.

Меган испуганно посмотрела на меня.

– Эмбер, ты никогда мне об этом не говорила.

– Не хотела обсуждать, – ответила я. – И пыталась об этом не думать, но голос отвращения к себе постоянно мучил меня. Прошло много времени, прежде чем я преодолела это и приняла свою телепатию. Даже сейчас я не уверена, что полностью справилось с проблемой. Это похоже на злобную тень разума цели, прячущуюся в моем подсознании, только исходит она не извне, а от меня.

Меган повернулась к Базз.

– Ты знала об этом?

– Я ни с кем не делюсь конфиденциальной информацией об Эмбер, – ответила Базз.

– Но тогда ее консультантом была я и…

Базз перебила Меган.

– Ты была консультантом Эмбер тогда, а я – сейчас и намерена уважать ее личную тайну.

Меган подавленно вздохнула и опустилась обратно в кресло.

Меня слишком занимал брат, чтобы тревожиться о ее чувствах.

– Правда окажется для Грегаса такой же большой проблемой, как и для меня. Возможно, даже хуже. Он возненавидит не только себя. Но и меня тоже.

– Ему надо что-то сказать, – настаивал Лукас. – Что, если он продолжит получать отклики?

– Грегас получил отклик только потому, что оказался в угрожающей жизни ситуации, – возразила я. – Больше этого не случится.

– Продолжит он получать отклики или нет, зависит от того, насколько полно пробудились его способности, – с сомнением заметила Базз.

– В любом случае, ему придется узнать правду, когда он пройдет лотерею, – прибавил Лукас.

– До этого еще несколько лет, – сказала я. ягзшуз – Он станет старше. И сумеет легче справиться.

– Мы должны найти возможность просветить твоего брата, не вызвав отвращения к себе, – проговорила Базз.

– Я категорически запрещаю рассказывать Грегасу правду, – решительно перебила я. – Риск слишком велик.

Последовало неловкое молчание, затем Лукас заключил:

– Значит, нам придется снова использовать историю о вражеском агенте.