Рубеж

Глава 36

– Как только самолет с нашими дипломатами приземлился, мы получили сообщение от инспекционной группы Организации объединенных ульев, – сказала Михаэла. – Они только что обнаружили, что попытка Генекса похитить Эмбер стала четвертым подобным нападением на наш улей. Первые три покушения привели к похищению менее ценных граждан.

Я судорожно вздохнула.

– До меня забрали трех человек!

– До нашего прилета инспекционная группа держала этих троих под опекой, – прибавила Михаэла. – Нас спросили, не хотим ли мы претендовать на них, что поставило перед нами серьезную проблему. Заявление о похищении Эмбер было зарегистрировано всего несколько дней назад. Наша делегация прибыла, чтобы принять участие в переговорах о наказании и компенсации за это преступление, а не для подачи совершенно новых исков.

– Главой делегации я назначил посла с общими дипломатическими способностями, – сказал Эллиот. – А ее помощниками – специалистов в переговорах о компенсациях. Я не отправлял знатоков, способных сформулировать иск к другому улью. Но в последний момент добавил в группу Михаэлу, а ее импринтинг старшего посла включает все дипломатические роли.

– Значит, это эквивалент командира-тактика, обладающего знаниями, необходимыми для всех постов в тактической группе? – спросила я.

– Именно, – ответил Эллиот.

– Нашей делегации пришлось решать, рискнем ли мы немедленно зарегистрировать жалобу и, возможно, допустить ошибку, которая приведет к отказу, или отложить дело, пока к нам не прилетит необходимый опытный специалист, – сказала Михаэла. – Проблема в том, что наших трех граждан похитили до импринтинга, поэтому они получили знания улья Генекс. Не подай мы иск сразу же, инспекционная группа освободила бы людей из-под опеки, и улей Генекс воспользовался бы шансом удалить вложенные знания до прибытия нашего специалиста.

– Удаление импринтинга влияет на все связанные с ним личные воспоминания, – беспокойно заметила я.

– Да, – подтвердил Эллиот. – Немедленная подача иска означала, что эти три человека останутся под опекой, пока Организация объединенных ульев не рассмотрит их дело. Если организация решит, что троица принадлежит нашему улью, их передадут нам в целости и сохранности, а если Генексу позволят их удержать, у него не возникнет причин лишать их импринтинга.

– То есть подача претензии защищала память людей, – заключила я.

– Дело не только в этом. Знания, включенные в импринтинг Генекса, могли оказаться поразительно ценными для нашего улья, – сухо заметила посол Паула. – В некоторых областях они обладают более продвинутыми технологиями, чем мы.

– Я думал, перевод людей между ульями всегда сопровождается удалением импринтинга, – сказал Лукас.

– Если улей вкладывает знания в разум одного из своих граждан и тот решает переехать, улей имеет право удалить эти знания до отъезда, – объяснил Эллиот. – Если же решает впечатать информацию в разум гражданина, похищенного из другого улья, то, по закону, ее отдает.

– На кону стояло очень многое, – продолжала объяснения Михаэла. – Я срочно позвонила Эллиоту и в трех предложениях объяснила ситуацию. Я знала, что Генекс может прослушивать наши каналы, поэтому не могла поднять тему о компрометации меня управлением «Синим подъемом», но мы с Эллиотом говорили об этом прошлой ночью.

– Компрометация? – в замешательстве спросила я. – Что это значит?

– Если дипломат лично участвовал в преступной деятельности, – сказала Паула, – то Организация объединенных ульев считает его скомпрометированным, а поданные им иски и представленные доказательства – подозрительными.

Лукас нахмурился.

– Пару минут назад вы сказали: вам всем известно, что хорошо управляемая игра нелегальна лишь технически. Силы законопорядка не сочли бы Михаэлу виновной в преступлении и не предприняли против нее никаких шагов, тогда почему она скомпрометирована?

– Возможно, силы законопорядка и не обвинили бы Михаэлу, – подтвердил Эллиот. – Но Организация объединенных ульев – совсем другое дело.

– Члены Организации не понимают концепцию технически незаконных, но приемлемых ульем из-за их благотворного влияния действий, – сказала Паула. – Если правило существует, то или вы подчиняетесь ему, или вы преступник. Не существует ни золотой середины, ни смягчающих обстоятельств, ни места для сочувствия. Если Организация объединенных ульев обнаружит, что Михаэла вела «Синий подъем», ее назовут скомпрометированной.

– Понятно, – пробормотал Лукас.

– Срочный звонок Михаэлы поступил, когда я еще спал, – проговорил Эллиот. – Я проснулся, схватил инфовизор, выслушал объяснения и должен был мгновенно принять решение. Я знал, что если в Организации узнают, что Михаэла руководила «Синим подъемом», это ее запятнает. Единственное доказательство участия сестры содержалось в базе данных командира игры, которую мы собирались уничтожить. И потом, мы имели стопроцентное право вернуть похищенных граждан, поэтому опороченное имя Михаэлы не могло повлиять на конечный результат.

Он помолчал.

– Гораздо больше меня беспокоил тот факт, что Михаэла получила импринтинг лишь накануне днем. Подача иска заставила бы ее отвечать на множество юридических запросов со стороны адвоката улья Генекс.

Лукас кивнул.

– Импринтинг старшего посла должен быть довольно велик. Разуму Михаэлы не хватило бы времени правильно объединить данные.

– Нам пришлось пойти на риск, – продолжал Эллиот. – Я поручил Михаэле подать жалобу.

– Должно быть, адвокат Генекса торжествовал, когда Михаэла вошла в кабинет Организации объединенных ульев и предстала перед его глазами, – сказал Деклан. – По ее возрасту, он понимал, что она не могла прежде подать множество исков. Если бы адвокат знал, что сестра не специалист и получила импринтинг лишь днем раньше…

– Михаэла блестяще прошла испытание, – заявил Эллиот. – И Организация объединенных ульев уведомила меня, что наша претензия принята к рассмотрению.

Он отчаянно всплеснул руками.

– Десятью минутами позже пришла Паула и сказала, что база данных «Синего подъема» пропала.

Лукас состроил сочувственную гримасу.

– Мы еще пытались понять, что произошло, когда мне позвонил Брюс, – грустно продолжал Эллиот. – Он сказал, что обнаружил исчезновение Михаэлы на следующий день после ее вступления в лотерею. Затем сообщил службе расселения, якобы должен собрать вещи для раненого члена команды, и одолжил один из инструментов, используемых для взлома замков в подростковых комнатах. Вошел в комнату Михаэлы и обнаружил базу данных командира «Синего подъема».

Эллиот застонал.

– Именно тогда Брюс рассказал мне, как узнал правду о телепатах. Он пригрозил донести силам законопорядка о связи Михаэлы с «Синим подъемом» и отдать им базу данных в качестве доказательства. Он сказал, что если мы не хотим, чтобы карьера Михаэлы в службе политики улья началась с крупного скандала, то должны оказать ему несколько маленьких услуг.

– На самом деле, довольно больших, – мрачно поправила Паула.

– Я хотел позвонить в силы законопорядка, чтобы Брюса арестовали, – говорил Эллиот. – Но нервничал из-за Михаэлы, регистрирующей иск в Генексе. Я знал, что если свяжусь с безопасниками, они внесут в центральную базу данных множество записей о Брюсе, а в них будет что-то об управлении Михаэлой «Синим подъемом».

Он вздохнул.

– Наш иск по поводу похищенных граждан прекрасно продвигался, и я думал, что Организации хватит всего двух недель на принятие решения. Посчитал, что безопаснее всего задобрить Брюса, оказав ему несколько услуг, до того момента, пока три наших человека не вернутся в улей.

– К сожалению, это заставило Брюса поверить, что информация о «Синем подъеме» представляет фатальную угрозу для Михаэлы, – сказала Франциска.

– На следующий день Организация объединенных ульев вновь связалась с нашей делегацией, – продолжила Михаэла. – Мы считали, что тех троих людей похитили незадолго до Эмбер и они должны быть ее ровесниками. Оказалось, преступление совершено более тридцати лет назад.

– Я удивлялся, почему никто в улье не просмотрел записи и не встревожился о судьбе этих людей, – сказал Лукас. – Полагаю, кто-то искал в архивах, но не забирался так далеко.

– Верно, – согласилась Михаэла. – Тридцать семь лет назад улей Генекс включил похищенных людей в свою программу обязательного потомства, чтобы у каждого родилось по шестеро детей. Этим детям сейчас от девятнадцати до двадцати шести лет.

Она помолчала.

– Поданая мной жалоба автоматически распространяется и на этих восемнадцать детей, у которых один родитель из нашего улья, а другой – из Генекса. Это, очевидно, серьезно осложнило дело и заставило инспекционную группу Организации проверить доказательства обоих ульев.

– В ситуации с детьми Генекс и мы имеем на них одинаковые генетические права, – сказал Эллиот 145a05. – Инспекционная группа только что завершила проверку регистраций рождения и другой информации в центральной базе данных Генекса. После новогодних праздников инспектора посетят наш улей и просмотрят наши данные.

Я сглотнула.

– Инспекционная группа Организации объединенных ульев приедет сюда!

Эллиот кивнул.

– Теперь проблема с дискредитацией Михаэлы становится крайне важной. Позиция Генекса ослаблена фактом похищения второго родителя из нашего улья. Инспектора будут проверять центральную базу данных. Если они обнаружат свидетельства связи Михаэлы с «Синим подъемом», ее сочтут скомпрометированной, что лишит нас гарантированной победы и обеспечит выигрыш Генексу.

– Именно поэтому нам пришлось так долго уступать шантажу Брюса, – с горечью сказал Деклан. – Несколько одолжений превратились во множество, а две недели обернулись парой месяцев.

– Вы не могли просто удалить все доказательства из нашей центральной базы данных до прибытия инспекторов? – спросила я.

Шесть лиц с жалостью обратились ко мне.

– Моя специальность – безопасность, – заметил Деклан. – В инспекционной группе будут эксперты по проверке чужих баз данных. Они обнаружат любые дополнения.

– Значит, Брюс использовал «Синий подъем», чтобы шантажировать вас, – заключил Лукас. – Он считает, что вы даете ему все требуемое, чтобы защитить карьеру Михаэлы. Вы же, на самом деле, защищаете претензии нашего улья на восемнадцать детей и знания, включенные в их импринтинг.

– Правильно, – ответил Эллиот.

Мой разум заполнили раздумья о том, как бы я себя чувствовала, если бы мне сказали, что я принадлежу к другому улью.

– У этих людей нет права решать, к какому улью они относятся?

– Восемнадцать детей разрешают Организации принять решение от их имени, – сказала Михаэла.

– Не понимаю, зачем кому-то так поступать, – сказала я. – Детей не волнует, к какому улью они принадлежат?

– Межульевый договор утверждает, что любой человек имеет право требовать перевода в другой улей, но подобный переход совершается лишь раз и необратим, – ответила Паула. – Если бы эти люди хотели остаться в Генексе, то могли легко обойти наши претензии на них. Им достаточно было сказать инспекторам Организации объединенных ульев, что они требуют возвращения в Генекс.

– Раз этого не произошло, мы считаем, что они действительно желают переехать в наш улей вместе с тремя похищенными родителями, – прибавила Михаэла. – Но предпочитают доверить решение Организации, чтобы избежать удаления импринтинга.

– Для них это уникальная возможность. – дополнил Эллиот. – Шанс переселиться в наш улей с действующим импринтингом, посмотреть, понравится ли им здесь, и если нет…

– У них останется право требовать обратного перевода по межульевому договору, – закончила за него Михаэла. – Мы не думаем, что наш улей имеет право удалить импринтинг улья Генекс у возвращающихся туда, так что они вновь смогут перейти, не лишившись своих знаний.

– Я понимаю, почему вы не хотели, чтобы Брюс помешал претензиям нашего улья на этих людей, – сказал Лукас. – И если бы все закончилось получением незаслуженных привилегий, я счел бы, что вы поступили правильно, сделав все самостоятельно.

Он помолчал.

– Меня смущает, почему вы не положили всему конец, когда Брюсу понравилось подвергать опасности игроков «Синего подъема». Множество подростков получили ранения. Один погиб. Почему вы не попросили о помощи и не объяснили важность требования, чтобы никакие записи не попали в центральную базу данных улья?

– Мы легко могли добиться ареста Брюса, – пояснил Эллиот. – Но требовалось заодно найти базу данных «Синего подъема». Если бы мы арестовали его, а на спрятанную базу наткнулся кто-то другой, могло произойти все, что угодно.

– Я сам пытался найти инфовизоры командира игры, но не сумел, – сказал Деклан. – Мне удалось обыскать оба кабинета Брюса, его апартаменты на сорок первом уровне и апартаменты Михаэлы на первом, а также большинство технических районов на пляже подросткового уровня.

Франциска вздохнула.

– Тебе было обязательно рассказывать командиру-тактику, что ты вломился в квартиру Брюса? Он может тебя за это арестовать.

– Я просто объясняю: нам известно, что Брюс хорошо спрятал базу данных, – ответил ей Деклан.

– После неудачи Деклана мы решили, что никогда не найдем инфовизоры без помощи истинного телепата, – сказал Эллиот.

– Так почему не обратились к командиру-тактику телепатического подразделения? – спросил Лукас. – Вы могли позвонить мне два месяца назад и провести тот же самый разговор.

– У нас была веская причина, чтобы не рисковать, – отозвался Эллиот. – Причину зовут Кит.

– Какое отношение имеет к этому он? – поинтересовалась я.

– Крайне важно, чтобы Кит ничего не знал об иске против улья Генекс, – ответил Эллиот. – Однажды он уже полюбопытствовал насчет происходящего в политике улья, просмотрел записи в поисках информации, а затем вмешался.

– С катастрофическим результатом, – мрачно прибавила Паула.

– Что Кит натворил? – спросила я.

– У нас нет времени рассказывать историю целиком, – сказал Эллиот. – Я упомянул об этом, просто чтобы объяснить, почему нас так тревожит Кит. Если он узнает об этих претензиях, то попытается повторить сделанное много лет назад и получит доступ к сообщениям, посланным нам Организацией объединенных ульев.

– Вы не можете его остановить? – удивился Лукас.

Деклан застонал.

– Мы сделали все возможное, чтобы не допустить Кита к тем сообщениям, но тяжело остановить телепата, способного прочитать в умах последние коды авторизации.

Эллиот кивнул.

– Если Кит получит полную информацию об этом иске, мы полагаем, он саботирует наши усилия, самостоятельно внеся в центральную базу данных улья какие-то порочащие факты.

– Это беспокойство не просто помешало нам просить помощи у отряда Кита, – вступила Паула. – Мы знаем, что он предпринял большие усилия, чтобы прочитать разумы людей в других телепатических подразделениях, поэтому не могли обратиться и к ним тоже.

– Если говорить совершенно откровенно, – заметил Эллиот, – сейчас мы хотим все вам объяснить, поскольку знаем, что Кит нападал на ваш отдел. Вы уже приняли меры предосторожности, чтобы защитить от него своих людей, и воспримете нашу тревогу всерьез.

– Я определенно приму тревогу насчет Кита всерьез, – мрачно согласилась я. – Он пытался украсть у меня Лукаса.

– Это тоже важный фактор, – подтвердил Эллиот. – Сейчас мы вшестером и вы двое – единственные люди в улье, кто знает о нашем иске против Генекса. После новогодних праздников прибудет инспекционная группа, но из их разумов Кит не получит никакой информации.

Я нахмурилась.

– Почему?

– Организация объединенных ульев использует простой и эффективный метод предотвращения чтения телепатами мыслей инспекторов, – сказал Эллиот. – Она набирает группу, говорящую на другом языке.

– Это определенно сработает, – признала я. – Пытаясь прочитать разум агента Генекса, Элдена, я не смогла понять его мысли.

– Наш улей делает многое, чтобы избежать встреч телепатов, – продолжил Эллиот. – После недавних действий Кита никого не удивит, если Эмбер в следующие несколько недель откажется отпускать своего партнера из отряда в одиночку. А значит, Кит не подберется достаточно близко к Лукасу, чтобы прочитать его разум.

– Для меня подобные меры предосторожности не проблема, – ответил Лукас. – Но смущают две вещи. Первое: почему вы так тревожитесь, что Киту удастся просмотреть мой разум? Ему было бы гораздо легче проверить одного из вас шестерых.

– Этого не произойдет, – уверенно сказал Эллиот. – Наш улей старается предотвращать не только встречи телепатов друг с другом, но и общение большинства телепатов с обладателями высоких постов в службе политики улья и совете Гайи.

Я в замешательстве посмотрела на него.

– Второе: почему Кит должен настолько обеспокоиться нашими претензиями на этих людей, что постарается их саботировать? – спросил Лукас.

– Отряд Мортона из-за операции должен закрыться на несколько месяцев, – ответил Эллиот. ягзшуз – Останутся лишь четыре действующих телепатических подразделения. Улью отчаянно нужно, чтобы Кит продолжал работать, что дает ему поразительную власть. Киту нравится пользоваться преимуществами этой ситуации.

– Не уверен, что получил ответ на свой вопрос, – заметил Лукас.

– Это и есть ответ на ваш вопрос, потому что среди трех человек, похищенных ульем Генекс, есть пограничный телепат, – отозвался Эллиот. – Ее же двадцатичетырехлетний сын является истинным.