Рубеж

Глава 25

Следующие две минуты мы ехали на экспресс-ленте в хмуром молчании, затем через коммы передатчика заговорила Николь:

– Патруль безопасников прислал нам сообщение о человеке, который, по их мнению, может быть Бекетом. Он находился вблизи южной половины экспресс-ленты, на которой вы сейчас едете – сидел с закрытыми глазами у межзональной перемычки между Красной и Оранжевой зонами.

– Зачем Бекету сидеть у межзональных дверей? – спросил Адика.

– Думаю, из-за обратного отсчета, – сказал Лукас. – Бекет героически справлялся, он нашел лучшую экспресс-ленту в сторону нашего отдела и ехал на ней, пока не услышал, что приближается межзональная перемычка. Большинство подростков осталось бы на месте, чтобы перепрыгнуть узкий промежуток между концом ленты Красной зоны и началом Оранжевой, но Бекет подчинился бы инструкциям безопасности, спустился с ленты и перешел границу пешком.

Лукас покачал головой.

– Он все делал правильно, но за предупреждением о межзональной перемычке начинается множество красных знаков с горящими цифрами обратного отсчета. Должно быть, без специальных очков вспышки этих знаков вызвали у Бекета перегрузку, и ему пришлось найти место и посидеть с закрытыми глазами, чтобы придти в себя.

– Патруль безопасников сообщает, что несколько минут назад появились музыканты и начали выступление, – вмешалась Николь. – Собралась толпа и заслонила Бекета. Патруль передвинулся туда, откуда мог его видеть, но он уже ушел.

– Вряд ли Бекет настолько пришел в себя, чтобы вернуться на ленту, – сказал Лукас. – Он или отошел от толпы и музыки, или еще пытается идти в наш отдел вдоль ленты. Николь, сколько развязок нам осталось до межзональной перемычки?

– Всего одна, – ответила глава связистов.

– Альфа-группа спрыгнет с ленты на следующем перекрестке, – распорядился Лукас. – Форж, если хочешь, твоя бета-группа может перейти на другой канал на передатчике.

– Мы еще нескоро приедем в Синюю зону, – отозвался Форж. – Лучше будем слушать информацию о вашем продвижении, пока не узнаем, что с Бекетом все в порядке.

Секундой позже он вновь заговорил раздраженным тоном.

– Я все же думаю, ты должна была мне сказать, что Кит пытается заполучить тебя. Мы договорились, что наши отношения будут исключительно сексуальными, а не романтическими, но…

Рофэн поспешно прервал его:

– Форж, твой разговор с Базз транслируется на весь отдел.

– Ой, – смущенно произнес Форж. – Я думал, что установил свой передатчик на прием, но… Возможно, лучше всего отделу связи перевести бета-группу на отдельный канал и регулярно сообщать нам о ходе поисков Бекета.

– Это мы можем, – оживленно отозвалась Николь.

Илай вздохнул.

– Я так хотел услышать разговор Базз с местными подростками о новичках. И особенно жаждал познакомиться с ее рассказом о плохой репутации Форжа.

– Все переговоры во время рейда записываются для дальнейшего изучения, – сообщила Николь.

– Верхотура! – воскликнул Илай. – Значит, мы можем послушать предупреждение Базз позже.

– Я подобрала о Форже особенно резкие слова, – проговорил в коммах голос Базз.

Послышался стон отчаяния, очевидно, принадлежавший Форжу.

– Я расскажу, как его испортила и втянула в дьявольские проделки ужасная девушка по имени Симона, – добавила Базз. – И предупрежу Форжа больше никогда с ней не связываться.

Последовало задумчивое молчание.

– Но ведь Базз – твое прозвище, а Симона – настоящее имя? – уточнил Илай.

– Именно, – радостно подтвердила Базз.

Калеб кашлянул.

– Я просто хочу сказать, что если предупреждение заставит Форжа прекратить связь с ужасной Симоной, я готов быть следующим испорченным.

Форж рассмеялся 145a05.

– Николь, пожалуйста, раздели передатчики.

– А заодно можешь остановить трансляцию переговоров через громкоговорители, – прибавил Лукас.

– Трансляция окончена, – доложила Николь. – Передатчики альфа- и бета-группы разделены.

Приближалась развязка, поэтому мы перешли с экспресс-ленты на среднюю, затем на медленную и, наконец, ступили на твердую почву.

– Сейчас мы перейдем к ленте, движущейся на юг, – сообщил Лукас. – Если направимся вдоль нее к границе Оранжевой и Красной зон, то можем увидеть идущего навстречу Бекета. Но если достигнем межзональной перемычки и не найдем его, придется Эмбер заняться поиском.

Адика прошел через перекресток к ленте на юг. Мы двинулись вдоль нее на север, и группа подростков, едущих на медленной ленте в противоположном направлении, прокричала:

– Не туда, безмозглые!

Адика лишь бросил на подростков угрожающий взгляд. Те мгновенно затихли и перешли на экспресс-ленту, чтобы поскорее от него отдалиться. Мгновением позже я увидела, что экспресс-лента, прежде забитая, совершенно опустела. Лукас замедлил ход и нахмурился.

– На проблемы с системой лент непохоже, значит, внезапное запустение означает, что все разошлись перед патрулем носача. Давайте остановимся и подождем его.

Через секунду я увидела, что Лукас прав. К нам подъезжала грозная фигура носача в зловещем сером одеянии и маске, окруженная эскортом из четырех безопасников. Лукас выступил вперед, настойчиво замахал взводу обеими руками, и пять фигур сперва переместились на медленную ленту, затем сошли с нее и остановились перед командиром-тактиком.

Носач уставился на Лукаса блестящими из-под маски нечеловеческими пурпурными глазами, но промолчал. К этому времени я уже достаточно узнала о том, как совершенно обычные люди разыгрывают свои роли. Для стандартных ситуаций они обладают набором загадочных фраз. А в случае сомнения прибегают к тактике молчаливого осмотра людей и создают впечатление, будто читают их разумы.

До того, как пройти лотерею и узнать правду о телепатах, я считала эту тактику пугающей. Даже сейчас она вызывала волнение.

– Мы ударная группа отряда телепата, выполняем миссию спасения, – кратко сообщил Лукас.

Один из безопасников поднял брови и повернулся ко мне.

– «Ангел света»? – потрясенно спросил он.

– Да. – Я почувствовала, что краснею.

– Мы ищем человека, который потерялся и подавлен, – продолжал Лукас. – Нам сообщили, что его заметили возле межзональной перемычки. Там выступают какие-то юные музыканты, и территория переполнена. Не могли бы вы вернуться туда и встать где-нибудь на виду, чтобы разогнать подростков?

– Я бы хотел помочь, – сказал носач хриплым голосом, преображенным системой акустического искажения в его маске. – Но не хочу пугать встревоженного человека.

– Он принадлежит к силам законопорядка, – пояснил Лукас, – и не должен испугаться носача.

Патрульные кивнули и двинулись на север, мы пошли следом на почтительном расстоянии. Когда мы приблизились к широко раскрытым дверям в крупную красно-оранжевую полоску, я услышала отдаленные звуки музыки и увидела выступающих, стоящих на импровизированной сцене из коробок. Их аудитория уже разглядела приближающийся патруль носача и спешила сбежать на экспресс-ленте. Мгновением позже музыканты прекратили играть, схватили свои коробки и поспешили прочь.

Патруль остановился у межзональных дверей, дожидаясь нас. Когда мы подошли ближе, безопасники двинулись нам наперерез, и я увидела, как подростки на ленте взглянули на нас с испуганным сочувствием. Должно быть, носач тоже заметил эти взгляды, потому что заговорил своим причудливо искаженным голосом:

– Я чувствую себя удручающе непопулярным.

Лукас улыбнулся.

– Пожалуйста, побудьте здесь непопулярным еще несколько минут. Я хочу проверить чуть севернее.

Мы прошли на север до точки, где из громкоговорителей над головой забубнил голос:

– Внимание, приближается межзональная перемычка!

– По-прежнему ни следа Бекета, – тревожно заметил Лукас. – Нам лучше вернуться туда, где его видели в последний раз.

Мы вновь повернули к дверям и в полной мере ощутили воздействие горящих красных знаков обратного отсчета для людей, едущих на лентах. Я с чувством вины осознала, что никогда не считала эти знаки для кого-то проблемой и вообще не замечала, как их много.

Мы вернулись к ожидавшему патрулю носача.

– Не повезло? – спросил один из безопасников.

– Нет, – ответил Лукас. – Мы должны найти менее людное место, чтобы Эмбер могла заняться поиском.

– Дальше по этой стороне коридора есть неиспользуемый склад, – сказал безопасник, с готовностью указывая дорогу.

Мы прошли по коридору до складского комплекса, и Адика открыл двойные желтые двери. Мы уставились в черную пустоту.

– Илай, включи нам свет, – попросил Адика.

– Всегда я, – проворчал Илай. – Всегда эту работу поручают мне. Но здесь не надо включать свет. Складские комплексы оборудованы лампами с датчиками движения. Смотрите!

Он прошел в темноту, и на потолке вспыхнул свет.

Лукас засмеялся.

– Илай, именно поэтому мы всегда просим тебя выполнить эту работу. Ты помнишь все детали освещения.

– У меня может приключиться внезапная потеря памяти, – пригрозил тот.

– Николь, пока Эмбер ведет поиск, мы не будем двигаться, – сказал Лукас. – Я не хочу, чтобы свет включался и выключался. Ты можешь отрубить датчики движения?

– Работаю над этим, – откликнулась Николь.

Через несколько секунд в свете множества ламп появилась большая комната. У стен лежали груды пустых контейнеров, а в дальнем конце располагалась пара грузовых подъемников.

Лукас прошел вперед и взял два пустых контейнера, чтобы использовать их под кресла. Мы вдвоем уселись лицом друг к другу.

– Николь, можешь прислать на наши инфовизоры планы всего района? – попросил Лукас.

– К северу или к югу от межзональных дверей? – спросила та.

– В обоих направлениях, пожалуйста.

Я закрыла глаза и потянулась мимо ослепительно яркого разума Лукаса к блестящим мыслям четырех моих новых телохранителей. Дала себе мгновение, чтобы больше привыкнуть к их форме, вкусу и цвету, затем начала поиск и тут же вздохнула.

– В комнате в восточной части этого складского комплекса находится группа «Синего подъема». Их четверо.

– Они нас видели или слышали? – спросил Лукас.

– Нет. Когда зажегся свет, они поняли, что здесь кто-то есть, и прячутся в каких-то контейнерах.

– Николь, пришли, пожалуйста, взвод безопасников к восточному выходу из этого складского комплекса, – сказал Лукас. – Прикажи им отчитать и отослать игровую группу.

– Направляю взвод безопасников, – отозвалась Николь.

Я оторвалась от игровой группы, проверяя этот уровень улья. Мое телепатическое видение не показывало стены, полы и потолки, но северная и южная экспресс-ленты оставались видны из-за рядов движущихся разумов. С востока на запад тянулась незаполненная линия, очевидно, перемычка между Красной и Оранжевой зонами.

Вокруг было рассеяно множество умов. Я миновала их, заметила один необычно глубокого красного цвета и связалась с ним.

«…утиль! В утиль! В утиль! В…»

– Николь, можешь послать санитара в общинный центр в двух кварталах отсюда? – попросила я. – Руководитель мероприятия уронила себе на ногу какую-то технику. Она не хочет позориться, зовя на помощь, и думает, мол, боль отступит, но я практически уверена, что у нее сломаны кости.

– Отправляю санитара, – ответила Николь. – Как нам объяснить информацию о ранении, если руководитель мероприятия не просила помощи?

– Скажи, носач сообщил, что услышал ментальный крик, – предложил Лукас.

Я уже осмотрела обширную территорию к северу от нас, поэтому попыталась поискать на юге. Здесь виднелось гораздо больше сияющих точек разумов, включая один, блестевший странным голубовато-бордовым цветом. Мне не пришлось стараться, чтобы связаться с ним – интенсивность блеска затянула меня. По количеству мыслительных уровней разум едва ли не соперничал с разумом Лукаса, но все они – от предвысказанного до подсознательного – твердили одно и то же.

«…на урчании Си-Си, сосредоточиться на урчании Си-Си, сосредоточиться на урчании Си-Си, сосредоточиться…»

Затем все остальное разом нахлынуло на меня, и я судорожно вздохнула.

– Я нашла Бекета. ягзшуз Он примерно в трех кварталах к югу от нас, но его глаза закрыты, поэтому у меня нет никаких визуальных свидетельств. Но есть много другой информации от органов чувств. Фактически, я тону в ней. Бекет сосредоточился на поглаживании Си-Си, поэтому я ощущаю тепло меха и мурлыканье, но меня бьют, по крайней мере, дюжина других звуков, а запахи вызывают тошноту.