Русская басня

Какую пользу тот в сокровищах имеет,

Кто в землю прячет их и ими не владеет?

Живет в провинции скупяк,

И хочет вечно жить дурак,

Затем что предки жили так.

По дедовскому он примеру

И по старинному манеру

Имеет к деньгам веру,

Не бреет никогда усов,

Не курчит волосов:

У прадеда его они бывали прямы,

Который прятывал всегда богатства в ямы.

Таков был дедушка, отец и сын таков.

Когда он при конце, впоследки, рот разинул,

Едва успел сказать жене,

Что деньги он в земле покинул,

В саду, в такой-то стороне,

Но чтоб не трогать их,— он умер с тем заветом;

Жена, не тронув их, простилась после с светом;

Вступил в наследство внук,

Но деньги те еще людских не знали рук:

По завещанью он зарыл их в землю ниже,

Как будто для того, чтоб были к черту ближе.

Всяк ищет лучшего, на том основан свет;

И нужен иногда к терпенью нам совет.

В Сибири холодно, в Китае больше преют,

И люди то сносить умеют.

Но, Муза, далеко меня ты занесла:

В Китае побывать и побывать в Сибири

Подале, нежели отсюдова в Кашире,

И надобно туда дорогам быть пошире.

Поближе я найду в пример такой Осла.

Мужик, пастушья ремесла,

Гонял на корм сию скотину,

И выбрал лучшую долину.

Долина у реки, трава была густа,

И близки от двора хозяйского места;

На что же далеко носить ему дубину?

А на другом краю реки

Паслись Быки

У пастуха Луки;

Казалося, туда пути недалеки.

Их кормом мой Осел прельстился:

Прискучило ему давно

Есть каждый день одно,

И переправиться однажды покусился,

К Быкам пустился,

Да та беда,

Что не было туда

Сухой дороги,

А надлежало плыть: в болоте вязнут ноги,

Река

Была топка.

Кричит пастух и стонет,

Увидя, что Осел в болоте тонет.

Он мнил, что глупую скотину воплем тронет;

Однако мой Осел

На крик пастуший не смотрел

И на средине

Увяз по горло в тине.

Осел

В болоте сел;

Раздумал ехать в гости

И был бы рад

Отправиться назад;

Но, порывался он хотя сто крат,

Хотя пастух в него метал каменья в злости,

Отчаян был его возврат.

К чему представлен здесь Осел, увязший в тине?

Легко поймешь, читатель, силу слов:

Великие стада найдешь таких Ослов,

Которые, своей противяся судьбине,

Пускаются в опасный путь,

Дабы сыскать там что-нибудь,

И часто на пути принуждены тонуть.

Пчелино общество, с тех пор как создан свет,

Житейских должностей всегда примером было,

Всегда союз любило,

Всегда носило мед.

Вблизи каких-то Пчел, пчелиный подражатель,

Знакомец иль приятель,

Устроивши в земле конурку и постель,

Работал также Шмель.

Куда летит Пчела, туда и Шмель летает,

И так же мед таскает.

Хорош такой сосед,

Который носит мед;

И Пчелы, чтоб завесть с соседом хлебосольство,

Судили нарядить нарочное посольство,

Шмеля просить,

Чтоб вместе жить

И вместе мед носить.

К Шмелю от матки Пчел явились депутаты:

«Послушай,— говорят,— поди ты к нам в дупло,

У нас просторно и тепло.

Мы будем завсегда друзья твои и браты

И возьмем всех Шмелей к себе из-под земель».

«Я род пчелиный почитаю

И вашу добродетель знаю,—

Ответствовал им Шмель,—

Но в вашем обществе живут нередко Трутни,

Которые творят и шалости и плутни;

Их плутни разбирать,

Так время потерять.

Я знаю цену службы

И всей пчелиной дружбы:

Хотя же у себя тружуся я един,

Но в доме я моем свободный господин».