Семена магии 2

Глава 31

“Критяне всегда лгут” – в очередной раз вспомнились слова Эпименида, когда вдали показался берег. Но не все были готовы согласиться с этой фразой древнего поэта и прорицателя. Некоторые указывали на внутреннее противоречие – если критянин сказал, что критяне всегда лгут, то верить его словам нельзя, и, следовательно, критяне – честные люди. Как бы то ни было, но дурная слава о жителях этого острова шла впереди них. Даже рабовладельцы старались не иметь дело с ними и, зачастую, просто бросали пленников на произвол судьбы, поскольку мало кто решался приобрести лживого и вороватого раба. Невольники-критяне частенько при разговоре усиливали свой специфический выговор и это им иногда помогало.

Пират не обманул – небольшой бочонок с серебряными и золотыми монетами был найден под корнями одной из олив. Никакой эллин не стал бы рубить подобное дерево и можно было быть уверенным в неприкосновенности такого ориентира. Вот только бывшему капитану не повезло – Евпл не был настолько безумен, чтобы оставлять его в живых. “Пират всегда остаётся пиратом” – такая эпитафия была произнесена над трупом.

То, что критяне – люди непохожие на других, выяснилось довольно скоро. Пока Евпл со своими офицерами возвращался к Амнису, столичному порту, то ему местные жители предложили две необычные вещи: волосы с лобка Афродиты и наконечник стрелы Амура. Ну если с наконечником ещё и были сомнения, то над продавцом волос парень смеялся от души – все же видели статуи богини и фрески, изображающие её рождение из морской пены, никаких лобковых волóс там не наблюдается. Пришлось даже надавать тумаков, дабы хоть таким образом вразумить жулика. Тот, правда, вопил в оправдание, что потому волóс и не наблюдается, что их сбрили, но его уже никто не слушал.

Купив на рынке местные товары: хлопок, масло сезама и сахарный тростник, флотилия отчалила. Путь домой был одновременно скучным и сложным – корабли попали в шторм и их снасти неплохо потрепало, Но непогода повлияла и на пиратов – те и носа не высовывали в море, поскольку мало кто хотел тратиться на недешёвую починку…

От статуй богов Дарья не была в восторге, но Евпл не обратил на это никакого внимания – огнепоклонница, одним словом. Детворе были розданы морские раковины и те, с визгом и воплями, побежали к фонтану наливать в подарки воду. Кире же ничего не досталось, но она и не переживала – было бы молоко и сухие пелёнки всегда рядом.

Капитанам опять была дана свобода действий и те, не замедлив ею воспользоваться, отплыли. Оно и понятно – частое пребывание на берегу без дела морякам не нравилось. Кузница вышла на поточное производство, и Евплу пришлось поучаствовать в создании укреплённого оружия. “Поскорее бы выросли дети”, – чуть ли не каждый день раздавалось его ворчание. Но мастерская начинала приносить доход, а это было немаловажно для молодого судовладельца, в подчинении которого была уже почти сотня моряков. Было бы неплохо кузнецам начать делать сабли, особенно хорошо зарекомендовавшие себя в бою с теми, кто не носит металлические доспехи. Хотя, это ещё как сказать, – если льняную ткань пропитать кислым, просоленным вином, сложить в восемнадцать слоёв и сшить куртку, то её никакая острая сабля посечь не сможет. Но пока надо продолжать ковать более дорогие мечи.

Целительство и планы о производстве нового оружия занимали Евпла последующие три месяца, что привело к определённым изменениям – магистрат заказал пробную партию клинков и щитов для стражи. Хорошо, хоть залечивать раны, полученные охранниками полиса не предложили, – амулетов малого исцеления вполне хватало. Не сказать, что деньги потекли рекой, но запас денег теперь был и его можно потратить при нужде.

Нужду принёс Флориан Керуларий, который, как снег на головы жителям Верии, пришёл в самый неподходящий момент – в послеобеденный отдых. Евпл как раз возлёг в саду с намерением немного вздремнуть в тени густых каштанов.

– Помнишь тот список мастерских, что я тебе давал? – как обычно, без долгой предварительной болтовни, спросил чиновник.

– Да… помню, – чрезвычайно жирное жареное мясо плохо повлияло на мыслительные процессы парня. – Но другие мне пока не нужны, поскольку и с одной приходится много возиться.

– А придётся, – хитро прищурился Флориан. – С хозяином керамической мастерской уже всё обговорено, он понял все свои прошлые ошибки, раскаялся и уплыл в неизвестном направлении.

– Вот так прямо раскаялся и добровольно уплыл? – съехидничал парень.

– Да, он уплыл, а ты приплыл. Так что готовь деньги и получай новую эргастерию.

– Так мне не надо же. Пусть кто-нибудь другой покупает.

– Что значит “мне не надо”? – чиновник перестал шутить. – Я же объяснял, что мы не хотим нарушать сложившееся равновесие и усиливать одну из нескольких группировок. Ты же живёшь сам по-себе, в политику не лезешь… да никто и не пустит, если честно. Следовательно, с тобой можно договориться, а это ценное качество в современном мире, где правят зазнавшиеся патриции, чванливо хвалящиеся своим древним происхождением. И, опять-таки, ты уже повязан определёнными делишками и выбора у тебя нет.

– Хорошо, согласен. И что эта мастерская производит? Горшков-то, поди, в полисе хватает.

– Да тебе какая разница? – опять хитро прищурился Флориан. – Вон, ты привёз из Египта кучу старого хлама, так пусть мастера посмотрят и начнут рисовать нечто подобное. Может, жителям и понравится.

Дальше всё пошло по старой схеме – деньги, банк, свидетельство. И вот Евпл – владелец второй эргастерии. Хорошо, что все мастера шли в комплекте, и новому владельцу ничего не пришлось придумывать самому. Да и Никита Хониат, управляющий первой мастерской, нисколько не сомневаясь, принялся наводить порядок и во второй, заодно прощупывая рынок Антиохии на предмет спроса посуды с египетскими рисунками. Ну и хорошо, ему же, то есть Евплу, лучше…

Аполлон Макриад сидел обложившись древними папирусами и что-то выписывал на отдельный лист.

– Как продвигается знакомство с иероглифами? – спросил Евпл.

– Всё идёт своим чередом, хозяин, хотя и есть много проблем. Одна из них состоит в том, что народное письмо (как назвал такую скоропись Геродот) со временем изменялась, и её символы трудно сопоставить даже между надписями в разных папирусах.

– А иероглифы изменялись?

– Очень незначительно, хозяин. Это же священное письмо и, вероятно, оно должно было быть понятно и спустя века.

– Ну тогда работай лишь с иероглифами и имперскими алфавитами. Чем проще задача, тем быстрее можно достичь результата, Аполлон. Ты прочитал множество книг и тебе скорее будет, чем мне, представить процесс расшифровки древних записей. Подумай только, как удивятся александрийские библиотекари, когда узнают, что ты смог прочитать египетские слова. Наши имена напишут в школьных учебниках!..

– Господин! – капитан Алкин Салаку пришёл к молодому судовладельцу с новой идеей. – Почему бы тебе не взять на службу парочку уринаторов?

– Кто это? Чистильщики канализации?

– Нет, господин. Канализацию чистит стеркорариус. Уринатор же – это ныряльщик в воду. Он может доставать оторванные якоря или производить какие-нибудь подводные строительные работы, ну или повреждать вражеские корабли. Заодно, уринаторы могут искать различные утонувшие предметы.

– Хм… интересно. Вот только нам-то они зачем? Повредить вражеский корабль и я могу.

– Хорошие пловцы всегда пригодятся, – настаивал Алкин.

– Ну не знаю… пригодиться они могут, но вряд ли чаще нескольких дней в году. В остальное время они будут просто есть мой хлеб и получать монеты за своё безделье. Вот если придумаешь им постоянное занятие, то тогда и будет что обсудить.

Капитан ушёл, а Евпл досадливо поморщился – вот только в его голову пришла какая-то мысль, наверняка хорошая, а ему зачем-то начали рассказывать о людях, которые за его счёт будут бездельничать триста пятьдесят дней в году. Какая же мысль пришла в его голову?

Вспомнил! Надо будет выставить на аукцион несколько керамических сосудов, привезённых из Египта, и назначить далеко не маленькую цену, чтобы люди прониклись ценностью и редкостью подобных предметов. Тогда и новые изделия его только что приобретённой мастерской хоть немного, да станут узнаваемыми. Да, решено, всякие там вазы-кувшины с такими необычными рисунками будут производиться не для массового спроса, дабы использовать на кухне, а для украшения интерьера. А всем известно, что бесполезное и красивое зачастую ценится намного выше, чем практичное, но привычное. Если же дело пойдёт, то придётся увеличивать количество художников… но это дело уже более далекого будущего…

К ближайшему аукциону Евпл приготовил несколько наиболее красивых, с точки зрения эллинов, египетских ваз и каноп. Понятно, что вряд ли их все раскупят, но дело-то не в деньгах. Конечно, перед тем, как отвезти керамику к месту проведения аукциона, были вызваны художники для ознакомления с новым для них видом искусства.

Аукционы парень стремился посещать каждый понедельник, поскольку они были по большей частью местом приятного времяпрепровождения богатых жителей Антиохии. Сюда приходили покрасоваться в модной одежде, показать недавно купленные богатые украшения, а то и похвастаться своей новой любовницей. Многие участвовали в торгах не для покупки, а просто для демонстрации своей финансовой состоятельности, что неизбежно сказывалось и на конечных ценах – они были довольно высоки. В качестве моральной компенсации покупатели получали овации, на которые были падки не только эллины, но и те, кто на них стремился походить.

Модное действо началось, как обычно, с продажи недвижимости. Евпл, наравне со всеми, делал заявки, но не так активно, чтобы выигрывать лоты – поподнимал несколько раз руку, демонстрируя своё желание купить, и хватит. Кому надо, тот заметит… хотя подавляющее большинство сюда пришло, лишь за тем, чтобы себя показать.

Когда наступила очередь конфискованных вещей, то молодой домовладелец не был столь же активен – можно было против своей воли и действительно что-то купить. Но его опасения оказались напрасными, поскольку публика, уже разгорячённая игрой по-крупному, приобретала товар быстрее, чем в зимнем Велгороде раскупались горячие пирожки. Оказалось, что Евпл, даже того не подозревая, рассчитал всё правильно. Египетскую керамику сочли почти элитным товаром, – ну а как же можно по-другому воспринять личные вещи великих египетских фараонов, – и раскупили скорее, чем парень успел пожалеть о том, что выставил так мало древних предметов. Ну теперь надо будет на следующий аукцион опять предложить нечто подобное и местный рынок будет готов к появлению нового товара.

Для первой партии была выбрана единое оформление псевдо египетской посуды – керамика покрыта тёмной, почти чёрной краской, а цвет выпуклого орнамента имитирует светлую бронзу, похожую на золото. Внешне всё будет напоминать канопы, поскольку крышечки будут в виде голов египетских богов. Именно на них задерживается первый брошенный взгляд и, поэтому, они должны быть выполнены особенно тщательно – покупатель должен сразу понять, что перед ним не товар массового производства.

Месяц спустя выбранная стратегия начала приносить свои плоды – и богатые покупатели, и те, кто хочет казаться такими, постепенно прониклись предлагаемым способом приобщения к великому прошлому древней цивилизации в обмен на деньги. Евпл ставил перед мастерами чёткую задачу – не слепо копировать образцы, а расписывать их так, чтобы они выглядели дорого-богато. Иначе люди не поймут, за что им отдавать свои монеты. Теперь за контроль процесса должен взяться управляющий, а Евпл может заняться и чем-то другим.

Капитан Лименарий не оставлял надежду уговорить молодого судовладельца заказать на верфи или купить ещё более быстроходный парусник, который свяжет боем корабли противника до того, как подойдёт основная флотилия.

– Этот корабль можно использовать в виде разведчика или курьера для доставки донесений, – с жаром пытался Димитрий убедить своего нанимателя.

– Но тогда он не может быть достаточно большим.

– Да и не надо это. Новый корабль всё-равно не будет в одиночку искать пиратов. Главное, чтобы его не смогли догнать, если противника будет очень много. Ну а умение команды и отличное вооружение сделают своё дело. В идеале было бы неплохо иметь два таких кораблика.

– Ну ты и замахнулся, капитан, – усмехнулся Евпл. – Дай тебе волю, так ты начнёшь меня убеждать в необходимости иметь с дюжину кораблей. Видать, метишь в адмиралы?

Лименария на пару мгновений смутился, и Евпл понял, что так оно и есть.

– Да я и не против, Димитрий. Просто сейчас нет возможности для приобретения такого количества парусников. Да и достойного применения для такой флотилии тоже нет – пираты действуют разрозненно, как правило, и финансово не выгодно гоняться за одним-двумя судами флотилией из восьми-десяти кораблей.

– Ну хорошо, – Лименарий в пылу дискуссии забывал о субординации. – А если послать флотилию за пределы Средиземного моря? На севере полно диких мест, откуда дикари вторгаются в имперские земли на своих кораблях.

– О-о! – Евпл даже разулыбался. – Скажу тебе как очевидец, что те длинные лодки, которые ты называешь кораблями, уйдут от любого нашего быстроходного судна. Даже, если случится чудо и она будет захвачена, то вряд ли на ней найдутся полезные для меня предметы. Конечно, есть шанс, что повстречается флотилия данов, плывущая после грабежа. Но и она, только завидя наши корабли, распадётся и каждая лодка будет самостоятельно добираться до фьордов. Нападать же на поселения данов смысла нет – у нас, всё-таки моряки, а не солдаты-пехотинцы.

– То есть, нет, господин? – сник бойкий до этого капитан.

– Да, нет, конечно же, – усмехнулся от невольного каламбура Евпл. – Но возможен вариант – отправиться не на север, в сторону Британии, а на юг через Геркулесовы столбы. В книгах пишут, что такое уже делали древние финикияне, но о том, куда они смогли доплыть – никто не знает.

В глазах Лименария зажегся огонёк надежды.

– Но, – продолжил судовладелец. – Для такой экспедиции нужно много монет. Очень много, поскольку даже двух хорошо вооружённых кораблей немалого размера будет маловато. Так что всё в твоих руках, капитан. Сумеешь вытрясти из пиратов много золота – обещаю, что ты возглавишь такую экспедицию. Кто знает, что находится на юге и какие богатства оттуда можно привести.

Димитрий ушёл, а Евпл задумался о том размахе, с которым он начал вести свою деятельность. Как бы не лопнуть, подобно пузырю, который хотят раздуть до невероятных размеров. Теперь ему всё труднее и труднее самостоятельно контролировать все мелкие дела своего домохозяйства и мастерских, а вынужденное перераспределение обязанностей на подчинённых, в том числе и на рабов-управляющих, может принести определённые риски. Хорошо, что Дарья во многом помогает ему, в том числе и контролем деятельности управляющего Филиппа Каллатия.

Одна лишь надежда, что его рабы проявляют лояльность, поскольку связывают свою привольную жизнь с растущим благополучием хозяина. Хотя, как известно, полностью невольникам доверять нельзя. Но, даже, если их всех освободить, то и в этом случае нет никакой гарантии, что им не придёт в головы изменить существующий порядок. А со свободными людьми, пусть и зависимыми, вести себя жёстко закон не позволит, так что пусть всё остаётся как есть. Надо будет почаще требовать с управляющих доклады о настроениях среди рабов.