Семена магии 2

Глава 40

Блеск и грязь, золото и нищета, экзотические продукты и голод, благожелательность и ложь, расторопность и необязательность, – так Евпл ответил бы любому на вопрос о хиндских царствах. И да, ещё вонь. Вонь от коровьего навоза на улицах, вонь от ароматических палочек возле храмов, вонь от немытых тел и одежд местных жителей, вонь от рек, протекающих мимо крупных городов, вонь от продаваемой на улицах еды.

Если бы не это, то, наверное, можно было бы привыкнуть к многочисленным звукам, постоянно висящими над городами – хиндусы очень эмоциональные люди, которым важны лишь они сами. Если хиндусу кажется, что он тихо говорит, то он будет орать, даже если слушащий его человек стоит в трёх шагах. А ещё они все очень бесцеремонны – могут подойти вплотную и рассматривать как какую-то диковинку. Да так оно и есть – для местных жителей все люди со светлой кожей являются самой настоящей диковинкой. Евпл даже подумывал о том, чтобы поставить палатку на площади, посадить в неё несколько матросов и продавать входные билеты за право посмотреть на белого человека. Лишь понимание того, что заплатить вряд ли кто сможет, останавливало от такой затеи.

Всё это очень мешало Евплу осматривать города и рынки. Выход из сложившейся ситуации оказался довольно простым – он обмотал голову тканью, оставив лишь узкую щель для глаз. Подобное парень видел у посещающих Верию бедуинов, и такая защита от всепроникающего песка теперь помогла от настырных хиндусов. Некоторые, правда, косились, но не очень часто, поскольку в нескольких хиндских царствах тоже есть пустыни, где люди ходят подобным образом. Ещё Евпла выдавал сильный акцент, но от этого избавиться ещё никак не получалось. Осталось лишь надеяться, что через некоторое время он будет более правильно произносить специфические звуки, а не получится – не беда, всё-равно скоро возвращаться домой.

Больше, чем приобретение всевозможных специй, продававшихся в таком избытке, что голова шла кругом, Евпл заинтересовался различными методиками медитации. Он целые дни проводил в обществе странного вида мужчин, сидящих годами на одном месте и отращивающих волосы и ногти чудовищной длины. Некоторые из них были в неком состоянии, называемом нирваной. К сожалению, парень так и не смог понять тонкости данного термина, поскольку о нём разные люди имели разные мнения. Как бы то ни было, Евпл получил несколько кратких наставлений, которые надеялся опробовать на обратном пути в Империю.

А с магами здесь была беда, в том смысле, что их не было. Да, некоторые учёные изучали ночное небо и светила, но подобные наблюдения имели лишь математический интерес. Местные брахманы довольно скептически воспринимали вопросы чужеземца о познании сил стихий и давали лишь общие ответы, пользы от которых Евпл не видел. Ему вообще казалось, что хиндусы слишком много времени проводят в размышлениях о будущих перерождениях, а нынешняя жизнь интересует лишь немногих, которые, как правило, были богатыми и сытыми.

Дней через десять Евпл перестал интересоваться духовными практиками аборигенов и целиком переключился на исследование рынка товаров, могущих представлять интерес для продажи в Империи: специи десятков наименований, шелк банараси и кашемир, санталовое масло, красители, чёрное дерево различных видов, красное сандаловое дерево и чай, привезённый из Цинской империи.

Конечно же, белому чужестранцу все местные купцы заламывали даже не десятикратную цену и приходилось долго исследовать качество товара, а потом упорно и жёстко торговаться с помощью внушений. Никаких угрызений совести Евпл не испытывал, поскольку обмануть чужестранца в торговых делах – это почти священный долг каждого хиндуса. После успешного торга главным было не упускать инициативу и не сходя с места проконтролировать погрузку купленного на корабли. Парень хорошо помнил велгородских приказчиков, которые не скупясь добавляли в продаваемый воск камни, надеясь получить в результате обмана большой барыш.

Пока молодой судовладелец развлекался в торговых войнах, его моряки пребывали в крайнем унынии – местные порты почти имели лишь незначительные публичные дома к которым чуть ли не выстраивались очереди одиноких горожан. Существовала и другая проблема – общее негативное отношение к алкоголю. Не то, чтобы вино запрещалось к употреблению всеми хиндусами, но его было немного и появление на людях в нетрезвом виде всячески порицалось. Получалось, что имперские моряки были лишены основных привычных радостей жизни. Некоторая возможность проявления общей нервозности команды побуждала капитанов просить Евпла подолгу не оставаться на одном месте и, по возможности, планировать скорое отплытие обратно.

Так что как ни хотел парень подольше остаться в Хиндостане и осмотреть удивительные многочисленные храмы, он не мог игнорировать просьбы своих подчинённых. Таким образом, примерно через месяц флотилия взяла курс на закат, чтобы, достигнув негритянских земель, направиться на юг к острову Аналаманжа. Евпл не мог не думать о том, всего лишь один день в Империи фарсов, дали ему как магу (так стал называть себя парень) намного больше, чем месяц в Хиндостане.

Через седмицу корабли достигли ближайшего архипелага, состоящего из множества мелких островов. Местное население пребывало на довольно примитивном уровне, очень напоминающим существование жителей Собачьих островов, но здесь, хотя бы, было много деревьев. Аборигенки не очень благосклонно отнеслись к сотням пришельцев, изголодавшихся по женским телам, но подарки последних сделали своё дело…

На острове Аналаманжа остановка растянулось на весьма продолжительное время, поскольку Евпл всерьёз задумался о возможности создания здесь торгового поста для закупки товаров у фарских и хиндских купцов, но некоторые обстоятельства затрудняли осуществление такого амбициозного плана. Во-первых, не очень много людей согласилось остаться здесь жить какое-то время. Во-вторых, оставлять небольшой отряд для основания поселения было боязно, поскольку местные племена оказались далеко не мирными.

С первой трудностью справились довольно быстро – аборигенкам тоже нравятся различные блестящие вещи и за стеклянные бусы, и немного тканей нашлись три десятка женщин, согласных жить с чужестранцами. Пришлось Евплу дать морякам возможность выучить местный язык с помощью лингвистического амулета. Возможно, что создание перевалочного пункта не стоило затраченных усилий, но на острове, кроме древесины, был ещё один интересный товар – изумруды и минералы, которые можно было добывать, чуть ли не копаясь прямо в земле. Чем парень и занимался почти всё свободное время.

Во избежании возможных будущих проблем, место под поселение был выбран небольшой полуостров на северо-западной части острова Аналаманжа, мимо которого иногда проплывали корабли купцов-фарсов. Аборигены на нём не жили, но ближайшее племя могло претендовать на этот клочок суши, и пришлось Евплу заняться дипломатией, показывая не только пряник, но и кнут, что почти сразу принесло положительное решение по снабжению продовольствием и товарами.

Проблем с будущими колонистами Евпл не видел – в Империи было много мужчин с руками, растущими из нужного места, но не нашедших своё место в цивилизованном мире, а любвеобильных и покладистых женщин можно было набрать на Собачьих островах. В любом случае это не вопрос сегодняшнего дня, но пристань и простые дома моряки успели построить, а маг – укрепить.

Чтобы создать союз с ближайшим племенем, пришлось ввязаться в противостояние с их врагом и за пару седмиц изничтожить не столько силой оружие, сколько уникальными магическими умениями, закрепив у других племён первобытный страх перед чужестранцами. К сожалению, нехватка времени не позволила Евплу более подробно изучить как северную часть острова с целью найти места силы, так и самих аборигенов, поскольку, наверняка, среди них есть и одарённые…

Путь до Собачьих островов был долгим, – более трёх месяцев, – но уже знакомым и, поэтому, не представляющим особых затруднений. Всё это время Евпл посвятил разгадыванию секретов создания купленных амулетов и размышлениями о своей дальнейшей магической практике. Мысль о том, что ему никогда не достичь знаний фэридунов, парень принял почти безоговорочно, поскольку никто его не научит опыту многих поколений магов. С другой стороны, особенной опасности от фарсов видно пока не было, так что можно сидеть в своём медвежьем антиохийском углу и растить детей. Вот только будет ли это разумным?

Если мастером магических плетений ему не стать, то имеется ли другая возможность реализации своего уникального дара? Ведь его универсальные возможности тоже могут быть полезны, поскольку силу одной стихии можно попробовать усилить силой другой, примерно как вода усиливается землей и получаются цунами, о которых он так много узнал в Хиндостане. Вот только как подобное сделать ему? Плетения-то не наложишь на воду. Опять-таки, о рунах Элберз ничего не сказал, хотя Евпл мимолётом упомянул о них. Очередная странность.

– Как думаете, капитаны, – спросил на совещании молодой судовладелец, – в какой из столиц нам продавать товар?

– Логично предположить, что вначале в Роме, а потом в Византии, – ответил Аврелий Лентул.

– Это самый простой ответ, – улыбнулся Салаку. – Вот только в этом случае на часть товара придётся платить пошлины дважды, а столичные самые большие в Империи.

– Может, ну их, столицы-то? – предположил Минелли. – Отвезём всё в Антиохию и будем потихоньку продавать со склада, держа цены на высоком уровне. Ведь в столицах долго стоять смысла нет и придётся соглашаться на условия, которые навяжут местные купцы.

– Предлагаю сделать ход конём, – неожиданно для всех заявил Лименарий, недавно научившийся игре в шахматы. – Вообще не плыть в Средиземное море, а через Нордское море достичь независимых торговых городов.

Предложение было настолько неожиданным, что воцарилось всеобщее молчание, и довольный произведённым эффектом адмирал продолжил:

– Мы везём специи из Хиндостана и Аналаманжа, хотя упоминание об острове особого значения не имеет. Так вот, все верблюжьи караваны со специями из Хиндостана достигают восточного берега Средиземного моря, и товары двумя морскими путями развозятся по далёким портам, допустим, в Рому и Венетию. Потом специи везут по дорогам в Срединные провинции – в Прагу или в Содружество Пяти Городов. А оттуда опять по дорогам уже в более северные города, в Брему, например, – и Димитрий взглянул на Евпла.

– Давай, развивай мысль быстрее, – понял намёк парень.

– Из упомянутых торговых городов специи могут даже в Восточные провинции отправляться. То есть, упомянутые вольные города далеко не конечный пункт назначения для товаров из хиндских царств и Цинской империи. Вот я и предлагаю продать всё там, поскольку местные цены раза в три-четыре выше, чем в Западном доминате из-за дороговизны сухопутной перевозки. Даже, если придётся уступить в цене, то она будет, как минимум, раза в два выше, той, которую мы в лучшем случае получим в Венетии.

Димитрий замолчал, все долго обдумывали сказанное.

– Вот, что значит научиться играть в шахматы, – сразу мудрые мысли появляются, – съязвил Евпл, и все дружелюбно рассмеялись. – На самом деле, идея эта настолько безумна, что должна сработать. Вот только наш адмирал не умомянул ещё два города – Лондиниум и Паризиум, которые являются первыми в Западных провинциях.

– До Паризиума надо плыть по реке, – напомнил Ламброс Минелли.

– Ну и что? – встрял Алкин Салаку. – Пока два корабля начнут подниматься по этой реке, другие два направятся к Лондиниуму.

– Тогда надо обсудить последовательность посещения городов, – решил оставить за собой последнее слово Минелли.

Обсуждение затянулось ещё на полчаса, пока не пришли к общему согласию, в котором Евпл не принимал участия, поскольку на него нахлынула ностальгия – он вспомнил свою жизнь в Бреме, когда жил у аптекаря Сервета, молодую жену странного пожилого мужчины… потом вспомнились две непосредственные девушки из Ольдена, ну и весёлая крестьянская вдовушка… Капитаны видя, что их наниматель полностью погрузился в свои мысли, встали и разошлись по своим делам, а Евпл даже не заметил их ухода…

Флотилия причалила к тому же берегу одного из Собачьих островов, где уже побывали почти год назад. Никто не был против, поскольку ранее неоднократно убеждались в своеобразном гостеприимстве местных жителей. Было удивительным, но первым человеком, который встретил их был их знакомый Пий.

– Не удалось вернуться домой? – участливо спросил Минелли.

– Да, капитан, – развёл руками проводник. – Не было ни одного корабля, хотя, возможно, кто-то да побывал, но на другом острове.

– Если хочешь, можем тебя бесплатно довести до дома, если ещё не наскучила местная жизнь.

– Конечно хочу!

Потом Пий ушёл, а когда вернулся, вместе с ним появились и многочисленные женщины. Далее всё повторилось по известному сценарию, правда, с большим размахом, поскольку стеклянных бус на этот раз Евпл дал распоряжение не жалеть, – пусть моряки отдохнут после длительного и изматывающего перехода.

А потом появилась она. Айол шла неспешно, а в перевези через плечо несла что-то небольшое. Мальчик был ещё очень мал и делал то, чего все ожидают от младенцев – мирно спал. Молодая женщина молчала, молчал и Евпл. Потом он достал из сумки хиндские ожерелье и браслеты, которые та чуть ли не схватила. Парень выдохнул – пронесло и никаких неприятных сцен, скорее всего, не будет.

Пий предупредил, что детей мужчины на руки здесь не берут, но Евплу было всё-равно, и пока Айол примеряла украшения, взял сына и стал его внимательно рассматривать. Хранилище было… точнее, было два хранилища. Вот это новость, так новость! Парень от нахлынувших эмоций с такой силой прижал младенца к себе, что молодая женщина чуть ли не вскрикнула и забрала ребёнка. Ну и ладно – всё выяснено и незачем привлекать излишнее внимание, хотя странное поведение пришельца некоторые, всё же, заметили.

Евпл надел себе на голову лингвистический амулет и весь остаток дня провёл с Айол и сыном. На следующий день он уже немного стал понимать свою… А кто она ему? Парень не стал бежать впереди телеги, но давно решил, что брать их в Антиохию не будет. Ещё через день Евпл уже стал произносить какие-то простые слова и вскоре смог поддерживать простой разговор, чему его… Айол была очень удивлена.

– Через год эти большие лодки снова приплывут сюда, и много женщин поплывут на них к очень далёкому острову. Там они будут жить с некоторыми этими мужчинами, – Евпл показал на своих матросов. – Если ты захочешь, то можешь тоже поплыть с ними.

– Ты тоже туда поплывёшь? – задала ожидаемый вопрос молодая женщина.

– Нет, – поняв смысл вопроса, ответил парень. – Но тебе и сыну там мои люди построят деревянный дом, в котором ты будешь иметь много еды.

– Ты туда приплывёшь?

– Я не знаю, – честно ответил Евпл.

– Тогда я останусь здесь и буду ждать тебя.

– А если я не приплыву сюда никогда?

Айол лишь пожала плечами – дикари не могут думать о таких далёких временах, поскольку живут, как правило, сегодняшним днём. Расставание было простым – Евпл принёс ещё немного подарков, взглянул на сына и поднялся на корабль. Дикари прощаться не умеют, потому что всегда живут на одном острове, – если кто-то уходит, то, рано или поздно, возвращается.

Собачьи острова стали удаляться, а Евпл смотрел на берег и видел лишь одну фигуру, которая становилась всё меньше и меньше. Долго грустить смысла не было – впереди ждали великие дела!