Сиреневый ветер (СИ)

Глава 17. Каждый полезен по-своему

Как бы ни хотелось подольше полежать на груди у Феба, в нынешних обстоятельствах это являлось непозволительной роскошью. Сильена не дала себе разнежиться, обмануться спокойствием, которое дарило родное тепло. Однако просто взять и покинуть камеру не позволило любопытство: очень уж захотелось глянуть на листы, небрежно оставленные на столе. Некрасиво смотреть в чужие записи, но тут же явно что-то рабочее, а не личное. Подглядеть в такое ведь не хуже, чем проникнуть в чужой дом?

Так как к моральным дилеммам время тоже не располагало, Сильена просто подлетела к столу и стала просматривать похожую на хаос смесь из магических формул и примечаний. Здесь она чувствовала себя гораздо свободнее, чем в том же предполагаемом кабинете Райлера. Если Феб заметит сместившийся лист или даже застукает излишне любопытную фею, ничего ужасного не случится. Хорошего, скорее всего, тоже, но лучше быть живой и отчитанной, чем мёртвой.

Несмотря на красивый, аккуратный почерк Сильена почти ничего не понимала в написанном. Вот вроде даже знаки знакомые, а складывались в такие сочетания, что распознать получалось только связующие элементы. Между тем, легко находились моменты, где заканчивался вывод очередной формулы. Ещё не зная, как потом применить полученную информацию, Сильена решила их переписать.

«Всегда можно посоветоваться с Нильсом, он тут понимает очевидно больше меня».

Даже с очками темнота становилась заметной помехой. С трудом, но записи разобрать получалось, а вот угадать природу тёмных пятен на некоторых листах… Что это: чернила или кровь? Демоническим нюхом Сильена не обладала, а проверка печатью того не стоила. И всё равно от вида пятен становилось неспокойно. Она помнила, что при первом наблюдении у Феба был порез на щеке, но им повреждения точно не ограничивались. Не зря же от камеры так близко до пыточной. Сильена мало знала о пытках, но чтобы начали дрожать руки хватало мыслей о том, что это больно и кроваво.

«Не раскисай!» — одёрнула себя Силеьна и даже слегка похлопала по щекам. Если много думать о плохом, можно не только расплакаться, но и не найти в себе силы уйти.

Если другие комнаты Сильена была рада покинуть поскорее, то сейчас откровенно медлила. Когда они встретятся снова? Получится ли? Не случится ли что-то ужасное за время разлуки? И не хочет ли на самом деле Феб остаться? Слишком много вопросов, задаться которыми можно и потом.

Сильена постаралась вернуть листам первоначальное состояние и, прежде чем покинуть камеру, снова подлетела к Фебу. На лице его всё то же мирное, без тени тревоги выражение, только сейчас оно не радовало, ведь Сильена понимала, что за этим спокойствием скрыта работа, которая опаснее всякого кошмара. Тот способ, которым входила в сон Сильена, куда безопаснее — при физическом переходе повреждения отразятся на физическом теле, а когда уходишь сознанием — они влияют на разум.

— Обязательно возвращайся, — прошептала она и оставила невесомый поцелуй на щеке.

Подвал Сильена покинула тем же путём, что и попала туда: усыпив бдительность стражи и проявив повышенную осторожность. Очень велик был соблазн выбраться через одно из окошек, но даже если их возможно открыть, закрыть за собой не получится. Значит, останется лишний след, чего необходимо избегать. Так что пришлось возвращаться на кухню и спешно подниматься по дымоходу, на этот раз хотя бы сильно не беспокоясь о том, чтобы не перепачкаться. Куда важнее выбраться до начала готовки, потому как Сильена услышала, что слуги начали просыпаться.

Она смогла облегчённо выдохнуть только когда оказалась за оградой. Восходящее солнце постепенно разукрашивало пустые улицы нежными красками, делая их не такими мрачными, пугающими, враждебными. Было прохладно, но после нервной ночки в чужом доме Сильена чувствовала только радость от возможности вдохнуть полной грудью свежий воздух. Хотелось задержаться на улице в этот тихий сумеречный час, но нужно было осторожно, перебираясь от крыши к крыше, поскорее добраться до гостиницы. Если бы Сильена решила пойти пешком, то с большей вероятностью привлекла бы внимание кого-то, кто решил в такое время не спать.

Нильс ждал её у окна и, судя по взгляду, всю ночь не спал. Хотя мог бы. Совсем не обязательно провожать, совсем не обязательно встречать, да и очевидно было, что Сильена вернётся только к утру.

— Всё в порядке? — с беспокойством спросил он после того, как впустил фею в комнату.

— Да. Думаю, я даже заметила кое-что интересное, — кивнула Сильена.

Она заметила оставленные на столе инструменты. Похоже, Нильс возился с артефактами, пытаясь отвлечься от сна и беспокойства. Сильена уже поняла, что он был из тех счастливцев (по крайней мере, так выражались люди), для кого работа — оплачиваемое хобби. В свободное время Нильс любил проектировать новые артефакты, дорабатывать старые, а также изучать влияние веществ на представителей разных видов. Он говорил, что сухая артефакторика никогда не будет достаточно эффективна, если рассматривать сферу только её взаимодействия с живыми существами.

Сильена увеличилась только для того, чтобы закинуть под стол сумку, а потом перелетела на кресло. Широко зевнула. Сначала казалось, что после такой напряжённой вылазки долго не будет идти сон, может даже придётся попросить у Нильса очередной травяной чай, но путь до гостиницы достаточно расслабил, чтобы теперь накатила усталость. Да и Нильс не походил на воплощение бодрости.

— Но если ты не против, сейчас нам обоим нужно поспать. А потом я уже всё расскажу.

Нильс тоже зевнул и, сняв очки, потёр глаза.

— Как бы любопытно мне ни было, но вынужден признать твою правоту. Спокойного сна, Синелюшка.

Оба проспали до полудня. На полноценные восемь часов это, конечно, не тянуло, но очень уж хотелось перейти к обсуждениям, а Сильена, к тому же, боялась забыть что-нибудь важное. Хотя что там было забывать? Она разложила на столе листы, где набросала план здания, и пересказала, где что, почти ни на чём не задерживаясь. Пока не дошла до четвёртого этажа.

— Это, — она ткнула пальцем в кривоватый круг, — должно быть частью шпиля. По крайней мере, на этаже я не видела способов туда подняться. Но и входа я не нашла. Вот эта часть стены, что в коридоре шла, — Сильена провела по дуге, — глухая. Я даже следов чар, скрывающих проход, не нашла. То, что рядом, должно быть комнатой Райлера. И мне кажется, что вход там.

— И ты думаешь, что там может быть хранилище? — уточнил Нильс, рассматривая другие этажи.

— Да. Конечно, там есть галереи, кабинеты, другие хранилища… Но ведь не будет он что-то такое важное, дающее власть над магом, за которым несколько лет продолжалась охота, хранить на видном месте. Или в недостаточно защищённых местах. Хотя… Было одно место… Сильена пододвинула к себе план третьего этажа и указала на выделенную комнату. — Достаточно сильно зачаровано, чтобы я туда не сунулась. Но рядом жилые комнаты, в другой половине гостевая часть. Поэтому я думаю, что там может быть что-то вроде кабинета Райлера, но более… Личного? Куда он не приглашает для переговоров. В общем, шпиль больше всего похож на нужное место. Сам этаж меньше, посторонние там мелькать не должны, а вход только из комнаты Райлера.

Нильс продолжал молча смотреть на планы, прикусив ноготь на большом пальце. Складывал полученную информацию в единую картину. После он достал очки, которые давал Сильене, и чистый лист. Положив очки на бумагу, Нильс стал водить над ними рукой, бормоча заклинание. На серой коже снова проявились светящиеся прожилки, а вскоре на бумаге начали появляться символы — следы чар, которые встречала на своём пути Сильена.

— Можешь вспомнить, где и какие видела? — спросил Нильс, передавая листок.

Сильена кивнула, достала карандаш и сделала подписи, отдельно выделив места, соответствовавшие загадочной комнате и шпилю. Она не помнила досимвольно каждые чары, поэтому ориентировалась по узнаваемым сочетаниям. Нильс осмотрел исписанный лист и удовлетворённо кивнул.

— Если всё верно, то соглашусь, что нас должен интересовать именно шпиль. Охранные чары на нём более крепкие, но не так сильно фонят, — сделав это примечание, он показал на символы, которые смотрелись заметно бледнее, чем те, что относились к комнате. — Иногда вернее стараться не привлекать внимание к месту, чем выставлять явные сигналы об опасности. К тому же, это может быть сделано для того, чтобы заглушить фон того, что хранится внутри. — Нильс ещё раз бегло осмотрел формулы, покачал головой. — Да, если там хранятся магические объекты, то надо очень осторожно подбирать охранные чары, чтобы не случалось конфликта фонов. В таких случаях часто приходится склоняться к чарам, которые менее активны, а потому и менее враждебны к вторженцам. И компенсировать это не магическими способами защиты. Это тоже может стать для нас проблемой. Да и попасть в комнату было бы легче, чем в шпиль. Открываются ли там окна? Как подобраться к двери, если комната Райлера охраняется? Теперь надо хорошо подумать об этом.

Беспокойно крутя между пальцами карандаш, Сильена поджала губы. Да, она пока тоже не представляла, как пробраться в шпиль. Поскольку уже светало, она не рискнула обследовать его снаружи, поэтому относительно окон тоже ничего не могла сказать.

Нильс заметил, что Сильена то и дело неосознанно бросала взгляды на свою записную книжку, и усмехнулся.

— Эй, красавица, ты ведь что-то ещё хочешь рассказать?

— Н-ну… Да? — неуверенно ответила Сильена и всё же взяла книжку в руки. — Когда я была в подвале, то нашла там Феба. Ну, с ним всё так же, как я уже говорила… В общем, на столе я увидела то, над чем он трудился. Там было немного пометок и очень много выводов. Слишком сложных для моего понимания. Но я выписала места, где выводы заканчивались. Просто… Может, это что-то скажет тебе? Хотя к нашему делу это не относится… И нагружать тебя этим…

Сильена потупила взгляд, перевела его на обложку книжки, которую так и не открыла. Снова стало неловко, что другим приходилось столько с ней возиться. Сначала Феб знакомил с новым миром, помогал в нём освоиться, чтобы фея справилась, даже оставшись одна, теперь Нильс постоянно что-то объяснял, возился с формулами, следил за тем, чтобы недружелюбный мир не навредил чуждому тьме созданию. А что она? Беспомощная, трусливая, слабая. Если честно, Сильена даже опасалась одна по улице пройтись. Всё ещё вспоминала ту мёртвую женщину в переулке. И не только это. Даже днём можно заметить свежие пятна крови. Услышать крики, до которых никому не было дела. Стража регулярно скручивала только тех, кто устраивал разборки в общественных местах, тем самым мешая нормальной жизни города. Сильене казалось, что своей слабостью она нивелирует труды тех, кто сопровождает её в новых мирах.

Руки Сильены слабо подрагивали. Нильс накрыл их своей ладонью и успокаивающе улыбнулся. Он считал, что фея хорошо справлялась, что она была достаточно смелой уже потому, что отправилась в этот мир и не просилась назад, хотя имела право. Считал, что Сильена вносила большой вклад в общее дело. Просто у неё свои методы и свои задачи.

— Синелюшка, не беспокойся. Во-первых, если ты вдруг подумала, что утомляешь меня, то выбрось эту гадость из головы. Как минимум, потому что я преподаватель. Ты даже не представляешь, с какими безнадёжными экземплярами мне приходилось водиться — желай я камень обучить, было бы проще! — Нильс на мгновение скривился с выражением вселенского возмущения. — Ты же быстро схватываешь и старательно выполняешь то, о чём тебя просят. Во-вторых, был ли я когда-нибудь против нырнуть в хитровывернутую задачку? Нет! Предпочитай я простые пути, выбрал бы другую работу. Так что давай-ка, показывай, что подглядела. Мне очень интересно, что там вывел мозг, который я не смог задержать в университете.

Недолго поколебавшись, Сильена всё же открыла книжку на нужной странице и передала Нильсу. Пока тот изучал записи, она решила спуститься вниз, чтобы принести в комнату еды, ибо завтрак они благополучно проспали. А если не позаботиться и не настоять на необходимости поесть, то и обед пройдёт мимо, словно какая-то шутка. Даже забавно становилось, что о регулярности приёмов пищи больше задумывалась фея, которая могла бы обходиться без неё, чем эльф, которому, несмотря на поведение, было уже за сто.

Когда Сильена вернулась с подносом, Нильс качался на стуле, закинув руки за голову. Заметив Сильену, он быстро расчистил стол, без особой осторожности сдвинув листы к краю, только очки и записную книжку придержал и переложил аккуратно.

— Что же, — заговорил Нильс после того, как доел, — посмотрел я это чудо магической мысли. Для начала я всё же считаю, что когда мы вытащим Феба, надо снова позвать его в университет. Даже годы шатаний эти мозги не испортили, и я всё же уверен, что отпускать их в вольное плавание — дело крайне грешное. А на мне и так грехов достаточно. Ну ладно, не о том сейчас. Судя по специфике применения отдельных элементов выведенных формул, Феб пытается в подпространстве снов пройти через чью-то ментальную защиту. Вот, смотри, — он отодвинул тарелки и взял блокнот, карандашом бледно обвёл одну из первых формул, — эта комбинация что-то вроде координат, потому что имеет характерную структуру. Думаю, она указывает на место, через которое осуществляется проход в пространство цели. Наверное, там изначально была брешь в защите. Либо специально оставленный проход… Не знаю, зачем так делать. Дальше в формулах стабильно встречаются деструктивные символы, — Нильс подчеркнул части, о которых говорил, — а ещё есть поисковые. То есть можно предположить, что он каждый раз ищет новую уязвимость, которую можно разрушить, меньше наследив. Ведь чем меньше приложено усилий, тем меньший отклик почувствует цель. А что по цели и защите… Ты сама видишь, как увеличиваются формулы. Так что там всё серьёзно. Мне кажется, там цель уровня Райлера.

— Февний? — вспомнила Сильена слухи о разногласиях.

— Не думаю, что у Райлера только один враг, но как вариант — да. Я в любом случае не завидую, что Фебу приходится выполнять такую работу. Никакая интересная в своей сложности задача не стоит того, чтобы рисковать разумом. Ладно, — он встал, поставил тарелки на поднос и взял тот, — пойду отнесу. А потом нам стоит кое-куда пройтись.

— Вместе?

— Да. Сейчас без твоей помощи будет не обойтись.

Сильена удивлённо хмыкнула и начала собираться. Конечно, её очень заинтересовало, что такого пришло в голову Нильсу, что для этого обязательно нужна она. То есть, Сильена определённо рада почувствовать себя полезной и совсем не против выйти на улицу не одна, но не могла представить, что это за дело такое.

Ясная погода, которая так радовала утром, долго не продержалась. Акпор был довольно переменчив, но обычно в негативную сторону — солнце мелькало редко и легко скрывалось, пасмурность могла в любой момент обернуться дождём, сопосбным внезапно, но ненадолго закончиться. Пик переменчивости обычно приходился на светлое время суток, ночи оставались чуть более определёнными. Сейчас же холодный порывистый ветер пытался сбить с головы платок, мотал по улицам какую-то газету и пару листовок о розыске. За листовками носились дети, шлёпая по лужам, оставшимся после недавних дождей, брызгами пачкая прохожих. В очередной раз еле увернувшись, Сильена подумала о том, что в таком месте тяга к кожаным вещам может быть обусловлена местностью. От кожи определённо легче оттирать грязь.

Шли долго, то и дело срезая через подворотни, но поскольку Нильс выглядел так, словно очень хорошо знал дорогу, Сильена старалась не беспокоиться. Вместо этого она то и дело глазела по сторонам. Чем глуше была улица, тем чаще встречались решётки на окнах первых этажей. В своём мире с таким и вовсе не доводилось встречаться, да и во время странствий с Фебом это являлось большой редкостью. Ещё на улицах могли валяться кости — похоже, в некоторых местах куда меньше заботились об уборке следов чьего-то успешно проведённого вечера. Или дня. Сложно привыкнуть, что зверства могут совершаться не под покровом ночи. Один раз пришлось изменить маршрут, потому что с нужной улицы доносились звуки бьющегося стекла, лязга металла и ударов тел.

Наконец они дошли до места назначения. Подняв голову, Сильена заметила вывеску с изображённой на ней парой витых рогов. И больше ничего примечательного.

— Это мастерская, где делают разного рода демонические муляжи, — пояснил Нильс. — Здесь я и добыл рога. Просто у меня появилась мысль, что если мы добудем рог, то в каком-то из сценариев нам может сыграть на руку его замена муляжом. Так что стоит перестраховаться.

— А, так вот для чего я понадобилась, — усмехнулась Сильена.

— Да. Ты определённо лучше меня помнишь, как выглядят его рога.

Открытие двери сопровождал звон колокольчика. Было что-то очаровательное и близкое сердцу в том, что даже демоны зачастую использовали именно такой способ оповещения. Не скрипящую половицу, не артефакт, от крика которого кровь в жилах стыла, а просто обыкновенные колокольчики. Мастер посмотрел на посетителей и определённо узнал Нильса, а вот при взгляде на Сильену немного удивился. Да, как ни старайся, но для Акпора она всё равно выглядела необычно. Скорее даже неожиданно.

— Здравия, Кенг! — лихо махнув рукой, поприветствовал хозяина Нильс. — Не смотри так напряжённо, с моими рогами всё прекрасно, тут у милой девушки дело.

Сильена кивнула с неуверенной улыбкой, когда Нильс указал на неё, и тоже что-то пробормотала в знак приветствия. Кенг кивнул в ответ и прищурил глаза, выдавая ещё большую заинтересованность.

— Её доверенный недавно заступил на службу, но никак не может привыкнуть к однорогой жизни, вот Синель и решила подарить ему муляж. А я решил в этом деле подсобить. Так что с ней обсудите внешние характеристики и всё такое, а со мной уже остальные вопросы. Ну, Синель, не стесняйся выложить всё, что знаешь, — подмигнул Нильс и подтолкнул спутницу к мастеру.

Оставалось послушаться и вспомнить всё, что довелось заметить не только через зеркало, но и при личной встрече совсем недавно.

Что же до доверенных… Сильене это объяснили ещё во время подготовки в университете. Поскольку демоны с понятием дружбы не дружили, у них существовала своя категория отношений — доверенные. Те, кому можно доверять немного больше, чем остальным (то есть больше, чем никак), но не в силу тёплых чувств или любой другой ненадёжной вещи, а из-за связывающего договора. Обычно взаимовыгодного, потому что в ином случае получалось обычное служение. При общении с демонами, особенно в их мире, проще охарактеризовать отношения именно привычным для них понятием, даже если в этих самых отношениях рогатой была только одна сторона.