Сиреневый ветер (СИ)

Глава 23. Место, где тьма

Темнота расщелины не менялась ни днём, ни ночью: отсюда не разглядеть ни солнца, ни луны. Отголоски света только дразнили напоминанием, что где-то там наверху есть недосягаемый мир. Время перестало делиться на дни, превратившись в сплошную чёрную полосу. Снаружи убежища кто-то проходил, выл, скрёб по камням когтями, словно пытался пробиться к добыче, но внутрь проникала лишь тьма. Колючими лентами гладила тонкую кожу, царапала, не оставляя следов. Тьма медленно и неотвратимо просачивалась внутрь, отравляя. Ни кулон, ни отвар не могли в полной мере этому помешать, только отсрочить худшее.

Сильена боялась спать. Она не могла не спать, ведь это единственный способ сохранить силы, но боялась. Того, что нападут в момент наибольшей беззащитности, того, что не сможет проснуться. Каждое новое пробуждение давалось сложнее предыдущего, Сильена не всегда могла понять, что не спит. Только боль в незаживающем крыле служила маяком бодрствования.

Если в самом начале в душе теплилось хоть немного наивной надежды выбраться своими силами, теперь и её поглотила ненасытная тьма. Не выберется. В этом месте крыло не заживёт, и хорошо ещё, если оно сможет оправиться впоследствии. Тьма для такой раны словно грязь, зараза.

Сильена прижала колени к груди и попыталась унять дрожь. По ощущениям прошла вечность, но, скорее всего, дня три. Всё не так плохо. Пока что есть возможность дожить до помощи. Надо только сохранить веру. Сохранить рассудок. И ни в коем случае не вслушиваться, ведь каждую минуту то ближе, то дальше порождения тьмы пытались изничтожить друг друга. Рождались одни и умирали другие. Хруст костей, мерзкое чавканье, рыки, крики, агония. Слишком страшная сказка для феи, пришедшей из мира, не знавшего насилия.

И путь для бегства лишь один — в грёзы. Даже если засыпать сложно, даже если очередной сон окажется пустышкой, лучше не видеть и не слышать ничего, чем сталкиваться с реальностью. Считать ли это проявлением слабости или же благоразумия?

У не пустых снов всё-такие имелось преимущество. Казалось, что они тянулись дольше, а ещё в них был шанс кого-нибудь встретить. Даже понимая, что собеседник — лишь порождение разума, Сильена немного успокаивалась в компании. Ей очень-очень не хватало хоть кого-нибудь рядом. Услышать, увидеть, почувствовать, что она не осталась наедине с бедой. В тумане сна рука отчаянно потянулась вперёд, но, вырвавшись из марева, Сильена обнаружила себя на утренней лесной опушке.

По земле ещё тянулся туман, подкрашенный тёплыми лучами, от яркости зелени почти болели глаза. Такой знакомый пейзаж, что хотелось расплакаться. Дом. В пути Сильена никогда не чувствовала до слёз сильной тоски по родному миру, ведь знала, что пути назад почти нет, ведь с малых лет готова была однажды его покинуть, ведь верила, что дом — это где близкие люди. Но сейчас ей бесконечно сильно хотелось вернуться в это сказочно умиротворённое место, где каждый куст, каждый цветок искрился магией. В место, где свет.

— Вот ты где, мышонок, — раздался за спиной воркующий — нет, скорее мурчащий — голос.

Сильена тут же развернулась и посмотрела на Кошку со смесью радости и удивления.

— Т-ты настоящая? — пробормотала дрожащим от неверия голосом.

— Среди снов я даже более настоящая, чем ты, — отметила Кошка, подходя ближе и оглядываясь. — Симпатичное место, не припоминаю, чтобы бывала в таком.

— Моя родина, — пояснила Сильена.

Даже если обычно она относилась к Кошке с насторожённостью, чувствуя опасность затаившегося хищника, в этот момент очень хотелось наброситься с объятьями. Сильена всеми силами подавляла в себе это желание, вцепляясь то в одежду, то ногтями в ладони. Кошка заметила это и с добродушной улыбкой потрепала по сиреневой макушке.

— Не нервничай так, — попробовала успокоить, неверно истолковав поведение. — Я пришла не из-за приказа, не для того, чтобы навредить или напугать. Просто беспокоилась. Я не так бессердечна, как демоны, мне бывает жаль попавшихся в ловушку мышек. Скажи-ка, куда ты пропала?

— Я не знаю. — Сильена прикрыла глаза и напряжённо выдохнула. Быть найденной слугами Февния — не лучший исход, но в такой ситуации она бы предпочла признаться и понадеяться как-то выкарабкаться после, чем умирать в томительной неизбежности. — Я где-то во тьме. Может, в расщелине. Точно не знаю, потому что не могу выбраться — мне проткнули крыло. Там очень страшно. Почти не попадает свет, поэтому я не могу восстановится. И, скорее всего, надолго меня не хватит.

— Маг уже напал на твой след, так что скоро мы сможем до тебя добраться.

Закусив губу, Сильена ответила кривой улыбкой. Вроде и обнадёживает, а вроде и надеждой не пахнет.

— Вам ведь просто гримуар нужен, а с моей смертью он никуда не денется, — печально ответила она, отведя взгляд.

— Нужен гримуар, — кивок, — но если ты умрёшь, той ещё занозой станет вернуть ему первоначальный размер. Хозяин и так не в восторге, так что нам же лучше вытащить тебя живой.

Тихий вздох. Хотелось бы верить, но укол под лопаткой остро намекнул, что боль из реальности начала просачиваться в сны. Значит, скоро тело впадёт в принудительный анабиоз — ещё более беззащитное состояние, из которого сложно выйти. Кошка тоже вздохнула и выглядела так, словно собиралась уйти. Не успев осознать свои действия, Сильена подалась вперёд и схватила её за руку, с мольбой посмотрела в глаза.

— П-пожалуйста… Останься здесь ещё ненадолго. Т-ты ведь можешь?..

Очередная минутная слабость, за которую будет стыдно, но которой нет сил сопротивляться. Желание чуть дольше побыть рядом хоть с кем-нибудь. Ухватиться за руку того, кто сильнее, и ощутить немного спокойствия. Просто страх одиночества и следующей за ним одинокой же смерти.

— Мышонок, что-то ты в этот раз совсем раскисшая, — с беспокойством заметила Кошка. — Тебе там настолько плохо? Я задержусь тут ещё, а ты расскажи, что тебя беспокоит.

Она мягко провела пальцами по щекам, стирая тихие слёзы. Здесь и сейчас, когда точно не вмешается ни хозяин, ни другие демоны, можно ненадолго позволить себе побыть мягкосердечной. Каждая понимала — это не изменит отношений при личной встрече, есть обстоятельства сильнее личных предпочтений. Сильена доверчиво прижалась к Кошке, пряча лицо. Острые ногти пробежались по голове — аккуратно, немного щекотно.

— Ты ведь знаешь, что я фея — ребёнок природной магии, — начала Сильена, взяв себя в руки. — И живём мы, в общем-то, за счёт неё. Мы можем подпитываться не только солнцем и водой, но если истощим резерв… Для остальных это слабость и невозможность колдовать, но для нас — смерть. Тьма — противоположность нашей природе, наш яд. Среди неё у меня есть лишь тот резерв, с которым я переместилась. Но часть уходит на крыло, а другая выжигается, пытаясь бороться с тьмой. Я не могу использовать магию, даже для защиты — едва ли. Но и так… Чувствую, что скоро не проснусь. Сон — ещё не смерть, но выйти из него… Не всегда возможно. Ты видишь мой мир, — она обвела рукой опушку, — ничего общего с демоническим. Хах, неспроста ведь до сих пор неизвестно ни об одной фее, которая бы вернулась от демонов. Слишком разные у нас натуры.

— Но ты всё равно отправилась к ним. Стоило ли оно того? — поинтересовалась Кошка, беря за правую руку, на которой появился браслет с разбитым камнем — артефакт для перемещения.

— Конечно. Каким бы безрассудным ни был мой поступок, я бы не приняла другое решение. Просто, возможно, иначе поступила бы на месте. Да, я здесь ради демона, но он среди своих чужой.

— Тот, кто бродил по снам? А на вид и не скажешь, что какой-то особенный, разве то умный — много защит обошёл.

Сильена не ответила, но тут и без слов всё понятно. Кошка усмехнулась и провела пальцами по камню — тот начал бледно светиться, наполняясь магией.

— Это немного, да и силы у меня своеобразные, но надеюсь, что поможет. Всё же, как я и сказала, мне бы хотелось найти тебя живой. И проснувшейся.

— Спасибо. — Сильена накрыла камень ладошкой и улыбнулась. — Я постараюсь продержаться. Но тогда не обещаю, что охотно дамся вам в руки!

— Вот такой настрой мне нравится больше. Выше нос, мышка. — И Кошка со смешком ткнула её в кончик носа. — А пока мы ещё здесь, покажи немного свой мир.

— Покажу. Насколько это позволит сон. И всё же меня зовут Синель.

***

В другом мире все эти дни тоже активно шли поиски. Нильс и Сигдис почти не покидали кабинета, обложившись справочниками, картами и прошлыми расшифровками. Впрочем, нет, Нильс жил на две комнаты, смены деятельности ради иногда убегая к себе.

Как только они примерно определили, что фея пропала в Шерре-эн-Охан, которая слишком длинная, чтобы обойтись только этими данными, Нильс сразу понял, что состояние Синель будет варьироваться от плачевного до очень плачевного. Даже на поверхности она выдерживала не больше трёх дней, после чего требовался отвод тьмы, что уж говорить про эту червоточину первородного концентрата? Быстро помочь на месте почти невозможно, особенно если речь шла о таком месте. И как же отвратительно работать почти вслепую!

— Шкет, поешь, — строго сказала Сигдис, положив перед ним завёрнутый в бумагу рулет из лаваша с курицей и овощами.

Забавно слышать такое прозвище от гнома, особенно когда ты давно уже не ребёнок, да и ростом «дядя, достань воробушка», но для своих учителей, как и для родителей, навсегда остаёшься дитём. Зелёным и несмышлёным.

Нильс оторвался от бумажного хаоса и с непониманием посмотрел на еду, ещё не успев осознать услышанное. Сигдис пробурчала что-то о некоторых, которые иногда слишком сильно отдаются работе, подтащила к столу издевательски высокий лабораторный стул (почти что барный, только вид не такой презентабельный), с горем пополам вскарабкалась на него и продолжила жевать свой рулет, от души сдобренный разными видами перцев.

— Да я бы поел, просто дело же… — с сомнительным успехом попытался оправдаться Нильс, доставая чашки. — Дело идёт, работа кипит, время не ждёт.

— Гастрит тебя не ждёт, — буркнула Сигдис. — Слушай, по моей части там всего ничего осталось, сегодня досчитаю, завтра настройками телепорта займусь. И мне кажется, нам куда важнее оказаться там как можно раньше и в адекватном состоянии.

Нильс поморщился — забыл снять очки, и те тут же напомнили о себе, запотев от пара. Отложив их в сторону, он снова потянулся к чашке, от которой пахло бергамотом, имбирём и лимоном.

— Это, конечно, да… Но мне тоже осталось немного. То есть, мне так кажется. Как проверить, сработает ли? Я со счёта сбился, сколько просмотрел статей и книг по видам, но о феях нигде нормально не рассказано. Даже что-то аналогичное выбирать приходится чисто по чутью, а ты сама знаешь… — Нильс цыкнул и покачал головой. — Раз на раз не приходится. Положишься на чутьё, а на деле всё оказывается наоборот.

— Однако у тебя уже есть два проверенных варианта: отвар и артефакт.

— Ага, только отвар я не смогу ей дать, если она в виде феи, а артефакт рассчитан на медленное, но постоянное защитное действие, принимая на себя тьму извне. Скопившуюся внутри я пока отводил вручную. На это нужно время. К тому же, я тоже тёмный, Шерре-эн-Охан всей моей магии придаст такую природу. Хотя бы отчасти.

— Тогда отвод могу провести я, — предложила Сигдис.

— Я рассматривал этот вариант. Но нам всё равно нужен артефакт на случай, если сначала будет не до того. Её ведь и демоны ищут.

В левой руке Нильс держал рулет, а правой продолжал заполнять лист мелкими, но очень аккуратными буквами. Подобный почерк — одна из характерных черт артефакторов, которым часто нужно умещать множество знаков, в том числе и сложных, на очень ограниченных по площади поверхностях. Добавив несколько пояснений к схематичному изображению кольца, он протянул листок Сигдис. Почему кольца? Самый универсальный вариант из пришедших на ум: человеку можно надеть на палец, а фее, словно обруч, на голову. Располагая большим временем удалось бы придумать что-то особенное и более удобное, но приходилось обходиться списком имеющихся основ-заготовок.

— Вот такая идея. Оно одноразовое, конечно. Некогда ещё и это дорабатывать, сломается, но сработает — и то хлеб. Я решил пойти с другой стороны и вместо отвода чужеродной магии сделать передачу родной. И вот тут уже проблема… Синель — фея сирени, так что больше всего ей должно помочь взаимодействие с родным элементом. Но где я найду в Невене сирень в конце лета? А чем её точно можно заменить, чтобы сработало?

— А чего к ботаникам не обратишься? — полюбопытствовала Сигдис.

— Инка свяжет меня шипованными лианами, как только заметит. Она же до сих пор уверена, что это я высушил её суккуленты. А всё потому, что больше верит этому своему Вьюну!

— А нечего было с ней заигрывать, — колко подметила, возвращая записи.

— А нечего было неправильно трактовать мои действия! Я никогда никому не обещал серьёзных намерений! — возмущённо парировал Нильс. — Кроме подопытных. С ними всё и всегда очень серьёзно. Но сейчас же не о том. Я к ней не подберусь при всём желании.

— Что ж, я могу тебе в этом помочь… — При виде хитрой улыбки Сигдис Нильс нервно сглотнул, уже ощущая, что пожалеет немногим меньше, чем если бы сам пошёл к вспыльчивой дриаде. — Но за это ты поможешь мне со студенческими отчётами по практике.

Ну конечно! Как чувствовал, что вылазкой в Гаав его ассистирование не закончится, но ничего не оставалось, кроме как согласить. Без сирени задумка почти не имела смысла, но за ней даже на другое полушарие не заскочишь — там только подходила к концу зима.

«Ладно, отыграюсь на тех, кто напортачит в отчёте», — с не менее хитрой улыбкой подумал Нильс, вымыл опустевшие чашки и вернулся к работе.

***

Бессердечное южное солнце над Шерре-эн-Охан пекло так, словно старалось выжечь всё живое и не очень, а начало процесс уничтожения с самого неба: блеклого, сероватого, будто с него пытались оттереть копоть, но только размазали тонким слоем. Однако от самой расщелины тянуло холодом. Не морозным — жутким, когда кажется, что даже касание к пламени не отогреет стынущие пальцы. На многие километры — насколько хватало взора — простиралась серая безжизненная земля, угольно-чёрная у самого края. Над расщелиной, словно пар над горячим источником, клубилась тьма.

Нильс подошёл ближе и посмотрел вниз. Даже он со своим адаптированным к темноте зрением и настроенными очками едва ли различал дно. Хорошо, что Сигдис, как гном, тоже должна хорошо ориентироваться после спуска, но пока она забивала крепления для тросов, Нильс снял с пояса и закинул в расщелину маленькую сигналку — хоть какой-то способ проверить, не притаился ли прямо по курсу неприятный сюрприз. Вслушался, ожидая резкого писка или простого столкновения с камнем.

— Ну, как оно там? — поинтересовалась Сигдис, магией укрепляя землю вокруг штырей.

— По звуку чисто. И вокруг никаких следов. Напрягает это — слишком гладко идём. Как бы не опоздали. — Нильс ещё раз опустил взгляд, рукой проводя по карману, в котором лежало заряженное сиренью кольцо.

— Не надумывай раньше времени, только настрой собьёшь.

Убедившись в креплениях, Сигдис скинула тросы вниз. Как бы странно это ни показалось на первый взгляд, однако со скалолазанием у пары учёных дела обстояли хорошо — походная часть работы и не такому заставила научиться. Первым начал спуск Нильс — как более устойчивый к тьме, он мог быстрее среагировать, если ситуация резко изменится на худшую.

В точности определения места сомневаться не приходилось, но искать во мраке спрятавшуюся среди камней фею (а если она жива, то точно спряталась хорошо), почти как прочёсывать пушистый ковёр, в который упал винтик в пару миллиметров. Ступив на дно — под ногами сразу что-то неприятно хрустнуло, — Нильс первым делом огляделся. Твари сюда ещё не забрели, но если задержаться, обязательно почуют свежую и очень аппетитную добычу. Потом попытался позвать Синель, ожидаемо не получив никакого ответа.

— Можешь добавить немного ветра? — шёпотом попросил спустившуюся Сигдис.

Она кивнула и плавными движениями пальцев вызвала лёгкие шевеления воздушных потоков. Оставалось одно — уловить запах сирени и найти фею по нему. Нильс втянул воздух. Немного правее, где-то на уровне груди. Пальцы вели по камням, пытаясь нащупать щель достаточных размеров. Заметно мешало множество следов от когтей — некоторые были достаточно глубокими, чтобы не сразу заметить подвох.

— Кажется, здесь… — Нильс заглянул в щель, надеясь, что зрение не решило вдруг обмануть. — Расширишь? Моих пальцев точно не хватает, — снова обратился за помощью после тщетной попытки дотянуться.

Сигдис развела щель, Нильс достал крохотное безвольное тельце, в котором едва держалась жизнь — конечности уже начали сереть, а левое крыло почти почернело. Он только успел надеть на Синель кольцо, как с двух сторон донёсся топот. Кто-то бежал сюда, и слишком глупо считать, что хватит времени подняться по тросам обратно.