Сиреневый ветер (СИ)

Глава 5. О демонах и жестокости

Утром, как и планировалось, Сильена и Феб вернулись в музей. Пока они шли, Феб объяснил логику своих действий после потери следа, а также поделился предположениями, которые рассказал ночью Иданне. Ещё он сообщил, что в Гааве придётся задержаться дольше, чем планировалось изначально, ибо ближайшие дни обещали быть дождливыми, что совсем не располагало продолжать путь.

— Но это и к лучшему, — радостно заверил Феб. — Во-первых, тут много где можно выступить, во-вторых, это же город музеев и библиотек — ты сможешь лучше узнать этот мир! Я, конечно, много чего рассказать могу, но увидеть что-то своими глазами гораздо полезнее, а книги точнее и знают побольше моего. А начать познавать мир можно уже сейчас: я пойду докладывать о наших успехах администрации, а ты можешь пройтись по музею. Там интересно, я проверял.

— Мне так повезло встретить в первый день именно тебя, Феб. Ты так много делаешь для того, чтобы я освоилась в этом мире. Спасибо.

Сильена улыбалась. Глаза её блестели от счастья, а в волосах, словно капли дождя на сирени, мерцала подаренная Фебом заколка, с которой она расставалась только на время сна. Если бы Сильена не была так занята тем, что смотрела по сторонам, то заметила бы, с какой теплотой и нежностью глядел на неё Феб.

— Просто я люблю учить, трепаться и приятную женскую компанию… А ещё рад узнать больше о феях из такого достоверного источника. Так что наше сотрудничество полезно и мне, — ответил Феб и тут же сменил тему: — Что ж, мы почти пришли. Не торопись, рассматривай сколько душе угодно. Встретимся потом у входа.

Говоря в целом, в артефактах Сильена разбиралась неплохо, ведь зачастую это просто очередные приспособления, призванные упростить жизнь, но с долей волшебной силы. Для использования большинства даже не нужно владеть магией и знать её основы. Просто применяй, как положено, а принцип работы оставь для тех, кто это создаёт. Однако оказалось, что многих артефактов в мире фей вообще не существовало, особенно тех, которые не связаны с бытом. Некого атаковать, не от кого усиленно защищаться, не нужно за кем-то следить или кого-то пленить. В своём мире феи жили очень мирно и в гармонии. Для них чужды ненависть, агрессия, грубость и прочие тёмные чувства.

У людей было иначе. Они зачаровывали оружие, чтобы то сеяло ещё больше смерти, но из-за этого вынуждены создавать щиты, чтобы сохранить собственную жизнь. Это заставляло усиливать оружие. А потом снова щиты. Цикл, который мог прерваться, только если воцарится мир во всём мире. Или если все вымрут. Люди создали различные следопыты, которые можно было бы применять для поиска мест силы, аномалий, потерянных артефактов… Но чаще они применялись для слежки за магами, поиска преступников. Имелись артефакты, которые позволяли скрывать свою личность, обманывать, втихую избавляться от недругов, а также те, которые должны от этого защищать. Ужасное множество артефактов оказалось предназначено для пыток и для обезвреживания магических существ: клетки, которые высасывали силы, кандалы, причинявшие боль за попытки колдовать, ошейники, не позволявшие сменить форму.

Сильена остановилась перед витриной. За стеклом лежали просто оформленные широкие металлические браслеты. Незатейливые аксессуары, только вот поход по музею и зал, в котором они находились, заставляли сразу подумать о подвохе. Действительно. Это оказались блокираторы, при помощи которых можно либо полностью лишить возможности колдовать, либо очень сильно эти самые возможности ограничить. Зависело от силы блокираторов и того, на кого их надели.

Читая описание, Сильена хмурилась. Такое «украшение» немногим лучше пыточных устройств. Во-первых, лишить возможности колдовать — это как отрезать хвост у русалки, крылья у феи, руки-ноги у кого угодно. Жить с этим можно, но от чувства неполноценности не деться, да и неудобно будет. Во-вторых, магии, которая накапливалась в теле, требовался выход. Если блокиратор слишком сильный и ограничивал мага достаточно долго, это причиняло сильный дискомфорт и могло крайне плохо сказаться на состоянии тела или разума. Вредная, жестокая и опасная вещь, особенно для сильных магов с большим и быстро восстанавливающимся внутренним резервом — их блокираторами обвешивать, как больного с температурой обложить грелками и завернуть в одеяла в хорошо отапливаемой комнате в жаркий день. Такое и для здорового человека убийственно.

— Бессмысленно, как всякая жестокость, — вздохнула Сильена и поспешила пройти дальше.

Сильена понимала, что в мире людей есть и преступники, которых необходимо ограничивать, но она не настолько наивна, чтобы верить в неизменно справедливое использование блокираторов. От них точно страдали невиновные. Но даже если представить, что такое не случалось, подобное оставалось неоправданно жестоким. Клетки и похитители магии и то выходили гораздо гуманнее: они тоже не позволяли колдовать, но не создавали в теле избыточный заряд.

Пусть даже Феб сказал не торопиться, но напротив многих экспонатов просто не хотелось задерживаться. Даже так Сильена всё равно выполнила цель посещения — узнала больше о мире, пускай и о той его стороне, с которой предпочла бы не сталкиваться. Сам собой возникал вопрос: «А смогла бы она выжить без помощи Феба?» Наверное, только где-нибудь в лесу, не контактируя с социумом. Для феи это не проблема — где жива природа, там жива и она; в тёплое время года можно было обходиться практически без еды, в холодное — засыпать в деревьях, надобность в вещах для фей совсем условна, но такая жизнь быстро станет скучной, пустой, бессмысленной. В обществе же можно было легко лишиться крыльев, став жертвой алчности, стать частью коллекции диковинных созданий, рабыней. Так легко попасть в неприятности, будучи гостьей из сказочного мира, где доверять всем — обычное дело, а не глупость.

Сильена поспешила к выходу, чудом не заблудившись. Не найдя Феба в холле, она выглянула на улицу. Он сидел на ступеньках, перебирал струны лютни и делал записи в блокноте — сочинял новую песню. Взгляд невольно остановился на рогах, и Сильена поджала губы. Вспомнила, что многие пыточные устройства придумали или усовершенствовали именно демоны, да и в целом они часто прикладывали руку ко всему, что связано с насилием и жестокостью. При таком раскладе отношение к демонам прояснялось. Только вот Феба не получалось представить за каким-то типичным для рогатых делом. И не хотелось представлять.

В данный момент Феб был так увлечён, что не замечал ничего вокруг, поэтому Сильена просто остановилась чуть в стороне и наблюдала. Интересно смотреть на людей, занятых любимым делом, к тому же, в такие моменты они становились ещё прекраснее. Этот азарт в глазах, яркие искрение эмоции или же полная сосредоточенность, когда слабеют рамки, стеснение и беспокойство о том, что подумают окружающие, когда сквозь завесу созданного образа можно подглядеть за душой.

Поднялся ветер, и Сильена не удержалась, пустила в сторону Феба горсть сиреневых цветов. Он сначала замер в недоумении, а после обернулся и с улыбкой подозвал сесть рядом. Даже не потрудился стряхнуть цветы с волос.

— С возвращением, Синель. Я тут вроде как закончил, послушаешь? — предложил Феб с таким радостным видом, что невозможно отказать.

— Ты ещё спрашиваешь! Конечно, я хочу узнать, над чем ты так вдохновлённо работал.

Феб ухмыльнулся, пробежал взглядом по записям и начал играть. Это оказалась песня о городе, спрятанном среди гор, жители которого хранили один секрет: все они — драконы. То был один из последних драконьих городов, убежище самых верных защитников. С каждым веком их становилось всё меньше, но тайный город, очаровывавший своим древним величием, спокойствием вековой мудрости, красотой, заключённой в сдержанности, позволял вернуться в те времена, когда увидеть в небе дракона было обычным явлением. Когда мир дышал древней магией — такой же внушительной, могучей и надёжной, как сами великие ящеры.

Сильена об огромных ящерах знала в основном из сказок, немного из рассказов Феба, но сама ни разу ещё не встречала. Она очень пыталась представить то, о чём говорилось в песне, и поверить, что всё это правда существует. Казалось бы, уже довелось встретить так много разных видов, и всё же каждый раз, когда очередная «сказка» становилась явью, Сильена чувствовала себя восторженным ребёнком. Сейчас такая реакция оказалась как никогда кстати, затмив собой осадок, оставшийся после знакомства с артефактами, позволив быстро откинуть негативные мысли.

— Мне нравится эта песня, — сказала Сильена, когда Феб закончил. — Она… Похожа на дивную сказку. Такая размеренная, но увлекающая. Я не слишком хорошо высказываю свои впечатления… — Она замялась, слова совсем не шли на ум, отчего становилось неловко. — Ах, но я буду очень рада услышать её снова. Мне нравятся твои песни. И твоё пение. Тебе очень подходит быть бардом.

— Спасибо, Синель. Слышать такое от тебя мне особенно приятно, — поблагодарил Феб.

Было заметно, что ему важнее сам отклик, а не то, насколько складно и развёрнуто тот высказан. Сильена хихикнула: Феб выглядел довольным, как разомлевший от поглаживаний кот, вот только на голове у него до сих пор лежали цветы сирени. Сильена протянула руку, чтобы отряхнуть волосы, а когда начала убирать следы своей маленькой шалости, Феб аккуратно поймал её за запястье и оставил лёгкий поцелуй на пальцах.

— Правда. Ты такая искренняя, что я могу быть уверен в правдивости твоих слов. Так гораздо приятнее и проще, когда можно не искать подвоха.

— Нет смысла лукавить о своих впечатлениях. Но скажи, что вдохновило тебя на эту песню? Ты выглядел так, словно поймал совсем свежую мысль.

— Да, — он кивнул, — ты правильно подумала. Я сидел здесь и вдруг, смотря на этот город, вспомнил то место. Однажды меня занесло в тот самый драконий город. Это место сильно меня впечатлило, но, наверное, именно это не позволило мне сочинить песню раньше. Эмоции нужны, но если они слишком сильные, я просто не могу сосредоточиться на работе, слишком отвлекаюсь, и всё как-то не складывается. Сейчас чувства уже поутихли. Я присмотрелся к Гааву и понял, что его архитектура очень похожа: такая же северная, строгая, простая. И эти треугольные крыши, белые, жёлтые, красные, бордовые краски. Тут есть места, где близко-близко к реке тянутся вплотную стоящие дома. Мне кажется, даже погода в Гааве похожая. Конечно, с той поправкой, что тут море, а там горы.

— Ты хотел бы побывать там снова? — догадалась Сильена.

— Конечно! Только я не знаю, где именно находится город. Я оказался там из-за ошибки при телепортации, а выбрался на драконе, так что не смог разобрать путь. На самом деле, это было очень давно… Достаточно давно, чтобы я успел запутаться в прошедших годах. Тогда я только начинал свой путь барда.

— А были у тебя раньше компаньоны?

— Нет, — без раздумий ответил Феб, — были только попутчики, вроде Ральфа. Точнее, конечно, его отца. Если у меня была возможность проехать часть пути, я ею пользовался. Однако большую часть времени я был сам по себе.

— Но… Ты же проводишь в пути много времени. И, значит, в основном…

Видя замешательство и опечаленность Сильены, Феб с мягкой улыбкой ласково убрал сиреневую прядь, открыв ухо, и осторожно — из озорства, стараясь не сделать больно — ущипнул за острый кончик. Сильена встрепенулась и ответила недоумённым взглядом.

— Милая, не надо делать из этого драмы, сожалеть о том, о чём не сожалею даже я. Да, конечно, я люблю быть в обществе и не люблю долго быть один, но есть ряд причин, по которым я продолжал путешествовать сам по себе. Смотри, во-первых, когда я решил стать бардом, я знал, что меня ждёт, и был согласен на такой расклад. Так какой мне смысл страдать от своего же осознанного выбора? Нет-нет, я не для того живу. Во-вторых, на самом деле, не так-то просто найти того, кто будет согласен даже на время отбросить всё и пойти просто куда-то зачем-то. У людей обычно есть жизнь, дела, обязанности, которые надолго не оставить. И, в-третьих, — Феб указал на рога, — как я уже говорил, сложно найти того, кто надолго захочет остаться наедине с демоном. Я свободно чувствую себя в обществе, во многих местах меня принимают, рады видеть, но даже когда заходит речь о том, чтобы с кем-то проехать некоторое время… Многие пытаются аккуратно слиться. Я их понимаю и не настаиваю. Что ж, думаю, после музея и ты можешь их понять.

Сильена потупила взгляд и кивнула. Почему-то рядом с Фебом ей было неловко соглашаться, что она видела поводы опасаться демонов. Неправильно грести всех под одну гребёнку, но ведь даже Феб признавал, что демоны по природе своей не гуманисты, не пацифисты и просто жестокие создания, а на него самого очень сильно повлияло общество других видов.

— Ну-ну, отставить чувство вины. На днях я свожу тебя в библиотеку, если захочешь, то сможешь там и о демонах прочитать. Тогда ты точно убедишься, что такое суждение не столько предвзятость, сколько справедливая предосторожность и исправная работа самосохранения. Куда безопаснее к каждому относиться с насторожённостью, чем надеяться, что вот этот конкретный демон окажется миролюбивым. Я и сам своим собратьям не спешу доверять. Ладно, мы тут засиделись. Пошли дальше.

Феб убрал блокнот, поднялся, закинул за спину лютню и подал Сильене руку. Надо было воспользоваться тем, что сегодня погода ещё ясная. Осмотреть ту часть города, до которой не дошли вчера, полноценно выступить — ведь потом они будут делать это в помещениях, где обычно не потанцуешь и остаётся только петь дуэтом. Чем дальше, тем больше Сильена убеждалась, что пение ей очень по душе, а Феб утверждал, что некоторым песням определённо не хватало второго голоса, иные же лучше звучали в исполнении одной Сильены.

***

В библиотеку Сильена попала через день. Снаружи здание ничем не выделялось, да и внутри было просто местом с большим количеством книг и шкафов. Сюда приходили за знаниями, а не по сторонам смотреть. Феб помог разобраться, что здесь к чему, посоветовал несколько книг и убежал по своим делам.

Для первого раза Сильена выбрала три книги. О географии мира, о его истории и, да, о демонах. Она не надеялась освоить всё за день или даже за два-три, но собиралась пробежаться по общей информации, останавливаясь на наиболее заинтересовавших моментах. Это полезно не только для общего развития, но и чтобы лучше притворяться местной. В планах также было прочитать о южных землях, потому что нормально не знать много о мире, когда дальше соседних деревень не выбираешься и ничем не интересуешься, но не знать ничего о родных местах — слишком подозрительно.

— Что же им спокойно не сидится, — недовольно пробурчала Сильена, перейдя к истории.

О, святая наивность! Сильена не была к такому готова: так как в мире фей мало чего происходило, то история его была простой и короткой, если не углубляться в детали, но здесь… Просто список основных дат и событий заставил нервно сглотнуть. И опечалиться. Очень много вещей связано с войнами, конфликтами, переворотами, среди которых робко проглядывали мирные достижения. Создавалось впечатление, что люди просто не умели и не хотели мирно сосуществовать.

Сильена бессовестно пролистала книгу ближе к настоящему времени, не желая сейчас погружаться в конфликты прошлого. На её счастье последние пару веков оказались достаточно спокойными. Конфликты были, но либо локальные (в основном на востоке), либо традиционные (обычно на юге), а власть резко не менялась. Даже с учётом того, что у западной аристократии портить друг другу жизнь всё ещё оставалось любимым занятием. Север же отличался особенным спокойствием, так как восстанавливался после нескольких лет аномальных холодов.

И вот настала очередь демонов больше поведать о себе. Оказалось, что этот вид, подобно феям, происходил из другого мира, но они уже давно расползлись по другим мирам, обжились там и редкостью совершенно не являлись. К тому же с родиной демонов была настроена связь, но желающие туда наведаться почти не встречались. Тот мир мрачен и недружелюбен из-за сильного влияния тёмной магии. Эта же магия, как предполагалось, зародила там жизнь, оставив свой отпечаток на каждом творении. В том числе и на демонах.

Для детей тьмы чужд альтруизм. Для защиты собственной жизни, для достижения собственных целей годились любые средства. Убей или умри. Ставь себя на первое место. Доверяй только себе. Предай, если так тебе будет лучше. Наращивай силу, чтоб враги боялись даже дышать, и убивай их, если от этого окажется больше пользы. Распоряжайся жизнью детей, пока они не могут делать этого сами. Убей родителей, которые портили твою жизнь, если стал для этого достаточно сильным. Как-то так выглядела демоническая мораль. Если её можно назвать моралью. Велика вероятность, что сосуществование демонов балансировало на очень тонкой грани, где с одной стороны была выгода, а с другой — желание устранить потенциальную опасность.

Подобно многим видам, демоны имели два облика. В первом они появились и существовали в родном мире, второй, более человеческий, проявил себя в процессе освоения других миров. Истинные облики могли включать в себя самые разные элементы: и различные цвета кожи, и звериные ноги, и хвосты, наросты, гребни, шипы, когти… Проще говоря, фантазия у тьмы была хорошей. Иногда — отвратительно хорошей. Но у каждого демона обязательно имелось два рога.

Рога имели большое значение в магическом плане, поэтому получила распространение практика, при которой один демон отбирал рог у другого, тем самым становясь его хозяином. Обычно так поступали аристократы с особо ценными подчинёнными: личными убийцами, стражами, магами, алхимиками, артефакторами и прочими. На малой дистанции рог можно было применять для пыток, чтобы напомнить слуге, где его место (очень полезно, когда слуга, например, сильный маг, и при ином раскладе мог легко убить хозяина). Если слуга сбегал, рог помогал его найти, так как всегда хранил магический след своего владельца. В целом, на рога ещё можно ставить блокираторы, что гораздо действеннее, чем надевать их на руки или ноги, но могло исказить магический след.

Демоны иных миров отличались от собратьев с родины только потому, что у них появилась необходимость уживаться с другими видами. Их тёмная натура никуда не девалась, просто приходилось вести себя сдержаннее. Для собственного удобства они часто выбирали ту службу, на которой могли удовлетворить свою кровожадность, поэтому так много демонов среди палачей, убийц, солдат, охотников и мясников.

Впрочем, можно встретить и относительно миролюбивых демонов. Это были те немногие, кто смог обуздать внутреннюю тьму. На самом деле они встречались даже в родном мире, но там мало быть добрее по натуре, надо ещё не уподобиться остальным. Ведь окружающие добрее к «особенному» (а для них — дефектному) не станут. Воспитание и социум влияют ничуть не меньше, чем тёмная магия.

Сильена отложила книгу и уставилась в пустоту. Её фейский разум, по природе добрый, миролюбивый и в целом противоположный демоническому, с трудом воспринимал новую информацию. Порядки того мира казались настолько невозможными, настолько жуткими… Не хотелось верить, что такое возможно. Не получалось поверить. Но жизнь не оставит ей выбора.