Сиреневый ветер (СИ)

Глава 9. Правда: понять, принять

Нильс закончил писать, сложил листок и придавил его стоявшим рядом кубиком, который был весь покрыт угловатыми символами. Закрыл и отложил в сторону книги, снял очки и достал из нижнего ящика тумбочки кружку. Насыпал какой-то желтоватый порошок, наполнил водой из графина, который тоже стоял на столе, а после накрыл рукой. Та покрылась оранжевыми мягко светящимися и пульсирующими прожилками.

Через минуту Нильс поднял руку и протянул Сильене кружку, полную тёплого ромашкового отвара. Себе же он плеснул воды в стакан, добавил туда несколько капель из пузырька, который был извлечён из ящика также быстро, как и убран обратно, а после начал рассказ:

«Это случилось не так уж давно, но больше десяти лет назад. Честно говоря, дальше этого срока просто перестаю считать года и начинаю в них путаться. Я не знаю, как так произошло, но когда Алрефе… Феб перемещался в наш мир, он попал в скрытый драконий город. Что и как у него там было — не знаю, но однажды ко мне прилетел друг-дракон и принёс демона. Я юмора, конечно, не понял. Демона! Это что ещё за подарочки? Элегантное предложение оригинально покончить с жизнью? Но друг заявил, что этот демон не опасен. Я привык драконам верить, так что согласился с демоном побеседовать. Он ведь попросил помочь ему попасть в университет потому, что имел некую необычную просьбу.

На этом моменте стоит сказать, что, хотя я хорош в расшифровках, моя основная специализация — виды и влияние артефактов на них, так что я очень хорошо разбираюсь и в том, и в другом. Поэтому, дорогая, то, что ты фея, я уже понял, хотя не для специалиста прикрытие получилось хорошее. Не волнуйся, на крылья покушаться не буду, хотя кое-что изучить хотел бы.

В общем, тогда я сразу заметил, что на рогах у демона не просто украшения, а ограничители. Вижу, ты этого не знала. Ничего удивительного, они немного нетипичные, а ты с таким вряд ли близко знакома. В общем, да, магия Феба была ограничена, причём он сделал это сам, пользуясь побочным свойством ограничителей — они меняют магический след, что заметно усложнило его поиски. А ещё демоны не знали, каков его человеческий облик, ибо в родном мире они его не применяют. Ну, это связано со всякими сложностями, нормами и прочими заморочками демонической жизни.

Так вот, так как имелись ограничители, а просто так их не вешают, мне надо было убедиться, что этот демон чист перед нашими законами. Что он там на родине делал — в это лезть бессмысленно. Тогда, взяв с меня клятву, что я никому этого не расскажу, покуда не случится то, что случилось, он рассказал, кто есть. Я уже слышал это имя, его работы достаточно известны в научных кругах. Другое дело, что обычно сильные демоны-маги кому-то принадлежат, а хозяева их из родного мира не отпускают. Демоны вообще жуткие собственники. Кстати, ты ведь заметила, насколько у него искусный муляж на месте левого рога? Что? О, да я по глазам вижу, что ты и о муляже не знала. Удивительно, вы же столько времени вместе провели!

Ладно, неважно. Так вот, знать я его знал, а в глаза не видел. Мне надо было как-то убедиться в сказанном, поэтому я завёл разговор на тему, связанную с известными мне работами Алрефе. Сразу бросилось в глаза, что Феб очень хорошо разбирался в том, что говорил, и даже уточнил некоторые моменты, которые были плохо освещены в старых статьях. Не думаю, что кто-то левый так много понимал бы в этом. Поэтому я ему поверил. И согласился помочь.

Фебу требовалось иногда сбрасывать избыточный заряд — последствие использования ограничителей при таком уровне силы. Я мог ему в этом помочь, а взамен получал уникальный шанс посмотреть, как повлияет на сильного демона постоянное ношение ограничителей. На такое добровольно никто бы не пошёл, а сильные демоны на то и сильные, что их не ловят и принудительно не ограничивают. По крайней мере вне родного мира.

На самом деле, уже этого уговора было бы достаточно, чтобы я периодически помогал Фебу, но… Знаешь, я бы себя не простил, если бы упустил такие мозги. Алрефе не только сильный маг-практик, но и прекрасный теоретик и отличный учитель. Самые отчаянные наши студенты иногда отправляются по обмену к демонам. Те, кто учился у Алрефе, потом очень хорошо отзывались о нём, как о преподавателе. Хех, часто они ещё и добавляли комментарии, связанные с тем, что он демон. Например, что для демона он был очень гуманным. Да, у них там довольно жёсткая учёба. Но есть такая магия, которой никто лучше демонов не научит.

В общем, ладно, я опять ухожу от темы. Сначала я предложил Фебу стать сотрудником университета. Так ведь и ему было бы проще — всегда можно сладить с зарядом, и нам от такого преподавателя польза. Но он отказался, сказав, что раз уж смог вырваться, то теперь хочет пожить жизнью, о которой всегда мечтал: бродить, петь и рассказывать истории. Кто я такой, чтобы ему запрещать? Правильно. Но и отпустить совсем стало бы большой ошибкой, так что я выдвинул другое предложение. Феб оставался свободен в своих шатаниях по миру… По мирам. Просто чтобы ты знала, дабы с большей вероятностью не оказаться пойманным, он не только в этом мире бродил. Он был свободен, но иногда выполнял просьбы университета, когда это сходилось с его маршрутом. А ещё он мог как представитель университета решать на месте те вопросы, для которых было достаточно теоретических знаний и слабой магии, если же требовалось более серьёзное вмешательство, он связывался с нами. Я не прогадал: Феб очень любил решать магические задачи, так что на это предложение согласился.

Так всё и началось. Я был единственным, кто знал о Фебе правду, для остальных он оставался просто бардом с юга. Он слишком хорошо знал своих собратьев, поэтому никому не открывал правду о себе и своём прошлом. Даже мне рассказал на самом деле очень немного. И то лишь потому, что я должен был знать, кому помогаю, чтобы делать это с чистой совестью. Наверное, я бы мог узнать больше, но из уважения не стал — какая разница, что там случилось в прошлом, если человек хороший?

Мы стали друзьями, нам было интересно общаться друг с другом. Честно говоря, я удивился, что такой могущественный маг на самом деле балагур. Правда. Я достаточно знал о демонах, но мне ещё не попадались те, кто взял верх над внутренней тьмой. И поэтому я также был рад нашему знакомству.

Впрочем, и он, и я знали, что не получится скрываться вечно. Демоны нашли бы его, и Феб понимал, что когда это случится, его точно вернут. Да, он силён, только есть ряд «но». Он ненавидит убивать, а это единственное, что могло бы отвадить от него преследователей. Он не может сам в любой момент снять ограничители, которые, конечно, теряли смысл, если его находили, так что его способности достаточно сильно ограничены. К тому же, заказчик, а он и хозяин, прекрасно осведомлён об уровне Алрефе, значит, для поиска он выбрал тех, у кого был шанс исполнить заказ, даже если бы магия Алрефе не была ограничена. Ну, для этого ещё понадобилась бы порция везения, но всё же одному против нескольких умелых охотников любому выстоять непросто.

Думаю, когда на вас напали, Фебу пришлось использовать магию. Это подтверждается тем, что ему стало лучше — значит, часть избыточного заряда была выпущена. А преследователи только этого и ждали. Они быстро нашли его при помощи украденного следопыта и забрали, а вещи не тронули потому, что по правилам безопасности к вещам магов лучше лишний раз не прикасаться. Никогда не знаешь, где нарвёшься на охранные заклинания или любую другую подлость. Им всё равно нужен только Феб, побочные риски в оплату не входили«.

Сильена слушала Нильса и заливала нервы ромашкой. Правда, отвара хватило только на половину рассказа, так что оставшееся время она нервно мяла подол юбки. Теперь паззл сходился, однако чувства от этого возникли странные. Она пребывала в смятении. Душило осознание того, что она совсем не знала того, с кем путешествовала, кому доверяла, кого полюбила. Что он, получается, так много врал ей. Одно дело догадываться о том, что есть недомолвки, другое — получить этому подтверждение.

Нильс печально улыбнулся. Он осознавал, что его рассказ станет для феи потрясением, но обязан был выложить всю правду. Она должна узнать это и хорошенько обдумать, прежде чем рисковать. Если, конечно, не отступит после услышанного от своего решения.

— В общем, дорогая, Феб совсем не тот безобидный весельчак, которого ты знала. В лучшие свои годы он мог бы… Скажем, разрушить заклинанием город вроде Невена или Гаава. К тому же, раз у него был хозяин, то, думаю, хотел он того или нет, но делал те вещи, ради которых и нанимают магов. У демонов это часто связано, например, с пытками, убийствами… Я понимаю, ты хочешь верить в лучшее, но не строй иллюзий, что руки Алрефе чисты.

Сильена согнулась, зажала рот рукой, а второй схватилась за живот. Она зажмурилась, сжала зубы, стараясь сдержать эмоции. Чего Нильс хотел, добивая её последними словами? Стараясь до основания разрушить образ дорогого человека?

На голову и плечи легла тяжёлая ткань, хранившая чужое тепло. Сильена не заметила, как Нильс подошёл к ней и накинул свою мантию, а после начал успокаивающе поглаживать по плечам и спине.

— Прости. Я понимаю, мои слова ранили тебя, но… Если бы ты отправилась к демонам, если бы всё же нашла его и узнала правду на месте… Это было бы хуже. Понять, что ты рисковала зря. Что сделала это ради того, кто этого не заслуживал… Кому бы от этого стало лучше? Тебе стоит отдохнуть и хорошенько всё обдумать. Я отведу тебя к себе, но если хочешь, то можешь прогуляться. Я вернусь, как закончу с работой, и тогда можно будет вернуться к этой теме.

Слушая извинения Нильса, Сильена вдруг заметила, как на неё навалилась нестерпимая сонливость, которую только усугубляли поглаживания и темнота от мантии. Сильена поняла, что очень устала. Она мало спала последние пять дней, ведь хотела как можно быстрее дойти до Невена. И не управилась бы за такой срок, если бы полноценно отдыхала. Поэтому сейчас оказалась неспособна бороться со сном.

— Ох, ты уснула… — растерянно пробормотал Нильс, когда голова Сильены совсем склонилась, и он решил приподнять мантию. — Я хотел только помочь успокоиться, но, похоже, такая дозировка слишком большая для феи. Что ж, сон тоже способен помочь привести мысли в порядок.

Нильс взял те немногие вещи, с которыми пришла Сильена, а потом поднял на руки и её саму, завёрнутую в мантию и крепко спящую. Она и на вид была лёгкой, но на деле оказалась ещё легче. А ведь чему удивляться? Феи ведь способны летать, пусть даже делали это за счёт магии. Похоже, некоторые особенности строения организма переносились и на человеческий облик.

Так уж повелось, что в Невене сотрудники обычно жили рядом с учебными заведениями, но в артефакто-руническом нашлись энтузиасты, которые решили, что лучше один раз потрудиться и совсем облегчить себе жизнь, поэтому настроили портальную связь между домом и университетом. Так что Нильс отправился в комнату для перемещений, которая располагалась не так уж далеко от лаборатории, а оттуда — прямиком домой. Там он положил Сильену на свою кровать и вместо мантии накрыл мягким пледом — для одеяла сейчас было слишком тепло, вещи поставил рядом. Нильс частично задёрнул шторы, ведь на закате солнце начнёт светить прямо в лицо, ещё раз глянул на фею и вернулся в университет.

***

Сильена проснулась ближе к вечеру. Не сразу поняла, где она, не сразу вспомнила, что произошло. Чужая комната не пугала, потому что выглядела очень уютной. Обычная спальня в цветах топлёного молока и красного дерева, с небольшим беспорядком, оставленными в случайных местах книгами и деталями артефактов. Это создавало впечатление, что хозяин дома действительно любил свою работу, так как занимался связанными с ней вещами даже в свободное время.

Придерживая плед, Сильена села и посмотрела на окно, к которому уже подкрадывалось солнце. Немало она проспала — часа четыре, не видя при этом никаких сновидений. Наверное, оно даже к лучшему — сейчас Сильена чувствовала, что способна куда спокойнее обдумать услышанное. Она заметила возле кровати лютню и подняла ту. Любовно огладила гриф, наиграла нехитрую мелодию — одну из первых, которой обучил её Феб.

Быть обманутой печально, обидно. Слишком глупо это отрицать. Ошибиться в любимом человеке — досадно. Знать, что в прошлом он творил жестокие вещи — ужасно. И всё же… Нильс прав, надо хорошо всё обдумать. И не только в том смысле, права ли была Сильена в своей изначальной затее. Нет, важнее было другое — не поменять поспешно решение, подавшись эмоциям и упустив важные детали.

Продолжая играть, Сильена думала о том, что она сама знала о Фебе и демонах. Да, конечно, демоны. Живя среди них, он должен следовать, подчиняться законам. Какими бы жестокими они ни казались для феи, там это норма. Там иначе просто не выжить. И либо тебя всё устраивает, либо остаётся два варианта: смириться или сбежать. Феб выбрал второй, хотя должен прекрасно знать о последствиях. Значит, что бы он ни совершал в прошлом, ему это не нравилось. Даже Нильс сказал, что Феб ненавидит убийства.

«Может, его кошмары как раз были связаны с прошлым? Его так сильно угнетает содеянное, что лишает покоя даже спустя годы», — предположила Сильена.

Она могла бы подсмотреть сны, но из уважения этого не делала. Кошмары — особенно личная вещь, и чем лезть в душу, лучше помочь их отвадить.

С поступками Алрефе более-менее понятно. Он точно делал то, от чего у Сильены стыла кровь, сводило конечности и скручивало желудок. Но делал он это в мире, где убийство — обычное решение проблемы, в нём не было ничего преступного, аморального. К тому же, у Алрефе имелся владеющий его рогом хозяин, а из книги Сильена уяснила, что это очень мощный рычаг давления. То есть если бы Алрефе отказался выполнять приказ, то сам бы умер. Желание сохранить свою жизнь совершенно естественно, а набраться смелости её изменить дорогого стоит.

Что же касалось Феба? Тут, не считая обмана (но ведь Нильс рассказал, что из осторожности Феб никому не говорил правды), придраться не к чему. Создавалось впечатление, что у него были друзья и знакомые по всему миру. Сильене казалось, что плохого человека не встречали бы с распростёртыми объятиями спустя годы, не становился бы он так легко душой компании. Люди любили Феба, его песни и истории — это невозможно не заметить. Да, встречались и те, кто насторожённо относился к демону, но Феб не обижался на них, не осуждал, смотрел не со снисхождением, а с пониманием. Искренне удивлялся, когда ему легко доверял кто-то незнакомый. Не потому ли, что считал себя недостойным доверия? А ведь нечестные люди не сомневаются в умении расположить к себе любого, охотно этим пользуются и не видят в чужой неосторожности ничего плохого.

«Он так искренне радовался, когда я называла его человеком, словно всегда хотел быть кем-то другим. Не демоном».

Сильена вспомнила, что сказал Феб вскоре после знакомства: «Я ценю жизнь, свободу и хорошие песни, которые предпочитаю исполнять для живых». Во время путешествия она постоянно встречала подтверждения этих слов. И ведь это чистая правда. Никто не стал бы напрягаться, сутками играть какую-то роль, только чтобы обмануть фею, которая всё равно ничего не знает о мире и совершенно беззащитна. Точнее, была такой. Феб многому её обучил и даже — сейчас это стало яснее — подготовил к самостоятельной жизни.

«Я стану полной дурой, если сделаю вид, что ничего не было. Если проигнорирую то, каким он был со мной. Насколько надо быть добрым, чтобы столько всего сделать для чужачки? Он говорил, что ему просто нужен компаньон, что ему интересно больше узнать о феях. Но он давно привык путешествовать один, а то, что я могла рассказать, не было равноценной платой за всё то, что он для меня сделал. Вещи, магическая книга, обучение… Он потратил на меня достаточно сил и ресурсов, а на что мог рассчитывать взамен? Песни, пляски, да моя компания. Предложение скудное, и он об этом знал».

Отложив лютню в сторону, Сильена подошла к окну и открыла его, высунулась на улицу. Лето. До багряного заката ещё достаточно времени, но краски уже начали теплеть. Было видно, что многие люди заканчивали свои дела. Кто-то спешил домой, кто-то прогуливался. Удивительным казалось, что почти никто не покидал университет.

«С другой стороны, а что я вообще делаю? Для чего мне эти поиски?» — раньше Сильена об этом не задумывалась.

Сначала она хотела найти Феба, потому что было страшно за него и страшно остаться одной. За последние дни она поняла, что хотя будет непросто, но она вполне способна сама выжить в этом мире. Куда денется — привыкнет. Страх за Феба всё ещё оставался: вряд ли после возвращения его погладят по головке, простят побег и просто вернут к старой работе. Если преставления о демонах верны, то… Лучше не представлять. Но она-то что могла с этим сделать? Да чудом станет, если получится хотя бы увидеться!

«И всё же… Может быть… Если мы вместе приложим силы… Я хотела бы помочь ему снова сбежать. Если ещё и суметь вернуть рог, чтобы освободить от хозяина… Я хочу снова быть вместе, а там уже можно и прошлое обсудить».

Сильена сама себе кивнула. Да, такой вариант совсем не походил на план, был полон недочётов и надежды на чудо, но позволял сделать главное: разобраться в себе и своих целях.

— Вижу, красавица, ты пришла к какому-то выводу, — раздался за спиной голос Нильса, из-за чего Сильена подскочила и резко развернулась. — Извини, я стою тут уже некоторое время, но ты была очень увлечена своими мыслями, а я не хотел их прерывать. Так что же ты надумала, Синель?

— Я всё же хочу найти его. Да, его мир для меня хуже кошмара. Да, я многого о нём не знала. Да, я понимаю, что он там у себя не цветочки разводил и не шерсть котиков от колтунов зачаровывал. Да-да-да. И что же? Что с того? Нельзя отрицать прошлое, но и ставить крест на настоящем из-за этого нельзя. Тот Феб, который стал мне дорог, он ведь тоже настоящий. Какая разница, под каким именем все эти годы он был собой? Таким, каким всегда хотел быть. И со мной тоже. И, понимая это, я просто не могу оставить его одного. Да и надо же мне его отблагодарить за всё?

Улыбнувшись, Нильс покачал головой и тоже подошёл к окну.

— Что же, с одной стороны я рад, что ты всё равно веришь в моего друга и готова ради него сунуться в кошмар. С другой — не хочется отпускать тебя к демонам. Но кто я такой, чтобы запрещать? — со вздохом спросил себя Нильс. — Именно. Так что давай свои записи, завтра начну расшифровывать.