Скрытый колдун рода Лаурус

Глава 17

Последующие два дня Лавр провел в скверном расположении духа. Делать ему ничего не хотелось, а от еды и того, воротило, будто на завтрак, обед и ужин ему предлагали не изысканные блюда, а помои.

— Это ты, дружок, знатно захворал, — выдала как-то в обед Валериана, оглядывая Лавра, притихшего за небольшим столиком на ее кухне. — Я-то, ясное дело, не против, чтобы ты тут сидел, но уж вид у тебя больно скверный. Всех кухарок мне распугал.

Лавру было стыдно, но извиняться он не стал. Только в очередной раз тяжело вздохнул, размешивая ложкой в тарелке густой суп из белых грибов. На вид, конечно, так себе, бурда бурдой, но запах был неописуем. И если бы не его подавленное состояние, Лавр бы заставил суп исчезнуть из тарелки меньше, чем за минуту. Но аппетита не было.

— На лицо все признаки сердечных терзаний, — со знанием дела выдала женщина, намереваясь подстегнуть Лавра к задушевной беседе. Но тот не повелся, гипнотизируя точку на столе. — Так дело не пойдет, Лаврушка. Давай же, расскажи тетушке Валериане, что гложет твою конопатую душеньку, а я уж помогу, чем смогу.

Хотелось бы Лавру рассказать, да как о таком расскажешь?

Уже два дня он не мог толком ни есть, ни спать, все его мысли заняты лишь тем, как раздобыть что-то, принадлежащее Яру, и найти его? Лавр передумал с сотню различных способов, но не один по итогу так и не был им утвержден.

— Вот давай здраво рассудим, — продолжала Валериана, — ребятня твоя полугодие окончила без труда, так?

Лавр кивнул.

Что правда, то правда. Вверенные ему ученики блестяще — как он искренне считал — завершили первое полугодие своего обучения. И даже малыш Шалфей, по понятной причине, все свои контрольные и экзамены сдал не хуже остальных.

— Ты же только подумай, никому из них не придется посещать дополнительные занятия. И в конце недели они уже начнут разъезжаться по домам. Уж мне-то можешь поверить, что нет для преподавателей времени спокойней, чем зимние каникулы.

Лавр вновь вздохнул.

Отодвинув от себя тарелку, он взглянул на нее в последний раз и посмотрел Валериане в глаза.

— Да дело не в детях, — сказал он. — Меня их общество не гложет.

— А что тогда гложет? — Валериана почувствовала, что дело двинулось с мертвой точки. — Может, преподавать надоело?

Лавр покачал головой.

— Ну раз дело не в детях и не уроках, тогда в чем же? — Женщина на миг задумалась. А затем ахнула, будто что-то поняв. — Так и вправду дела сердечные? По какой красавице ты сутками вздыхаешь?

Лавр постарался отмахнуться.

— Да нет же…

Но вспомнил о Камилле и на душе неприятно заскребло.

Лавр старался не вспоминать о девушке. В конце концов, своим молчанием на его письма она дала ясно понять, что не желает иметь с ним ничего общего. Оно и понятно, Лавру не в чем было упрекнуть подругу. Если бы она исчезла из его жизни так же внезапно, без объяснений, оставив после себя лишь письмо с извинениями, он бы тоже обиделся.

Но все же дело было не в Камилле.

— Значит, кто-то в твоем сердечке уже живет? — улыбаясь, спросила Валериана.

Знала бы она, что била по больному.

— Это… сложно…

Жила ли Камилла в его сердце? Да, конечно. Лавр и под сомнение не ставил эту истину. Он был влюблен. Любил. И все еще, наверное, любит.

Но думать о своих чувствах, и уж тем более размышлять о них у Лавра, как бы это не звучало, не было ни сил, ни времени.

— В любви в твоем возрасте всегда сложно, — хихикнув, произнесла женщина. — С годами как-то легче становится. Уже ни на что не обижаешься, а если и обижаешься, то обиды проглатываешь, предпочитая мирную тихую жизнь. Поговори об этом с кем еще, и тебе ответят так же.

Совет хороший, да вот с кем на эту тему поговоришь?

Внезапно даже для самого себя, Лавр вспомнил как когда-то, сидя у кровати Марии вместе с Мелиссой, он заговорил с ней о любви. Воспоминания о том, как пылало его лицо, когда он смотрел на фамильяра Марии, и как быстро билось его сердце, когда он спросил, влюблялась ли она когда-нибудь, ясно жили в его памяти и вызвали на его душе прилив приятного тепла.

— И что это за улыбка у нас на лице? — спросила Валериана, заметив изменения в его настроении. — О чем-то хорошем вспомнил?

— Да.

— Расскажешь?

— Я вспомнил о профессоре Рапоса, — произнес Лавр, чуть помедлив. — Мы как-то говорили с ней о любви, пока были в Министерстве.

— Вот как. — Валериана тоже улыбнулась, вспомнив жизнерадостную колдунью. — Душевная все же она была… Мелисса. Нам ее здесь первое время не хватало.

«Мне не хватает ее до сих пор», — пронеслось у Лавра в голове.

Ему не хватало ее общества. Ее улыбок и звонкого смеха, исходившей от нее ауры уверенности.

Ему не хватало Ленара.

И не хватало Саввы.

И он скучал по Марии.

Если бы он только мог получить шанс на встречу с ними, то отдал бы за него все. Лишь бы снова услышать, как Савва, возмущаясь, убеждает Ленара, что уже не ребенок. Увидеть, как Ленар, смеясь, упирает руки в бока и издевательски продолжает называть Савву малышом. Стоять бы рядом с Мелиссой, пока она отчитывает их. И вместе с ними ждать, когда придет Мария, задержавшаяся где-то с Яром.

Такие вот мелочи, на которые обычно никто не обращал внимания, могли бы сделать его самым счастливым на свете. Пусть на короткий миг, но он бы хотел вновь стоять рядом с ними, ощущая себя частью чего-то большего, чем можно описать словами.

— Ты ведь был в нее влюблен?

Неожиданный вопрос разрезал повисшую на кухне тишину.

Лавр от удивления моргнул.

— Что?

— Как и многие мальчишки твоего возраста, — добавила Валериана, встав из-за стола. Вода в кастрюле на плите начала пузыриться. — Я помню, как ты старательно ее избегал.

— Я?..

— А кто же еще? Пока все остальные пожирали ее глазами… благо природа Мелиссу одарила с лихвой, — Валериана хлопнула по своим бедрам, — ты же все время убегал и прятался.

— Да нет же… — Лавр зарделся. — Не в этом было дело…

Конечно, глупо было бы не согласиться с тем, что Мелисса Рапоса обладала пышными формами. Взгляд того, кто на нее смотрел, против воли своего обладателя опускался с лица преподавателя ниже, а потом еще ниже, и поделать с этим было ничего нельзя. Да и сама Мелисса ничего не прятала, надевая обтягивающие юбки и кофты с глубокими вырезами. Но Лавр избегал с ней встречи вовсе не из-за ее привлекательной внешности. Да и ниже ее лица его взгляд редко опускался — серое кольцо на ее шее пугало его до икоты.

— Ну сейчас-то уже чего стесняться? — проговорила Валериана, не подозревая, о чем на самом деле думал Лавр. — Это уже дела давно минувших дней, вспоминать о них нужно с улыбкой.

— Вы правы. Хорошее и беззаботное было время.

И оно уже давно прошло.

— Как вы думаете, — продолжил Лавр разговор, сменив тему, — директор Терн позволит мне во время каникул покинуть Академию?

Его вопрос удивил Валериану.

Она обернулась к нему через плечо, продолжая помешивать закипевшую в кастрюле приятно пахнущую жидкость.

— А почему нет?

— Не знаю. Каникулы же недолгие… может, стоило рассказать ему о своих планах заранее, чтобы не ставить никого в неловкое положение?

— Не думаю, что это будет проблемой, — сказала женщина, оборачиваясь обратно к плите. — Говоря откровенно, ты и не преподаватель, а лишь… своего рода тоже ученик? Директор Терн позволил тебе обучать младшеньких азам, но ведь мы оба понимаем, да и он тоже, что ты здесь ненадолго. Рано или поздно пришло бы время, когда тебе захотелось бы вернуться в Министерство или же отправиться куда-то еще. Так?

Лавр кивнул, но Валериана, разумеется, этого не увидела.

— Поэтому просто поставь его в известность, что на каникулах хочешь вырваться за пределы посада. Но… наверное будет лучше сказать ему, куда направляешься. Кстати, — Валериана набрала в половник немного жидкости из кастрюли, подула на нее и попробовала, громко причмокнув, — а куда намереваешься отправиться?

— Домой.

— Домой? Давно там не был?

— Давно, — произнес Лавр. — Даже слишком.

— Тогда и в самом деле стоит съездить. Родных повидать.

Валериана потушила огонь в конфорке и накрыла кастрюлю крышкой.

Знала бы она, что Лавр не собирался домой, давно решив, что подвергать семью опасности — последнее дело. Конечно же, ему хотелось увидеться с родными, но появляться на острове в разгар своего побега было той еще глупостью.

Просто зимние каникулы — неделя между двумя полугодиями — казались Лавру идеальным вариантом для создания себе форы на побег. Если повезет, то его хватятся лишь с началом занятий.

— А возвращаться обратно думаешь? — спросила Валериана, будто чувствуя что-то неладное. — Детишки к тебе привязались.

Лавр к ученикам тоже привязался. И уходить, бросая их, просто ставя перед фактом, что он больше не их учитель, словно предательство — выжигало в его душе дыру.

— Если честно… только не говорите не кому, — Лавр снял очки, позволяя глазам немного передохнуть, — мне бы хотелось двигаться дальше.

Куда-нибудь на северо-запад континента, к Туманным горам, куда его и отправлял Первородный, заключенный под землей Министерства.

«Его уже, должно быть, давно казнили», — подумал Лавр.

Мысль о том, что следовало хотя бы попытаться вызволить его из заключения, нет-нет, да приходила в голову колдуну.

— И это правильно, — отозвалась Валериана чересчур бодро. — Знаешь… ты только тоже никому не говори… как по мне, то Мелисса правильно поступила.

Валериана вернулась за стол.

— Я не про то, что она присоединилась к темным магам. Если честно, то в это с трудом верится. Я об ее смелости поступить так, как хотела ее душа.

— О чем вы?

— Не понимаешь?

Лавр покачал головой.

— А вроде смышленый, — беззлобно подметила женщина. — Ну смотри. Она должна была вернуться в Академию, но не сделала этого, хотя понимала последствия своего поступка. О, поверь мне, Мелисса была привязана к ученикам не меньше твоего. Уходить, не попрощавшись… должно быть это решение тяжелой ей далось. Но она свой выбор сделала и мне отчего-то кажется, что она о нем не жалеет.

Было так странно слышать, как о Мелиссе говорили в настоящем времени, будто она все еще была жива. Где-то там, далеко, в месте, о котором никто не знал.

Лавр покрутил в руках свои очки.

Хотелось бы ему, чтобы так оно и было. Чтобы все они были живы. Где-то там… далеко. Но горькая правда была в том, что со смертью Марии свой конец встретили и ее фамильяры. Так иногда случалось, когда связь между магом и фамильяром особенно сильна и крепка. И Лавр нисколько не сомневался в том, что связь между ними была именно такой.

«И тех, кто об этом знает, осталось только двое», — подумал Лавр, рассматривая стекла в своих очках.

Очки.

В душе что-то скребнуло.

Очки. Всего лишь его очки.

Очки, помогающие ему не видеть первородные души.

Так странно. Ведь очки нужны для того, чтобы лучше видеть. Видеть то, что размыто, что плохо видно.

«Очки?..»

И его, наконец, осенило!

✦✦✦

— Ну… где-то здесь. — Малыш Шалфей ловко поддел обмотанный ниткой малахитовый осколок, который они нашли в аудитории с минералами и камнями, и ткнул пальцем на то место, куда указал малахит. — Ваш друг, профессор, должен быть где-то здесь.

Пока Лавр пялился в карту, прикидывая, насколько заклинание было точным, малыш Шалфей с любопытством рассматривал созданные Яром несколько лет назад очки. Их линзы из янтаря и лунного стекла по-прежнему были гладкими, без единой царапинки.

— Все вокруг такое странное, — пробормотал мальчик, нацепив очки на нос.

В его голосе звучал восхищенный звон.

Лавр поблагодарил самого себя за то, что без задней мысли прихватил эти очки с собой, как нечто ценное и дорогое для его души. Как доказательство того, что произошедшее с ним в Министерстве не было им выдумано.

— Так… даже если я попаду сюда, — Лавр постучал пальцем по карте, — дальше-то мне как быть?

Малыш Шалфей пожал плечами, продолжая оглядывать мир через разноцветные линзы.

— Поисковые заклинания не совершенны, — произнес он. — Но это ведь хоть что-то. Вам есть, откуда начать.

И то верно.

«Это хоть что-то», — повторил Лавр.

Малахит указал на самые северные земли континента, вблизи Гимназии северного чародейства.

«И что он там забыл?..»

Лавр решил, что Яр мог навещать кого-то из знакомых. Это было вполне возможно, ведь чародейству Яр обучался именно в стенах Гимназии. Но просто ли он кого-то навещал, или же его целью было нечто иное? Или же он оказался рядом без причины?

— Хотел бы я с вами пойти, — внезапно произнес малыш Шалфей.

И Лавр на миг замешкался, не зная, что на это ответить.

— Куда?.. — Лавр опустил взгляд на карту. — Зачем?..

— Так интересно же! — Малыш Шалфей снял очки, аккуратно сложил душки и сжал очки в своей крохотной ладошке. — Это же как путешествие. Как приключение!.. И вообще-то, я бы вам пригодился. Или вы забыли, кто тут Первородный?

Лавр этого не забывал, но желание ученика составить ему компанию пресек на корню.

И дело было вовсе не в том, что малыш Шалфей — ребенок, пусть и с первородной душой. Хотя, кривить душой не стоило, и в этом тоже. Лавр считал мальчишку своим учеником и не желал подвергать его жизнь опасности. А там, куда он направлялся, опасность могла подстерегать на каждом шагу.

Взгляд Лавра скользнул по карте, чуть выше того места, где сейчас находился Яр. В холодных водах поодаль от берегов континента расположился изогнутый остров — его дом.

Место, в котором уже многие годы ждали его возвращения.