Скрытый колдун рода Лаурус

Глава 1

Пролистав несколько страниц, но так и не найдя в себе сил заинтересоваться написанными в них текстами, Лавр отложил в сторону книгу о свойствах целебных трав северного региона континента и потянулся, покачнувшись на задних ножках деревянного стула. Прикрыв глаза, он позволил себе отвлечься от учебы, подставляя лицо теплым лучам осеннего солнца.

Со дня на день должен был начаться затяжной сезон дождей, а после него — холодная зима. И кто бы что ни говорил, но с каждым годом зимы становились все длиннее, а теплые месяцы не баловали магов континента Мистерия своей благосклонностью.

По последним новостям, которые до него доходили, многие куда больше были обеспокоены пропажей магов, чем изменениями в погоде. Маги всех мастей исчезали по всему континенту, а после Министерство ловко находило виновников — темных магов — приговаривало их к казни и отчитывалось перед народом, что дело сделано, можно спать спокойно. Только вот пропавших магов больше никто не видел, и искать их, как казалось Лавру, по какой-то неведомой ему причине, не спешили.

Интересно, почему?

— А я-то думала, что ты зубришь экзаменационные вопросы.

Горячее дыхание обожгло его ухо, и сладостная дрожь мгновенной рябью прошлась по телу. Голос Камиллы прозвучал тихо, с неким придыханием, и Лавр от неожиданной близости девушки чуть было не упал со стула. Удержав равновесие, он вцепился пальцами в край столешницы и подтянул себя к столу, возвращая стул — а заодно и себя — в исходное положение.

— А ты спишь!.. — наигранно возмутилась волшебница, уперев руки в бока. — Пусть ты и умный, но это не значит, что можно халтурить во время зубрежки.

Лавр виновато улыбнулся, посмотрев в глаза собеседницы.

— И вот не надо тут этих своих улыбочек. У меня на них давно выработался иммунитет.

Лавр поднялся со стула и, поддавшись порыву, звонко чмокнул Камиллу в щеку, из-за чего девушке пришлось прикусить губу, чтобы та не растянулась в обворожительной улыбке. Сдаваться ему за один поцелуй и менять гнев на милость Камилла считала пока что непозволительной для Лавра роскошью. Несмотря на все те достоинства, которыми он обладал.

Лавр был высоким, но все таким же худощавым, как и прежде, отчего его кафтан светло-серого цвета висел на колдуне мешком. За прошедшие годы оттопыренные уши уже не так сильно оттопыривались, а яркие веснушки на лице чуть поблекли. Вьющиеся миндального оттенка волосы теперь легко собирались в короткий хвост. Очки в толстой оправе и с такими же толстыми линзами по-прежнему скрывали от его голубых глаз метки Первородных душ на телах магов.

— Значит, ты отказался отобедать со мной, сославшись на учебу, — начала Камилла, положив руки Лавру на плечи, — а сам предпочел учебе сон?

— Во сне я видел тебя, — и глазом не моргнув, произнес колдун и в ответ на свою маленькую ложь получил поцелуй вкуса сладких ягод.

Перед тем как найти его, Камилла пила чай.

За пределами министерской библиотеки, впрочем, как и в ней самой, посетителей было немного. В какой-то момент все маги попросту куда-то испарились, лопнули, как мыльные пузыри. Лавр не мог не нарадоваться столь несвойственной Министерству обстановке, когда в зданиях сутки напролет кто-то ходит и разговаривает. Это место, как ему чудилось все прошедшие годы, никогда полностью не затихало и не спало.

— Разве ты не говорила, что нам стоит скрывать свои отношения? — спросил он у Камиллы, воровато оглядевшись по сторонам. — Если кто-то увидит нас и доложит твоей матери, то тебя отправят домой. Надолго и под замок.

Камилла усмехнулась.

— Во-первых, здесь никого нет, — начала девушка перебирать причины, по которым она решила так открыто поцеловать его в общественном месте. — Во-вторых, ты вскоре сдашь экзамен и присоединишься к исследовательскому отделу Министерства, войдя в ряды здешней элиты. Ну а в-третьих…

— Есть еще и в-третьих?.. — удивился Лавр.

Ему казалось, что первых двух причин было вполне достаточно.

— Конечно. В-третьих, я девочка уже взрослая и сама могу выбирать, кого, где и когда мне целовать.

Лавр, задумавшись, кивнул головой, будто соглашаясь с ее выводами, но его следующие слова прозвучали ровно противоположно столь незамысловатому жесту.

— Вот только узнай твоя мать, что ты целуешь именно меня…

Камилла чмокнула Лавра в уголок губ.

— Да, именно вот так, — улыбнулся он, — то не сдать мне экзамен и не войти в исследовательский отдел.

С этим Камилле пришлось безоговорочно согласиться.

— Ладно-ладно, — проговорила она, убрав руки с его плеч, — никаких поцелуев пока не станешь меня достойным.

— Я мог бы и оскорбиться, но ждать осталось недолго, поэтому стерплю.

Посмотрев друг другу в глаза, маги засмеялись.

С того момента, как Лавр впервые переступил через главные ворота министерского двора и попал в Министерство по приглашению Его Превосходительства, прошло семь лет. И все эти годы он усердно учился, надеясь, что однажды ему удастся отыскать ответы на покрытые завесой тайны вопросы. И самым коротким путем в исполнении этого желания была дорога в исследовательский отдел Министерства.

— Если ты больше не намерен учиться, — начала Камилла, пальцем выводя незамысловатый узор по груди Лавра, — то знай, что обедать без тебя я не стала и сейчас жутко голодна.

На такое заявление желудок Лавра издал поддерживающий идею девушки отобедать громкий булькающий звук. И щеки колдуна тотчас же окрасились в алый цвет смущения.

Было решено, что их совместная трапеза все же имеет шанс состояться.

Собрав свои немногочисленные вещи — всего-то блокнот, куда он записывал важную для себя информацию — Лавр вернул на место книгу о травах и вместе с Камиллой покинул библиотеку, направившись в столовую западного корпуса, славившуюся своими открытыми террасами.

Они та и не заметили, что все это время за ними пристально наблюдали.

✦✦✦

Камилла понравилась Лавру с их первой мимолетной встречи, летом его четвертого года пребывания в Министерстве. Ему в тот год исполнилось девятнадцать. Правда в тот момент, и очень долго после него, шанс познакомиться с девушкой все никак не выпадал. Да и Лавр, если честно, инициативы в этом вопросе не проявлял, предпочитая смущенно наблюдать за ней откуда-нибудь издалека.

Яркая и эмоциональная, сильная волшебница выделялась среди остальных броской внешностью: загорелая кожа, копна жестких вьющихся черных волос, теплые карие глаза, атлетичное телосложение. Одним словом южанка. Когда она заливалась смехом от чьей-то шутки и широко улыбалась, да так, что были видны даже самые дальние зубы в верхнем ряду, в ее слегка округлых щеках утопали неглубокие ямочки.

Камилла была дочерью известной волшебницы, мадам Иветты, пользующейся в магических кругах особым положением за свои выдающиеся исследования, как то, например, в области знахарского дела, доказав пользу некоторых сорняков. Или же исследований магических пород, использовавшихся в нынешнее время для связи с магами на далеких расстояниях. В общем, Камилла происходила из известной семьи, из-за чего ее окружение состояло вплоть из таких же талантливых и знатных молодых магов. Познакомиться с ней было задачей уровня сложности «невыполнимо», но стыдливый случай расставил все по своим местам.

Лавр как раз начинал вплотную изучать магию переноса сознания из тела, иными словами учился правильно медитировать, что крайне необходимо для тех магов, кто намеревается стать исследователем и пробираться в недоступные для телесного воплощения места. Было это около двух лет назад, и получалось у него из ряда вон плохо.

В один из таких тренировочных дней Лавр умудрился попасть в волшебную ловушку, оставленную кем-то для поимки садовых феи. Феи, кстати, существа очень умные, и на подобные магические трюки редко попадались, поэтому для Лавра так и осталось тайной, кому пришло в голову проводить столь нелепые охоты в министерском саду… Но не суть. Лавр попался и если бы не Камилла, заметившая его конфуз и вызволившая его, то, как говорится, поминай, как звали.

Потому что всем известно, что без души тело не более чем пустой сосуд. И очень уязвимо.

— А я им говорю, — Камилла отломила кусочек белого хлеба и, зачерпнув мякотью красный соус с тарелки, отправила его в рот, — кто сказал, что фамильяр должен быть обязательно один?

— Да? — Лавр лениво перемешивал в тарелке с супом вермишель и плавающие в бульоне овощи. Разговоры о фамильярах всегда портили ему аппетит, и сейчас чувство голода привычно притупилось. — И что они на это ответили?

— А ты послушай: «А где написано, что их может быть несколько?». Нет, ну ты представляешь, как перевернули мои слова?

— Как и полагается старшим, — ответил Лавр, бросая попытки съесть свой обед. — Может, стоило выбрать другую тему для исследований?

— Еще чего, история магии моя специализация, — гордо заявила волшебница. — Вот увидишь, я еще всем докажу, что ведьмы могут быть колдуньями, а волшебники чародеями.

Камилла была амбициозна, как и ее мать. А потому за свою правоту и идеалы была готова вступить в неравную схватку даже с кем-нибудь из Первородных. А доказать, что магия едина и не делится на волшебство, ведовство, чародейство и колдовство, было наиважнейшей целью ее жизни в этом цикле.

— Выбрала бы ты себе что-нибудь подоступнее, — проговорил Лавр. — Исследовала бы волшебных существ, например. Говорят, что в последующие годы это будет очень популярным направлением.

Камилла фыркнула, недовольно скрестив на груди руки.

— Еще чего!.. Ковыряться в этих маленьких и злобных отродьях? — Камилла демонстративно высунула кончик языка, излучая отвращение. — Не дождешься. К тому же, поговаривают, что некоторые из этих бестий и проклясть могут не хуже ведьм. А оно мне надо? Наведут порчу, и я перестану быть красивой. Как ты будешь меня некрасивую любить?

Лавр усмехнулся.

— О, так это ты обо мне беспокоишься?

— А ты думал!.. Но если серьезно, то мне хотелось бы, чтобы после того, как станешь частью исследовательского отдела, ты присоединился ко мне.

Этот разговор она нет-нет, да поднимала на обсуждение.

— Сам посуди, — продолжала Камилла, — мои исследования непопулярны в наших кругах, а потому мало кто ими заинтересован, но!.. Когда мы добьемся успеха, то наши результаты никто из старших присвоить себе не сможет, и только наши имена впишут в историю наравне с самыми известными магами. Представь только, что в своем новом цикле ты будешь изучать собственные труды из прошлого. Разве не здорово?

Лавр покачал головой, не разделяя ее энтузиазма.

К тому же мысль о том, что в следующем цикле придется изучать то, что сам же и открыл, казалось нелепым.

— Да ну тебя! — Камилла поджала свои полные, ярко очерченные губы. — Ну вот скажи, что интересного в твоих древних книжках? Еще пара десятков лет и они рассыплются в песок от старости.

— Именно поэтому так необходимо их изучить и переписать, чтобы в следующих циклах не пришлось задаваться вопросами, ответы на которые были в этих древних, рассыпавшихся в песок книжках. — Лавр поправил съехавшие на нос очки. — К тому же, твои труды тоже когда-нибудь станут писаниной из древних книжек. Разве тебе понравится, если кто-то будет считать твои труды старческим песком? Нет? Нет. Поэтому нужно с большим уважением относиться к тому, что было до нас. И эти знания передавать следующим поколениям, чтобы не опуститься до зажигания свечей с помощью каменных искр.

Камилла бескультурно положила локти на стол и, подперев ладонями лицо, горестно вздохнула.

— И как я умудрилась запасть на такого зануду?..

— Все дело в моей улыбке и очках, — ответил ей Лавр, замечая некую оживленность на террасах за пределами столовой. — Что там происходит?

— Хм?

Маги спешили на внешние террасы здания, во внутреннем саду что-то происходило.

Не совладав со своим любопытством, Лавр и Камилла присоединились к толпе.

Снаружи солнце нещадно жгло все, до чего могло дотянуться своими лучами. Трава на лужайке внутреннего двора Министерства выгорела, лишившись своей изумрудности и, наверное, по этой причине, а не потому, что так было быстрее, пятеро магов срезали свой путь до дверей здания. Четверо из них в темных одеяниях выстроились по углам от пятого, который шел в середине этого квадрата. Они были его конвоирами, а на его щиколотках и запястьях были сцеплены волшебные кандалы, мешавшие магу творить магию.

— Еще одного поймали, — шептались неподалеку молоденькие послушники.

— Впервые вижу темного мага так близко.

— Вот бы их уже всех переловили.

— Точно-точно, за пределами Министерства так страшно находиться.

— Интересно, этого тоже казнят?

— Конечно же казнят, а как иначе? Что с ним еще делать?

— Я бы находил таких, как он в их новых циклах, и заставлял бы работать на благо континента и Министерства.

Подобные разговоры были слышны со всей террасы.

Лавр внимательно наблюдал за тем, как темного мага сопровождали в подземную темницу. Его голова была оплетена полосками тканей, скрывавшими лицо и шею. Отчасти он испытывал схожие с остальными чувства — темных магов нужно было искоренить как сорняки из цветущего сада. Но что-то подсказывало ему, червячком въедаясь в сердце, что что-то было не так.

— И когда они уже все исчезнут? — пробубнила себе под нос Камилла, хмуря у переносицы черные брови. — Как начинаю думать о них, кровь в теле закипает от злости.

— Ты права, — произнес Лавр, почувствовав на себе пронзительный взгляд.

Оглядевшись, он заметил скользнувшую за угол террасы тень и длинный черный кошачий хвост, дернувшийся напоследок так, словно маня колдуна следовать за собой.

— Ты на что там смотришь?

Камилла безуспешно пыталась разглядеть, что именно привлекло внимание Лавра. Толпа уже начала рассасываться, темный маг и его конвой скрылись в стенах Министерства, и жизнь на террасе вновь вернулась в первичное русло: в тихие разговоры, перешептывания на тему того, что только что произошло, и звон посуды.

— Н-ничего.

— Хм?..

— Я тут вспомнил… — затараторил Лавр, глупо улыбнувшись, — мне нужно идти.

— Чего? — Камилла чувствовала, что ее пытаются обдурить. — Лавр?..

— Срочные дела!..

Лавр поймал в ладонь пальцы Камиллы и, сжав их, хотя ему хотелось обнять девушку, пообещал найти ее чуть позже. Не дав ей возможности спросить, куда он, Лавр поспешил покинуть террасу.

Черную кошку, продолжавшую убегать от него и манить своим хвостом, он отыскал у каменной ограды на задворках Министерства. Животное вальяжно потягивалось, выгибая округлую спину, и махало хвостом как собака, готовящаяся к игре. Но стоило только Лавру приблизиться к ограде, как кошка села, вытянувшись вверх и, облизнув черный нос, произнесла:

— Рыбонька моя, какой же ты копуша.

— Я тоже рад тебя видеть, Гагат, — произнес Лавр, улыбнувшись.

Если бы кошка позволила, он бы обязательно ее погладил в знак приветствия после долгой разлуки. Но фамильяры редко позволяли прикасаться к себе посторонним, поэтому Лавр даже не предпринял попытку провести рукой по сверкающей на солнце шерстке.

— Хозяин велел найти тебя, — манерно произнесла кошка, спрыгнув с ограды на другую сторону. — Пошевеливайся, рыбонька моя!

— Хозяин?.. — Лавр задумался лишь на секунду, пока осознание чужих слов не заставило его подпрыгнуть на месте. — Постой! Яр тоже вернулся?

Лавр поспешил отворить старую калитку и побежал за кошкой в лес, окружавший Министерство на многие километры вокруг.