Скрытый колдун рода Лаурус

Глава 39

Его лицо обдувала приятная прохлада. До ушей доносился резвый щебет пташек. Лавр уже некоторое время не спал, стараясь осмыслить свои воспоминания и то, что с ним произошло. Чем закончилось его противостояние с волшебником? Что случилось с Яром? Что с сестринской общиной и Ольгой? Удалось ли потушить объявший общину пожар?

Сквозь громкие голоса птиц Лавр слышал тихое дыхание наблюдавшего за ним мага, и старался не дать ему понять, что уже очнулся. Кем был этот маг? Почему от него исходила еле уловимая первородная магия? Кто из Первородных был с ним в общине? Лишь малыш Шалфей. Но магия, которую чувствовал Лавр, не принадлежала его ученику. Магия малыша Шалфея была нестабильной из-за неумения мальчика контролировать ее, и напоминала Лавру волны, омывающие берега острова, где расположилась его община. В спокойное время волны были тихими, а на берегу шуршала подмываемая ими мелкая галька. Когда поднимался шторм, волны пенились и приносили с собой на берег коряги и прочий континентальный мусор.

Магия, которую чувствовал Лавр, была спокойной. Убаюкивающей. Но вместе с тем и какой-то разряженной. Словно тот, кто обладал ею, изо всех сил старался не дать своей магии вырваться наружу.

Старался не дать заметить себя.

Подул ветер, стало прохладнее. И вместе с ветром Лавр смог уловить запах, вызвавший в его голове вспышку теплых, но причиняющих боль воспоминаний.

Его окутывал запах хвои.

✦✦✦

Когда Ольга пришла навестить его, Лавр безучастно разглядывал нависший над ним каменный потолок. Правая часть мира была окрашена в черный — в цвет холодной пустоты. Половину его лица скрывала жесткая ткань, под лежавшей на груди ладонью еле ощутимо билось его собственное сердце.

— Так я жив? — тихо спросил Лавр, не поворачивая к Сестре головы.

Голос его хрипел от сорванного в криках горла. Лавр мог шевелить руками и ногами. Пусть и с трудом, но пальцы слушались его, и это не могло не радовать. Дышал Лавр тихо, через раз, при каждом новом вдохе едва заметно морщась от боли в сломанных ребрах. Но эта боль была ярким доказательством того, что он пережил ночь.

— Жив. Но для полного восстановления тебе потребуются месяцы.

Ольга подхватила стоявший у стены стул и, подойдя к кровати Лавра, села на него, продолжая разговор.

— Мы с сестрами дни напролет молились Матери о твоем благополучии, и она услышала нас. Ты пережил ночи агонии, когда завершить твой цикл было бы куда милосерднее, чем продолжать бороться за тебя. Но Великая Матерь нашептала мне — твой цикл должен продолжаться. Тебе предначертано объединить мир, когда он будет на грани исчезновения. Ведь ты — мост, способный соединять души, разбросанные по этому огромному миру. Лишь тебе под силу свести тех, кто не может самостоятельно найти друг друга.

«Я объединю мир, когда он будет на грани исчезновения?» — повторил про себя Лавр.

Где-то он уже слышал об этом. Но никак не мог вспомнить где и от кого. Слова Ольги задели какие-то воспоминания, но Лавр был слишком слаб, чтобы осмыслить их.

— Что значит, — проговорил он, — молились днями напролет? Сколько времени я в таком состоянии?

— Несколько недель.

— Несколько нед… Вот как. Где Яр? Он в порядке?

Ольга не сразу ответила. А когда все же решилась, ограничилась лишь короткой фразой:

— Он жив.

Впервые сначала разговора Лавр медленно повернул к Сестре голову. Чувствовал, что Ольга что-то недоговаривала.

— Ради твоего спасения Яр пересек черту, за которою ему нельзя было заступать, — сказала женщина, не отводя от колдуна взгляда. — Он воспользовался черной магией и осквернил себя.

Губы у Лавра задрожали.

— Он здесь?

— Да. Но после того, как я сообщу ему, что ты очнулся, Яр покинет общину.

— Изгоняешь его?

— В этом нет нужды. Яр прекрасно осознает свое положение. Черной магии в обители Великой Матери не место. И тем, кто пустил ее в свою душу, тоже.

— Он ведь сделал это, чтобы меня спасти.

Лавр почувствовал, как по его щеке потекла слеза.

— Ты не вправе изгнать его из-за этого.

«Ему ведь некуда пойти».

Из Министерства Яра изгнали, но дверь, через которую он мог вернуться, никогда не закрывали, оставив ее приоткрытой. Таково было решение Эдгара, относившегося к Яру как к близкому другу, ученику. Почти что сыну. Как только в Министерстве узнают — а там узнают — что Яр использовал черную магию, Эдгару придется навсегда разорвать ту связь, что еще сохранялась между ними.

— Он ведь совсем один останется. Позволь ему побыть здесь, пока я не поправлюсь. Как только я смогу ходить, мы уйдем отсюда. Сразу же. Тебе даже не придется нас выгонять.

— Я никого не выгоняю, — повторила Ольга.

Ее лицо не выражало никаких эмоций. Лишь взгляд был уставшим, да глубокие морщины, залегшие у уголков губ, старили Ольгу на несколько лет.

— Яр сам уходит. Он попросил лишь дать ему кров на то время, пока ты не очнешься. Не хотел уходить, не зная, выживешь ты или нет. Но на его дальнейшем пути для тебя, Лавр, места нет. Прими это и постарайся как можно быстрее поправиться. Ты и так многого лишился. Лишь вопрос времени, когда эта потеря скажется на всех нас.

«Мой глаз…»

— Где те двое?..

Ольга покачала головой.

— Яр убил волшебника, но ведьмака никто из нас не видел.

— А мой глаз?..

Ольга вновь покачала головой.

— Он пропал. Полагаю, ведьмак забрал его и уже передал Сириусу.

У Лавра заскребло в груди.

— Он… он сможет видеть с его помощью Первородных?..

— Я не знаю, Лавр. Об этом Матерь молчит.

Возможно, этот факт расстраивал и саму Ольгу, привыкшую полагаться на свои предсказания. Но сколько бы она не вопрошала у Великой Матери, что будет дальше, Матерь молчала.

— Малыш Шалфей тоже в порядке, — сказала Ольга. — Он очень помогает нам, а мы с сестрами обучаем его знаниям, которые помогут ему выжить. В грядущей войне на счету будет каждый Первородный. И ты, Лавр, окажешь нам большую услугу, если останешься подле Сестер и будешь помогать нам в их поисках.

— Предлагаешь остаться в общине?..

— Предлагаю остаться с нами.

Конечно же, Ольга не могла оставить Лавра в сестринской общине. На то она и «сестринская», жить в ней и иметь к общине какое-то отношение могли лишь женщины. Но Ольга предлагала Лавру нечто большее. И будь она не Сестрой, а обычной ведьмой, то ее слова могли звучать как предложение войти в ее круг.

Такое предложение дорогого стоило.

— Я… я хотел бы как следует все обдумать, прежде чем дать тебе ответ.

— Конечно. Я ни к чему тебя не принуждаю, Лавр.

Ольга поднялась со стула и вышла из комнаты, оставляя колдуна наедине с его мыслями.

✦✦✦

Ольга хотела бы отвести взгляд от Яра, так сильно горело в ней чувство омерзения к тому, что с ним происходило, но она продолжала разглядывать чародея и то, как медленно он отрывал от своих рук черные, дурно пахнущие корки собственной кожи.

— Шрамы украшают мужчин, — сказала она.

И тем самым заставила Яра издать странный стон, не то смешок, не то хрип раздражения.

— Я не в том положении, чтобы беспокоиться о своей внешности, — произнес чародей.

И поднял на Ольгу взгляд.

«Удивительно, — подумала она, вглядываясь в его осунувшиеся черты, — как в таком состоянии он способен сохранять ясность рассудка?»

— Ты пришла мне что-то сказать?

Яр поднялся с пола, на котором сидел, пока в выделенную ему комнату, самую дальнюю, которую только удалось отыскать в общине, не пришла Ольга. Исходящий от скального камня холод приятно охлаждал оскверненные черной магией участки кожи, да все его тело в целом.

Черная магия теперь текла по его венам, обжигала своей скверной все его естество. В первые дни терпеть охватившую тело агонию было просто невыносимо. Но медленно Яр научился справляться с ней и гасить вспыхивающие приступы. Он надеялся, что рано или поздно, его тело сможет вернуться в норму. Или он хотя бы перестанет замечать творившиеся с его телом изменения.

— Лавр очнулся. Теперь его жизни ничто не угрожает.

Яр кивнул, испытав явное облегчение от этой новости.

— Хорошо. Это очень хорошо.

— Я сказала ему, что ты уходишь из общины.

— И что он на это ответил?

— Захотел уйти с тобой.

Яр этому нисколько не удивился.

— Но я объяснила ему, что дальше ваши пути расходятся. Ты сам по себе, а он может остаться с нами и помочь нам в поисках Первородных.

— Для него это будет наилучшим вариантом, — сказал Яр. — Прошу, постарайся убедить его остаться с вами. Ему нужна ваша защита.

— Мы нуждаемся в нем сильнее, чем он в нас.

Взгляд Ольги скользнул по иссиня-черным пальцам Яра. Кожа на его руках будто выгорела дотла, став твердой потрескавшейся коркой.

— Реакция твоего тела на черную магию необычна.

— Согласен. Во всяком случае, те темные маги, что я видел ранее, никогда не имели таких… дефектов.

— Возможно, — предположила Ольга, — причиной тому служит мотив, из-за которого маг обращается к черной магии.

— Думаешь?

— Рассуждаю. Ты прибегнул к ней, чтобы спасти Лавра, ведь иного выхода у тебя просто не было. Не поступи ты так, тот волшебник убил бы его.

— Мой мотив был благороден?

— Можно и так сказать. Темные маги, в большинстве своем, прибегают к черной магии в желании стать сильнее ради самих себя и своих низменных желаний.

— Тогда, для меня еще не все потеряно.

Яр усмехнулся.

— Я буду молить Великую Матерь каждый деть о твоем благополучии. Она не оставит тебя без присмотра.

— Что ж… тогда, и мне стоит изредка благодарить ее за твои молитвы. — Яр взглянул на кровать, на которой спал последние несколько недель. — Я уйду ночью, чтобы никто меня не видел.

— Зайдешь увидеться с Лавром?

— Нет.

В своем решении чародей был непреклонен.

— Не хочу, чтобы он видел меня таким. — Яр поднял свои руки. — Ты ведь сказала ему, что я сделал?

— Как ты и просил. Я ничего не утаила.

— Тогда он будет винить себя в том, что со мной происходит. А я этого не хочу. Дальнейший путь Лавра нельзя назвать легким. Не хватало еще, чтобы он переживал и обо мне.

— Он и так будет это делать, Яр.

На это Яру ответить было нечего, ведь Ольга права.

Он хотел попросить Сестру оставить его одного, но в последний момент передумал, и произнес совсем не то, что планировал, поддавшись какому-то необъяснимому, секундному желанию. Почти что прихоти.

— Ольга, я бы хотел попросить тебя об одолжении.

— Проси о чем угодно. Я сделаю все, что в моих силах.

Яр еще с секунду колебался, но все же произнес свою просьбу:

— Погадай мне.

Ольга удивилась. Но быстро совладала с эмоциями. Ей стоило спросить у чародея, на что он хотел, чтобы ему погадали? Но Ольга и так знала ответ на этот вопрос. И внутренний голос шептал, что именно она должна делать дальше.

— В этом нет нужды, — сказала Ольга и, выдержав недолгую паузу, добавила: — Мария уже вернулась в этот мир. И Великая Матерь шепнула, что вы обязательно встретитесь вновь.

Ольге показалось, что Яр забыл, как дышать. Губы у него задрожали, а глаза слегка увлажнились. Но чародей быстро стер подступающие слезы оскверненными черной магией пальцами, и одолеваемый волнением, спросил:

— Ты знаешь, где она?

Ольга молчала, а значит, знала.

И это разозлило Яра.

— Ответь мне!..

Яр схватил Ольгу за плечи и с силой сжал их, вглядываясь в ее глаза.

— Я ведь так долго ее искал! Везде! По всему континенту! Все эти годы я искал ее, в надежде, что она уже переродилась! Если ты знаешь, где Мария, прошу, скажи мне!

— Не могу.

Ольге самой от себя было тошно. Яр выглядел таким растерянным и разбитым. Он опустил ее, его руки безвольно повисли вдоль тела. Чародей отступил, его взгляд лихорадочно метался по комнате. А после Яр и вовсе отвернулся от Ольги. Она предположила, что он дал волю слезам, и душащим его чувствам.

— Мария больше не Мария.

— Я знаю.

Голос Яра звучал отстраненно. Почти безжизненно.

— Она тебя не вспомнит.

— Я знаю.

Яр только и мог, что повторять это. И у Ольги защемило в груди.

— И ты все равно желаешь этой встречи?

— Сильнее, чем ты можешь себе вообразить.

Ольга прикусила губу.

Как же тяжела ноша знания, о котором нельзя рассказать.

Ведь та, которую Яр так отчаянно искал, была здесь, совсем рядом.

— Прости меня.

Ольга подошла к Яру, и заставила чародея посмотреть на себя. Его щеки были влажными от слез, и он был похож на сущего мальчишку, а не на взрослого мужчину. Какой же сильной должна была быть его любовь к Марии, думала Ольга, раз спустя столько лет лишь мимолетная мысль о ней вызывала в его душе такие эмоции?

— Прошу, прости меня за мое молчание, — повторила Ольга, проведя ладонью по щеке Яра. — И дня не проходило, чтобы я не молила Матерь о новой встрече с ней. Ведь я была перед Марией так виновата. Прошу, поверь моим словам, вы встретитесь. Это произойдет, обязательно произойдет. И всей своей душой я верю, что тебе будет под силу ее узнать… в каком бы обличии она перед тобой не явилась.

Яр закрыл глаза, рвано выдохнул.

Как же глупо он себя повел. Поддался эмоциям и чуть не навредил Сестре.

— Это ты меня прости, — произнес Яр, и посмотрел на Ольгу уже привычным для женщины теплым, дружеским взглядом. — Благодарю, что сказала мне… Сказала, что Мария переродилась. С этим знанием я смогу идти дальше, веря, что твое предсказание исполнится, и мы с ней вновь встретимся. Спасибо. Правда. Огромное тебе за это спасибо. И за все, что ты для нас сделала.

Ольга не чувствовала себя достойной его благодарностей. Но больше ничего не сказала.

Уходя, она не попрощалась с Яром. Сказала лишь, что их пути еще пересекутся, и что в будущем им предстоят трудности, которые будут испытывать их веру в себя и в тех, кто будет рядом.

✦✦✦

Опустившаяся на Туманные горы ночь была морозной и ясной.

Ольга зашла в комнату к Жанне, чтобы пожелать той спокойных сновидений, и застала девочку у окна.

— Что ты делаешь? — спросила Ольга, прихватывая со стула, стоявшего у кровати, теплую шаль. — Простудишься же.

Она подошла к Жанне и накрыла ее плечи и спину шалью.

— Ну так что? Почему не спишь?

— Дышу воздухом и смотрю на звезды, — ответила ей Жанна.

Но взгляд девочки был устремлен не к небу. Она смотрела куда-то вниз, пристально, облокотившись о каменный проем окна.

Ольга проследила за ее взглядом и лишь чудом сдержала понимающий вздох.

Одинокая фигура Яра приближалась к выходу из общины. И вскоре скрылась из вида.

— Я сделала как ты просила, — сказала Жанна, посмотрев на стоявшую рядом с ней Сестру. — Не приближалась ни к тому колдуну, что лишь твоими молитвами до сих пор жив, ни к чародею.

Ольга кивнула.

— Ты все сделала правильно, Жанна. А теперь идти спать. Завтра будет новый день и новые дела.

Ольга направилась к выходу. Она не хотела говорить с Жанной ни о Лавре, ни тем более о Яре. Но когда Жанна окликнула ее, Ольге ничего не оставалось, как обернуться к девочке, которая на этот раз действительно наблюдала за звездами. И, как казалось Сестре, обнимала себя за плечи отнюдь не из-за того, что замерзла.

— Скажи мне, Ольга. Если я все сделала правильно… Почему же на душе тогда так тоскливо?..