Скрытый колдун рода Лаурус

Глава 3

Лавр вернулся с первыми сумерками, когда плотный сиреневый туман уже гулял по дорожкам и траве внутренних дворов Министерства.

Справедливо считая, что с приходом холодов день заканчивался слишком рано, оставляя на утро множество незавершенных дел, Лавр, крадучись, спешил к министерскому спальному корпусу, опасаясь того, что кто-то мог его заметить и заподозрить в чем-нибудь не том.

Правда у старших магов он был на хорошем счету, поэтому ничего плохого о нем подумать не могли, даже заметь его таинственные пропадания в лесу. Так что Яру, в случае его похищения, беспокоиться было не о чем, никто и не подумает, что он сбежал. Но рисковать не хотелось. Поэтому добравшись до своей комнаты, Лавр быстро прошмыгнул за ее дверь. Прислушавшись и, убедившись, что следом за ним никто не бежал, он позволил себе облегченно вздохнуть.

От пережитого стресса у него пылало лицо.

Маленькие белесые огоньки, кучковавшиеся до этого на середине потолка, резко вспыхнули ярким светом и, покружившись немного вокруг своих осей, выжидающе замерли и напряженно рассредоточились по углам.

В комнате Лавра, как и прежде, было тесно. С годами эта теснота стала настолько заметной, что Лавр мог без особых усилий дотянуться до потолка, вытянув вверх руку. А ширина его комнаты измерялась тремя широкими колдовскими шагами.

Еще раз вздохнув, Лавр огляделся, словно проверяя, действительно ли он в своей спальне? Кровать, вроде, та же. Тот же стол, узкий шкаф для книг в углу. На подоконнике раскаленная лампа, источающая слабое тепло, не позволяла сквознякам и каменным стенам выстудить помещение до непригодных к жизни температур.

Убедившись, что комната его, и в его отсутствии посторонних в ней не было, Лавр снял свою верхнюю накидку и шагнул в сторону кровати.

Огоньки под потолком трепетно задрожали.

Лавр жил в этой комнате последние семь лет. Каждая трещинка на стене, каждая тень, отбрасываемая теми немногочисленными вещами, какие находились внутри, стали ему родными. Изменись что в комнате, он тот час бы заметил это. Почувствовал бы кожей переменившийся воздух. Ощутил бы самые незаметные колебания в магии, пропитавшей все вокруг.

И все же раз за разом он ожидал, что что-то произойдет, стоит ему остаться наедине с самим с собой. Признаваться в этом Яру было стыдно, но опасения чародея он не считал надуманными. Чужие взгляды на своей спине Лавр ощущал так же часто, как делал вдох. Но стоило только ему обернуться, как наваждение пропадало, оставляя после себя лишь неприятный холод в душе.

Свернув накидку вдвое, Лавр аккуратно повесил ее на спинку стоявшего у кровати стула. Постояв неподвижно с минуту, он наклонился к полу и, пошарив под кроватью рукой, вытащил из-под нее старенький сундук с коваными ручками. Вырезанный из цельного дубового ствола, он хранил в себе множество личных вещей колдуна, будь то записные книжки с заклинаниями или различные кристаллы и склянки, столь необходимые при некоторых видах колдовства. Сундук этот вырезал его прадед в молодости, задолго до рождения Лавра. С ним он путешествовал по миру, с ним же осел в том месте, которое теперь Лавр называл родным домом.

Прадед же был предыдущим носителем дара, позволяющего видеть первородные души.

Семья Лавра долгие годы жила обособленно собственной общиной, храня секрет о «глазах», которые иногда появляются у членов семьи. Узнав, что он будет обучаться колдовству в Министерстве, был созван семейный совет, на котором Рута — старшая в их роду, была готова собственной кровью и черной магией вызволять его из лап министерских магов, видя в их приглашении некий подвох.

Как же она была права. Но о том, что с ним произошло, Лавр родным не рассказа. Не хотел их беспокоить.

Открыв крышку сундука, Лавр посмотрел на его содержимое, словно проверяя, не пропало ли чего. И в этот момент в дверь его комнаты постучали.

— Д-да, войдите!.. — крикнул он, ногой задвигая сундук как можно дальше под кровать.

Пусть он уже давно и не был послушником, выйдя из того возраста, когда мальчишки и девчонки только попадают в Министерство и начинают изучать азы магического мастерства, иметь личные вещи в том количестве, в котором они хранились в его сундуке, было непозволительно. Даже запрещено.

Сев на кровать, Лавр следил за тем, как дверь в его комнату открыли, и на пороге появилась Камилла. Белые огоньки приветственно заметались под потолком и, вскоре успокоившись, застыли в своих углах.

— Вернулся, наконец? — произнесла Камилла, закрывая за собой дверь. — Где ты целый день пропадал?

Она пристально вглядывалась в его лицо, из-за чего Лавр от неуверенности заерзал на месте.

— Да так… — начал он, — кое с кем заболтался…

Но заметив, как волшебница поджала трясущиеся губы, Лавр замолчал.

— Почему ты продолжаешь с ним общаться? — спросила она.

И Лавр понял, что лгать бесполезно. Камилла знала, с кем он «заболтался».

— Это… Это сложно объяснить. — Он и правда не мог подобрать нужных фраз, не вдаваясь в подробности того, что именно объединяло его и Яра. — Просто то, что ты слышала о нем — неправда.

— Неправда? Хочешь сказать, что верховные маги Министерства лгут?

Камилла была праведницей Министерства. Такой же, каким когда-то был и сам Яр. Такой же, какими были многие маги континента. Слова, произносимые верховными магами, были правдивы даже тогда, когда звучали не убедительно и глупо. Лавр знал, что спорить бесполезно, а объяснять что-то опасно и для него, и для Камиллы, поэтому в очередной раз, когда поднималась эта тема, он предпочел промолчать.

— Ты хоть понимаешь, на что обрекаешь себя, продолжая с ним общаться? — Камилла шагнула вперед, подходя к Лавру. — Пусть Его Превосходительство и простил его, но все знают, что он и та ведьма…

Лавр почувствовал, как уголки его губ дернулись, стоило ему только услышать о Марии.

Сердце в его груди гневно забилось, хотя Лавр давно привык слышать о ведьме Алых озер различные небылицы, порочащие ее доброе имя. Но разве можно было винить в этом тех, кто даже не был с ней знаком? Кто ни разу не смотрел в ее ледяные глаза, не ощущал исходивший от ее волос запах хвои.

Возродив в своей памяти ее образ, Лавр почувствовал колючую боль в груди. Ведь запах хвои исходил не только от Марии. Так пахли одежды Ленара, высокого и могучего чародея. И магия Саввы, язвительного и жутко обидчивого волшебника. И объятия профессора Рапосы, колдуньи, в которую Лавр был влюблен.

— Я не хочу с тобой ссориться, — произнес Лавр, закрыв глаза, чтобы Камилла не заметила подступающих к ним слез. — Но и не в моих силах что-то тебе доказать.

— Мне ничего не надо доказывать. — Волшебница села рядом, обняв Лавра за плечи. — Я просто хочу, чтобы ты знал, как я беспокоюсь о тебе.

— Я знаю, — тихо произнес колдун, уткнувшись носом в ее в шею.

От Камиллы пахло сладостями.

— Я не хочу, чтобы ты стал таким же изгоем, как и он.

— Камилла…

— Я слышала от матери, что он был выдающимся чародеем, пока не связался с той ведьмой.

— Камилла, — повторил Лавр уже раздраженно.

Но девушка его будто не слышала.

— И я понимаю, что ничего не знаю ни о ней, ни о нем. Но та ведьма применила черную магию, это все видели. Верховные маги ищут ее, а верховный маг Яр добровольно покинул Министерство, став отшельником. Я не хочу… Слышишь меня?.. Я не хочу, чтобы тебя ждала та же участь, что и его.

Лавр чувствовал, как быстро бьется сердце в ее груди. Ее тепло и дыхание успокаивали его душу, давая шанс ненадолго забыться, отпустить все тревоги, терзавшие его душу. Но ее слова резали эту же душу острыми клинками.

Лавр поднял руки и, крепко сжав плечи Камиллы, отпрянул от девушки.

— Давай не будем об этом, — предложил он.

Но волшебница, нахмурив темные брови, резко встала с кровати.

— Тебе что, наплевать на мои слова⁈ — возмутилась она. — Я ведь о тебе беспокоюсь!..

— Камилла, — произнес Лавр, вставая следом, — к чему все это?..

— Я слышала разговоры. Начиная с обеда все только и шепчутся о его возращении и о том, что натворила та ведьма. Ты хоть можешь себе представить, как все раздражены его возвращением?

— Ты-то точно раздражена…

— Что?

— Я говорю, что ты-то точно раздражена, — повторил Лавр, допуская, что этот разговор все-таки закончится их ссорой. — Только вот я понять не могу, к чему нам с тобой об этом говорить. Слышала ты там что-то или нет, все это — слухи, распускаемые теми, кто ничего не знает.

— Не знает о чем? — Камилла начинала злиться, в ее карих глазах загорались искры. — Он опозорил всех верховных магов и магов континента, когда связался с той ведьмой, а потом сбежал, якобы во искупление грехов! Его Превосходительство хорошо относится к нему только из-за верховного мага Ильдара. Не будь он его учителем, его бы в ту же ночь казнили!

— Хватит…

— Черная магия запрещена не просто так! — повысила Камилла голос. — Для нее требуются жертвы, а это противоречит нашим учениям!

— Госпожа Мария не практиковала черную магию…

«Если кто и делал это, то это был Ильдар», — подумал про себя Лавр.

Ведь именно учитель Яра провел над умирающей Марией обряд, отсрочивший завершение ее цикла.

«Верховный маг континентального Министерства изучал некромантию», — горько усмехнулся своим мыслям Лавр.

Но его ухмылку Камилла восприняла на свой счет, что еще больше разозлило девушку.

— Ты смеешься над моими словами!

— Ч-что?.. Н-нет.

— Еще как «да»! Я же беспокоюсь о тебе! И о твоем, между прочим, будущем! Не все маги в Министерстве настроены по отношению к нему так же благосклонно, как Его Превосходительство!

«Где-то я это уже слышал…»

— Ты хоть можешь себе представить, что тебя ждет, если тебя свяжут с ним?

«Как же надоело», — удрученно подумал Лавр.

Он обошел девушку и открыл дверь, самым грубым способом, на который был способен, выпроваживая ее.

— Камилла, уходи. Я не хочу ссориться.

— Уходи?.. — она, казалось, не верила тому, что только что услышала. — Ты что, выгоняешь меня? Из-за него?

— Не из-за него. Из-за нас. Я не хочу ссориться.

— Хватить повторять это раз за разом. Ты же колдун, в конце концов. Придумывать складные слова в вашей натуре.

— Говорит та, что без волшебной палочки вообще магию творить не способна, — не подумав буркнул Лавр. И тут же пожалел об этом. — Н-нет, Камилла… Это не то… Я не хотел…

Но его оправданий уже не хотели слышать.

Камилла сделал глубокий вдох. Наверное, проглатывая те слова, которые она хотела бы ему сказать. И, с тяжелым шагом прошла мимо Лавра, одергивая его руку, когда он попытался ухватиться за ее запястье, чтобы остановить и извиниться.

✦✦✦

На следующее утро Лавру сообщили, когда состоится его экзамен.

Он не стал искать Яра, знал, что тот уже покинул территорию Министерства, отправившись в свое дальнейшее путешествие.

«Если так подумать, — внезапно пришла в его голову мысль, — то до встречи с госпожой Марией, он со своим учителем тоже путешествовал».

Лавр остановился в крытом коридоре на первом этаже между двумя исследовательскими корпусами. В одном из них проводились исследования, в другом — теоретические занятия. Если проще, то в одном эксперименты обсуждали, а другом проводили. И не всегда удачно. Поэтому вокруг этих корпусов в землю были врыты барьерные кристаллы, защищавшие остальную часть Министерства от неудачных опытов исследовательского отдела.

Сейчас у Лавра была возможность насладиться утренней тишиной. Сырость на жухлой траве придавала воздуху сладковатые нотки. Не успевшие улететь на юг птицы чирикали на облысевших деревьях, словно бастуя против прихода холодов. Лавр вдохнул полной грудью и при выдохе выпустил изо рта полупрозрачное облачко пара.

Ссориться с Камиллой не входило в его планы. Он и личностью-то был крайне неконфликтной. А если вспомнить времена его обучения в Академии восточного колдовства, то он и вовсе старался не привлекать к себе внимания, всегда держался обособленно от остальных учеников, скрываясь за книжками в библиотеке. С тех пор мало что изменилось.

«Нужно будет найти ее и извиниться», — решил Лавр, продолжив свой путь.

Коридор имел крышу и был выложен теми же камнями, что и все стены министерских сооружений. Засыхающие виноградные лозы и нитки плюща овивали старинные колонны, пыль и неубранные листья, опавшие с ближайших деревьев, собирались в небольшие кучки трудящимися с самого утра заговоренными метлами. Точно такими же в Академии убирали классы после занятий, вспомнилось Лавру.

Он шел в корпус теоретических занятий для подготовки к практике — на экзамене ему придется выполнить ряд задач, от успеха которых действительно зависело его дальнейшее будущее, которое Лавр планировал провести как можно дальше от Министерства. И для того, чтобы быть уверенным в своих знаниях и возможностях, Лавр собирался посвятить оставшиеся до экзамена дни учебе. В которой, как говорила Камилла, ему и так не было равных.

«Как же глупо все вчера вышло».

Лавр действительно не хотел ссориться, но не смог стерпеть того, что она говорила о Яре и Марии. Хоть и понимал, что Камилла ни в чем не виновата, и ее мнение о них — это мнение большинства министерских магов, а значит, злиться попросту глупо. Но злость вспыхнула в душе молниеносной искрой, и он наговорил лишнего.

«Как закончу, найду ее и, как следует, извинюсь», — решил Лавр, краем глаза замечая в стороне маленькую фигуру.

Это был мальчик-послушник, на вид лет семи-восьми. Он стоял босиком на траве и пристально вглядывался в небо, будто в нем происходило что-то интересное, недоступное глазам обычных магов. Осеннее солнце касалось его мягких платиновых волос, казалось, будто ребенок — высеченная из мрамора неподвижная статуя. Но иллюзия рухнула, стоило ему только обернуться.

Мальчик приветливо ему улыбнулся, и Лавр заметил в его руках веточку с гроздями синих цветов гортензии. И от их вида у него похолодело в душе. Потому что к этому времени года на всем континенте было лишь одно место, в котором продолжали цвести гортензии. В глубине леса, вдали от натоптанной магами дороги. Там, куда маги, боясь зверья, не решаются заходить.

Там, где свое последнее пристанище нашла ведьма Алых озер.