Сквозь миллион лет человечества. 2 том.

Глава 46

Заглянувшее в окно утро не могло не разбудить спящую до этого Уонку.

Она сначала откинула одеяло в сторону и растянулась, как подобает личной традиции возрастом в свыше десяти лет. Натянув белые носки и надев домашние белую не под размер футболку и длинные серые спортивные брюки, девушка умылась, приготовила яичницу и уже сидя за столом взяла в руки футляр, из которого достала круглые очки. Приглянулась, рассмотрела их под лампой и нацепила, читая учебник по углублённой физике.

Уонка было уже потянулась к кружке кофе, как вдруг вспомнила, что…

— Михаил… — настороженно прошептала она, чтобы следующим действием встать со стула, проскребя его ножками об паркет, и двинуться к его номеру.

Завязав шнурки, сменив штаны и накинув плащ-пыльник, она пару раз постучалась в дверь, но не услышав ответа достала ключи и отпёрла её.

Один шаг предзнаменовал вхождение за порог, второй же, за исключением третьего, чуть ли не оборвался, когда Уонка замерла в проходе. Понадобилось некоторое непродолжительное время, чтобы пройти в середину номера и понять, что Майкла в номере нет, как и его вещей.

Стараясь держать себя в руках, девушка неспешно спустилась по лестнице оставляя на своём лице расслабленное, не выдающее себя чем-либо выражение.

— Сергей Юрьевич, прошу прощения, — она подошла к стойке пытаясь держать слабую улыбку. Хозяин мотеля же за мгновенье отвлёкся от телевизионной передачи про рыбалку. — Вам не говорил Михаил что-либо про то, куда бы он мог пойти?

Сергей на секунду помрачнел, но лишь ответил, улыбнувшись с закрытыми глазами:

— Не волнуйся, деточка, — отмахнулся он. — Майки решил по грибы сходить.

— Но он ведь даже не ест их! — всплеснулся она руками, но одёрнула себя, увидев удивлённую реакцию собеседника. — Пожалуйста, прошу вас, ради бога, скажите мне правду… — состроила она жалобное лицо. — Мне очень важно знать, где он сейчас.

В ответ на просьбы Сергей лишь покачал головой.

— Я не владею этой информацией.

Уонка сделала пару шагов назад, достала девятимиллиметровый пистолет из кармана плаща и направилась мушкой прямо в ему шею держа рукоять двумя руками.

— Вы либо скажете, где он, либо это мгновение станет для вас последним, — зло произнесла она.

Сидящий напротив седоволосый мужчина старческого возраста на это лишь немного нахмурился и встал со стула. Приподняв одну руку, он достал из кармана синих джинс стопку денег.

— Сегодня утром он подходил ко мне. Расслаблено вёл себя; говорил, что уходит на два месяца из-за семейных обстоятельств и попросил присмотреть за тобой за эту сумму.

Уонка на секунду взглянула на стопку.

— Именно так всё и было.

— Но… Куда он мог пойти?

— Мог в стриптиз-клуб пойти, по грибы там… — Сергей перевёл свой взор на Уонку. — Или же за теми, кто его заинтересовал.

— А кто его заинтересовал? — куда спокойнее спросила девушка.

— Ты, милочка, убери-ка ствол, — указал он пальцем на пистолет. — Я разговоры при нём не веду.

Выдохнув, она его спрятала.

— Значит так…

Положил Сергей руки на свои бёдра, и стал рассказывать в точности такую же историю, которую до этого рассказывал Майклу.

— Думаю, на этом можно закончить, — прохрипел хозяин мотеля, немного прокашлявшись.

Задумавшаяся Уонка напротив него стояла, приложив ладонь к подбородку и глядя куда-то в асфальт.

— Он их предположительно знает…

— Предположительно, — подчеркнул Сергей слово. — Также как я говорил до этого, они единственные с ним кто упоминал то допотопное значение.

— Мили же, да?

Сергей молча кивнул.

— И… вероятно, они даже знакомы с ним.

— Возможно, — пожал тот плечами.

— Это значит, что… — Уонка переметнула взгляд на карту города, которая была прикреплена к стене. На ней отображались подземные транспортные маршруты столицы. — Понятно…

— Что понятно-то? — вопросительно взглянул он на девушку.

Уонка хмуро посмотрела на Сергея.

— Спасибо большое за информацию, и… — она толкнула стопку к нему поближе. — можете забирать; мне они без нужды.

— Ну как хочешь, как хочешь… — он уже было проводил её взглядом, как вспомнил про номерные ключи Майкла. — Ключи-то верни!

Отдав ключи и вернувшись обратно в номер, ей только и оставалось что раздумывать над мотивами его человека.

Требуется многое.

Несмотря на всю щепетильность ситуации, в которой я в данный момент пребываю мне необходимо наконец включить трезвый ум, при котором я буду действовать действенно и эффективно.

Что я считаю действенным?

Отвечая самому себе на данный вопрос, я не могу не позаботиться вспомнить о том, что во Вселенной почти нет действенных способов или логических изворотов, при которых всё искомое открывается для тебя как обёртка, которая показывает истину.

Если, например, представить, что перед тобой сидя на корточках играет в машинки мальчишка дошкольного возраста, то в большинстве случаев тебе будет плевать на него. Не в смысле умрёт он или нет, а просто ни горячо, ни холодно. Но картина меняется, как только этот самый малец достаёт из ниоткуда пойми малогабаритный пистолет и направляет его стволом на тебя. В данной ситуации моя реакция доселе понятна: ликвидировать угрозу пока она тебя сама не убила.

Всё бы ничего, в этой жестокой Вселенной всё строится на силе и власти, но такая реакция присутствует отнюдь не у большего количества знакомых мне людей, а наоборот, у большего меньшинства.

Тётя Мелисса, например, ответила мне на вышеупомянутый вопрос так:

— О ужас… — неверующе она тогда посмотрела на меня, прикрыв внутренней частью ладони свой рот. — Ты зачем такие страшные вещи мне говоришь?

— Обычный вопрос, — пожал я плечами, цепляя что-то на вилку и кладя в рот. — Может, всё же ответите?

— Я бы… — она выдохнула. — Я не знаю, как бы поступила, милый мой. Просто… это… неправильно… — и незначительно опустила голову, хватаясь левой ладонью ручки кружки, наполненной зелёным чаем.

— Из-за того, что он ребёнок?

— Из-за того, что он ребёнок, — кивнула она, когда поставила кружку на специальное для неё блюдце.

И как бы я не был к ней лоялен, но её реакция никак не смогла меня удовлетворить, получив минимально возможную оценку в виде одного балла из пяти.

Дядя Янник ответил же мне так:

— Если бы получилось — вытащил бы пистолет и постарался попасть в него, если нет — попробовал бы увернуться и уже бы действовал по ситуации, — тогда он сидел со мной на одном из кресел, смотря на камин, который был единственным источником освещения в тот дождливый вечер.

— Но вы же не носите с собой какое-либо оружие, — заметил я, смотря в потолок лёжа на одном из диванов.

— Да это из-за того, что тело уже не то, — ладонями он указал на себя. Ему тогда было всего сорок восемь, если я не ошибаюсь.

— Тогда… А если бы это был я? — я продолжал смотреть на камин, в котором игрались резко возвышающиеся огоньки в окружении серого дыма, что сразу уходил вверх, но я всё равно заметил, как дядя на мгновение слегка повернул на меня голову.

— Я бы сначала спросил: что ты хочешь этим добиться, Майкл? Но если ты бы не ответил, то я бы… — он притих. — ничего не сделал.

— Как? — заинтересованно посмотрел я на него. — То есть, вы бы подвергли свою жизнь опасности, понимая, что я могу вас в этой ситуации пристрелить?

— Несомненно, — произнёс он тогда уверенно. Но я заметил, как он немного засомневался. — Ты мой драгоценный племянник, сын моего любимого брата, сын компании и семьи, будущий глава оных. И я ни за что не причинил бы тебе вред, даже под дулом твоего пистолета.

Не помню, что именно я тогда чувствовал и о чём думал, но я глубоко уважал дядю, как и уважаю его до сих пор, хоть и не так сильно, как раньше.

На примере двух маленьких отрезков разговоров, которые произошли не в настолько далёком прошлом, я могу с уверенностью заявить, что ситуация, которая была проанализирована вместе с моими родными с каждым наедине, может также быть заменённой на ту, которая происходит со мной прямо сейчас, а именно тот факт, что я один.

Теперь я без Уонки, которая всё время помогала и спасала, что уже давно без Патрика, с которым я так и не смог провести достаточно времени, которого в глубине сознания желал, и что уже как полгода вдали от дома, в котором меня возможно ждут, а возможно уже и забыли.

Но… я жив. Дышу кислородом и стою на старом тротуаре. Самое главное, что моя цель до сих пор реализуема, хоть мне и несильно вериться в её конечный успех.

Я поставил вещмешок, наполовину набитый грязными деньгами на землю, и принялся поедать овощной салат латунной вилкой, которых прихватил сегодня из холодильника. На этикетке, что лежала тогда на пищевой плёнке, в которой был завёрнут салат, была надпись, содержащая приятного аппетита, хорошего пробуждения и… два нереалистично выглядящих сердца, нарисованных розовым карандашом.

— Вкусно. И… спасибо, — зачерпнул я очередную небольшую порцию.

Каков план?

Мне жизненно необходимо сейчас построить до боли лёгкий и простой план для дальнейшего его выполнения.

Почему лёгкий? Здесь всё просто.

Простота — одна из самых важных критериев, которая появляется практически везде и лезет отовсюду. Происходит это по причине того, что, как я часто читал в научной литературе подтверждённой Верховной Комиссией Федерации, в тех работах часто проскальзывала идея, что всё гениальное — до ужаса является простым. Как та же теория относительности, автором которой является, судя по данным из интернета этого мира, очень известный научный деятель двадцатого века. К сожалению, в Федерации его имя было стёрто, из-за чего я долгое время считал, что основоположником данной теории являлся абсолютно иной научный деятель.

В данный момент я нахожусь на самой окраине столицы колодца Новой Александрии, которую также называют именно так. Время обеда — когда звезда находиться на трети своего пути.

Птички поют, прохладный холодок гуляет, немногочисленные пешеходы появляются то тут то там наполняя пустующие убранные улицы своими не совсем жизнерадостными лицами, коих я встречал отовсюду, когда жил в Федерации на Шовехере.

С чем мне сейчас стоит разобраться?

Во-первых, это найти средство передвижения. Здесь даже искать не надо, так как в миле отсюда я видел отличную ветвеобразную грунтовую дорогу, на которой проезжает максимум одна машина каждые десять минут.

Выбор? Конечно же я возьму топливную, и желательно с малым расходом бензина на… километр. Он вроде бы равняется одной пятой мили, если я не ошибаюсь.

Дойдя до вышеупомянутой дороги где-то за семь минут, я сел на один из вбитых в землю округлых камней, которых в этом месте было немного.

Прошла минута, две… Подошла четвёртая минута, как в трёхстах футах (~92 м) от меня я заметил силуэт автомобиля серого цвета, за которым словно следом шёл шлейф, состоящий из пыли и песка, а возможно также из маленьких камушков.

Через двадцать пять секунд я убедился в том, что скорость, с которой едет водитель, и в машине которого он единственный, не превышает двух ста семидесяти футов в минуту (~83 м/мин), так что я слез с камня и встал на середину дороги.

Далее водитель остановился примерно в двадцати футах от моего тела, и выкрикнул, предварительно опустив окно:

— Давай… (быстрее, я опаздываю), — не понял я ничего из того, что он сказал, за исключением первого слова.

Я невозмутимо подошёл к правой двери, со всей силы открыл её и сел на переднее пассажирское кресло, после чего негромко приставил пистолет к его туловищу.

— Выйдите пожалуйста, а иначе я прострелю вам пузо со всеми вашими кишками, — попросил я с каменным лицом спустя непродолжительное время, смотря ровно на ошалевшего небритого мужичка среднего возраста, одетого только в белую майку, из-под которой вылезали завивающиеся волосики.

— Моя твоя не понимать, — нахмурился он. — Пошёл нахуй отсюда, педик. — послал он меня на английском.

Я произвёл единичный выстрел через открытое окно, пытаясь этим действием заткнуть дальнейшее неподчинение. И как я могу сейчас наблюдать, добрый представитель любителей бюджетного класса автомобилей прямо-таки вжался в кресло испуганно глядя на пистолет, выпущенная гильза которого сверкает лучами звезды лёжа на передней панели.

Поставив левой рукой машину на ручник, я негромко произнёс:

— Попробуешь вжать на газ — будешь трупом, — и вышел, ретируясь к нему и держа на прицеле, приоткрыл дверь и приказал: — Выйди с поднятыми руками.

Мужичок, не сказав ни слова сначала поставил ноги на асфальт, показав мне свои коричневые сандалии, а после поднял свой тяжёлый зад и быстренько перебежал к кювету, чуть даже не упав.

— Приятно было иметь с вами дело, — поклонился я под пятьдесят градусов, а после сел в автомобиль.

Первым делом я, держа в периферийном зрении потерпевшего, сначала закрыл двери на замок, снял ручник и уже после этого тронулся с места.

Хрен знает какого чёрта он сразу не подчинился. Видимо не привыкший находиться под ясной угрозой жизни он надеялся, что всё прокатит, просто высказав парочку словечек угрожающим голосом. Ну или он просто остолоп и этим всё сказано.

В баке было примерно… семнадцать литров из тридцати девяти. Даже не зная точное потребление расхода топлива в милях на час, я всё равно буду стараться ориентироваться на логику, примеряя минуты к часам без какого-либо намёка на привычное исчисление расстояния.

Проехав примерно три мили до ближайшей опушки леса, где меня бы закрывали небольшие холмы от посторонних глаз, я заглушил двигатель и открыл бардачок.

Водительские права, гражданский паспорт… так… Кошелёк, несколько рулонов вторичной туалетной бумаги, регулируемый диэлектрический разводной ключ, — пожалуй прихвачу его с собой, — электронный амперметр и пластиковые стяжки. В самом конце же лежали журналы порнографического характера, сделанные из… судя по всему, мелованной бумаги и напечатанные на русском языке.

Я с омерзением открыл первую страницу и тут же закрыл, скинув этот ужас в полиэтиленовый пакет, в который до этого скидывал всякую хрень, пока проверял бардачок.

И до же здесь докатились люди, раз уж подобную ересь можно встретить, просматривая еженедельные журналы за всего десять шерингов.

Во-вторых, следует расспросить хозяев независимых мотелей и закусочных, которые расположены на дорогах, ведущих к столице. Очень вероятно то, что они останавливались хотя бы в одном из таких заведений, так как вряд ли дядя стал бы таскать с собой больше нужного касательно пропитания и вещей первой необходимости как туалетная бумага или посуду. Также он вряд ли стал бы спать не в помещении. Скорее всего, основываясь на своих знаниях о нём, как о человеке, который не раз вставал впереди меня, закрывая перед отцом в очередном конфликте, он бы предпочёл использовать спальные палатки для того, чтобы лишний раз не попадать в ситуацию, когда сотрудники какого-либо предприятия стали бы спрашивать не имеющиеся паспорт и номер телефона.

Но перед этим я снял и выкинул номера, сжёг с помощью зажигалки полиэтиленовый пакет с мусором, потратил около часа на нахождение GPS-трекера для последующей его утилизации путём неслабого нажатия моим ботинком, проверил патроны и магазины для пистолета и пистолета-пулемёта. Всего у меня десять пистолетных магазина каждый на восемь патронов и три других на тридцать для ПП.

Ворвавшись в путь, как только было вдоволь почищено оружие, я мог наблюдать за сменяющимися соснами да мимо проезжающими автомобилями разного класса и назначения.

Спустя сорок восемь минут я остановился недалеко от одной закусочной, возле которой стоял невзрачный мотель, коих встретить на этой планете не так уж и сложно ввиду большого количества грузового транспорта, водители которых, как я узнал из форумов интернета этого мира, старались брать заказы с расстоянием минимум в тысячу километров, что равняется едва ли шести ста милям, если мне не изменяет память.

Оставив машину на парковке, я первым делом решил глянуть в закусочную.