Сквозь миллион лет человечества. 2 том.

Глава 58

Оставив девушкам задачу отвести маленькую девчонку к своим родителям, я с чистым сознанием наблюдал за тем, как они, не торопясь, удалялись в расстоянии. Самое паршивое заключалось в том, что они ещё хрен как поймут куда девочку вести, ведь ей-то примерно пять, а пятилетние дети, в большинстве своём, и простое понятное предложение составить не могут.

С каменным лицом вылив на землю остатки супа, я по-быстрому доел банку арахиса, запил минеральной бутилированной водой и принялся рассматривать то, что мы получили со сделки, которая обошлась мне в кругленькую сумму.

Беглым взглядом я осмотрел содержимое металлического ящика, которого так заинтересованно до этого изучала Женева. Не найдя чего-либо ценного, так как в нём была запакована всякая военная амуниция под стать усреднённому размеру без шевронов и какой-либо маркировки, я взял в руки стоящий в стороне синий лом и принялся вскрывать чёрный контейнер с эмблемой орлана внутри импровизированного круга «Армия Звёздных Штатов», держащего в правой лапе какую-то зелёную хрень, а в левой… Стрелы?

Вот уж не думал, что кто-то до сих пор помнит столь устаревшую технологию. Хотя я не раз видел, когда жил в Федерации, что некоторые спортсмены больше предпочитают оттягивать палочные снаряды, работающие натяжной силой, чем кинетические, отправляющиеся с помощью удара бойка и последующего взрыва капсюля с порохом.

Приложенные силы оказались небесполезны. Внутри оказались семь запечатанных кейсов и небольшая ключница к ним. Странно, что они до сих пор используют столь старую технологию безопасности.

Различив нужный ключ по выгравированному номеру, я поднёс его к замочной скважине. Вставил, повернул несколько раз вправо. Почувствовав, что сопротивление, оказываемое до этого, спало, вытащил ключ и раскрыл длинный кейс.

Снайперская болтовая винтовка с длинным стволом и установленным дульным компенсатором. Качество не новое. На корпусе присутствуют царапины и незначительные впадинки. Я взял ружьё в руки сидя на коленях и пригляделся ко вставленному магазину. Очень высокоточный патрон, тяжёлый и длинный. Пригляделся к прикладу. Соответствующий конструкции добротный с регулируемой щекой и тыльником. Прицельная планка большая. Мушка на месте. Ствол чистый и без единой соринки. Я оттянул затвор. Не смазан, и хорошо.

Опустив винтовку на место, я взглянул на небольшой футляр. Открыв его, я выудил двадцатикратный прицел. Присмотрелся — понял, что сетка немного неудобная, но уж лучше с самой говняной сеткой ликвидировать врагов, чем без неё.

Также в этом длиннющем кейсе лежало пять магазинов на пять патронов и шесть нераскрытых конвертов с россыпью.

— О-о-о да! — загораясь от счастья победно вскинул я кулак вверх, предвещая отличное ультрачасовое приятное времяпрепровождение…

Снайперская винтовка четыреста восьмого калибра, автоматический карабин двести двадцать третьего калибра, полуавтоматический карабин двести двадцать второго, полуавтоматическая винтовка патрона триста тридцать восемь, штурмовая винтовка с креплением магазина по типу щенка бульдога калибра двести двадцать два, штурмовая винтовка со стандартным креплением магазина патрона шесть на восемь… И ещё дюжины патронов с россыпью с прилагающимися магазинами.

Белые ящики набиты всякими медицинскими вещами. Не имея понятия по многому, что там лежит, я просто отложил их в сторону, зная, что Уонка в этом шарит куда лучше, чем я, дилетант.

И наконец, когда весь выдохся, и когда девушки вернулись с новостью, что отыскали родителей девочки и вернули её им, я, сидя на коленях, изучающе оценивал оставшийся серый прямоугольный ящик, всем своим скромным видом никак не похожий на других своих собратьев.

Что же там такое?

Что же там таится?

Что же там прячется?

Шептались мои голоса в подсознании.

Но я знал, что если тебе необходимо что-то узнать, то нужно непременно сделать всё, что в твоих силах, дабы раскрыть Истину, писанную Первым Диктатором.

Я в предвкушении сорвал прикреплённый к стенке ключ из латуни и вставил его в скважину.

Вот поворот.

Следующий.

Давай…

И…

…

… …

… … …

Серьёзно?

Целый набор сексуальных игрушек?

… … …

… …

…

Что?..

...

Видимо мой ахуй настолько был ярко выражен, что ко мне откуда не возьмись подошла моя девушка, и в ведомой тишине заметив, что я только что раскрыл, посмотрела на меня с крайне задумчивым лицом.

— Зачем кому-то из банды в заказ на миллион класть это? — задав риторический вопрос, указала она рукой на женский вибратор розового цвета, который я держал в ладони.

Я с застывшей гримасой полного непонимания, словно дёрганная статуя поднял свою голову к ней, стоящей надо мной.

— Бля-я-ять… — взялся я двумя руками за её левую ногу; она сначала слегка одёрнулась, видимо не ожидая подобного действия с моей стороны, а после, слегка успокоившись, немного, так, между делом начала гладить мои волосы. — Уонка, прошу тебя, скажи мне, что это какой-то пиздец.

— Это какой-то… — она приостановилась на секунды три, решаясь употребить нецензурное слово. — …пиздец.

Я бы всё вытерпел и выстоял. Стоять до конца — негласный мотив всей моей жизни, даже когда в считанных милях навстречу твоему отделению бегут целые батальоны имперцев, даже когда переживаешь страшную моральную боль от губительных правд, я всё равно буду стоять до конца, не имея иного благоразумного варианта событий.

Однако я не на фронте, и ситуация, в которой я пребываю сплошь и рядом даёт мне ясный намёк, что я в относительно мирной обстановке. Поэтому никак не странен тот факт, что я не стал терпеть и высказал черноволосой своё негодование, до этого чувствуя на протяжении десяти минут неприятное покалывание в области пресса живота.

— Уонка, — не двигаясь начал я негромко возмущаться. — я конечно всё понимаю… Но зачем ты тычешь своими пальчиками в мой живот? Что ты в нём такого удивительного нашла? Смеешь поделиться?

В кромешной тьме я лишь заметил, как крытая рука моментально вернулась к обладательнице.

— И почему ты лежишь за моей спиной? В смысле… почему ты обнимаешь меня сзади? Всё же было наоборот.

— Что хочешь ты услышать от меня? Всё же доселе понятно. Как не понять тебе?

— Я… просто не пойму, чего ты хочешь этим добиться.

— Как чего? Возбудить сначала, а после приступить к совместному сексу, — проговорила она невозмутимо.

…

— Извини, — я приподнялся в вертикальное положение, по-быстрому нацепил ботинки и тронулся ручки двери. — Я пошёл отлить. — раздалось открывание скрипучей дверцы.

Ну и дожил я, дабы до меня… Э-э… Домогалась? Нет, она не домогается. Просто я всерьёз не хочу заниматься этим в грязнющей пыльной машине.

Дойдя до ближайшего куста, находящегося у начала опушки, я выдохнул, расстегнул ширинку, припустил штаны и принялся делать что подобает. Всё это время, которое я потратил на весь процесс, меня не переставали посещать мысли, что возможно я неправильно отреагировал на действия Уонки, что уж лучше бы перехватил инициативу, взяв всё в свои руки.

Существует один титапласталиевый факт, который трепещет заявить о своём присутствии — мне максимально претит сама мысль о физической близости, сексе или, в простонародье, супружеском долге, хотя мы с Уонкой и не являемся супругами, — мне страшно думать об этом. Сложно развёрнуто объяснить причинно-следственные связи, которые могли привести хоть к какому-то удовлетворяющему ответу. Скорее всего это связано с тем, что я никогда до этого не разбирал эту тему находясь наедине с собой.

Разврат — ужас. Сексуальные преступления — сущий ужас, обладатели которого обязаны предстать перед законом…

Подняв штаны и застегнув ширинку, я посмотрел в абсолютно тёмное небо, закрытое густыми чёрными облаками.

Но мы и не в Галактике Квадрата и не находимся где-нибудь в соответствующем бренном месте. Нет. Сейчас мы расположились на ночь на берегу какого-то озера и со мною два человека — временный член негласной команды да моя девушка, которая не раз утверждала вслух наши с нею взаимоотношения.

Может я где-то потерялся, раз уж разврат с относительно приятным бонусом прилагающимся парочкам, находящимся в отношениях, является для меня чем-то недопустимым.

Да чёрт возьми, я ведь на этой неделе уже с нею спал. С какой целью я разгоняю дизельный двигатель до предельной мощности гипердвигателя?

Нахуй все мои “принципы” касательно этого направления... Я буду любить её как сознательно, так и физически. Поняли ли вы меня, злостные нарушители моего осознанного спокойствия? Или же вы так и копите свои хитроумные силы, мечтательно надеясь доконать меня, когда я буду пребывать в сиплом и слабом положении?

Да, не буду лгать, вы ПОЧТИ этого добились, когда я летел вместе с Патриком на ту чёртову планету, принадлежащую звезде Дальмерда. Но вы НИКОГДА не сможете меня покорить. Вы слышите меня? Суки, это я вам говорю!

Впервые за долгое время я был разгневан до степени, когда любая хрень, любой стрёкот насекомых только сильнее подливали масло в огонь. Вся эта природная мегакомпозиция, проложенная многими веками в этом колодце, заставляла меня вспомнить, ради чего я вообще стою.

— А ради чего?.. — спросил я в никуда, упав на колени.

Казалось, что только недавно я рассуждал на эту тему. Утверждал, что готов стоять до конца в любой неизвестной и известной мне ситуации… Но так и не ответил себе на невидимый вопрос:

Ради чего я всё это делаю?

Ради чего, каждый день просыпаясь рядом с небезразличной для меня девушкой иду вперёд несмотря ни на что?

Ради Федерации? Ради близких? А сильно ли мне нужно это всё, если я сейчас могу засесть в каком-нибудь небольшом поселении, готовить еду, стрелять где-нибудь в глуши и радоваться совместной жизни с любимым человеком?

Сколько времени уже прошло с того момента, как я слепо решил драться за однобокую, ничем не подкреплённую идею сражаться за идеалы Диктаторов? И вообще, так ли чисты Диктаторы?

Да, они, конечно, занимались геноцидом многих групп лиц, зачисткой неугодных, тотальным контролем подчинённых и возможно полной узурпацией власти в далёких тысячелетиях от нынешнего времени.

Но, что, если этот список гораздо более обширен?

Что, если все беды от нынешнего набега имперцев на территории Федерации — заслуги самих Диктаторов?

Что, если…

— Михаил, — негромко оповестила о своём присутствии черноволосая; я повернулся к ней. — Тебя что-то беспокоит?

— М-м, нет, — нагло соврал я, глядя в не различимые карие глаза.

— Врёшь. Врёшь и не краснеешь, — я ощутил её искреннюю улыбку.

— Как ты можешь видеть хоть крошечные изменения в моём лице в такой… — обвёл я рукой небольшой участок местности. — чёрной жопе.

— Я сказала образно, — расслабленно выдохнула она. — Не стоит находить в каждой подобной фразе скрытый смысл. Это так, на будущее.

— Не находил, — нахмурился я.

— Но попробовал, — подошла она ближе.

Внук, тебе бы сейчас утащить её в кусты.

Что? Совсем от старости с ума сошёл? Какой утащить?

Я говорю тебе буквально — упади с ней в куст, стоящий позади тебя.

Да не буду я заниматься с ней любовью в кустах! И к тому же, я ведь в него только что ссал!

— Почему ты оглядываешься? — едва видно поддалась она вперёд.

Ты делал это в другом месте.

Как в другом? Я как был здесь, так и остался.

Надоел упрямствовать! Живее делай, как говорю!

И чувствуя, как меня что-то подтолкнуло в спину, я невольно схватил Уонку руками, прижав плотно, и поняв, что хотел до меня донести дед всё это время, мигом кинулся в неколючие кусты.

— Миша?! Зачем ты… — прикрыл я её рот ладонью с надетой перчаткой.

— Тише, — прислушался я к звукам. — Просто молчи и не елозь. — обратил я внимание на то, что она зачем-то хаотично двигает ногой.

В ответ она недолго что-то тихо промычала и успокоилась.

Снайпер?

Нет. За вами следят.

А засели мы сюда для того, чтобы привлечь внимание? — попробовал я угадать.

Тоже нет. Наблюдатель решит подойти и, будь хорошим внуком, убери его.

Личные счёты со смертным? — усмехнулся я.

Нет. Мне нужно, чтобы он умер. Остальное тебе знать необязательно.

Ну… как скажешь, — скептически отнёсся я к его просьбе, но говорить что-либо против не стал.

Через четыре минуты и тринадцать секунд начало слышаться, что будто кто-то набирает сапёрной лопаткой песок, а после его сразу же скидывает.

И это шаги. Такие медленные, словно принюхивающиеся.

Я присматриваюсь к еле различимому силуэту, сливающегося с ночной тьмой, и как можно быстрее достав из кобуры пистолет произвожу выстрел в туловище. А после него второй, третий… Плохо, что я мало понимал, куда попадали последующие выстрелы из-за выходящего пламени из ствола. Когда противник с вопиющей болью глухо упал на песок, я, не вставая, вышел из кустов, подошёл к нему и вырвав из его правой ладони, судя по всему, какую-то винтовку, вырубил с локтя.

Теперь убей его.

Может не надо?

Убей прямо сейчас.

Положив пистолет в кобуру, я подошёл к вырубленному встав на уровне головы и принялся топтать лицо, покрытое балаклавой. Уонка смотрела на это хрен пойми как. Мне это было неважно. Нужно же как-то успокоить себя, верно? Вот и убедившись в том, что он никогда больше не посмеет встать, присмотрелся к его бронежилету, предварительно достав маленький фонарик из кармана плаща.

Третий уровень. Теперь неудивительно, что все выпущенные восемь пуль мелкого калибра таки оставили его в полуживом, но в более-менее дышащем состоянии.

Забрав три полных магазина, полуавтоматическую винтовку со сбитым от падения прицелом ночного виденья и магазин к пистолету с интегрированным глушителем, я двинулся обратно вместе с Уонкой, убедившись в полной безопасности от деда, наблюдающего за мной.

Но всё было бы слишком просто, дойди мы безо всякой хуйни…