Сквозь миллион лет человечества. 2 том.

Глава 60

— Господин Отто-старший, сэр ДеСтратко и мисс Эккерон в данный момент находятся на берегу близлежащего ручейка. Желаете наведаться к ним, Майкл?

— А они что там… делают? — не обдумав спросил я.

— Набирают воды в металлические канистры.

Конечно, для чего ж им ещё ходить к ручейку, Майкл Отто…

Чёрт, я не могу… Как же непривычно слышать, что он более-менее не ломанным голосом говорит, а довольно чётким и убедительным, словно он уже не робот, а, например, высококвалифицированный радиоведущий с плохим студийным микрофоном.

Если они в данный момент находятся у естественного водного источника, а мы здесь, у дома, значит неплохо было бы подождать их внутри, сидя где-нибудь на кухне, в зале.

— Нет, я… не желаю сейчас к ним вот так наведываться. И это, пока не забыл, познакомьтесь, — притянул я подошедшую поближе Уонку; Патрик повернул свою голову на неё. — Это Патрик, мой быстро приспосабливающийся специалист по всему, что только вздумается. Он умеет пилотировать многие виды летательных аппаратов, обращаться со стрелковым вооружением, с минами, со взрывчаткой, имеет знания минимум десяти языков, а также отлично знает психологию и к тому же является обладателем выдающихся манер, что даже я прошлый ни в какое сравнение не стою рядом с ним.

— Э-э… — почему-то засмущалась она.

— Не стесняйся, он отличный… напарник, — я было хотел сказать человек.

— Я рада познакомиться, — как-то натянуто улыбнулась Уонка.

— Приятно познакомиться с вами, мисс, — едва заметно кивнул Патрик.

— А это Фиттонеса Груховская, или по-простому — Уонка, моя возлюбленная, девушка, напарница, компаньонка и спасительница, — в этот момент она очень мило крепко-накрепко закрепила свою ладонь с моею. — Удивительно хорошо разбирается в медицине, хорошо осведомлена в знаниях истории ВРОНа, отлично обращается с огнестрельным вооружением, умеет поддержать и позаботиться, даже когда я её об этом не прошу, а также она логичная, умная, смышлёная. Смею заметить, что зверски неугомонна и вынослива, когда речь заходить о постельных превозмо…

— Кхм-кхм… — наигранно кашлянула упомянутая в кулачок.

Надо же, мисс Уонка. Как сосать до такой степени, что у меня член едва ли не сдыхает — нормально, а как рассказывать об этом, по сути, роботу — ненормально.

— В общем, она незаменимый для меня человек, — закончил я небольшую сводку, стараясь забыть прошлые мысли.

— У вас появилась суженная, Майкл? — сложно было отличить его интонацию, но смысл вопроса я так и не понял.

— Э, нет, Патрик. Мы не супруги. Как я сказал выше: мы пока просто состоим в любовных отношениях.

— Понял вас, Майкл. Разрешите поинтересоваться: как давно вы потеряли правую нижнюю конечность ниже бедренной кости? — опустил он голову к упомянутой культяпке.

Я проследил за его несуществующим взглядом.

— Это… не совсем важная история… — как-то не хочется по сто раз повторять одно и то же. — Давай так, расскажу за столом, когда все соберёмся, хорошо?

— Понял вас, — вошёл он вовнутрь, отойдя в сторону. — Не желаете ль выпить чаю, Майкл и миссис Груховская?

— Желаю.

Войдя, Патрик сразу же жестом пожелал взять мой накинутый на плечи плащ дабы повесить; я ответил кивком, на что он осторожно снял его с меня.

— Прошу прощения… Патрик, но… как к вам можно обращаться? — спросила его Уонка.

Вышеупомянутый посмотрел на меня с немым вопросом.

— Думаю, что лучшим решением будет самостоятельно решить это за себя.

— Майкл, вы уверены? — как-то сомневаясь спросил он.

— Ага, — повернулся я в сторону зала, выглядящего под стать дому: старо.

Я не стал заострять на нём внимание, лишь скользнул взглядом по мытому деревянному полу и вполне чистому убранству и всё.

— Тогда будьте любезны, миссис Груховская, называть меня Патриком.

— А-а-а… почему миссис? — запаниковала Уонка.

Точно…

— Патрик, пожалуйста, постарайся называть Уонку по прозвищу. Да и тем более, она не является ни моей женой, ни супругой, ни невестой или что-то там да там. Просто девушка. Отношения. Первый этап и все дела с вытекающими особенностями.

— Вас понял, — слегка поклонился он, повернувшись к напольной вешалке, куда повесил наши плащи.

С “помогающей” под боком черноволосой я дошёл до дивана, на который сел. Оставив костыли опирающимися на подлокотник, я в тишине по привычке попытался взять невидимые пачку сигарет с зажигалкой, как вспомнил, что они-то в плаще.

— Стоит ли курить… — пробормотал я про себя.

— Не стоит, — ответила на незаданный вопрос Уонка.

Я посмотрел на неё.

— Ладно… Ты права.

Через три минуты и пятьдесят одну секунду пришёл Патрик, неся поднос, который аккуратно поставил на старый кофейный столик, сделанный из стекла. Две белых чашечки на блюдцах, наполненных чёрным чаем.

— Ваш тот, что справа, Майкл, — с ожиданием встал он напротив меня.

— Спасибо, Патрик, — взялся я за ручку правой ладонью, когда левой за блюдце.

Убедившись в температуре, сделал первый глоток.

Как бы сказать… Вкусно. Вкусно и привычно. В максимальной точности такой же чай я пил, когда жил в своём доме. Обычно его варили служанки только для меня. История его происхождения связана с тем инцидентом, когда в очередной раз пребывая в слегка неудовлетворённом состоянии от внеочередного доёба со стороны отца я в тихую под покровом ночи проник на кухню, где впервые попробовал самостоятельно заварить себе чай. Вышло на удивление не дурно. Он даже дяде понравился. После того, как мне по особой просьбе тётя подарила Патрика, служанки и остальной перестал его мне варить. За это взялся именно металлический напарник. А главная особенность данного чая заключается в том, что его сварганить можно из чего угодно, главное, чтобы был изюм, а остальное в нём менее важно.

— М-м-м… — удовлетворённо промычал я, причмокнув. — А ты помнишь, в какой последовательности, в каких унциях его обычно надо заваривать.

— Вы любите именно такой чай, Майкл. Рад, что вам понравилось, — повернул он голову к черноволосой. — Как вам, Уонка?

Она оторвалась от чашечки.

— Вкусно, — одарила она его скромным мнением. — Однако слишком сладок он. Много бы я не стала пить, Патрик.

— Благодарю вас, — едва заметно сделал он поклон.

— Так вот о твоей программе, — поставил я на поднос чашку. — Заметил, что твои децибелы поубавились, да и сам стал говорить немного человечнее. С чем это связано?

— Инициатива господина Отто-старшего. Цитирую: сделать меня полезнее путём набора человеческих особенностей.

Как видим, в этом они несильно преуспели за полгода.

— И как ты именно перестал так громко говорить? Буду честен, меня это раздражало.

— Сэр ДеСтратко и мисс Эккерон провели в моей компании порядка двух сотен тринадцати часов.

Не дурно.

— Твоя оценка? — спросил я, но Патрик ничего не ответил. — Ну, твоя личностная оценка касаемо всего вышесказанного?

— Старания обучить меня петь, менять интонации, находить простые слова не дались напрасно. Но больше часов необходимо.

Как… скромно. Надо бы пока мы в более-менее мирной ситуации понатаскать его и сделать не отличающимся от обычного среднестатистического человека. Хотя я перегнул, он всё равно всегда будет похож на довольно начитанная высокого молодого человека с титапласталиевыми манерами.

Зачем мне это надо? Ответ прост: чем меньше он отличается от людей, тем меньше проблем мы оберёмся в будущем. К сожалению, неприятно осознавать, что дядя, Берта и Бевис так и не смогли привести его к какому-нибудь подобающему состоянию, при котором он смог бы походить хотя бы на очень нудного человека.

— Вопросы закончились, — зажал я переносицу. — Желаю провести время в тишине.

— Как изволите, Майкл, — отошёл в сторонку Патрик.

Я посмотрел на Уонку.

— Не против?

— Нет, — одарила она меня скромным комментарием, углубившись в незначительно пыльный диван, тихо выдохнув весь воздух из лёгких.

Время тикало, звезда колодца палила своими лучами по всей поверхности, за окном пели птички и шелестели от ветра листья. Я находился в режиме ожидания: мыслей нет, лишь… ничего. Просто пустота, как в том же пространстве деда.

Для меня подобная радость была редка, есть сама редкость, и продолжает являться ею. Вот… всё бы отдал, дабы всегда находиться в подобном состоянии. Состоянии, когда тебя не гложут сомнения, неприятные воспоминания, травмы, переживания и лица давно погибших близких, которые были мне как минимум приятны.

В таком вот состоянии я и пробыл десять реальных минут. Уонка на протяжении всего этого времени заинтересованно рассматривала Патрика. Надеюсь, простого интереса ради, а не для проверки его несуществующих гениталий. Сам же робот стоял в сторонке не шевелясь, смотря в дальний коридор, что отделял минималистичную прихожую с полуразбитой кухней, которая совмещена с залом.

Издали чётко раздалось отпирание двери. Должно быть вторая, то есть чёрный вход.

— …развешать бельё? Поняла-приняла, мистер Отто… — незавидно произнёс до чёртиков знакомый голос.

Приближались негромкие шаги молодой на возраст девушки по надоедливым скрипящим половицам.

В мгновении, я понял, что это чёртова Берта.

Каштановые волосы до плеч, завязанные в один конский хвост. Пыльные кроссовки серого цвета, старые потрёпанные тёмно-синие джины стандартного размера, куртка на резинках в триколор, — чёрный, жёлтый, синий, — бежевая футболка с какой-то странной аббревиатурой на кириллице.

Уже не улыбчивое выражение её лица не вселяло каких-либо вопросов всякому незнакомому человеку. Однако я и не незнакомый для неё. Она мой первый друг. И я искренне удивлён тому, что она выглядит грустной, словно плохое что-то случилось. Небольшие чёрные мешки под глазами, отсутствующая косметика, минимум украшений, которых она так любила всё время и, что больше всего в плохом смысле зацепило мой взгляд, был рваный чёткий шрам вдоль подбородка. Он словно разделял его наполовину.

Она-то не сразу заметила нас, когда вышла из-за угла. Прошла несколько футов держа в руках у живота белую сетчатую корзинку, сделанную из пластика, в которой горой лежали вещи, преимущественно чёрные. Но увидев краем глаза нас, молниеносно остолбенела, превратившись в подобие восковой фигуры.

Глазки шире-шире, ротик больше-больше, воздух сильнее-сильнее.

Вот потеряв все силы она роняет корзинку вместе с постиранным бельём на старый деревянный паркет, прикрывшись руками ради какого-то жеста, и шокировано произносит:

— Майк!! — неверующе выкрикнула она моё имя. — Ты… что тут… делаешь?! Как ты… Откуда ты узнал… что… мы… здесь?..

Берта провела всех нас троих обеспокоенным взглядом, вновь остановившись на мне.

— Ну… как видишь, это я, — пальцем указал я на себя. — И тебе никак не кажется. Вон, можешь даже у Патрика спросить.

Она взглянула на оного.

— Могут заверить вас, что это Майкл, мисс Эккерон, — негромко произнёс он.

Краткий ответ, и… видимо он её не удовлетворил, потому что она продолжила смотреть на меня с таким же обеспокоенным выражением лица, как у ребёнка, который впервые услышал, что его близкий родственник умер.

— …бегу!

Выкрикивал ещё что-то, судя по всему, Бевис, вбегая в дом через тот же самый чёрный вход.

Он вбежал в зал с двухствольным ружьём наперевес, источая те же самые эмоции, что и моя давняя подруга. За исключением того, что он скорее готов защищаться, нежели стоять да ссаться.

Немного ниже меня ростом. Темноволосый шатен со слегка грубоватым и хамоватым лицом. Глаза мертвеца, ровные, но уже не сверкающие ряда зубов, и ещё его вечно получающаяся ехидная улыбка, когда на самом деле, если основываться на его словах, он может и вовсе не иметь плохих намерений. Зато с поистине туповатой жестикуляцией, которую, я надеюсь, он всё же искоренил. Одет в простую рубашку-поло сизого цвета с несколькими жирными пятнами, и туфли неизвестного типа и в прямые выцветшие чёрные брюки.

— Опусти ружьё, Бевис, — спокойно попросил его я, показывая свою ладонь, опускающуюся перпендикулярно вниз внутренней стороной.

— Майк?! — в полном ахуе выдал он, мигом опустив ружьё дулом в пол. — Откуда ты здесь?

— Да блять, просто успокойтесь уже, — зарычал я, взмахнув руками. — Кончайте цирк проводить, остолопы! Заебали стократно, честно.

— Но… как ты… Э-э… Я чёт ничего не понимаю, чувак… — приложил он ладонь к виску.

Так, спокойно… Успокойся, Майкл… Всё хорошо… Всё под контролем…

Вдох, выдо-о-ох… Вдох, выдо-о-ох…

Нет, ну что за цирк эти двое устроили? И если с Бертой всё ясно, то… что насчёт него? Как он вообще мог остановить предполагаемых взломщиков, если врывается настолько громко и неорганизованно? Да его бы любой ребёнок давно расстрелял.