Сложный выбор (СИ)

Глава 25

На лес начинали опускаться сумерки, облака, подсвеченные заходящим солнцем, окрасились во всевозможные оттенки красного. Над рекой опускался плотный туман. Светомиру он пугал, не любила она, когда водную гладь затягивала молочная пелена такой густоты. Ей казалось, что именно при таком тумане все нечистое поднимается наверх. Внутри нарастала непонятная тревога. Благо птицы рядом продолжали звонко переговариваться, они, словно извещали о том, что все хорошо и бояться нечего.

Мужчины стояли неподалеку и уже достаточно долго толковали о чем-то. Хоть они и стояли почти рядом с ней, но о чем они говорили, слышно не было. Светозар заметно возвышался над Радимиром, он сжимал кулаки, смотрел сурово, глаз с него не сводя, но того это несколько не смущало. Он держался настолько уверено, что можно было ошибочно решить, будто они дружеские беседы ведут.

Тоскливо взглянув на них, Светомира села и положила голову на колени. Никак Радимир придумал все это и теперь помощь свою предлагает, хочет, чтоб с него обруч сняли. Не мог же он Данияра знать? Не стал бы он с ним откровенничать, да говорить о том, что о поступке своем сожалеет, да о ней беспокоится. А уж вещие сны, когда обруч на нем, он видеть не должен, и много на одного его силы дарованной. И огонь в нем есть и с гнилью уживается, и природа его слушается, не может же он еще и предвиденьем обладать. Не бывает такого, чтоб в одном одаренном вот все сразу было!

Отрицать подобное было приятно, хотя девушка и понимала, что не все так просто, и стоит прислушаться к его словам, принять к сведенью, быть осторожней, иначе погибель придет. Да и ворошить прошлое, вспоминать про Данияра было ни к чему. Даже если он и сожалеет о поступке своем, вряд ли захочет рядом с нею быть и вновь называть ее ласково. Смерти он ей не желает, но и рядом быть с нею тоже. Это Светомира уже для себя выяснила. А тут вновь пустые надежды терзают ее голову. Ведь ясно слышала, пожалел! Пусть уж лучше окажется, что Радимир врет, ради выгоды своей.

Непостоянство мыслей, мучило. Девушка горько усмехнулась, подумав, что все же сходит с ума, и вскоре станет безумной. Слишком сильно она запуталась в себе.

Где-то впереди зашумели птицы, вспорхнули с веток и полетели, будто спугнул их кто. Мужчины разом насторожились, повернули головы туда, где сидела Светомира и, увидев ее, оба, не сговариваясь, жестами приказали ей лечь на землю. Сами тоже к земле прижались и навстречу к ней двинулись.

— Сними ты, болван, с меня обруч! Укрою! Есть силы, которые не обнаружить огоньками твоими глупыми и они пострашнее гнили будут. А нас могут искать не только твои друзья верные, — прошипел Радимир.

Его наигранное спокойствие и нагловатая улыбка вмиг испарились, теперь он был собран, натянут как струна и чем-то напоминал зверя, так же водил носом из стороны в сторону, словно принюхивался. Будто в подтверждение его слов рядом с ними упал небольшой черный, сотканный из черного тумана шар. Он гулко стукнулся об землю, разнося заразу, порожденную тьмой вокруг себя. Зелёная, сочная трава стала кривляться в неистовом танце, пищать тихонечко, как живая, дергаться из стороны в сторону. Она тлела на глазах, превращаясь в пепел.

В голове запульсировало, глаза расширились, воздух с шумом ворвался в лёгкие и застыл там. Все вокруг словно замерло, медленно кружащиеся черные песчинки от погибших стеблей падали, прожигая насквозь все, чего касались.

— Это же сигнальные огни, — с шумом выдохнул Светозар.

Он медленно повернул голову к Радимиру и, не скрывая своего удивления, вопросительно поднял брови вверх.

— Сам я такого не видывал, — нахмурившись, ответил он.

— Ты же и сам тьмы порождение и не знаешь?

— Будь ты не настолько узколоб, давно бы понял, что не все ведьмы тьмой управляют, не всем то подвластно. Я свою гниль недавно только питать начал, меня она и сожрать может.

— Это ведьм происки? Или…

На Светозара будто озарение пришло, он резко вскочил на ноги, бросился к Светомире, и, добежав до нее, рывком поднял. Девушка слабо вскрикнула от неожиданности и тут же завалилась вперед от того, что мужчина ее неистово тянул вперед.

— Сейчас же тьма опустится! — воскликнул он. — То предвестники, надо убираться!

Все трое, как один помчались со всех ног в сторону реки, туда, до куда, по их мнению, тьма не дойдет. Лишь бы реку успеть переплыть, а там, авось повезет.

Дыхание сбивалось, сердце отчаянно билось, легкие раздирало, а больной бок обжигало пламенем, но эмоции гнали вперед. Было страшно. Светомира и представить не могла, что может быть хуже, чем быть разодранной тьмой.

Оглушающий, резкий рев, пронесся над ними вместе с леденящим потоком ветра, а после, на них понеслось волной дыхание смерти, смердящее гнилью, и убивающее все живое на своем пути. С деревьев стали опадать листья, кора на них полопалась, ели и те попрощались со своими пушистыми лапами. Трава, вместе с лежащими на ней ветками, и листвой гнила, образуя вязкую, противную липкую массу.

Не успеют! Не убегут! Упадут замертво, все соки отдав гнили идущей. От отчаяния хотелось орать, хотелось выплеснуть раздирающий внутренности страх наружу. Рука Светозара уже не с такой силой толкала ее вперед. Неужели тоже потерял надежду? Понял, что нет смысла и дальше бежать. Радимир на бегу кричал ему, чтобы тот снял обруч с него, что он сможет хоть ненадолго остановить тот ужас, что надвигается на них.

Рука воина потянулась к нему навстречу, да так и замерла в воздухе, не достигнув цели. Было поздно, слишком поздно…

Жуткий, леденящий вой, разрывающий на части разум, вперемешку с предсмертным писком природы и шорохом умирающей листвы надвигался на них с бешеной скоростью. Сердце остановилось, все вокруг замерло, холодный пот градом стекал по лицу. Светомира упала на колени, прямо под ноги Светозара, она выставила руки перед собой, закрываясь от дыхания смерти, и истошно закричала.

Стена из света с огненными прожилками возникла вокруг них. Небольшие сгустки пламени передвигались по ней, встречались друг с другом и отталкивались, продолжая хаотично двигаться. Почти прозрачная, излучающая свет поверхность, протяжно завыла, когда на нее обрушилась несущая смерть волна. Она прогнулась, образуя выпуклый пузырь, и с силой оттолкнула от себя гибель несущий смрад.

Смерть прошла рядом с ними, обогнула их всего лишь в паре локтей, недовольно шипя, наталкиваясь на преграду. В повисшей тишине щелкнул обруч, а затем упал к ногам Радимира и, сделав круг вокруг себя, застыл.

— Это не я, ты не успел, — произнес он, обернувшись на Светозара.

Тот стоял, замерев на месте, так и не убрав руку с шеи Радимира, лишь его глаза бегали из стороны в сторону. Наконец он собрался, выпрямил плечи, медленно повернулся к мужчине, притянул к себе свою руку, шагнул вперед, касаясь спасительной поверхности, еще раз взглянул на Радимира и спросил:

— Что это было?

— Мне та сила неподвластна, — нервно передернув плечами, ответил он. — Уходить надобно, то, что внутри тьмы живет, придет за нами.

Коротко кивнув, Светозар подхватил Светомиру под подмышки и потянул наверх. Как только девушка оторвала свой взгляд от хаотично движущихся сгустков в прозрачной, излучающей свет, поверхности, та рассыпалась мелкими искрами в разные стороны. Словно маленькие угольки, небольшие крупицы прыгали по изъеденным гнилью опавшим листьям, веткам, кое-где торчащим стеблям и угасали, сливаясь с общей массой черного, вязкого месива.

Все трое продолжали топтаться на месте, не решаясь шагнуть с зеленого островка в неприглядную жижу. Первым вступил Светозар. Его нога сразу увязла под громкий чавкающий звук. Немного подождав, он сделал пару шагов вперед, и вернулся назад, подхватывая под колени Светомиру.

— Знаю, что неудобно, но так будет быстрее.

Перекинув девушку через плечо, мужчина быстро направился к реке, Радимир позади него кашлянул, привлекая внимание.

— Вода тоже отравлена, надо идти туда, где ещё теплится жизнь и только там перебираться на другой берег. Отравленная река, опаснее, чем смерть под ногами. И уходить надобно быстро. Тени, в самой тьме живущие просто так не появляются. Не могут они вот так по лесу шататься неприкаянные. Кто-то вдохнул в них гниль, отдал всю силу свою, пожертвовал жизнью, но тьму при этом не пустил. Значит действует в одиночку, не может сам достать, но и тьма его не слушается. И сделала это женщина, ибо только она может породить подобное.

Чавкающий звук мертвой земли под ногами, довольно быстро сменился на редкие проплешины пожелтевшей травы и низко склоняющиеся деревья с едва подгнившими листьями. Дышать стало легче. Воздух больше не выжигал легкие тошнотворным запахом тухлятины, а зеленеющие заросли впереди манили настолько сильно, что в ушах звенело от приливающих сил.

— Ну, что, догадался, кто наслал тьмы порождение? — спросил Радимир, приподняв бровь.

Он уже вел себя в обычной манере, был нагл, спокоен, принимался подшучивать над висящей вниз головой Светомирой и при этом нисколько не отставал от темпа, заданного воином.

Светозар в ответ даже не обернулся, лишь недовольно пробурчал, что не ведает, в ком сила такая жить может и поудобнее перехватив девушку, постарался ускориться.

— Мало ты о ведьмах ведаешь. Никогда в живых женщину, рожденную с гнилой душой и воспитанную в логове ведьм, не оставляй. Коли нечистый в эту пору ее призовет, да предложит ей месть сладкую, взамен на муки вечные, она и согласиться может. Редко это бывает, не любят рожденные по своей воле жизнь свою отдавать, до последнего биться будут, прощение вымаливать, юлить, да на ближних вину сваливать. Все вместе живут, бок о бок утро встречают, а чтоб выгоду получить первые же доносить побегут.

— Люди такие же, — тихо произнесла Светомира.

— В них это выражено не столь сильно, — пожав плечами, ответил Радимир, — к тому же встречаются и весьма благородные. А вот ведьмы боль любят причинять, кровь пускать, чтоб тьму напитать у них все на страхе держится.

— У людей тоже все на страхе держится.

— Не скажи, на уважении, на любви. Ведьмы, к примеру, своих истинных убивают, ибо для них это слабость, запрещается у них это, считается, что тьму таким образом предаешь, ростки светлого в себя пускаешь.

— Почему у истинных столь сильные чувства? Это же не настоящее все, ложное.

— В том то и дело, что настоящее. Две родственные души встречаются, которые дополняют друг друга. Ты ведь можешь закрыть глаза на то, что он пара тебе, вспоминать плохое и жить обидами, а можешь сразу руку свою протянуть. Любовь может не сразу появится, не рождается она с первого взгляда, как многие думают, но тянет тебя к нему, и то не влечение, которое через пару лун пройдет, а то, что на всю жизнь останется. Трудно его опознать, спутать легко, если бы одаренные по глазам не умели видеть, то и вовсе бы в неведенье жили. Одно скажу, коли брачный кубок не с той поднял, всю жизнь маяться будешь, коли пару свою встретил.

— Выходит и у людей есть пара, да только не знают они о ней ничего.

— У людей нет, только у одаренных, и то не у всех. Разбитое надвое соединиться должно, чтоб себя не изжить. Силу нужно дополнять, она не просто так дается. Перегорит иначе, станет пустой, а когда сливаются она воедино, все трещины заполняются.

— Нет, не истинная любовь это, а просто притяжение двух даров друг к другу, — поджав губы, возразила Светомира.

— Дар это ничто иное — как ты сам. Это твоя сущность. У людей тоже так, кому- то только воины бравые нравятся, а кому- то по-душе придется знахарь, кому смекалистого подавай, чтоб от его шуток живот разрывало, а кому лишь красота внешняя нужна. А тут сила притягивает то, что ей нужно.

— Я ничего не поняла, — произнесла Светомира. — Ты меня лишь запутал сильнее. А если дар был и пропал, не стало его, тогда могу сама выбрать?

— Твои предпочтения все равно будут точно такие же, ничего не изменится. Разве что будет легче из сердца выкинуть, да не мучаться ночами, живя воспоминаниями.

— Глупости такие. Выбора нет, но это твой выбор. Словно зелье выпил и ни с кем более быть не можешь.

— Почему же не можешь, можешь, даже полюбить сможешь, да и не один раз.

— К чему тогда избранные, зачем они? Раз и с другим счастье обрести можно.

— А затем, что созданы они друг для друга.

— Ты и меня Радимир запутал. Лучше бы и не болтал ничего лишнего, — вмешался в их разговор Светозар.

— А ты сам не ощущаешь разницу? Можешь нам и поведать, доходчивее объяснишь. Я то свою пару не встретил.

— Хватит болтать! — резко прервал его Светозар. — Нечего пустословить. Вон уже и перебираться на другой берег можно.

— Ты ей ничего не сказал, — расхохотался Радимир, да так, что пополам от смеха сложился.

Воин угрюмо глянул на него, поставил на ноги Светомиру, и с тяжелым вдохом повернулся к веселившемуся мужчине.

— Лучше бы делом занялся. Делай мост, да переправимся уже.

Сквозь смех, Радимир сел на корточки и положил руки на траву. Хохотнув еще пару раз, он вдруг резко замолк, вмиг стал серьезным, и, выпрямившись, произнес:

— Мне нужно кого-нибудь убить, моя сила голодна.

Яростный, животный рык вырвался изо рта Светозара. Его меч тут же рассек воздух, оставив за собой характерный, упругий звук. Подлец! Дождался удобного момента! Не зря так про ведьм распинался, о гнили их рассказывал. Тьма его пропитания просит, будто зверье какое. Глотку бы ему успеть перерезать, чтоб захлебнулся в тьме своей, пусть его душонку она и пожирает. Свободная рука потянулась к поясу. Метнет в него сейчас нож, пока тот лишь его клинок перед собой видит, вернее будет. А как кровь хлынет, разрубит его тело пополам, чтоб не успел проклятие хитрое наслать.

— Ой, ну давайте вот без этого всего, — лениво произнес Радимир и слегка щелкнул пальцами, отводя их при этом в сторону.

Охотничий нож замер в полете, и, резко сменив направление, вошел наполовину в ствол дерева. Меч в руках воина задрожал, завибрировал, по лезвию стали пробегать искры. А после он и вовсе, взмыл вверх, вместе со Светозаром и заметался из стороны в сторону, стараясь скинуть его.

— Голодна тьма, а огонь при мне. Нечего сразу за железяки свои хвататься, ни к чему они. Мост мне не сделать, пока кровью руки не омою, а то и животное крупное может быть. Хватит, правда, ненадолго, но переправиться сможем.

Насвистывая знакомую мелодию, Радимир посмотрел на Светомиру и, подмигнув ей, подошел к Светозару. Заложив руки за спину, он задрал голову вверх и захохотал.

— Ты словно рыба в воздухе болтаешься, бравый воин, и где твоя удаль, о которой песни слагают. Ничего-то в тебе такого и нет.

Недобрая ухмылка, гулкий удар сапогом, хруст сломанного носа и протяжный стон боли. Радимир хотел было отпрянуть, но его шею обхватили ноги Светозара и завалили на бок, увлекая за собой вниз. Растянувшись на земле, обливаясь кровью, прижатый тяжелым телом воина, он не мог пошевелиться. Его голову с силой оттянули назад за волосы и резкий, грубый голос произнес:

— Сверну шею, только пикни. Хотел кровью умыться? На, захлебнись в ней.

— Хватит, — еле прошипел Радимир. — Отпусти.

— Светозар, нам уходить надобно! Сейчас же! — взволнованно воскликнула Светомира, подбежав к ним.

— Сейчас научу кое чему, и уйдем, не смотри, Мира, отвернись.

— Порождение тьмы на кровь реагирует, кретин! — гнусаво прорычал гниль носящий.

— Как убивать кого, дак не реагирует, — помотав головой ведьмы из стороны в сторону, заключил Светозар.

— Защита из огня помогает, болван.

Воин со злостью приложил мужчину головой об землю и невольно вздохнул, когда девушка буквально повисла на его руке. Нечего бабам видеть подобное. Не тому их с детства учат, не должна их жестокость касаться. Обернувшись к ней, он застыл. Светомиру трясло, словно в лихорадке, она судорожно сжимала подол платья и то и дело смотрела ему за спину.

— Уходим, прямо сейчас уходим, не хорошее чувствую. Беда идет.

— Обруч при тебе?

— Какой обруч, идиот! — закричал Радимир, сплевывая кровь. — Сейчас сдохнем все, тварь на кровь идет.

Оторвав от рубахи полоску ткани, Светозар завязал ему глаза, и грубо поднял на ноги, подтолкнув при этом в спину.

— Снимешь — убью. Уходим.

Оставив позади себя выжженную смертью землю, они несли ее дыхание за собой. Даже Светозар чувствовал недоброе. Неестественная лесная тишина, пугала. Не было слышно ни птиц, ни насекомых. Все будто попрятались куда-то. Лишь хруст изредка попадавших под ноги веток царапал слух. Светомиру же охватила паника. Она то и дело оглядывалась назад, спотыкалась, просила идти быстрее, взволнованно прикусывала губу и проводила по лицу ладонью, будто смахивая с себя страх.

— Сестрица, что ты там в тот раз делала? Неплохо бы повторить, — нарушил тишину Радимир.

Несмотря на повязку на глазах, он достаточно хорошо шел и уверено вступал, ничуть не отставая от остальных. Светозар вначале смотрел на него недобро, а потом припомнил, что все, у кого дар земли могут с закрытыми глазами по лесной тропе идти и безошибочно травы называть какие где растут.

— О чем ты? — отозвалась запыхавшаяся Светомира.

— К Светозару прижмись покрепче и руки перед собой выставь, подумай о том, что защита нужна, да представь, как она перед тобой встаёт. Твоя сила хоть и не раскрыта, а проводником ты хорошо выступаешь. Пока до этого чурбана дойдет, что в нем свет спрятан, передохнем все.

— Свет? — удивлённо переспросил Светозар.

— Я что зря сказки про одаренных рассказывал? Нет истинных у людей. Ты даже об этом не задумался.

— Я другой силой обладаю, могу в снах видеть то, что поможет мне, — недовольно на ходу бросил воин в ответ.

— Дар видеть это побочное того, что в тебе скрыто. Со своими родственниками сам разбирайся, от чего печать на тебе стоит, а сейчас медлить нельзя. Неспроста дурманит страх нам головы.

Светомира зажмурилась на мгновение, и в попытке унять дрожь, очередной раз оглянулась назад. Дико звучали для нее слова Радимира. Она и сама догадывалась, откуда этот щит появился, но в то, что это она его призвала не верилось. Он будто ниоткуда возник, лишь по пальцам тепло пробежалось, да и никто ей тогда слова не сказал. Не до этого было.

— Почему ты знаешь намного больше, чем другие одаренные? Не за нос ли нас видишь байками своими, — грозно спросил Светозар.

— Жил с одаренными изгоями, с разных земель, всему нахватался, — на бегу ответил Радимир. — Светомира сосредоточиться, не уйти нам иначе. Чувствую, лес гибнуть начинает. Прятаться нужно, да стену возводить, обойдет нас тварь гнилая, да боги дадут спасемся. Настигает она нас. Поздно будет. Хоть раз меня послушайте! Светозар!

Воин не спешил отвечать. Только когда и к его горлу подступила тревога такой силы, что вздохнуть тяжко было, он потянул за руку Светомиру, призывая ее остановиться и, поморщившись, произнес

— Смрадом несёт, не ладное чую. Попробовать надо.

— К дереву! Быстро! — едва не заорал Радимир во все горло и первый побежал в нужном направлении. — Ты, — указал он пальцем на Светозара, — садись, а Светомира на тебя. Руки перед собой вытягивай, пальцы в разные стороны как можно шире, и силу из себя выбрасывай. Если не можешь представить ори так, будто все в жизни сейчас потеряешь, все что внутри сидит — выкладывай. Ну, пробуй! — взолнованно взмахнул руками он.

Девушка послушно выполнила указания, села, забыв про приличия на колени к мужчине, но так ничего и не произошло. Она лишь рассматривала свои худые, загрубевшие пальцы и старалась представить, как через них подходит свет.

— Чушь все это, — пробормотала она.

Ее глаз едва уловил резкое движение руки Радимира и блеск металла, после чего между ее ног, разрезав ткань платья, воткнулся охотничий нож Светозара. От неожиданности она завизжала, вскочив на ноги, а после удивлённо уставилась перед собой. С кончиков ее пальцев неохотно выбивалось еле заметное свечение.

Светозар схватил Радимира, за горло и, встряхнув как следует, с ненавистью прохрипел:

— Что ты творишь?

— Страх — это весьма неплохой толчок вперед, а ты бы лучше продолжал ее держать, а то мало ли. Навредить ей не хотел, напугал лишь. Повязку я давно стянул, хоть и землю чувствую, а вас не вижу.

Протяжный, голодный, жуткий вой пронзил леденящим ужасом все тело, забрался в самое сердце, покрыл мурашками кожу. Пронзительный визг, вновь вырвался из горла девушки, а вместе с ним и полилась сила.

Свет с мелкими искрами поднимался вверх по стволу дерева, окутывал ветки и листья золотистым свечением, ниспадал с них вниз тягучими нитями до самой земли. Очередной страшный вой заставил всех вздрогнуть, дыхание смерти приближалось, забирая жизнь природы, оставляя после себя гнилую жижу.

— У твари забрали еду, она очень недовольна. Ночь будет длинной, засыпать нельзя, может быть останемся в живых.