Соловей и кукушка

Глава 26 Сестра убийцы

— Криштиан, — Ролдао поднял взгляд от тарелки и посмотрел на младшего брата, — я ознакомился с твоим докладом. Ты серьёзно считаешь, что уменьшение рабочих часов до десяти в сутки на заводах и фабриках, введение обязательного выходного дня раз в неделю и всё остальное, что ты предлагаешь, поможет поднять экономику Аркадии и будет способствовать притоку денег в казну?

Я удивлённо покосилась на мужа из-под ресниц, стараясь не спалиться перед наследником.

— В долгосрочной перспективе — да, — кивнул Криштиан. — Я не стану говорить о том, что современная экономика требует специалистов. В двадцатом веке необходимость ручного труда уходит в прошлое и возникает необходимость в труде квалицированном. Я успел побывать на трёх заводах и двух фабриках, чтобы лично убедиться в этом. Но ты вряд ли поймёшь эти нюансы. Скажу проще: тяжёлый рабский труд и невыносимые условия жизни приводят к постоянным мятежам и стачкам. И да, конечно, их ты легко подавишь с помощью пушек, но… Знаешь ли ты, Ролдао, что после твоей великой победы над городом, у нас встало пять заводов? Потому что нет рабочих рук.

Наследник нахмурился, наклонил голову, внимательно слушая брата. Он даже положил вилку с ножом на салфетку.

— Да, — согласился Криштиан с непрозвучавшим возражением, — сейчас осень, и скоро начнётся сезонный прилив крестьян в город. Уверен, что в ближайшие дни все заводы возобновят производство. Вот только человеческий ресурс не скоро восстанавливается, ваше величество. Человек это такая скотина, которая слишком медленно растёт. И, если продолжать в этом же духе, то скоро тебе некого будет брать в армию.

— И когда эти долгосрочные вложения окупятся? — поинтересовался Ролдао.

— Я пока не готов дать точную цифру, — улыбнулся министр экономики, — но по предварительным расчётам понадобится лет десять. Или пятнадцать.

— Возможно, у нас нет этих лет, — хмуро заметил Ролдао. — Впереди война. Десятичасовой рабочий день, говоришь?

Я посмотрела на Алессандру и с трудом удержалась, чтобы не высунуть язык. Мразь, говоришь? Бездельник? Как же я сейчас гордилась моим Соловьём!

— Это то, необходимо сделать в ближайшее время, — Криштиан улыбался. — Всего лишь самые срочные меры. А затем должно последовать поэтапное снижение до восьмичасового рабочего дня и до пяти рабочих дней в неделю. Так же, полагаю, следует подготовить проекты по всеобщему образованию, по бесплатному лечению, ну и кое-что по мелочам. И заработную плату взять под контроль. Думаю, должно быть что-то вроде нижнего порога… И это ещё не конец…

Ролдао прищурился.

— Подготовь мне доклад с полной выкладкой. Можешь привлечь к расчётам, кого посчитаешь нужным.

— Сроки?

— Две недели. Полагаю, их тебе хватит.

— Криштиан, — восхищённо прошептала Алессандра, — ты… Ролдао, это фантастика!

Наследник внимательно посмотрел на меня, но я упорно ковыряла рыбу в тарелке и делала вид, что мне скучно. Тогда Ролдао снова перевёл взгляд на брата.

— Ты можешь называть меня по имени. Я ещё не король.

— Полагаю, это всего лишь дело времени, — хмыкнул Криштиан, а у меня сжалось сердце.

Зачем он нарывается?

— Я доволен, — Ролдао откинулся на спинку стула, — рад видеть, что ты занялся делом.

— Если так, то, может, ты разрешишь мне, наконец, пораньше лечь спать этой ночью? — невинно улыбнулся Криштиан. — И да, я помню-помню про отсутствие гарантий. С этим твоим утверждением я тоже готов спорить с цифрами в руках. Но не сейчас. Ужасно хочу спать.

— Не сегодня, — наследник поднялся, — я тут подумал… Что может быть естественнее венчания на ночь глядя? Так что, любезные родственники, приглашаю вас всех на нашу свадьбу с сеньоритой Доменикой. Через пятнадцать минут.

— Ваше высочество! — возмутилась Марселия. — Это уже слишком. Такая поспешность унизительна для вашей невесты.

Наследник улыбнулся.

— Это? Нет, это не унизительно, милая матушка. Что может быть унизительного в браке, не так ли, милая невеста?

Он подошёл к Доменике и взял её за руку. Сестрёнка испуганно глянула на него и вся побледнела.

— Ваше высочество, — холодно отчеканила Марселия, — боюсь, мы вынуждены отказать вам…

Я почувствовала, как мир закружился перед глазами, и тут Криштиан взял мою руку под столом и сжал её.

— Мне не отказывают, донья Марселия, — Ролдао повернулся к бывшей придворной даме, в упор глядя на неё своим жутким взглядом хищника, — кому как не вам знать об этом?

И я увидела, как смертельно побледнела матушка. Кажется, она, наконец, поняла, что сама из охотницы превратилась в добычу. Вот только было уже слишком поздно. Впрочем, «поздно» стало с самого начала охоты.

Наследник вновь обернулся к невесте и поднёс её руку к губам.

— Вы же не возражаете, Ника?

— А как же платье? — пискнула я.

Но меня не услышали.

— Ролдао! — запротестовала Алессандра, переводя непонимающий взгляд с брата на Доменику, а с неё на Марселию.

— Я забыл сказать, — наследник обернулся к нам, — я не очень люблю, когда мне мешают. Или когда пытаются оспорить мои приказы. Криштиан прав. Отец умирает, и, вероятно, умрёт ночью или утром. Вы можете начинать привыкать к новому королю. Ты готова, Доменика?

— Да, — прошептала сестра, опуская глаза.

И никто больше не осмелился возразить новому королю. Разве что Алессандра не явилась на венчание в знак протеста. Смелая принцесса всё ещё не поняла, с кем имеет дело.

Само венчание проходило в домовой церкви дворца, а венчал наследника не кардинал, как было положено, а лишь перепуганный насмерть королевский исповедник. Да и сам храм не был подготовлен. Даже свечей не хватало, а потому ритуал совершался почти в полумраке. Во время обряда, Марселия упала в обморок, и Криштиан подхватил её и положил в кресло. Я простояла всю службу рядом с Никой, держа её за руку, то сжимая, то отпуская пальцы. Свеча плясала в её руках.

— Я тебя спасу, — прошептала я, когда сестра обняла меня после завершения церемонии. — Потерпи немного.

Ника молча поцеловала меня, а затем повернулась к ледяному принцу.

— Пошли, — велел он.

Я не знаю, чего хотела Марселия, но явно не этого. Я не стала дожидаться, когда матушка придёт в себя. Мне нечем было её утешить. Когда Ролдао с жертвой покинули придворную капеллу, я схватила Криштиана за руку и потащила за собой.

Мы почти бегом добежали до особняка, где он подхватил меня на руки и ворвался в мезонин.

— Нам надо бежать, — прошептала я. — Прямо сейчас…

— Да, — ответил Криштиан, целуя меня. — Смотри, что я сегодня для тебя раздобыл.

Он посадил меня на кровать и вытащил из-под подушки комплект одежды. Серая юбка, очень свободная, как у простолюдинки, из простого материала. Белая простая блузка. И пояс из ленточек, забавно свисающих вниз. А ещё маска. И простая удобная обувь. И тёплые штаны. И шерстяные носки.

— Похоже на костюм ромейки… Или…

— Или артистки из бродячего театра. Послушай меня, Ирэна. Очень внимательно и не спорь. Бежать нужно тебе, — муж взял моё лицо в ладони, заглядывая в душу глазами синими, словно летняя гроза, — вдвоём мы не сможем. Я всё просчитал. Постараюсь потом присоединиться к тебе. Но помни: я смогу противостоять Ролдао только, если буду уверен, что ты в безопасности. Пока ты у него в плену, я чувствую себя беспомощным, понимаешь? И брат это знает. Если ты попадёшься, он меня сломает. Ты — моя надежда, Ирэна. Моя сила.

Это звучало ужасно пафосно, но Криштиан не подбирал слов.

— Да, — ответила я.

— Ты бежишь сейчас. Пока Ролдао занят. Мне жаль Нику. Я постараюсь ей помочь. Но сначала нужно, чтобы ты была в безопасности. Постарайся добраться до дона Эстэбана…

— Он меня продал, — возразила я.

Криштиан задумался на минуту, затем кивнул.

— Тогда скачи в Алиенсе-де-Каштель. Помнишь гостиницу, где ты познакомилась с Чёрным Лисом?

— Да.

— Хозяйке скажи, что от Соловья. Она знает, я её предупредил.

— Сеньора Анжелика в курсе? — удивилась я.

— Конечно, — хмыкнул Криштиан. — Откуда бы мы узнали, когда вы уехали и куда именно, по какой дороге едете? Банда тебя заберёт. С ней ты будешь… Нет, не в безопасности, конечно. Но ребята помогут.

Я недоверчиво посмотрела на него.

— Меня там хотели изнасиловать, — напомнила мрачно.

— Нет. Неужели ты думаешь, что я на такое способен? — удивился он. — Мы только хотели тебя припугнуть и пошутить.

— Вы справились, — угрюмо буркнула я, — особенно ваш главарь. Он был очень убедителен.

Криштиан рассмеялся, притянул меня к себе, целуя.

— Он не главарь. Главарь — это я. Сеньор Элиос — местный забавный тип. Он неплохо знает горы, у него есть интересная информация и связи, но он скорее забавлял нас. Мы просто играли в то, что он — вожак, а Элиос поверил.

— Очень забавная игра.

— Не сердись, — прошептал Соловей. — Пожалуйста. Не сейчас. У нас нет времени на ссоры и перебранки. Ролдао поймал меня в ловушку: притворяться идиотом я больше не могу, потому что брат явно дал понять, что пострадаешь ты. И сейчас наследник с каждым часом всё больше видит меня настоящего. Возможно, сегодня последняя ночь, когда Ролдао ещё недооценивает меня. А только на это я могу надеяться в противостоянии с гением.

Я обняла его и поцеловала.

Отстранилась.

Криштиан взял наплечную сумку, закинул туда платье танцовщицы, тёплый прорезиненный плащ и шерстяные носки. И тут вдруг раздался истошный крик. Я замерла, не сразу поняв, что это кричит Марселия. А затем рванула вниз, не дав Криштиану возможности удержать меня.

Крик доносился со стороны дворца, и я побежала туда. Отовсюду заметались лучи фонарей. Присутствие дворцовой стражи немного успокаивало. Я буквально влетела на клумбы под окнами дворца и бросилась к телу, казавшемуся сломанной куклой. Я не размышляла, просто знала, кто это.

Доменика была мертва. Её голова как раз попала на булыжник отмостки и раскололась. Я упала перед сестрой на колени, схватила её за руку и заплакала.

— Ты убил её! — кричала Марселия кому-то. — Ты убил её, как прежде убил королеву Арабэллу!

Я обернулась и увидела, как матушка бросилась на чёрную фигуру наследника, и тот вдруг ударил её с такой силой, что женщина упала. А потом своим безразлично-страшным голосом велел:

— Донья Марселия сошла с ума. Заберите её. Вы знаете, что делать.

Два рослых стражника подхватили тещу наследника под руки и поволокли куда-то. Она что-то ещё кричала и билась в их могучих руках.

— Зачем? — прошептала я, посмотрев в его лицо.

— Ты удивишься, — спокойно ответил Ролдао, подходя и становясь рядом, — но Доменика сама.

Я снова обернулась к сестре, и тут вдруг меня подхватили, прижали лицом к плечу и мягкий тёплый голос приказал:

— Не смотри туда. Не надо.

Криштиан.

Я обняла его за шею, прижимаясь всей своей сутью и судорожно всхлипывая.

— Отпусти её, братик, — жёстко приказал Ролдао.

— А иначе что? — насмешливо уточнил Криштиан, отступая со мной на руках. — Не забывай, она — моя, а не твоя жена.

— Иначе она станет вдовой, — холодно ответил наследник.

Криштиан спустил меня с рук и очень тихо шепнул: «беги».

— А я так не думаю, Ролдао, — воскликнул громко и весело. — Мне ведь уже не тринадцать, верно?

— Не надо ссориться, вы же братья! — закричала я. — У вас один отец… И он… он умирает… Я… я позову Алессандру. Не деритесь!

И бросилась бежать. Но ещё услышала, как:

— Сабля или пистолет? — милым голосом поинтересовался Криштиан.

— Сабля, — ответил Ролдао. — Хочу сделать это медленно.

Конечно, я и не думала бежать к Сандре. Во-первых, у неё нога в гипсе. А во-вторых, чем она вообще может мне помочь? Я помчалась в конюшни, молясь всем богам, чтобы Ролдао не отменил своего разрешения. Но наследник не отменил. Дафну мне оседлали за считанные минуты. Я взлетела в седло и ударила её по бокам, пуская лошадь вскачь.

Мы летели по парку, перемахивая через кусты, но, когда уже подъезжали к выезду на дорогу к городу, увидели, что ворота закрыты, а перед ними — охрана.

— Простите, ваше высочество, — охранник в форме дворцовой стражи выступил вперёд, — его высочество приказал сегодня ночью никого не выпускать из парка. Весь периметр оцеплен.

— Странно, — удивилась я, осаживая Дафну, — а что случилось?

— Позвать капитана?

«Лианора! — подумала я и чуть не брякнула: — да, конечно». Но потом сообразила, что мне предлагают позвать капитана охраны.

— Не надо. Я лучше спрошу у его высочества сама, — надменно бросила я.

Однако лошадь направила вдоль ограды, надеясь найти хотя бы несколько метров, за которыми не следят. Парк же огромен, верно?

Мы теряли время. Оно убегало как вода сквозь пальцы. Неужели жертва Криштиана станет напрасной? И тут я увидела светлый луг, озарённый лунным светом. На нём чернел самолёт, а рядом копошились две фигурки. «Может, Алессандра знает какой-нибудь тайный выход?» — обрадовалась я, бросая Дафну к ним.

— Ирэна? — Сандра обернулась на стук копыт, провела рукой по лицу, пачкая его машинным маслом. — Что с тобой?

— Ника погибла! — крикнула я. — Ролдао — маньяк. Он сейчас убивает Криштиана, потому что их поединок только так и можно назвать. Помоги мне бежать.

— Подожди, — принцесса растерялась, — ты толком скажи, что происходит…

— Нет времени для толка! — отчаянно закричала я, осаживая Дафну. — Прости. Королевский парк оцеплен. Выходы перекрыты. Ника мертва, Криштиан почти. Следующей буду я. Ролдао убил твою мать. Это сделал он. Криштиан знал, но берёг тебя. И Ролдао… он ещё убивал и других женщин.

Алессандра резко побелела.

— Ты лжешь…

— Это правда, — хмуро буркнул Альваро. — Я видел смерть сеньориты Ортансы…

— Видел и никому не сказал⁈ — я закашлялась, сорвав криком голос.

Сандра обернулась к механику.

— Так он же наследник, — буркнул Альваро хмуро. — Кто я, а кто — он?

— Ирэна, садись в самолёт. Позади места пилота. Мы сделали два сиденья.

Отважная принцесса не потеряла самообладания, только ужасно побледнела.

— Что ты задумала? — забеспокоился Альваро. — Мы ещё не испытывали его… Ты его погубишь!

Он схватил её за плечо, но она оттолкнула гения инженерии.

— Прочь! — рявкнула яростно. — Не смей касаться принцессы!

Я уже забралась на жёсткое неудобное сиденье, стараясь не думать о том, что случилось с самолётом в прошлый раз. Похоже, выбора у меня нет. Альваро весь сник и только брюзжал. Алессандра доковыляла и села на место пилота.

— Винт, — крикнула.

— Не буду, — проворчал Альваро.

Девушка вытащила револьвер и прицелилась в него.

— Ты не выстрелишь, — дёрнулся он.

— Я — сестра убийцы, — холодно бросила Аля.

Ругаясь на чём стоит свет, Альваро шагнул к самолёту и крутанул винт. Я в ужасе почувствовала, как задрожала машина, а затем мы поехали. «Ну и пусть, — подумала, зажмурившись, — лишь бы насмерть… Это лучше, чем…». Ветер ударил в лицо, разметав волосы. Тонко заржала испуганная Дафна. Самолёт весь дрожал, а потом я упала на спинку сиденья, открыла глаза и увидела перед собой голову Алессандры на фоне чёрного неба, стремительно несущегося на нас всеми своими звёздами.

Это было даже прекрасно.

Я набралась мужества и глянула вниз.

Под нами были деревья. Бесконечные, тёмные, тянущие к нам руки-ветви. Алессандра выровняла машину и теперь летела ровно над землёй.

У них получилось! Всё-таки у них получилось!

Я была готова даже обнять и расцеловать Альваро от радости. Непременно, когда всё будет позади, это сделаю. И признаю, что он всё же гений. И ещё профинансирую его учёбу и патент инженера… Вот только… Будет ли это «всё позади»?

— Он гений, — закричала я, наклонившись к уху принцессы.

Гул стоял просто ужас какой. Из-за ветра было почти невозможно дышать.

Она обернулась ко мне:

—… заканчи…

— Что?

— Топ… во… тся…

«Топливо заканчивается», — холодея осознала я.

— Почему? Вы же считали…

Я не знаю, что услышала она, но до меня донеслось:

—… решно…

Погрешности. Любимое папино словечко. Я догадалась, а не услышала. Погрешности теоретических расчётов — называл это дон Эстэбан де Атэйдэ.

И мы стали падать. Алессандра откинулась назад, натягивая руль на себя и пытаясь удержать самолёт в горизонтали. Я тоже откинулась. На всякий случай.

Самолёт слетел с Солнечной горы, и его повело, как бумажную птичку. Потянуло куда-то в бок. Может, нам удастся спланировать?

Деревья стремительно приближались, радуясь нам, как злые дети. Я орала что-то, не в силах сдержаться, но ветер уносил крик, развеивая слова. А потом мы влетели в неласковые кроны, разрывая крылья в клочья. Удар и резкая боль.

Когда я открыла глаза, то сначала подумала, что Ролдао уже схватил меня и бросил в каменный мешок. Я, конечно, знала, что каменными мешками называли нечто вроде погребов, предназначенных для пленников. Но воображение всё равно рисовало каменную ткань, сверху затянутую каменной верёвкой.

Я заморгала, потом осторожно поднялась на руках. Тело отозвалось болью. Захрустели ветки. Я подтянула одну ногу, а потом другую, встала на четвереньки. По-видимому, мне повезло: отделалась ушибами. И, судя по темноте и тишине, времени прошло немного.

— Аля! — тихо позвала я, но мне никто не откликнулся. — Аля!

Я крикнула, и где-то кто-то испуганно бросился прочь на четырёх лапах. Я стала разбирать осколки самолёта. А потом глаза привыкли к темноте, и я увидела её.

Принцессу, по-видимому, ударом о дерево вышибло из кресла пилота. Она лежала чуть в стороне.

И смотрела в мою сторону мёртвыми глазами.