Соловей и кукушка

Глава 28 Чертов мост

Волк как будто и не планировал скрываться. Мы шли по самым людным улицам, прошли по базару, причём не торопясь, он даже поболтал с несколькими торговками, устроил весёлую перебранку с продавцом цветастого тряпья, купил мне алую ленточку и пару пирожков. Разудалые торговки активно строили ему глазки и хихикали, мужчины же напрягались и внимательно следили за его руками. Волка это ни мало ни тревожило, он вообще, по-видимому, чувствовал себя хозяином рынка, если не вообще всего города. Третий пирожок он попросту украл. По крайней мере, я не видела, чтобы он за него заплатил.

— Ты украл! — я уставилась на него, остановившись.

Волк пожал плечами:

— Продналог, — и заржал, сверкая крупными белоснежными андурийскими зубами.

— Что?

— Жри давай, пока дают, говорю.

Потом мы спустились к прачкам на берег Ории, и там ещё поболтали о том, о сём. Причём молодая прачка краснела, отворачиваясь и пряча красные широкие ладони под мокрый фартук, а пожилая, с морщинистым багровым лицом, хохотала, блестя белками чёрных глаз и называла Волка то «подлецом», «то паразитом», что вовсе не смущало моего сопровождающего. И, когда меня начала накрывать паника, Волк пожелал «красавицам» найти себе «женихов побогаче и помясистее» и, наконец, мы направились к выходу из города.

— Так, — заметил парень, когда мы походили к окраине, — дорога, понятно, оцеплена. Это и нетрудно было бы и предположить. Полиция получила ориентировку на тебя, а лес прочёсывают…

— С чего ты решил? Ты догадываешься или знаешь?

Он остановился и удивлённо уставился на меня:

— Ты совсем ничего не слушала? Они же всё рассказали нам.

Я попыталась вспомнить хоть что-то в болтовне Волка о полиции, обо мне и дорогах, но…

— Но вы с ними не говорили об этом!

— А об этом говорить и не надо! — расхохотался Волк. — Понятно. Ты просто не умеешь слушать. Хуана побоялась стирать на озере, где стирает обычно. Потому что «мужики какие-то ходют» и очень ворчала, так как идти с бельём к Ории ей дольше и тяжелее. Эстэр, та, что продавала брошки, убрала все тёмные заколки, потому что «сегодня их не покупают». Не покупают, потому что блондинок, вроде тебя, либо досматривают, либо они попрятались по домам…

— Совпадение? — сумрачно переспросила я. — Можно ли делать выводы на основе таких мелочей?

— На одной такой мелочи — нельзя, на их совокупности — нужно, — подмигнул мне разбойник.

Совокупности?

— Волк… А ты кто? — я схватила его за рукав. — Я думала, ты простолюдин, но…

Парень снова рассмеялся:

— Так я ж и есть тот самый наследник престола. Только я среди народа скрываюсь. Тайный королевич я!

Шутим, значит.

— И ты потащил меня с моими светлыми волосами на базар⁈ Зная, что ищут…

Он приобнял меня за плечи:

— Не боись. Пока ты со мной, никого кроме меня не бойся. А, кстати, куда ты дела Барона? Вороного моего?

Я остановилась, подозрительно вглядываясь в его загорелое до бронзового цвета лицо.

— Ты будешь мне мстить за украденную лошадь?

— Жеребца, — поправил бандит и снова ухмыльнулся. — Ну что ты, птаха. Уж кто-кто, а я скорее готов жениться на тебе за такое мастерство. У Волка украсть коня! Да никогда такого не случалось.

Я задумалась, вспоминая. Мне казалось, это было в другой жизни, с другой Ирэной…

— Мы оставили его… В гостинице, уже при въезде в Вилла-де-ла-Роха… Я не помню, как она называется…

— «Пирожок с капустой». Я его оттуда уже забрал.

— Тогда зачем спрашивал?

Мы вошли под своды леса, продолжая разговаривать. Рядом с этим странным типом мне почему-то становилось легче. Он был настолько самоуверен, что эта уверенность передавалась мне.

— Интересно было, что ты мне ответишь.

— Наша встреча случайна, или…

Волк взоржал. Коротко и очень обидно.

— Ну что ты, красотуля, конечно, нет.

Я сердито ударила его по плечу:

— Я не в этом смысле! Ты говоришь, что Соловей поручил тебе спасти меня, но… Откуда ты узнал, где я?

— А вот это вопросец, да. Кра-а-сивый такой вопросик. Давно уже ломаю голову над ним. Соловей всё разъяснил, как он умеет, знаешь? С подробностями, ага. И я тебя, красивая, всю ночь ждал на условленном месте. Заждался. Все глаза проглядел, глядючи. А тут вдруг мне камень прилетает. С записочкой. Совсем как в романах дамских, читала?

— С запиской? А… ты сохранил её? Можешь показать?

— Ну, конечно, сохранил. Для тебя берёг. Почерк не Соловья, я все его почерки знаю. Вот, глянь.

Он протянул мне узенькую полоску бумаги с коряво написанным карандашом единственным предложением: «я в ночлежке у Башмака».

— Узнаёшь? — поинтересовался Волк, дыша мне в макушку.

— Н-нет… Почерк детский…

— Не твоё, значит, — хмыкнул он. — Любопытно…

— А кто такой Башмак?

— Мало знаешь — крепко спишь, — Волк подмигнул мне. — Ну а теперь хватит лясы точить. Пора помолчать, красивая. Если, конечно, не хочешь угодить в расставленные силки.

И дальше мы пошли молча.

Его походка изменилась: из вальяжной, вразвалочку, вдруг превратилась в волчью. Уверена, была бы у него ещё пара ног, задние наступали бы в след передних. Мы уходили в самые тёмные места, поднимаясь в гору. В какой-то момент, Волк вдруг подхватил меня и снова закинул на плечо. Я не стала сопротивляться, как-то сразу сообразив, что, по-видимому, так было надо. Зато немногим позже зашипела в ухо:

— Мы уже тут были…

— Да, — счёл нужным ответить он почти беззвучно. — Мы делаем заячьи петли.

Я не стала уточнять что это, решив расспросить позже. Мы шли достаточно долго, а потом Волк снова спустил меня на землю, так же молча.

— Ну ты и топаешь! Прям как стадо буйволов, — проворчал тихо, и, услышав, как сердито я задышала, хмыкнул: — и пыхтишь, как ёж.

Хотелось треснуть его как следует. И, странное дело, злость словно возвращала мне вкус к жизни.

Мы прошли ещё довольно продолжительное время, и сделали ещё пару петель. Вдруг Волк замер, почти принюхиваясь. Конечно, я понимала, что, скорее всего, парень вслушивается в лесную тишину, но всё равно было чувство, будто он, словно серый хищник, втягивает воздух, распознавая запахи.

— Так, — прошептал мой провожатый, — к нам гости.

Парень подхватил меня за талию и легко, словно тюк с сеном, закинул на нижнюю ветку ближайшего платана. Затем подпрыгнул, перехватился руками, подтянулся, закинул ноги, встал, легко, даже не балансируя, подпрыгнул, перехватываясь за следующую, закинул себя на неё, свесился ко мне, обнял за талию и перетянул к себе. И всё это за несколько секунд.

— Вот это ты… — прошептала я потрясённо.

Волк снова оскалился в довольной усмешке и подмигнул мне. «Это ещё что! Я ещё и не так могу!» — говорил его азартный взгляд. Но парень не стал тратить времени на ответы и подсадил меня на следующую ветвь.

— Жмись к стволу и не дыши, — посоветовал, а сам лёг на кривую рогатину дерева и застыл, словно дикая кошка.

Я последовала его совету.

Через некоторое время до меня донеслись голоса, а спустя несколько минут показались и люди в серых плащах. Они шли и светили фонарями во все стороны. Во все, кроме как наверх. Идиоты. Я не слышала о чём они говорили. Я прижималась к дереву, стараясь слиться с ним воедино.

Когда сыщики отдалились на значительное расстояние, и лес вновь погрузился в тишину, Волк встал и, уверенно стоя ногами на ветке, протянул мне руки:

— Прыгай.

Я взглянула вниз и зажмурилась. Никогда раньше не боялась высоты, но тут мне вдруг показалось, что я снова падаю на самолёте. Что земля, и ветки, и всё это закружилось перед глазами. Я замотала головой и крепче прижалась к стволу. Волк выругался.

— Птица без полёта — это курица, — грубо заметил он.

— Я. Не. Могу! — прошипела я.

И вдруг ощутила на теле грубые руки.

— Ну и отлично, — прошептал Волк, буквально вжимаясь в меня. — Секс на дереве, что может быть прекраснее?

— Ч-что⁈

Он сделал характерное движение, притискивая меня к стволу, я развернулась, попыталась ударить его, но парень рывком прижал меня к себе, а затем… спрыгнул.

Высота была порядочной. Метров, наверное, шесть или семь. И всё же Волк умудрился приземлиться, перекатиться и встать. Отпустил мою талию, но зажал рот ладонью.

— Тс-с. Соловью чур не рассказывать. Поняла?

Я кивнула. Меня ещё потряхивало. Когда он отвёл руку, прошипела:

— Ты хотел… ты… меня…

— За кого ты меня принимаешь, птаха? У своего товарища девку увести? Мы не таковские, — фыркнул бандит. — Но и руки тебе ломать было бы неправильно. Красивые слишком. Идём, пока те ребятки далеко не ушли.

— А зачем они нам? — спросила я, когда мы двинулись в ту самую сторону, куда ушли сыщики.

— А за ними всё чисто, — фыркнул Волк весело и тряхнул чубом. — Они ж, идиоты, как думают? Мы такие-эдакие, молодцы и крутецы. Мы всё прошли и всё увидели. Главное, держать дистанцию и шуруй за ними преспокойно. Это и с собаками так работает. Никогда тварь не оглянется.

Ещё примерно через час я вздохнула:

— Коня бы…

И невольно подумала о Дафне.

— Не, — Волк мотнул кудрявой головой, — на коне нас в три счёта засекут. Они ж кого ищут? Девку-белоручку. Такие пёхом не ходят. Такие либо на поездах, либо на автомобилях, либо верхом добираются. Пешком оно неприметнее. Если ты устала, давай понесу.

— Может отдохнём?

— Нельзя, брат, уже нельзя. Сутки почти тебя ищут. Сутки пройдут, и до них дойдёт, что так просто тебя не найти. Тогда другие люди подключатся, сечёшь? Сейчас они ищут глупую девку, блуждающую по лесу, а через сутки либо полутрупак искать начнут, либо догадаются, что ты не одна. Нам некогда отдыхать.

— А в городе ты не торопился! — проворчала я с досадой.

— А в городе это другой вопрос, птаха. Информация была нужна. И лучше время потратить на её добычу, чем потерять всё из-за её нехватки. Усекла? Учись, красивая, пока со мной.

Через некоторое время я всё же начала спотыкаться. Ноги гудели. Тогда Волк молча вновь закинул меня на левое плечо. Хлопнул по попе:

— Отдыхай, девка.

Я настолько измучилась, что даже возмущения не было. И, что удивительно, задремала в такой неудобной позе.

А потом мы стали спускаться. Я почувствовала это сквозь дремоту. Но проснулась лишь, когда в лицо вдруг ударил холодный ветер. Я открыла глаза и закричала от ужаса, и тотчас жёсткая ладонь закрыла мой рот.

— С ума сошла? — прошипел Волк мне на ухо.

Мы стояли на краю бездны. Уже наступила ночь, и лунный свет заливал окрестности. Но даже в этом неверном освещении было видно, что под уступом распростёрлась тьма, в которой клубится туман. Тонкий мостик, из тех, кого называют «чёртовыми» соединял два уступа через ущелье.

— Я туда не пойду, — прошептала я, содрогаясь.

— Я тебя перенесу.

— Нет, — я сползла с его рук и попятилась, — нет!

— Ты в тюрьму хочешь, детка?

Ролдао или пропасть? Пожалуй, новый король не так уж и страшен…

— Верни меня обратно! Я… я передумала…

— Обратно это куда? — весело спросил Волк. — В руки полиции? В тюрьму? В бордель, или сразу в мамкину утробу? Пошли, а то я тебя прямо туда скину. Мне-то в руки полиции попасться точно неохота.

— Нет, пожалуйста, — я снова почувствовала спазм в горле, перекрывающий доступ кислорода в лёгкие. — Не надо… Я боюсь…

Парень положил мне руки на плечи, проникновенно заглянул в лицо.

— Да ладно? Слушай, детка, я добрый, очень добрый волк. Но и у меня есть терпение. Так, смотри мне в глаза. Только мне в глаза. Не боись. Сначала страшно, а где-то на середине ты уже идёшь от бедра, посвистывая.

— Н-не думаю…

Волк шагнул спиной вперёд по мосту и потянул меня за собой.

— Смотри мне в глаза, говорю. Руки на верёвки. Да. Вот так. Смотришь на меня и идёшь. Я тысячу раз по этому мосту ходил, он надёжен, как дыра в кармане пьяницы.

И я действительно шагнула на мост. Он немного качнулся. Я замерла.

— Вот так… Да. Ты смелая девка. И красивая. Сразу видно, что папаша у тебя из благородных. Я угадал? Давай в «да-нетку» сыграем?

— Во что? — прошептала я, не сводя взгляда с его блестящих глаз.

— Я предполагаю какой-то факт о тебе, а ты мне отвечаешь «да» или «нет». А потом можешь сказать факт обо мне. И я тоже отвечу «да» или «нет». Но чур не врать, ага? В глаза, я говорю, в глаза смотри!

— Но мне надо видеть, куда я наступаю!

— Не надо. Я смотрю. Я прав?

— Что?

— Твой отец из благородных?

— Да.

— Твой вопрос.

— Ты давно знаешь Соловья?

— Да. Тупой вопрос, птаха. Давно может быть и год, и два, и полчаса. Мой черёд. Вы с Соловьём уже трахались?

— Ч-что⁈ Да как ты… Я не буду отвечать на такие вопросы!

Он снова заухмылялся.

— Надо, птаха, надо. Я же говорю: любые вопросы. Только да или нет. Ты согласилась и, если откажешься, то это уже западло.

— Да, — прошипела я.

— Твой вопрос, — невозмутимо подмигнул Волк.

— Ты дворянин?

— Да. А вот тут в точку, верно? Вижу, ты просекла тему. У тебя сеструха есть?

— Уже нет, — мрачно ответила я, невольно вздрогнув.

— А нет, не просекла, — беспечно отозвался он. — Да или нет. Без «уже». Без «ещё». Без «позавчера была, а сегодня нет».

Я разозлилась. Мост шатался, и я с трудом переставляла ноги, отчаянно цепляясь за верёвочные поручни руками. Волк шёл передо мной, спиной вперёд, на расстоянии буквально одного шага, чуть касаясь верёвок одними пальцами левой руки.

— Твой вопрос, — напомнил он.

Я не знала, о чём спросить и брякнула первое, что пришло на ум:

— У тебя было много женщин?

Ухмылка стала шире, а чёрные глаза наполнились сарказмом.

— И тут мне стало интересно, почему тебя это волнует, птаха. Но, ладно уж, поберегу твои уши. Да.

— Причём тут уши? — сердито уточнила я, делая новый шаг к нему.

— Полыхают. Не дай Бог, увидят из королевского замка. Ты воровала когда-нибудь?

— Нет! — возмутилась я.

— А Барон не в счёт? — засмеялся Волк. — Ладно-ладно. Я тупанул. Давай, спрашивай, врунишка.

— А ты воровал?

— Дурацкий вопрос. Конечно, да. Ты работала в борделе?

— Что-о-о⁈

— Да или нет.

— Да как ты…! — зарычала я, делая два грозных шага на него. — Знаешь, что!

— Что? — он откровенно смеялся надо мной. Да нет, не смеялся — ржал, как конь.

Я бросилась к нему, с надеждой вцепиться ногтями в лицо, и Волк поспешно попятился.

— Да или нет, — напомнил, нагло улыбаясь.

— Нет! — рявкнула я, больше всего на свете мечтая сбросить его в пропасть. — Ты…

И задумалась, чтобы спросить такое, ответное.

— Ты получил университетское образование?

— Да. У тебя был только один партнёр в сексе? — он увидел моё недоумение и уточнил: — Ты ещё с кем-нибудь кроме Соловья трахалась?

— Нет. Давай без таких вопросов? Мне неприятно.

— Нет, — ухмыльнулся Волк и подмигнул, — ты даром потратила вопрос. Теперь моя очередь.

— Мошенник, — проворчала я.

— Да, — рассмеялся он, — но сейчас была моя очередь. Поэтому теперь у меня целых два вопроса подряд. Нижнее бельё, которое сейчас на тебе, белое?

Я покраснела.

— Нет.

— Ты целовалась с кем-то, кроме Соловья?

— Дебильные вопросы!

— Да или нет?

— Да, — пришлось признаваться мне.

— С одним?

— Нет, — прошипела я.

— Двумя?

— Нет… Стоп! — я замерла, стискивая кулаки. — Это нечестно! Это было больше двух вопросов! Моя очередь!

Волк расхохотался.

— Я ж тебе уже признался, что мошенник. Надо было следить самой.

— Ах ты! — я кинулась на него и внезапно оказалась в его крепких объятиях. — Пусти!

Он развернулся, сделал пару шагов и поставил меня на землю.

— Ну вот и пришли. А ты боялась.

— У меня ещё два вопроса! — прорычала я.

— А поздняк, — Волк снова подмигнул. — Я уже не играю. Но могу продолжить, если хочешь. Могу даже отвечать только на твои вопросы, но за каждый ответ — поцелуй.

— Обойдёшься.

— Я так и думал, но попробовать стоило. Пошли. Сейчас нам не помешает коняшка.

Я оглянулась и снова вздрогнула. Луна очерчивала болтающийся над пропастью мост, всё ещё покачивающийся. И скала, нависшая на том берегу, отсюда казалась мордой дракона, скалящей пасть. Королевский дворец, парк, смерти и повелитель смертей — Ролдао — остались там, позади. Я поёжилась и бросилась вслед за уходящим Волком.