Соловей и кукушка

Глава 31 Только правда

Мы почти не выходили из комнат дня три. Валялись, спали, наслаждались друг другом и разговорами. У Криштиана оказались довольно серьёзные раны и множество порезов: Ролдао действительно не торопился убивать брата. «Я хочу делать это медленно». Впрочем, не знаю, насколько Соловей уступал наследнику… Тогда ещё наследнику…

А сейчас, получается, наследник престола — мой муж? Ну, пока у короля нет собственных детей…

Криштиан раздобыл где-то гитару, и пел мне разные песни чуть хрипловатым, очень чувственным голосом. И просто играл. Мне нравилось. Я могла бы слушать его всю жизнь. И как-то сразу понималось, почему его назвали Соловьём. Или он сам себя назвал. Неважно.

Мне не хотелось покидать стен нашей добровольной кельи, разве что спускаться в маленький патио и пить кофе. Или, наоборот, выбираться ночью на крышу и смотреть на руины замка, на звёзды или горы. Но не дальше. Дальше был мир, холодный и жестокий, и мне казалось, что там, за стенами убежища, нас непременно ждёт Ролдао.

Мы не говорили о том, что произошло, и о том, чего опасаемся, но эта нависшая угроза ощущалась где-то на бессознательном уровне, заставляя меня прижиматься к мужу во сне, будто ища в нём одном спасения. И как-то обостряло все чувства, делая каждую минуту драгоценнее…

На четвёртый день Криштиан объявил, что нам надо отправляться в путь. Медлить было опасно. Мы выехали ночью, верхом.

— А ты не станешь прощаться со своими «товарищами»? — спросила я.

Принц хмыкнул:

— Потом как-нибудь… А ты хотела?

— Ну, с Волком разве что…

— Волк нас будет ждать в условленном месте, поможет переправиться через границу. Так что — встретимся.

— Он правда служил под Ролдао?

— Да. Ролдао его лично награждал.

Я думала, что мы будем ехать всю дорогу на лошадях, но мы оставили их заботе суетливо отводившей глаза сеньоре Анжелике, а сами забрались в товарный состав поезда и отлично выспались среди тюков сена под мычанье телят. Остановки в нужном месте не было, поэтому на одном из поворотов, когда железный конь начал замедлять ход, мы попросту выпрыгнули из последнего вагона и посмотрели друг на друга, а затем я начала хохотать.

— Наследник престола не может оплатить билет, — фыркала я. — Довели страну!

Криштиан хмыкнул:

— Зато сэкономили.

— Ну да, ты же у нас министр экономики!

Настроение было волшебным. Все призраки прошлого временно отступили. Мой родной город, пусть и не столь прекрасный, как Дэльория, высушенный степными ветрами, немного припорошенный пылью, но сколько здесь воспоминаний! И как-то верилось, что вот-вот меня окликнет Марсик: «Ирэна, посмотри на кого ты похожа! У нас вечером визит к сеньорам Гуэстэсам, а твои волосы…». И Ника станет переживать, что из-за меня мы непременно задержимся…

Ника…

Я взяла Криштиана за руку и замолчала. Он притянул меня к себе, сжал в объятьях.

Прежде, чем идти к отцу, мы сняли комнаты в гостинице, где привели себя в порядок. Криштиана зазнобило — всё ещё отзывались раны, и он лёг отдохнуть. Предполагалось, что виллу мы посетим уже глубоким вечером. А я, конечно, не смогла усидеть. Искупалась, переоделась в дамское платье, заботливо приобретённое нами ещё в начале пути, накинула на лицо густую вуаль и вышла пройтись по знакомым узким улочкам, мощёным брусчаткой. Я шла и улыбалась домам, как родным людям. Встречала знакомых, но раскланивалась с ними с учтивой церемонностью иногородней. И вдруг…

— Томашек! — ахнула я, остановившись.

Милый мальчик с коровьими ресницами, едва не ставший, но по счастью не ставший, моим первым мужчиной.

Его имя вырвалось у меня совершенно случайно. Сын садовника оглянулся, всмотрелся в мою фигуру.

— Донья Ирэна? — неуверенно произнёс.

Моя лучшая модель! Всё же в роли умирающего андурийца он был прекрасен.

— Вы обознались, — бросила я, вскинув голову, и попыталась пройти мимо.

В другой раз, милый. В другой раз мы с тобой обязательно поболтаем. Но парень перегородил мне дорогу и схватил за плечи, благо разминуться на узкой средневековой улочке и при желании было непросто.

— Это же вы? Да? Я… я скучал…

— Что вы себе позволяете, молодой человек? — прошипела я, освобождаясь.

Гулять резко расхотелось.

— П-простите, — понурился парень.

Я прошла мимо него, затем повернула на ближайшем повороте и, описав круг, больше похожий на трапецию, вернулась в гостиницу. Было тревожно, но всё-таки приятно, что мой первый кавалер по мне скучает. Я спустила жалюзи, чтобы из дома напротив, который был слишком уж близко, нас не увидели, легла рядом с мужем и стала смотреть на его безмятежное лицо. Надо ли рассказать Криштиану о Томашеке? Или не стоит?

А хотела бы я знать о тех, кто до меня целовал его губы, ласкал золотисто-каштановые волосы и…? Нет, с одной стороны, я была рада, что муж умеет обращаться с женщинами, и что в его руках я могу расслабиться и таять, но… Совершенно не хотелось думать о том, где он этому научился. И у кого.

Пожалуй, и ему не стоит знать.

С этой мыслью я свернулась калачиком и положила голову ему на плечо. На то, что не было перевязано.

Проснулась я от того, что моё лицо нежно целуют. Открыла глаза и увидела синь летних туч напротив. Всё-таки, красивый он, ничего не скажешь. И цвета такие… насыщенные.

— Пора, — шепнул муж.

Вилла встретила нас безлюдным молчанием. Было так тихо, что мне невольно подумалось, будто все умерли. Я с тревогой открыла незапертую дверь, прислушалась.

Тихо.

Криштиан взвёл курок. Я пошла вперёд, а он тенью заскользил за мной. Было темно, нигде не горел свет, но смущало не это. Смущала пыль на полу и мебели. Я прошла по первому этажу, затем поднялась на второй и вошла в кабинет.

Отец сидел в кресле, откинувшись на его спинку. В первый момент я подумала, что он мёртв.

— Ирэна? — тихо спросил он, и я выдохнула.

Бросилась к нему, упала рядом на колени и взяла его руки. На глаза выступили слёзы.

Как же давно я его не видела! Мне кажется, тысячу лет.

Отец осторожно коснулся моего лица, судорожно вздохнул, вытер пальцем мои слёзы, побежавшие по щекам.

— Здесь опасно, — тихо сказал слепец. — Я распустил всех слуг. И всё равно — опасно.

— Но как же ты без помощи?

— Это неважно. Ты сбежала?

Я вздрогнула. Как всегда, проницателен.

— Зачем ты меня им отдал?

И сама удивилась жёсткости в своём голосе.

— Это был единственный способ сохранить тебе жизнь.

— Расскажи.

— Долго. Тебе надо уходить.

— Мне нужно. Я за этим здесь, — резко возразила я.

Дон Эстэбан вздохнул и неожиданно, в первый раз за всю мою жизнь, согласился со мной.

— Насколько много ты уже знаешь? Не хочу повторяться.

— Про то, как и кто убил королеву Арабэллу. Про то, что твоя авария была подстроена…

— Ясно. Летательный аппарат. Он был совершенен. Помнишь, король приезжал с принцами?

— Да.

— Они приехали за чертежами. Но я понимал, что если отдам их, то умру и я, и Мария, и ты. Меня убьют, а вы попросту окажетесь на улице. Мы заключили договор. Чертежи в обмен на твою жизнь. Я должен был бы отдать их после рождённого тобой сына от принца. Это не было гарантией твоей безопасности. Это было лишь отсрочкой. Мы сошлись на Криштиане.

— Почему?

Отец усмехнулся, и эта усмешка словно прорезала его всегда сурово сжатые губы.

— Тут наши мнения совпали. И я не хотел отдавать тебя за ублюдка, и король не хотел женить наследника на дочери инженера.

— Но прошло десять лет, — прошептала я, чувствуя, как меня охватывает дрожь. — Разве твоё изобретение не устарело? Должно было устареть…

— Нет, — тихо ответил дон Эстэбан. — Возможно, они надеялись на это, но нет. Я слежу за последними новинками. Ничего даже подобного не изобрели.

— Принцесса Алессандра… Они назвали это самолётом.

— Я видел. Нет. Мой «самолёт» был бы способен долететь от Дэльории до розовых кустов во дворе. Тех, к которым ты была так безжалостна. И мог бы прихватить с собой две бомбы. И сбросить их.

Я невольно содрогнулась и вспомнила слова Ролдао о том, что через десять лет нас ждёт великая война.

— А сейчас, Ирэна, послушай меня. Там, под моими розами, лежит металлический ящик. Откопай его. Сейчас. В нём чертежи. Это — залог твоей безопасности. Забирай и уходи.

— Пошли с нами.

Отец с неожиданной нежностью провёл ладонью по моему лицу.

— Ты так похожа на мать…

И я поняла, что он отказался. И ничто не сможет переубедить дона Эстэбана дэ Атэйдэ. Как всегда.

— Что тебя связывает с Лианором? — тихо спросила я.

— Ничего.

— Почему тогда он согласился…

— В обмен на информацию. Это неважно. Поспеши. У тебя очень мало времени.

Я поцеловала его, поднялась и вышла.

Когда мы покинули виллу де Атэйдэ, всё ещё полыхал закат. Криштиан сжимал мою ладонь, и я была ему благодарна за молчание. Разговаривать совершенно не хотелось. Провинциальный город уже спал, здесь всегда ложились рано. Залаяла какая-то собака, и остальные подхватили её лай. А потом снова смолкли. Мы подошли к дому.

— Выедем утром? — тихо спросила я.

— Нет, — ответил Криштиан. — Сейчас.

— Тебе надо отдохнуть, — возразила я. — У тебя жар.

— Главное, чтобы не холод, — усмехнулся он.

Мы поднялись на второй этаж, Криштиан открыл дверь, и я вошла. И застыла.

На подоконнике прорисовывалась чёрная фигура. Мужская чёрная фигура.

— Привет, — насмешливо сказал Ролдао. — Отдохнули? Я достаточно вам дал времени?

Я попятилась, но король наклонил голову:

— Не убегай Ирэна. Я не хочу тебя ранить.

Криштиан затворил дверь, прошёл вперёд и зажёг свечи в бра. В их неверном свете Ролдао казался ещё более жутким.

— Спасибо, братик, — хмыкнул он.

Король стоял, прислонившись к подоконнику, в его левой руке был револьвер.

— Как ты…

Мой голос прервался. Хотелось разрыдаться, но я изо всех сил держала себя в руках.

— Я знал, что ты придёшь за ответами к отцу, — Ролдао пристально и с любопытством наблюдал за мной. — А ещё знал, что дон Эстэбан отдаст тебе чертежи. Я ведь прав?

— Нет, — крикнула я, и закусила губу.

Ролдао рассмеялся. Чёрт! Надо было сделать вид, что я не поняла вопрос.

— Ты чудо как хороша, Ирэна, — заметил король. — Всегда нравилась твоя импульсивность.

— Что ты от нас хочешь? — холодно спросил Криштиан.

— От тебя? Чтобы ты положил револьвер вон на тот столик. И не пытайся в меня выстрелить. Ты, конечно, удивил меня, но я всё ещё быстрее. Давай, братик. Нужно уметь проигрывать.

Криштиан молча положил оружие на стол.

— Ну а теперь о том, что я хочу от вас, — продолжил Ролдао невозмутимо. — Знаешь, братишка, я рад, что в ту ночь тебя не убил. Я даже готов признать твою правоту. Это странно, да? Необычно от меня слышать. Но я учусь. Я рад, что вы оба остались живы. Мне нравится, как у тебя получается её восстанавливать. Когда я видел её в последний раз, она едва чадила, как сгоревшая свеча. Это же так у вас, поэтов, говорится? А сейчас снова светится.

Я в ужасе уставилась на него. Он же не хочет сказать, что…

— Вы вернётесь оба, — кивнул Ролдао задумчиво. — Я пощажу вас двоих. Считай это наградой за моё удивление, Криштиан. Мне было интересно распутывать то, что ты так умело скрывал все эти годы. Бард, революционер, разбойник… Да, я узнал всё. Но, признаюсь, это стоило мне некоторого труда. Ты неплохо заметал следы. Тебя подвела жалостливость. Нужно было устранить того парня, которого вы называли Чёрным Лисом.

Криштиан не реагировал, он планомерно зажигал свечи, словно решил, что свет и правда способен прогнать кромешную тьму. Ролдао перевёл взгляд ледяных глаз с него на меня и улыбнулся.

— Кукушка, значит? Почему именно эта птица?

— Как ты нас нашёл здесь? — тихо спросила я.

— Твой андуриец, — улыбнулся Ролдао. — Но даже если бы не он, то часом позже, часом раньше. Вы удивительно предсказуемы.

Часом позже… Мы бы уже уехали. Я закусила губу, и слёзы всё-таки потекли из глаз.

— Ты плачешь? — удивился мучитель. — Я соскучился по яркости твоих эмоций. Можешь не бояться, я решил тебя не убивать. Когда твои эмоции будут гаснуть, буду отдавать тебя Криштиану. И давать неделю или две на восстановление. Ты очень живучая, Ирэна. Мне это нравится.

«Чудно, — зло подумала я, кусая губы, — прекрасно придумано. Браво».

— А мне показалось, что ты ревнив, — протянул Криштиан задумчиво. — Тебя так… бесило, когда ты видел нас вместе…

— Ревность — это удел слабых, — скучающе отозвался Ролдао. — Мне казалось, ты должен был изучить меня лучше, братик. Хотя бы так, как это сделала твоя жена.

Я похолодела.

— Дон Северино… Он… что с ним?

— Снова импульс, — прошептал маньяк, завороженно глядя на меня, — ты так глупа и наивна. Никогда не понимал людей, разум которых уступает их чувствам. Дон Северино — жалкий трус. Поэтому он жив.

— Он… Он рассказал тебе…

Я запнулась.

— О твоём визите? Конечно. Сразу же. Но я и так знал, что ты к нему пойдёшь. Если бы мне этого не хотелось, ты бы не смогла.

Криштиан остановился в нескольких шагах от брата, бросил на меня отчаянный взгляд и провёл рукой по глазам, словно намекая… Я увидела этот жест боковым зрением, потому что не могла отвести взгляд от мучителя. Пара мгновений понадобилась, чтобы понять молчаливую просьбу мужа. Криштиан, ты… ты серьёзно? Ты хочешь, чтобы я расплакалась?

Я закрыла глаза и разрешила эмоциям взять вверх. Разрыдалась, закрыв лицо и прислонившись к дверному косяку. Горько, судорожно. Вся накопленная боль рвалась из меня. И Ролдао залип. Глаза его вспыхнули, словно он увидел нечто невообразимо прекрасное и сладостное. И в этот миг Криштиан прыгнул на него и увлёк за собой наружу.

Я закричала, бросилась к окну. Увидела два темнеющих тела на мостовой.

— Криштиан!

Криштиан, это был твой план⁈

Я выбежала из гостиницы, бросилась к ним. Оба лежали в луже крови, но меня волновал лишь один из них. Я схватила мужа за руку, попыталась нащупать пульс, но не могла. Он умер⁈

— Криштиан!

Попыталась перевернуть его на спину, стащив с мёртвого короля, но тут кто-то обхватил меня сзади на плечи:

— Не надо. Не трогай. Ты можешь повредить. Я послал за врачом.

— Отпусти меня, Лианор! — зарычала я. — Он умер! Криштиан умер!

Я рванула из его рук, но капитан оказался сильнее. Схватил, словно скрутив тугими верёвками. Я билась в его руках с невероятной силой.

— Ирэна, перестань. Чёрт, — прохрипел он, а затем я почувствовала укол в шею.

— Ненавижу, — прошептала.

Мир заплясал перед глазами.

— Донья Ирэна, — быстро, но чётко проговорил капитан мне на ухо, — вы арестованы по подозрению в убийстве, или как свидетель убийства, застигнутый на месте совершённого преступления. Согласно статье двадцать четвёртой Уголовного кодекса Лущитании, вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете…

И я провалилась во тьму.

Очнулась я в камере. Никогда раньше не бывала в тюрьме, или в полицейском участке, но как-то сразу поняла, что это именно оно. Обшарпанные синие стены, узкая кровать, выщербленный деревянный пол, крашенный коричневой краской, и маленькое окошко под самым потолком, скованное решёткой.

Голова кружилась, меня тошнило. Я встала, шатаясь, подошла к окованной жестью двери и заколотила в неё кулаками. Металлический щиток сдвинулся, на меня посмотрел чей-то глаз, а затем загрохотали замки.

— Сеньора, пройдёмся со мной, — изрёк появившийся передо мной седоусый полицейский в палевой форме. — Капитан де Лианор велели немедленно привести вас, когда вы очнётесь. С вами всё в порядке?

— Да.

В порядке. Лучше быть не может. Ролдао угрожал меня сделать вдовой? Никто не сможет теперь упрекнуть покойника, что тот не держит слово.

Я вышла, и полицейский провёл меня по грязному коридору в кабинет. Здесь оказалось более чисто и более холодно: белёные известью стены, шкаф, стол и два стула. И настольная лампа. За столом, склонившись над бумагами, сидел капитан де Лианор. Значит, мне не привиделось.

Сопровождающий меня полицейский отдал честь и вышел, оставив нас наедине.

— Доброе утро, донья Ирэна. Присаживайтесь, — капитан сделал приглашающий жест на стул напротив. — Сразу скажу: ваш супруг жив. Он под наблюдением врачей, и уже выехал доктор из Дэльории. Жизнь наследника всё ещё в опасности.

Я вскочила:

— Пустите меня к нему.

Лианор поднял на меня покрасневшие от недосыпа голубые глаза.

— Позже. Сначала я должен вас допросить. Садитесь.

Я села.

— Лианор, — прошептала дрожащим голосом, — отпусти меня к нему. Пожалуйста.

Он потёр переносицу:

— Ирэна, — сказал мягко, — я понимаю вас. Но Криштиану вы сейчас можете помочь лишь одним способом. Никто кроме вас не видел, что произошло. Расскажите мне. Всю правду.

Я содрогнулась.

— Хорошо, — ответила безжизненно. — Мы…

Лианор перегнулся через стол, взял мои ладони в свои и проникновенно посмотрел в глаза:

— У вас руки трясутся. Я, наверное, кажусь вам жестоким. Но послушайте меня. Очень внимательно, Ирэна. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас. Вы меня услышали?

— Да, — рассеяно ответила я, чувствуя полный упадок сил.

— Хорошо. Тогда сосредоточьтесь, — тихо сказал он. — Что это было? Убийство? Неосторожность? Самоубийство?

Я открыла рот, но Диаманто снова сжал мои ладони и перебил:

— Говорите всё, как есть. Со всеми деталями. Это очень важно. Вы же знаете, что за убийство лица королевской крови по закону положена смертная казнь?

Я содрогнулась и в ужасе уставилась на него. Лианор пристально смотрел на меня.

— Не знали? А то, что вдова короля Алехандро носит ребёнка? В случае, если принц Криштиан окажется убийцей, это сыграет ключевую роль.

— А…

Я замерла. Его горячие руки согревали мои ледяные.

— Я слушаю вас, Ирэна, — вновь сказал Лианор. — Говорите, но взвешивайте каждое слово. Правду и только правду.

Я задумалась. А потом тряхнула головой и высвободила руки.

— После трагической смерти её высочества принцессы Алессандры, мы с мужем решили развеять своё состояние поездкой. Это было неправильно решение. Понимаете, его величество Ролдао всегда производил впечатление человека, контролирующего свои эмоции…

Лианор взял перо и стал быстро записывать.

— Мы даже представить не могли, что всегда сдержанный Ролдао настолько потрясён трагедией, — словно заученный заранее текст, продолжала я. — По дороге в Ингварию, мы с Криштианом решили осмотреть и собственную страну, а заодно заехать к моему отцу. Причём сделать это инкогнито. Ну, вы понимаете? Репортёры, шумиха… А у нас, всё же, медовый месяц… Представьте себе наше удивление, когда вернувшись, мы увидели в комнате его величество?

— Что же он там делал? — сухо уточнил Лианор.

— Как сказал его величество: пришёл попрощаться с нами. Ролдао всегда был очень ответственным человеком, и он так и не смог простить себе, что не усмотрел, что допустил гибель сестры. Когда Криштиан понял, что именно хочет совершить старший брат, то бросился остановить его. Но, видимо, не смог… Ролдао уже начал падать и увлёк Криштиана за собой…

Я запнулась. Горло перехватил спазм.

Лианор дописал, протянул мне лист и перо.

— Внимательно прочтите. Вот тут, под словами «записано с моих слов верно», поставьте вашу подпись.

Я, не глядя, прочертила нужное.

— А теперь я могу идти? — спросила устало.

Лианор кивнул.

— До окончания следственных мероприятий прошу вас не покидать пределы Лузитании.

Я нервно рассмеялась:

— Обещаю.

Лианор встал, позвонил в колокольчик.

— Вас довезут. Берегите себя. Уверен, вы Криштиану ещё понадобитесь.