Соловей и кукушка

Глава 27 Я знакомлюсь с асоциальными личностями

Я не стала приближаться к мёртвой Сандре, повернулась, чтобы уйти, и вдруг увидела что-то знакомое в обломках. Наклонилась. Сумка. Та самая, которую мне собирал Криштиан. Но откуда? Я подняла её, заглянула и смутно увидела те самые вещи. А потом вспомнила, что, кажется, когда мой принц обнимал меня и гладил, пререкаясь с Ролдао, я что-то такое ощутила… Да, точно. Он умудрился незаметно надеть мне её на плечо.

Я подхватила сумку и пошла в ту сторону, в которой предполагала найти город.

Странно, что я не закричала, не заплакала, не бросилась тормошить принцессу-лётчицу… Мне словно кто-то отключил эмоции. Было тихо и тупо на душе, как если бы я сама превратилась в механическую машину. Остался лишь один рассудок, который говорил, что Ролдао не мог не заметить самолёт, что место, куда самолёт упал, легко найти, что мне нужно бежать как можно скорее, потому что наследник — охотник. У меня нет времени для слёз. Так я себе говорила, но на самом деле, у меня просто не было никаких чувств.

Я шла между корявыми стволами, под тёмными мрачными сводами крон, и думала: «А если он устроит охоту с собаками? Они же меня найдут… Я не видела никогда у Ролдао собак, но… Это же не значит, что их у него нет?». Мне казалось, что ночной лес смотрит на меня его холодными глазами.

Под ногами хлюпала грязь. Видимо, здесь, на склоне, было множество родников, в которые я наступала.

Натолкнувшись на ручей, я вдруг вспомнила приключенческие книжки, вошла по щиколотку в воду и пошла по руслу, надеясь этим отбить свой запах. Однако не прошло и получаса (ну, мне показалось, что это именно полчаса, а не минут десять, но я не уверена), как ноги заледенели настолько, что мне пришлось выйти и долго растирать их руками. А потом я спохватилась, скинула неудобную одежду и надела штаны, блузку, шерстяные носки и обувь из сумки. Ещё там оказалась простая тёплая куртка и шарф в её рукаве. На секунду сердце согрело тёплое воспоминание о Криштиане, но я тотчас прогнала его.

О нём думать нельзя. Не сейчас. Мне нужно быть сильной.

Я шла и шла, ежеминутно ожидая услышать лай собак. Но его всё не было. Казалось, ночь не кончалась, лес — тоже. Мне чудилось, что я слышу шум моря, но, возможно, это шумела кровь в моей голове.

А потом всё же начало светать. Утренний свет робко вычерчивал причудливые узоры на земле, покрытой упавшими листьями. Мокрыми упавшими листьями, к моему счастью, потому что сухие шуршали бы. И тогда вдруг грохнула пушка, а затем ещё и ещё. Я замерла, задрожав с головы до ног. Что это?

Грохот орудий стих так же быстро, как начался. Зато стало понятно, в какой стороне находится Дэльория. Столица была опасна для меня. Скорее всего, именно там меня и будут искать в первую очередь. Однако, я не смогла бы найти Алиенсе-де-Каштель без дороги, а дорогу без Дэльории. И, в любом случае, мне нужна еда… И, желательно, какой-нибудь транспорт…

Наверное, потому и нет собак, что Ролдао прекрасно понимает: я не следопыт, не партизан, не… я не смогу найти дорогу в лесах и горах и неизбежно приду в город. В Дэльорию.

Я проклинала себя, что выскочила на крик Марселии. Наверное, у Криштиана был какой-то иной план. Может быть, даже человек, который помог бы мне. Сама я сейчас беспомощна и неопытна, и не смогу убежать от Ролдао. А Криштиан… вряд ли мне сможет помочь теперь. И спасти Доменику я тоже не смогла.

Когда совсем рассвело, я вышла на дорогу. Здесь было сухо, и ветер сбивал в кучи золотисто-ржавые листья каштанов. Я пошла вдоль неё между деревьев, не решаясь выходить на открытое пространство. И вдруг послышался лай. Тот самый, которого я так боялась.

Я в панике огляделась, но бежать было бы бесполезно. Если они меня ищут, то всяко не пешком. Тогда я упала в высокую кучу листьев на обочине и зарылась в них. Если это охотники, то меня найдут в любом случае. Но вдруг не они?

Через некоторое время раздались мужские голоса. Это точно не были крестьяне и не просто подвыпившая компания. Я закрыла глаза… Ну что ж, значит, всё кончено. Меня охватило странное безразличие.

К моей куче подбежала собака и зарылась носом прямо в листья, фыркая. Но кто-то свистнул, и ищейка тотчас бросилась на призыв.

— Она что-то нашла?

Мужской голос не был мне знаком.

— Крысу, наверно. Дохлую. Сеттеры — паршивые следопыты. Их мало что интересует, кроме крыс.

А вот этот голос оказался знаком…

— И зачем тебе такой глупый пёс, Лианор? — засмеялся ещё один.

— Для души.

Голоса уже удалялись от меня, а мне всё казалось, что мужчины непременно услышат стук моего сердца.

— Странный ты, капитан. Для души девки должны быть…

— Девки это не для души, а для другого, — возразил Лианор. — И вообще, я в отпуске.

И все дружно расхохотались.

Пошляки.

Когда голоса стихли, я выбралась и замерла. Лианор часто брал с собой Бриану как сыскную собаку. Он знал, что та умеет идти по следу… А зачем тогда…

Примерно через полчаса Лианор снова меня нашёл. Но первой подлетел довольный сеттер, который тотчас принялся мне облизывать руки. Я отошла от дороги и ждала, прислонившись к столетнему каштану.

— Доброе утро, донья Ирэна, — Диаманто снова выглядел щеголевато и небрежно. — В следующий раз лучше забирайтесь на дерево, вас будет сложнее найти. И, опять-таки, сверху можно неожиданно спрыгнуть на кого-нибудь.

— Вы ищете меня?

— А должны?

— Да.

— Нет, в мой участок ещё не поступала ориентировка на вас. Но, полагаю, скоро поступит. У вас есть что-то около часа, в течении которого вы можете спокойно дойти до Дэльории и затеряться в рабочих кварталах нижнего города. Не пытайтесь уехать по железной дороге, обратиться в гостиницы или на почтовые станции. Полагаю, там уже вас ждут.

— А в нижнем городе не найдут?

— Там сложнее всего кого-либо отыскать. Скажем так: понадобится больше времени.

— То есть, моя поимка — это вопрос времени?

— Безусловно. Ступайте туда, где мы с вами пили кофе. Там сейчас организовано нечто вроде ночлежки. Постарайтесь поменьше открывать рот: вам вряд ли удастся обмануть местных и притвориться кем-то из своих. У вас есть деньги с собой?

— Почему он не объявил меня в розыск?

— Зачем повсюду искать того, кто рано или поздно выйдет на одну из стратегических точек? К тому же, ему сейчас не до вас. Слышали канонаду? Король умер — да здравствует новый король.

Король Ролдао… Сбывшийся кошмар.

— Вы не поможете мне покинуть Дэльорию?

— Нет, — Лианор пожал плечами, — более того, когда мне придёт ориентировка, я выполню приказ. Я — полицейский, не забывайте об этом. Держитесь от меня подальше, пока вы по ту сторону закона.

— Но я не нарушала закон! Вы это знаете.

Капитан усмехнулся, и усики красиво изогнулись над его верхней губой.

— У нас король — это закон. Всё же, у вас есть деньги?

Я рассмеялась.

— Нет. Скажите, Лианор, почему вы второй раз отрекаетесь от меня, а я всё равно считаю вас своим другом?

Полицейский прищурился.

— Я разве когда-нибудь называл себя вашим другом, Ирэна?

— А надо? Непременно нужно официально наречь себя друзьями? Может тоже у алтаря, в храме? Торжественно взяться за руки и поклясться…

Капитан шагнул ко мне, обнял, притянув к себе.

— У вас истерика, — сообщил мягко, — что вполне естественно. Вот только сейчас вам нельзя терять времени на неё.

Лианор прижал моё лицо к плечу и погладил по волосам.

— Постарайтесь вернуться к отцу. И сделайте это так, чтобы вас не увидела даже ваша кормилица. Если, конечно, таковая есть.

— Он меня продал, — глухо отозвалась я, — меня все продают. Это странно, да? Марселия — за титул для дочки, вы — за репутацию полицейского, Ролдао… Нет, он меня не продавал… Он скорее покупатель на этом аукционе.

— Бедная девочка, — шепнул Лианор, — это тяжело, когда вся правда жизни обрушивается разом. Но у нас мало времени.

Капитан снова отстранился, деловито вынул из внутреннего кармана бумажник и протянул мне:

— Тут не так много, но это и хорошо. Откуда бы у простолюдинки было много денег? Запомните: ваш отец — хороший человек. Всё то, что я делал для вас, я делал по его просьбе. Второе: простолюдины чуть шепелявят. У них часто вместо звука «ч» — «ш», а вместо «г» гортанных звук, близкий к «х». Умейте слушать других. Но всё равно лишний раз не разговаривайте, а если говорите, то очень кратко. Ждите в ночлежке, берите бесплатную еду, когда её будут раздавать. Руки вытирайте о штаны. Нос рукавом. И молчите, ради Бога. А сейчас поспешите, потому что Ролдао скоро расправится со всеми заботами, которые навалились на него после смерти короля, и вряд ли пропустит удовольствие принять личное участие в охоте.

Я схватила его за руку:

— Криштиан… Вы что-нибудь…

— Нет.

Я действительно смогла беспрепятственно дойти до столицы: Лианор указал мне тропинку, ведущую сразу в нижний город. Я больше не злилась на него: действительно, все наши «отношения» я придумала сама, и он ничем не был мне обязан. Мне вдруг вспомнилось, что когда-то капитан проговорился: «он мне голову оторвёт». Это тогда проскочило мимо меня, но сейчас я вспомнила. Итак, отец отправил меня в этот ад, но попросил Лианора проследить за мной? Кем Диаманто был дону Эстэбану? Кем отец был капитану? Да не всё ли равно? То, что я принимала за личную симпатию, оказалось лишь выполнением просьбы.

Но и на это — плевать. Мне нужно было как-то выбраться из ловушки. А ещё… Я всё ещё надеялась, что смогу узнать, что с мужем.

Поплутав по полуразрушенным улицам, в конце концов я всё-таки нашла нужную палатку. Сейчас здесь действительно было много всяческого народа: женщины в цветастых широких юбках, мужчины в штанах из грубой шерсти и холстины, в грязных рубахах, засученных на локтях, и много-много детей разных возрастов, чумазых, ободранных и голодных. Дети играли, дрались, ругались так, что небо краснело, и отвешивали пошлые шутки. Иногда кому-то прилетал за такие грешные дела подзатыльник от старших, но в основном никто не обращал на них внимания.

Я села на остаток домовой стены, кривым зубом торчавший среди хаоса, а затем сползла прямо на землю, прислонилась к нему и прикрыла глаза.

Дело времени… Моя поимка — это лишь дело времени…

— Ховорят, наш король красавшик, — весело скалилась молодая девушка недалеко от меня. Её алая юбка была надета прямо на синюю и завязана разноцветным кушаком, а на груди болтались дешёвые стеклянные бусы. — А ты бы хотела похлядеть на него, Хуанита?

Другая, полная и дебелая, кутающаяся в простую, залатанную шаль, лишь пожала плечами:

— Прынц Ролдао не ходит по борделям. А я тебе скажу: холостой мужик, который не ходит по борделям… С ним шо-то не так, помяни моё слово.

Её собеседница расхохоталась, обнажив не только зубы, но и дёсны.

Что-то не так… Как же ты права, милая.

— Да у него там дам придворных — цельный бордель!

— Еда! Еду несут…

Толпа расступилась в стороны, и я увидела телегу, запряжённую печальной лошадью с усталым взглядом и полысевшей спиной. Сердце стиснула жалость. Мне сразу вспомнилась игривая Дафна. На телеге находились баки с едой. И три монахини в бело-голубых облачениях. Повозку окружали бравые полицейские, грубо отпихивавшие рвущихся к еде людей. Я закрыла глаза руками, невольно сжимаясь.

— А ну-ка в очередь! — рявкнул седоусый полицейский. — Будете всей толпой наваливаться — никто ничего не получит! В очередь, я сказал!

И ударил саблей плашмя по какому-то юркому дедуле, едва не заскочившему в телегу. Спустя некоторое время ропщущие люди действительно организовали подобие очереди. Молчаливые сёстры начали разливать еду по плошкам. Но всё равно, тот тут, то там вспыхивали ссоры, едва не перерастающие в драки: «Эй, я первая заняла!», «Ты после меня пришла, я уже был тут».

Я заметила, что ушлые и юркие, наиболее наглые, всё равно оттесняют более скромных и забитых.

— Почему вы не идёте за порцией? — спросила худенькую старушку, присевшую рядом.

Та обернулась ко мне и посмотрела немного сумасшедшим взглядом. Пожала сухонькими плечиками:

— А всем вшо равно не хватит… Мне не пробитшя.

И тут я почувствовала мучительный спазм голода. Я даже не сразу поняла, что это. Ведь никогда в жизни я не хотела есть до такой степени. Ничего сильнее крепкого аппетита я не испытывала раньше. Голод не был похож на аппетит. Желудок мучительно скрутило.

Помнится, на ужине во дворце я не смогла есть из-за волнения…

Надо встать и уйти отсюда как можно быстрее. Зайти в любую лавку и купить еду…

Я залезла в карман и похолодела. Потом стала шарить в другом, в сумке…

— Шо такое? — прошамкала моя соседка.

— Деньги… У меня было немного денег…

— Э-э, пуштое, — рассмеялась она. — Видишь во-он того рябохо парня? Это Гэг-карманник. Ешели он тута, то денех ты уше не найдёшь…

Живот снова скрутило. Я вспомнила, что, когда я прислушивалась к разговору проституток, Гэг действительно тёрся рядом со мной. Встала и решительно направилась к нему.

— Отдай мне мои деньги! — прошипела я, схватив его за рукав.

Парень обернул ко мне длинное лошадиное лицо с пронзительно голубыми глазами и некрасивыми следами оспы. Ну или от чего у него там дырки по всей коже.

— Девка, а ты хто? Ешели тебе нужны деньги, то заработай, а я не против.

— Это мои деньги, а ты их украл!

— А хто это видел? Свидетели тута ешть?

— Да, — сказала я, оглянулась за поддержкой к старушке, но той уже не было на прежнем месте.

Я заозиралась, но не увидела собеседницы среди засветившихся любопытством лиц.

— Ну шо, не нашла? — парень нагло смотрел на меня, засунув руки в карманы. — Лады. Я прощаю тебя за поклёп. На первый раз. Но за тобой должок.

Он вдруг грубо схватил меня и попытался поцеловать. Я вывернулась и ударила его по щеке.

— Да как ты смеешь!

Рябое лицо побагровело, Гэг схватил меня за руку.

— Ах так! Ах вота, значица, ты как…

Я беспомощно огляделась, но кто-то из окружающих прятал взгляд, а кто-то смотрел с откровенным интересом. Ещё бы! Зрелище…

— Гэг, отпустил, — позади меня прозвучал незнакомый густой мужской голос.

— А ты не мешайся, Волк. Она меня ударила…

— Она ударила, а я добавлю, — мне на плечи легли тяжёлые руки. — Это моя девушка, Гэг. Верни ей её деньги.

Гэг поднял брови:

— Какие деньхи? Да не брал я никаких денех. Свидетели имеюцца?

— А в нос? — поинтересовался неожиданный заступник. — Я ведь так тебе варежку разукрашу, Гэг, что ты макакой станешь. Знаешь таких? Прыгают по базару и людей смешат.

— Волк, это ты не моги, — рассердился Гэг, — я своих правов знаю! Нету свидетелей, значицца не вор.

— Ну не вор, так не вор. Я на твои права и не покушаюсь, рябой. Но деньги верни.

Парень сплюнул, бросил мне бумажник.

— Я для смеху подобрал. Шоб не рашлаблялась в другоять.

Защитник снял руки с моих плеч, я подобрала кошелёк с земли, обернулась и попятилась.

Я сразу узнала этого парня. Он был примерно ровесником Криштиана. Высокий, атлетически сложенный. С чёрным кудрявым чубом, спадающим до левого глаза. С чёрными злыми и весёлыми глазами. С тёмно-малиновыми губами. С горбатым носом и жёсткой линией усов. С широкими бровями, наползающими на глаза. Дикий, хищный и азартный.

Он тоже меня узнал, приподнял брови, и глаза его блеснули насмешкой.

— Ба! Кукушка. Давненько не виделись. Как там мой Барон поживает?

Тот парень, который тогда, в рыжих горах предлагал разыграть меня в покер… На чьей лошади я смогла ускакать от банды. Я развернулась и бросилась бежать, но он успел перехватить. Дёрнул за плечи, схватил за талию, закинул на плечо.

— Не так быстро, дорогуша.

И уверенно пошёл мимо повозки, рядом с которой полицейские усердно отводили взгляд от безобразий и с которой монахини взирали на меня с осуждением и укоризной.

Я ударила бандита по спине:

— Отпустил меня, живо!

— Экая ты грозная, — засмеялся он. — Прокукуй ещё чего-нибудь.

Волк поставил меня на землю, только когда мы вышли из толпы и отошли на приличное расстояние.

— Есть хочешь?

Я гневно посмотрела на него.

— Мне от тебя ничего не надо! Не подходи! Я буду кричать!

— Ну и что ж ты натворила такого, Кукушка, что полиция тебя ищет? — поинтересовался невозмутимый нахал. — Да ещё, говорят, сам наследник… король, то бишь. А?

Я застыла, бессильно опустив руки. Весь гнев куда-то разом испарился.

— Да не боись, — Волк хмыкнул. — Соловей знал, кому поручить спасение своей принцессы.

Он подмигнул мне.

— Соловей? — глупо переспросила я.

— Доверься мне, птаха. Мы с тобой по таким тропиночкам пройдём, о которых ни одно величество слыхом не слыхивало.

Волк весело подмигнул мне, вытащил из кармана широких коричневых штанов румяное яблоко.

— Пока так. Смоемся от ищеек, тогда нормально покормлю.

А затем поднял мой подбородок пальцем, с искрящимся любопытством заглянул в глаза и хмыкнул.

— Красотка. Умеет Соловей выбирать, ничего не скажешь. Я бы тебя из любой тюрьмы выкрал. Жри давай, нам еще час, а то и полтора мудохаться.