Статус-кво

Глава 29

Очутился я в комнате, которая чем-то неуловимо напоминала зал Совещаний Ложи Убийц, где сейчас как раз находилось мое материальное тело. Комната была небольшая по площади с большим овальным столом в центре, за которым сидело тринадцать человек, из которых я знал только двоих: Антерана и Дальмиру. Только выглядели они несколько моложе и менее уверенными в себе, чем сейчас. Во главе стола сидело двое молодых мужчин, как две капли воды похожих друг на друга. Единственным отличием был только цвет волос: у одного неестественно рыжие и вьющиеся локоны едва достигали плеч, второй же мог похвастаться черными прямыми и довольно длинными волосами, собранными в аккуратный хвост. Вокруг стоял гул переговаривающихся между собой людей, ладно, допустим людей, если исходить из того факта, что Дальмира вроде бы не совсем человек, а позиционируется эльфами, как богиня. Но пэр Антеран же явно не бог. Я подошел ближе к Антерану, стараясь вслушаться в то, о чем он говорил со своим соседом, но как бы не напрягал слух, разобрать толком ничего не получалось, кроме слов «Гарнизон» и «удачный эксперимент».

— Вы, наверное, до сих пор теряетесь в догадках, для чего я собрал сегодня Высший Совет Ковена Магов? — в помещение резко наступила тишина и все внимание обратилось к рыжему брату, вставшему из-за стола. — Я не буду произносить торжественных пафосных речей, но пару слов все же скажу. Вам всем известно, что после открытия аманитовых рудников сила Верховных магов начала ослабевать, ваша сила начала таять словно дым. Этот феномен до сих пор не изучен, но число различного рода мутаций и проявления магических способностей начали появляться у обычных людей, и лично я ничего нормального в данном положение дел не нахожу.

Говоривший сделал паузу, во время которой некоторые из собравшихся утвердительно покачали головами, явно разделяя его точку зрения.

— Так же Дариар постигли разного рода катаклизмы, с которыми мы в том состоянии в котором находимся сейчас не можем должным образом справиться, в частности из-за рассеивания энергии необходимой для заклинаний. Император и Совет не справляются с волнами недовольства, которые начали захлестывать нашу страну, и ни Совет, ни Император все никак не прислушиваются к Ковену. Засуха, голод и присоединившиеся к ним магические аномалии уже выкосили многие поселения подчистую. Я предпринял некоторые шаги для решения этих проблем без вашего одобрения, сейчас мне нужно только понять на чьей вы стороне.

— Мы предлагали начать организовать школы для детей с проявлениями магии, но меня никто не слушает. А ведь гораздо проще держать все под контролем, нежели истреблять варварскими методами, которые распространены по всему Дариару, — Дальмира вскинулась, выказывая определенное недовольство не только речами верховного, но и всему тому, что происходит за пределами столицы. Значит, правду в свое время говорил Лавинаэль, а я ему тогда не поверил.

— К этому стоит подходить постепенно. Не все делается в два счета, даже то, на что мы можем повлиять. Но это не самая большая и глобальная проблема…

— Я так понимаю, ты предлагаешь устроить переворот? Но только во имя чего? — сквозь раздавшийся со всех сторон гул отчетливо и громко прозвучал вопрос брата, перебивая рыжеволосого на полуслове.

— Во имя людей. Обычных людей, которые не могут справиться сами со свалившимися на них бедами, а власть, которая ничего не предпринимает, буквально плюет на их мольбы. — В глазах рыжего зажегся какой-то фанатичный огонек.

— Боги покину Дариар, молиться больше некому. А Император и Совет не могут людям их заменить, это не в их власти. — Со своего места поднялся Антеран, сводя на нет перешептывания за столом.

— Мы не может поглощать естественную энергию, преобразовывая ее в магическую. Эти шахты, точнее то, что из них достается, не только изгнали Богов в их изначальную обитель, но и сделали нас слабее, и они убивают обычных людей, — рыжий стукнул кулаком по столу, от чего сидящая рядом Дальмира непроизвольно вздрогнула.

— Ты неоднократно поднимал эту тему, брат. Нельзя устроить переворот, и изменить веру в одночасье, должны пройти годы, если не десятилетия…

— Людей можно заставить верить во что угодно. Та чистая энергия, которая выливается в пространство с молитвой каждого человека, может сильно укрепить наше положение и не только вернуть нам нашу былую силу, но и сделать нас сильнее, по крайне мере, до тех пор, пока мы полностью не изучим эту аномалию с аманитами.

— Ты не Бог! Ты обычный маг, хоть и сильный, — сквозь зубы процедил черноволосый, сжимая руки в кулаки.

— Я сын Бога!

— Но это не дает тебе право занимать его место и просто самоутверждаться за его счет. И те доводы которые ты приводишь для оправдания своих целей просто смехотворны, а методы, которыми ты хочешь всего этого добиться известны каждому, и они неприемлемы в отношении людей, которых ты, как говоришь, защищаешь, — прошипел черноволосый. Антеран все еще не садился на свое место лишь переводил взгляд с одного брата на другого. Они не называли своих имен, но я уже и сам начал догадываться, что за представление было спрятано в этом маленьком невзрачном шаре. Становление религии Дариара. Вот что это было.

— Я все решил и все подготовил. Империя падет сегодня с вашей помощью или без нее. Сейчас останется только решить на чьей вы стороне.

На этих словах дверь в помещение распахнулась, и внутрь вошли с десяток мужчин в до омерзения знакомой форме гарнизона и кинжалами на поясе. Они встали позади каждого члена Совета, довлея над ними. Судя по тому, как изменилось настроение за столом при появлении Теней, по какой-то причине, несмотря на то, что они являлись сильными магами, они ничего не могли противопоставить этим бойцам, что, в принципе, выглядело очень странно.

— Не используй моих людей против меня же, Верун! Не смей этого делать! — рявкнул черноволосый визуально немного увеличиваясь в размерах, по крайней мере, теперь на своего брата каким-то образом он смотрел сверху вниз.

— Ты уже сам заигрался в бога, Доргон. Ты создаешь послушных марионеток, которые подчиняются тебе одному и не могут причинить тебе вреда. Ты вывел их для контроля над нами, и прежде всего для контроля надо мной. Но любого можно купить, все дело в цене. А преданность и верность довольно эфемерная штука, тебе ли этого не знать. Я же вижу, что ты сам хочешь пойти по стопам отца и стать похожим на него. Ты даже создал свой субпространственный мирок, в который попадает душа и энергия тех, кого ты обратил и создал по своему образу и подобию, чтобы они таким вот образом насыщали тебя. Так кто из нас занимает место отца, а? — серая тень, превратившаяся в прыжке в волка, буквально смела Веруна с ног, однако крупный зверь тут же отлетел к противоположной стене, сметенный лапой вдвое больше, чем у обычного льва.

У меня заболела голова, хотелось убраться подальше от всего этого бреда. Я не понимаю, какое именно отношение эта драка имеет к текущим событиям в моем времени. Какая разница кем они являлись на самом деле? Да хоть огурцу и картошке люди пускай поклоняются, им без разницы, перед кем замаливать свои грехи. Почему-то в голове всплыла фраза не из моего опыта и мира: «Как Русь крестили». Там тоже взяли и сказали: «Вот вам новый бог, будете верить в него». И спустя столетия непрерывной борьбы и непрекращающегося кровопролития единобожие на той же самой Руси воспринималось уже, как данность. Так и тут. Допустим, что Верун и Доргон всего лишь сильные маги, тогда почему остальные присутствующие на этом Совете богами не являются? Хотя та же Дальмира сильнее обычного эльфа и более бессмертная, как выяснилось. Но это можно было сказать и о том же Антеране, к которому уже накопилась немало вопросов.

Пол под ногами словно провалился, короткое ощущение падения, и тут же произошла смена декораций. Я очутился в довольно богато обставленных покоях, но ничего особо примечательного, за что мог уцепиться взгляд, что могло навести на мысль о ее владельце, я так и не увидел. Как-то запоздало я заметил одиноко стоявшую у окна спиной ко мне фигуру мужчины. Дверь покоев распахнулась, чуть не вылетев из петель, и в комнату ворвался Антеран, буквально размазывая движением руки, создающим воздушный поток, нерасторопную охрану.

— Сир, прошу, выслушайте меня, — он приклонил колено перед мужчиной, который удивленно повернулся к своему нежданному гостю.

— Антеран, — я смотрел в лицо мужчине, пытаясь вспомнить, где я мог его видеть. Довольно знакомые черты лица отложились когда-то в памяти и теперь заставляли сердце биться сильнее. Это был Император. Последний Император Дариара, до того радикального переворота, устроенного Веруном. Когда он заговорил, я с ужасом осознал, кого он мне напомнил. Меня. Я словно смотрел в зеркало, которое чуть искажало пространство и не было этого уродливого шрама через всю щеку, который останется со мной до конца моих дней. Но как такое возможно? Мне сильно захотелось сесть, но я понимал, что нахожусь в обычных воспоминаниях или воспоминания сейчас находятся во мне, и от того, что я сяду никакого облегчения мне это точно не принесет.

— Сир, Гарнизон пал. Ковен Магов настроен против вашей власти, все измененные убиты. Эльфы и драконы пока не покинули Аувесвайн, дожидаясь вашего окончательного решения. Главы тринадцати регионов все как один играют по правилам Веруна. Я был слеп, сир, не смог понять истиной его цели.

— И какая его истинная цель? — с какой-то горечью спросил Император Антерана. — Стать Императором? Самолично править Дариаром?

— Богом. Он просто хочет стать Богом.

— И для этого ему нужны человеческие жертвы?

— Совершенно верно.

— А Доргон?

— Доргон покинул Дариар. Единственное место, в которое Верун не сможет никогда попасть — это часть Сомерсета, окруженная рудниками. Нам нужно уходить в том направлении. — Антеран, наконец, поднялся с колен и протянул какую-то склянку с темно-бордовым содержимым немного опешившему Императору, имени которого я даже не знал.

— Что это?

— Это очень сильное зелье, меняющее облик. Его перед уходом мне дал Доргон, который заинтересован также, как и мы в том, чтобы ваш род не прервался.

— И в кого я обращусь? — он откупорил склянку и понюхал ее содержимое, при этом поморщившись.

— В главу тринадцатого региона герцога Сомерсета, милорд. О самом предателе я уже позаботился. У нас мало времени.

В коридоре послышались шаги и лязганье металла. Император криво усмехнулся и за раз влил в себя мутное содержимое. Действовать зелье начало сразу же, он еще даже не успел отдать пустую склянку Антерану. Зелье ломало каждую кость в теле мужчины, чтобы срастить ее заново уже в другом виде. Сама эта ужасающая процедура заняла от силы пару минут, за которые Император не проронил ни единого звука, стойко терпя адскую боль разрываемой плоти. Когда он поднялся с пола, то перед нами уже предстал полноватый мужчина, очень похожий на моего отца. Только взгляд остался прежним: властным и непоколебимым, в котором постепенно начали разгораться огоньки живого пламени.

— Сир, возьмите себя в руки. Сомерсет обладал даром воздуха, а огонь — это стихия Императорской семьи. Не стоит себя выдавать сразу же…

Снова ощущение падения и легкая дезориентация, за которыми произошла смена декораций. Жаль, что нельзя притормозить с этим ворохом воспоминаний, от которых уже становится тошно. Такое количество информации надо выдавать по мерным каплям, а не выливать ведром на больную голову.

Место, где я на сей раз оказался было мне знакомо, по крайней мере, главные ворота Аувесвайна ничуть не изменились по прошествии веков, только выглядели чуть новее и стражи на подступах видно не было. Передо мной, ведя на поводу лошадь, предстал Император в своем новом обличие, в сопровождении Антерана. К ним подъехали двое, лица которых были скрыты в тени довольно глубоких капюшонов.

— Ваша светлость, — один из них спешился и скинул капюшон, едва поклонившись Императору. В госте я узнал никого бы то ни было, а Лавинаэля собственной персоной, ничуть не изменившимся за время, прошедшее до нашей последней для него оказавшейся смертельной встрече. Он молча склонил голову, не поднимая глаз на Императора, чего-то ожидая.

— Лавинаэль, ваш народ проявил себя храбро, но безрассудно. Не следовало жертвовать своими подданными, в то время, как исход был ясен еще до начала сражения…

— Милорд, — Лавинаэль прямо посмотрел Императору в глаза, прерывая того на полуслове, на что тот никак не отреагировал, кроме как поднял руку, приказывая замолчать и дослушать, чему Правитель эльфов подчинился беспрекословно. Занимательная иерархия все-таки была раньше. Я не видел в глазах Лавинаэль той брезгливости и отвращения к людям, что появились спустя долгие годы заточения в собственных лесах.

— Лавинаэль. Я не могу позволить исчезнуть вам с лица земли только потому, что вы не осмелились предать клятву и выступить против меня. Возвращайтесь в леса, располагающиеся по границе всей Империи, отныне эти леса будут вашим домом, и никто не сможет пересечь границу леса, если вы сами этого не пожелаете. Дальмира будет следить за вами, предотвращая любые попытки взломать наложенную мною печать. Но ни Дальмира, ни печать не смогут существовать вечно. Вам следует опасаться Веруна, он сошел с ума и будет мстить, даже если не сможет пересечь эту границу. Печать либо спадет сама, либо ее сможет снять мой потомок, третьего не дано. Как бы не был силен Верун, заклинание пятерых верховных магов, пока они живы, он не в силах разрушить, особенно, если один из них его собственный брат. Ступай, в короткие сроки собери своих людей, пусть луна освещает вам путь и защит вас.

— Милорд, — Лавинаэль поклонился и, накинув капюшон, не говоря больше ни единого слова взобрался в седло и, пришпорив коня, унесся прочь, оставляя своего спутника наедине с Императором.

— Нордэшан, сохрани остатки своего народа любой ценой. Леса эльфов теперь ваши леса.

— Мы не ладим с эльфами, — гулко прозвучал голос дракона. Она так и не спешилась, как и не открыла своего лица.

— Вам придется найти общий язык. У меня не было времени, чтобы искать вам отдельную территорию. Драконы вольный народ, я не могу вам приказать, так же, как приказал Лавинаэлю.

Нордэшан молча развернула коня и направила его в сторону, куда до этого сорвался эльф.

— Думаете, эта мера их защитит? — Антеран повернулся к Императору и подвел к нему коня.

— На какое-то время. Если не можешь сделать что-то идеальное в данный конкретно момент, то сделай, как-нибудь, выбирая лучшее из всех худших вариантов.

Значит, все-таки Император заточил их в лесах. Но остается один маленький такой вопросик к остроухим тварям, неужели они изначально знали, кто я такой и просто ломали комедию ради какой-то выгоды для них самих? Я до сих пор не понимаю, зачем Антеран попросил меня окунуться в его воспоминания о закате Империи, о которой все давным-давно забыли. Да даже если им и помогли об этом забыть, сейчас это не имеет никакого смысла.

Под ногами снова разверзлась пустота, в которую я провалился на этот раз довольно болезненно. Оказавшись в каком-то кабинете, я не увидел Антерана, которого ожидал увидеть первым. Вместо него перед Веруном стояли двое: Старбоэль в том обличие, в котором видел его на поляне, дотла сожжённой драконами, и Люмоус. У меня непроизвольно сжались кулаки, когда я смотрел на некроманта, находящегося в полном здравии, прекрасно понимая, что сейчас я не мог ничего сделать, чтобы упокоить этого старикашку на веки вечные. Я вообще сомневаюсь, что смогу его сам когда-нибудь упокоить.

Верун находился не в самом лучшем расположении духа. Если Дальмира и Антеран все же немного постарели, то он выглядел абсолютно таким же молодым, самоуверенным с огоньком безумия в глазах. Он ходил возле рабочего стола, то и дело останавливаясь и перекладывая какие-то стекляшки, книги и бумаги, беспорядочно разбросанные на столе. Никакой логики в его действиях не было, только руки едва заметно тряслись, видимо таким образом он пытался успокоить свои расшатанные нервишки.

— И что, два мои ближайший помощника, сильнейший мага на Дариаре не могут дать ответ почему эта доргонова печать не пала, и двери в хранилище так и не открылись, даже после вековой консервации? — он говорил очень тихо, практически шептал, не поворачивая к магам головы. Они неуверенно переглянулись между собой и пожали плечами. — Ведь все было сделано правильно. Уничтожен последний потомок мага, наложившего заклинание. Но ничего не произошло. Так может мне хоть кто-нибудь объяснить, как выкурить этих тварей из леса, если я, Верховный маг не только Аувесвайна, но и всего Дариара не могу вскрыть эту консервную банку?!

Он все же перешел на крик, в порыве ярости смахнув со стола стопку книг, которые до этого аккуратно складывал.

— До меня дошли слухи, что герцог прибыл в столицу, чтобы решить один личный вопрос, — некромант сделал небольшую паузу, привлекая внимание Веруна к своей персоне. — Провидица Ромари накануне гибели герцога Сомерсета поведала, что ее посетило видение, в котором присутствовал мальчик, похожий как две капли воды на прадеда герцога. Провидица не могла точно ответить, что это был за мальчик, и где его искать, но она была напугана и сказала, что говорить будет только с вами. К тому же она что-то говорила про иномирца, представляющего угрозу, но я так и не понял, что она имеет в виду.

— Это невозможно! Я перекрыл связи с другими мирами, оставленные отцом в свое время. Он не мог и не сможет проникнуть сюда… Если только ему не помогли. Доргон! — он снова со всей силы саданул кулаком по столу, отчего тот буквально переломился пополам. — Этого не бывать. Мне необходим Правитель эльфов, чтобы, наконец, закончить обряд, к которому я шел долгие годы. Люмоус, найди сына герцога, во что бы то ни стало.

— Что мне с ним делать? — уточнил некромант, покорно склоняя перед рыжеволосым голову.

— Убей его. Только по всем правилам, ты знаешь, что нужно делать…

Мир перевернулся и, открыв глаза, я понял, что нахожусь в своей комнате под пристальным взглядом четырех пар глаз. Опустив взгляд на ладонь, в которой я сжимал артефакт, я увидел, что вместо шара в руке находилась лишь горстка золотого песка, которая стекала сквозь пальцы на пол.