Статус-кво

Глава 5

На поляне наступила мертвая тишина, которая давила на нервы еще больше нарастающего беспокойства за неугомонного мальчишку, которого мне зачем-то навязали эльфы, абсолютно бесполезного, но за которого, тем не менее, я был в ответе.

— Иельена, ты слышишь меня? Где Сатрин? — повторил я вопрос, и мой голос прозвучал набатом в тишине, которая прерывалась лишь треском пламени в костре, разожженном Айзеком.

Мой вопрос остался без ответа, но послужил неким спусковым механизмом, который разорвал тишину и снял своеобразный ступор, в который впали все, находящиеся в это время на поляне члены моей команды.

— Нам надо уходить отсюда и как можно быстрее, — Лорен первым бросился собирать те немногочисленные вещи, которые у нас были, в то время как Айзек принялся быстро тушить костер и зачищать пространство на котором мы провели целый день. Ничего не понимаю, зачем куда-то уходить, если за нами все равно гоняется стража, усиленная магами, и, если судить по тому, что я больше не слышал никаких намеков на то, что их преследуют умертвия, можно сделать вывод, что их, не сумев упокоить, просто порубили на куски, которые сожгли к такой-то матери, отправив навсегда к Доргону. Пепел никак не может причинить какой-либо вред, и вряд ли отзовется на зов Лорена, который, похоже, просто забыл про то, что вообще раскопал старые трупы.

— Вы с ума сошли? Как мы можем уйти без пацана? А если он все-таки вернется, а нас нет на месте? Где Сатрин будет нас искать? — меня как обычно проигнорировали. Как же меня уже это достало! — Да что случилось? — я смотрел на ту размеренную суматоху, которая воцарилась на месте нашего временного лагеря, и не верил в то, что эти люди вот так запросто могут бросить члена своей команды, не дав ему даже шанса на то, чтобы найти нас самостоятельно.

— Мы не бросаем его, — Лорен бросил набитую торбу Эварду, который ловко поймал мешок и закинул за плечо. Вторая его рука легла на рукоять кинжала, словно он опасался немедленного нападения. — Мы не знаем, что с ним произошло и куда он пропал. Я очень сомневаюсь, что если все-таки он не просто загулял в незнакомом городе, и его схватили нам неизвестные личности, которые тем не менее прекрасно осведомлены о нас самих, то у мальчишки хватит сил, чтобы противиться даже небольшой боли, когда его начнут пытать, и не выдать нас с потрохами. Кеннет, не стой столбом, уходим, быстро. — Вместо того, чтобы броситься по тропе за уже уходящими Эвардом и Морганом, я остался стоять на месте. Во мне в это время боролись два чувства: первое, продиктованное здравым смыслом, которое просто вопило о том, что Лорен прав, и у нас осталось совсем немного времени, для того, чтобы убраться отсюда, пока на нас не вышли какие-нибудь не слишком хорошие личности; и второе, которое упорно твердило о том, что нельзя бросать своих. Мои метания прервал Айзек, который просто без особых церемоний схватил меня за руку и потащил вслед за удаляющимся отрядом. Лорен шел замыкающим. Он немного отстал — остался на поляне, чтобы убрать малейшие следы нашего здесь пребывания.

Мы быстро шли, практически бежали, сквозь негустой пролесок, из которого совсем недавно вышли, петляя, что те зайцы, путая следы и постоянно сворачивая с того места, которое хоть немного напоминало дорогу. На разговоры не было времени, поэтому я не стал накручивать себя еще больше, тем более, что меня продолжал тащить за собой Айзек, словно боялся, что стоит ему меня отпустить, и я снова остановлюсь, сбив тем самым темп, который набрала команда. Стремительно темнело, и на поляну, за которой виднелся выжженный лес, мы вышли, когда темнота стала уже практически непроглядной. Вышли мы как раз туда, где совсем недавно веселился спятивший некромант и его дохлый прислужник. Надеюсь, что здесь мы находимся в относительной безопасности, потому что мало найдется смельчаков, которые сунутся за нами в эльфийские леса, учитывая их дурную славу.

Как только мы вошли на условную территорию эльфов, Айзек зажег несколько белых шаров и подвесил их над головами каждого из членов команды. На вопрос о том, не боится ли он применять магию, учитывая, что мы сейчас неслись, не разбирая дороги от погони, которой возможно и не было, от ответил, что именно в этом месте сейчас так фонит остатками магии Люмоуса, что небольших магических манипуляций не заметит никто, даже Верховный маг Раскарии. А если и заметит, то не придаст значения, принимая за остаточный фон творимой здесь волшбы, густо перемешанной с божественным вмешательством.

Одновременно с его ответом на поляну, где мы остановились, вышел отставший от нас Лорен, правда с другой стороны, от того места, где на поляну выскочили все остальные. Несколько раз оглянувшись, Первый дружинник подошел к Иельне, севшей на поваленное дерево и обхватившей голову руками.

— Рассказывай, — приказал Лорен сестре жестким, холодным голосом.

— Лорен, я не знаю, как так получилось… — она отняла руки от головы и посмотрела на брата с видом побитой собачонки.

— Просто рассказывай все по порядку. Потом будешь искать себе оправдания и отвечать на наши вопросы. — Он был очень напряжен, а от его холодной ярости шли такие флюиды, что у меня волоски на руках приподнялись. Я даже немного пожалел, что тут нет никого, кого просто можно было убить, желательно с особой жестокостью, из тех, кого совсем не жалко, просто, чтобы Бывший Магистр спустил пар, потому что ярость — не самый лучший советчик, а у него сейчас должна быть ясная голова.

— Мы спокойно прошли через ворота. Стража ничего не заподозрила. Тетушка Пени все еще живет и здравствует, и все также прикидывается едва ли не смертельно больной, каждую неделю придумывая себе все новые и новые болячки, поэтому несколько наводящих вопросов о ней полностью развеяли сомнения стражи в том, что мы являемся теми несчастными неудачниками, которых семья прислала, чтобы отбыть вахту у постели этой вечно больной старушки, которая всех нас точно переживет. Как только мы прошли через ворота, я сразу же потеряла Сатрина из вида. Я пыталась его найти, но все было тщетно. Словно мальчишка провалился под землю, или его вообще не было, и он всем нам просто почудился. Но такого просто не могло быть, чтобы никто не видел его на центральной площади. Когда мои поиски начали привлекать внимание стражи и местных полисментов, я прекратила бессмысленные шатания и решила, что нужно сделать то, зачем я, собственно, и пришла в город. А поисками Сатрина заниматься параллельно. Первое, что не сразу бросилось в глаза, но после детального осмотра проявилось — это поисковые маяки, которыми напичкано практически все центральные улицы и площади Лиадры. Я даже не могу представить, сколько магической энергии потребовалось, чтобы поддерживать их в рабочем состоянии. А сказать, зачем кому-то вообще понадобилось ставить столько маяков, лично мне затруднительно. Если только ими не напичкали все горизонтальные поверхности Лиадры независимые друг от друга силы, и эти маяки отслеживают разных людей. Флаги над главным домом уже были подняты, значит траур официально снят. Собственно, как я выяснила Дрисколл прибыл в столицу не так давно вместе со свитой, состоящей в основном из магов. А учитывая, что он всю жизнь прожил в столице, о силе сопровождающих его магов можно только гадать, но на глаза им попадаться я бы не рискнула. То, что меня ищут я узнала, наверное, через час после того, как прошла через ворота, но я неплохо знаю Лиандру: все ее темные места и закоулки, чтобы суметь залечь на дно и перемещаться в пределах города, не привлекая к себе больше внимания. Второе, что тоже отметила не сразу — это плотная сеть демаскирующих заклинаний, которой окутана вся столица. Артефакт или постоянно поддерживающее заклинание мне не ведомо, но попасть в столицу под заклинаниями невидимости или маскировки невозможно. Любые наложенные иллюзии спадают, стоит только попасть в зону действия чар. Так же мне удалось выяснить очень интересные новости. Как оказалось, ложи не ликвидированы, Лорен. Все пять лож сейчас объединены в один большой, так называемый Синдикат, во главе которого стоит один единственный человек, напрямую подчиняющийся Совету.

— Пять лож? — Лорен нахмурился еще больше, и принялся потирать подбородок, на котором появилась щетина. Ну да, мы не можем бриться так часто, как это необходимо, но у нас куча других дел. Судя по задумчивому виду Лорена, хотя бы у него этот безумный пазл начал хоть понемногу складываться. А вот я подобным понимание похвастать не мог. А все потому, что я не знаю ни структуры, ни образования лож, ни принципов их функционирования. Но про меня так можно сказать абсолютно во всех областях знаний, хоть маленько связанных с управлением. Хотя нет, вру, я хорошо знаю, как управлять борделем.

— Ложа Убийц пока вне игры, — Иельна снова обхватила голову руками, словно она у нее болит. Но докладывать не прекратила. — Та темная магическая связь, которая существует между ее Магистром и непосредственно ложей до сих пор не разрушена. Ты сильно постарался, скрепляя клятву печатью Доргона. Никто не в состоянии ее разрушить, по крайней мере, пока ты жив. Как оказалось, твоя кратковременная кончина не являлась причиной разрывая магической связи. Либо Доргон о чем-то знал, либо просто убить тебя будет недостаточно. Благо о твоей очень кратковременной смерти, насколько мне известно, никто не проинформирован. Поэтому ложа Убийц сейчас вроде бы и находится в подчинении Синдиката, но только чисто номинально, что безумно бесит всех ее представителей. Окончательно закрепить ликвидацию ложи и вливание ее в Синдикат на постоянной основе — это идти на прямой конфликт с Доргоном, а на это разве только Верун способен. Поэтому нетрудно предположить, что тебя все-таки хотят попытаться убить, чтобы таким нехитрым способом обнулить договоренность с Доргоном, и сейчас тебя ищут не только официальные лица Аувесвайна, но и каждый, кто хоть мало-мальски умеет держать в руках нож. Представительство Синдиката находится в каждом герцогстве, включая Сомерсет. И тебя, братец, ищут, пожалуй, даже тщательнее, чем Кеннета. Ну, больше народа в этом участвует, это точно.

— Откуда ты все это знаешь? — я решил ненадолго прервать девушку, чтобы дать возможность Теням обдумать вышесказанное. Сам я никаких выводов сделать сейчас не смог бы, из-за того критического уровня владения мною необходимой информацией. По-хорошему, мне необходим учитель, который помог бы разобраться со всеми этими хитросплетениями, вот только где его взять, как и время на непосредственно обучение.

— Я имела неосторожность сунуться туда, куда соваться не следовало. Думала, что ложа Воров все еще существует, идиотка. Меня задержали, и уже хотел передать главе Синдиката, но, как оказалось, у воров гораздо больше чести, чем у многих представительных людей. Меня отпустили и посоветовали больше никогда не появляться в Лиандре, потому что память о моем отце и дань уважения к его делам не будут вечно меня оберегать от проблем подобного толка. О тебе Лорен такой речи вообще не идет. Сатрина в кругу Синдиката среди воров, кстати, никто не видел. Проклятый мальчишка действительно как сквозь землю провалился.

— Иельна, — я невольно нахмурился и попытался уточнить, а за каким, собственно, хреном, она вообще искала Сатрина среди воров Синдиката? Или она просто не слишком правильно сформулировала свое решение. Но она не дала мне договорить, прерывая на полуслове.

— Погоди, Кеннет. Ты еще не услышал самого главного. Реорганизация преступного мира, Дрисколл в кругу своих нереально сильных волшебников, бред, выдаваемый Советом по поводу твоей скоропостижной кончины, какие-то сверхактивные поиски тебя и Лорена — все это на самом деле ерунда. Что ты знаешь об Эриксоне Райсе? — о ком? Я нахмурился, пытаясь понять, о ком она вообще говорит. Где-то через полминуты до меня дошло.

— Он умер, насколько мне известно, но, наверное, ты не спроста вспомнила про своего почившего родственника? — я внимательно посмотрел на Иельну и пытался понять, почему Эриксон Райс оказался гораздо важнее всего остального.

— Он что-то передавал тебе перед своей смертью? — она подошла ко мне вплотную, положила руки мне на плечи и заглянула в глаза. — Кеннет, сосредоточься, это очень важно. Он что-то тебе отдавал?

— Даже если Эрик что-то ему и отдал, Иельна, — это личное дело между ним и Кеннетом, — Лорен резко развернул девушку к себе. — Что тебе известно? Ты ведешь себя странно, тебе не кажется?

— Не кажется, Лорен! Потому что все, что происходит с того момента, как погиб отец: постоянное насилие, смерти, не поддающиеся логике, издевательства надо мной и просто неутомимое желание практически всех и вся найти всю вашу компанию, которая о определенного момента была никому вообще не интересна, — все это происходит только ради одного — найти то, что отдал ему Эриксон. Все остальное — чепуха. Всем абсолютно плевать кто станет герцогом этого Веруном давно забытого места. От герцога Сомерсета никогда ничего не зависело. Просто один из двенадцати, который традиционно только мешает Совету, нежели приносит ощутимую пользу.

— Иельна…

Наступила тишина, все пытались переварить услышанное, а я понял, что означает фраза: «Разгон до истерики за пару секунд». Как бы я не напрягал память, но не мог вспомнить, что случилось с тем артефактом. Последний раз, когда я его видел, это было в подвале у сумасшедшей старухи. Потом все слишком быстро завертелось и я, будь проклята моя память рыбки, просто элементарно про него забыл. А Лорен тактично молчал, ведь, когда мы обсуждали Эриксона и его дары, мы пришли к выводу, что я воспользуюсь им, когда придет время. Я трясущимися руками достал из внутреннего кармана мешочек, в котором до сих пор хранились стандартные монеты для телепортации без заданных координат и монеты противодействия. Но артефакта на месте не было. Я сел на голую землю и судорожно начал выворачивать карманы, в надежде, что я его просто куда-то переложил. Признавать тот факт, что я его потерял мне совершенно не хотелось. Я тупо пялился на Кодекс, который выложил на землю вместе с остальными вещами. С одной стороны, меня буквально тянуло открыть загадочные страницы, на которых можно было прочитать странные фразы, которые я часто не понимал, но их прекрасно понимал тот другой, что заполняет пустоту в моей душу, но с другой стороны, памятую о том, что произошло с мечом, я боялся разочароваться, что потерял нечто уникальное, что доступно только мне. Я до смерти боялся, что подсказки Веруна стали обычной ненаписанной книгой, и пустые страницы больше никогда не заполнятся. Но вот прямо сейчас мне очень сильно нужна была помощь, и я, плюнув на все опасения, открыл книгу.

«— Мам, слушай-ка… Вот мой братец — то вырастет — ну женится… ну умрёт. А мне что потом, надо будет жениться на его старой жене?— Почему? Ну всё-таки?— Я же донашиваю его старые пижамы, коньки, велосипед?… Всё остальное донашиваю…— Обещаю тебе, что от его старой жены я тебя избавлю.

А.Лингренд»

Слава Веруну, Кодекс работает, но, что означает этот отрывок? Какой братец, какая старая жена? О чем вообще идет речь? Я никогда не смогу понять этих вещей. Неужели нельзя просто нарисовать карту и указать красной стрелочкой то, где что-то находится. Какой вообще в этом толк. Я захлопнул книгу, но через несколько секунд снова открыл, пытаясь успокоиться.

«Женская сумка хуже государственного бюджета.

Елена Незабудка»

Ладно, я хотя бы понял, что артефакт находится у какой-то женщины. Или будет находиться, когда мой «братец» помрет? Все это прекрасно, кроме одного — у меня нет брата! Ну, хорошо, будем считать, что он находится у какой-то женщины, неважно какой, все равно нам придется разобраться. Кодекс, как всегда, помог, конечно, мало, но хоть есть отчего отталкиваться. А может быть я его просто не понимаю. Понимал бы лучше, может, и эффективность была повыше.

Я аккуратно разложил все вытащенные вещи на их прежние места и поднялся на ноги. Лорен, Айзек и Иельна смотрели на меня как-то странно: в их взглядах перемешались удивление и недоверие. Видимо, от них не укрылся тот факт, что я каким-то неведомым образом умудрился потерять единственно ценную вещь, за которой в данный момент с упоением, достойным лучшего применения, охотится практически весь Дариар. Ну что же поделать, бывает. Наверное.

— Я так понимаю, новости у нас не сильно хорошие? — Наконец, Лорен решил озвучить то, что скрывалось за его изумлением.

— Ну… — я развел руками. Вот что он как маленький, сам ведь все понимает.

— Как сказать, господа, как сказать. Для меня новость, что вы наконец перестали скрываться и остановились оказалась поистине приятной, — мы все медленно повернулись в направление этого смутно знакомого веселого голоса, раздавшегося у нас за спиной.