Статус-кво

Глава 9

Вошедший господин смотрел на Эриксона с непередаваемой смесью высокомерия и какой-то брезгливости, словно нахождение рядом с ним, и то, что они дышат одним и тем же воздухом, задевают его прямо за живое, но он вынужден терпеть, потому что это его долг. Когда-то он и на меня смотрел примерно так же, если не хуже, но в то время я списывал подобное отношение на свой статус практически раба и некоторое презрение к моей персоне не считал чем-то их ряда вон выходящим. Но сейчас, перед ним находится не раб в ошейнике, а глава так называемого Синдиката, который как я понял в настоящее время выполнял не последнюю роль в реорганизации силовых и преступных структур, а значит имел реальную власть и мог доставить Совету большую кучу неприятностей, если бы, конечно, захотел. Хотя, может быть, я не понимаю некоторых нюансов общения с людьми более низкого происхождения, когда перед ним находится герцог, ну, чисто теоретически конечно, и не все с эти согласны, но равного пэру, и все же это чванство, ярко выраженное самолюбование и чрезмерная гордыня, как минимум, слегка обескураживали.

— Ты узнал, где находится информация? — говорил он сквозь губу, словно обращался к своему слуге и интересовался, куда тот засунул его любимый плащ. Может Райс все же говорил правду, про то, что действовал не по собственной воле. Потому что я не могу представить себе гордого Эриксона, который всю дорогу будет терпеть подобное обращение. Он все-таки Райс, а значит мог в один далеко не прекрасный момент вскипеть и тогда всем бы стало весело. Вспомнить хотя бы ту же Иельну, которую неплохо так окрутили, правда, та совсем ничего не могла вспомнить. Похоже, кто бы не влиял на мозги этой непростой семейки, действовал он по стандартному плану без какой-то изюминки, и напрочь выбросил из головы, что конкретно этот Райс — телепат, и с ним подобные штуки могут не сработать, как, впрочем, в итоге и получилось.

— Не совсем, но я очень близко. — Райс наклонил голову, словно сожалея о том, что не сделал все вовремя. Прямо послушная вышколенная горничная, а не глава Синдиката. Что бы там с ним не сделали, но это уже перебор. Надо бы намекнуть Эриксону, чтобы тот не переигрывал. Хотя, с нашим посетителем невозможно переиграть в подобострастии, он все примет за чистую монету и будет только ярче светиться от самодовольства.

— Ты слишком долго копаешься, Эриксон. Совет не доволен. И лучше бы тебе поторопиться, потому как недовольство Совета никому не советуется испытывать на своей шкуре. Он что-то сказал?

— Да. Артефакта у него нет. Он его передал третьему лицу, о котором до сих пор упорно молчит и закрывается от меня. Но он на пределе. Дайте мне еще час и все будет кончено.

— Эриксон, не заставляй меня ждать, через час я навещу тебя снова.

— Спасибо за оказание доверие, пэр Харьер. — И Эриксон поклонился, чуть ли не распластался на полу перед Харьером. Нет, все-таки переигрывает. Тот мед, которым был насыщен его голос, неплохо бы склеил чью-нибудь высокопоставленную задницу, начни Райс сейчас ее лизать. Смерив Эриксона очередным пренебрежительным взглядом, Харьер не спеша направился к выходу из комнаты. За все это время он ни разу не посмотрел на меня, словно я был невидимым, и он меня попросту не заметил. Тень, имени которого я до сих пор так и не узнал, открыл перед ним дверь, но выйти они не успели.

В комнату ураганом влетело несколько человек, двое из которых взяли под контроль Тень, заблокировав возможность совершить им малейшее движение, один довольно жестко блокировал пэра Харьера, который от неожиданности и испуга несколько раз открыл и закрыл рот, видимо, пытаясь что-то сказать или позвать на помощь, но из его горла так и не вырвалось ни единого звука. Он только выпучивал глаза и раздувал щеки, но не мог ничего произнести. Эриксона в то же самое время вихрем снесло к стене, буквально впечатав спиной в необработанные камни. Наверное, это было больно, но я даже злорадно улыбнулся, пусть хоть немного почувствует, что чувствовал я совсем недавно. Я не мог поверить своим глазам, таращась изо всех сил, молясь только об одном, чтобы это не была игра моего сломленного сознания. Морган и Эвард довольно спокойно удерживали своего собратья по культу Доргона, который в свою очередь внешне совсем никак не реагировал на происходящее, просто смотря в одну точку перед собой, однако по первому же резкому требованию кинжал в ножны он вложил, не пререкаясь и не делая лишних телодвижений, которые могли повлечь за собой телесные повреждения различной степени тяжести. Элойд физически никак не влиял на пэра, стоящего перед собой и выпучившего глаза так, что они, казалось, вот-вот вылезут из орбит, только приказал молчать, приложив палец к его губам. Лорен же пристально смотрел на своего брата, с каждой секундой сильнее надавливая на кинжал, приставленный к горлу Эриксона.

— Лорен, стой, не надо, не убивай его, — я вскочил с пола и ринулся к парочке, застывшей возле стены, чтобы предотвратить вот-вот совершившееся братоубийство. Выглядело это, наверное, довольно нелепо, как я на ватных негнущихся ногах пересекаю половину комнаты из центра, где до этого валялся на голом и холодном полу, по зигзагообразной траектории. Качало меня знатно, хорошо еще не от стены к стене. Благо, пока я героически ковылял до своего Первого дружинника, ничего серьезного не произошло, и я, чтобы не выдумывать ничего нового, просто повис на Лорене и отодвинул его руку с кинжалом от горла еще более спокойного, чем Тень, Эриксона. Лорен на удивление не сопротивлялся и позволил отвести руку. Он только непонимающе смотрел на меня, а я покачал головой. — Не надо. Я объясню, потом, просто поверь мне.

Он кивнул, показывая, что понял меня, очень аккуратно высвободил свою руку из моей нетвердой хватки, и, отвернувшись от брата и от меня, точным движением метнул все еще находящийся в руке кинжал прямо в горло пэра Харьера. Тот схватился за рукоять словно хотел его вытащить, и, захрипев, грузным мешком рухнул на пол, засучив ногами.

— А это зачем было делать? — Элойд, вынув кинжал Лорена из тела мертвого мужчины, присел на корточки и внимательно его осмотрел, после чего, вытерев кровь об одежду пэра Харьера, поднялся и протянул оружие бывшему Магистру рукоятью вперед. Лорен молча забрал кинжал и направился к остальным, больше не глядя ни на меня, ни на своего брата.

— Лишний свидетель, — он философски пожал плечами, немного запоздало отвечая Элойду, одновременно переступая через тело, и подошел к мужику, которого все еще не слишком уж и жестко держали двое моих дружинников. Кстати, а почему я не вижу Айзека? Надеюсь, что с ним все в порядке.

— Тайрон, — Лорен протянул ему руку, которую Тень в ответ довольно спокойно пожал. От такого поведения своего Первого дружинника я просто потерял дар речи. Он что не видит, в каком я нахожусь состоянии и даже не догадывается, кто в этом виноват? Вот кого надо было сразу же с порога крошить в салат, а не глотку пэра Харьера резать, просто потому что я не дал убить брата. А с дочерью вышеупомянутого пэра я после такого «досадного несчастного случая» совершенно не хотел объясняться. Оставалось надеяться, что она спокойно живет сейчас в Аувесвайне и даже не думает о том, чтобы наведаться в эту клоаку — Сомерсет. Вот где ей совершенно нечего делать.

— Лорен, — Тайрон говорил ровно, пристально глядя на бывшего Магистра. — Я все сделал, как мы договорились. Отпусти меня, как обещал.

— Тайрон, ты же понимаешь, что после всего этого, — Лорен обвел свободной рукой камеру, в которой стало как-то удивительно тесно, — на тебя начнется охота, — он все еще не выпускал руку своего коллеги по цеху, так же пристально глядя ему в глаза. Складывалось ощущение, что они разговаривали как-то иначе, а все произнесенные фразы были только для отвода глаз, либо для таких олухов вроде меня, которые ничего не понимают в этих обменах взглядами.

— На каждую Тень на Дариаре сейчас ведется охота. Я связан магическим контрактом и не могу скрываться, мне положено оставаться на виду, чтобы любой мог выйти на меня для заключения договора. Это особо подчеркивается в моем контракте. Из всего отряда в живых остался я один. Нас вырезают, как скот, заменяя обычными разбойниками с улицы. И мы мало что можем противопоставить объединенным силам магов Совета. Совет же просто начал нас бояться, после твоего демарша, хотя на Гарнизон ты, как и я, и многие другие уже не работаешь. Если ты разорвешь привязку к Ложе, я могу хотя бы за себя постоять, просто скрываясь. Есть места на Дариаре, где меня никто не найдет, — Тайрон, разжал пальца и выпустил руку Лорена, которая безвольно повисла, словно у него закончились силы. — Ты обещал мне, Магистр.

Лорен напряженно что-то обдумывал, между бровей у него залегла глубокая складка. Он нахмурился еще больше, прежде чем кивнуть.

— Я не Магистр, Тайрон. Уже нет, как нет и моей Ложи, моего детища, — в его голосе прозвучала горечь. — Но, если ты считаешь, что мое слово поможет тебе скрыться, то так тому и быть. Я Лорен Райс, глава Ложи Убийц, разрываю магический контракт между Ложей и Тайроном Фаррелом, тем самым освобождая от всех обязанностей перед Ложей и ее главой, отныне и навек. Все ты можешь идти, ты свободен идти куда ноги понесут.

Вокруг Лорена и Тайрона возникло очень странное красноватое сияние, которое окутало их словно кокон на мгновение скрыв от взгляда присутствующих при ритуале, и практически сразу исчезло. Тайрон поклонился своему, теперь уже точно бывшему, Магистру под напряженными взглядами других Теней. Когда он распрямился, то сразу же направился к выходу из комнаты, не глядя по сторонам.

— И вы что, так просто его отпустите? — отошел я от первого шока. — Он же играет не нашей стороне и явно не станет церемониться в следующий раз ни с одним из нас.

— Кеннет, он просто выполнял свою работу, это конечно не приятно, но факт. И если бы он действительно хотел причинить тебе боль и выудить всю информацию, поверь, на своих бы двоих ты бы сейчас не передвигался и вспомнил бы то, о чем думал, что забыл и того, чего никогда не было. Он так, немного пощекотал тебя, чтобы не скомпрометировать себя. Именно по его наводке мы смогли проникнуть в город и, собственно, в этот подвал, минуя стражу и всевозможные следящие устройства. — Все-таки Морган более красноречив нежели Лорен, которого судя по всему покусали какие-то злые пчелы, а его взгляд в сторону брата не сулил Эриксону ничего хорошего. Не удивительно, ведь только мое присутствие и прямой приказ, который ни один из моей свиты не сможет нарушить, как бы не хотелось, еще дают жить предателю крови. Ведь стоит мне выйти, и Лорен стопроцентно найдет способ обойти приказ не трогать Эриксона.

— Я не могу принять этот факт, потому что мне совсем не казалось, что меня просто щекочут. К тому же ему был дан приказ заставить меня раскрыть разум, а не заставлять меня вспоминать то, чего я не помню, а при этом боль должна быть методичной, не слишком сильной по интенсивности, но пробирающей до кончиков ушей. Он же пускал молнию так, что сжег мне всю кожу нахрен, а предварительно облил водой, видимо, чтобы усилить полноту ощущений. Так что нет, я не принимаю твое объяснение, Морган, потому что, если бы это была его работа, то он очень хреновый работник, удивительно даже, как он закончил обучение, если в простых приказах разобраться не может. Но, если вы ему так доверяете — воля ваша, правда, я надеюсь, что в следующий раз, когда он встретится мне, то так легко не отделается. — Я хотел скинуть с себя это неприятное колючее и совсем не согревающее одеяло, которое все больше раздражало обнаженную, обожженную кожу, но своей одежды я в помещении не увидел, поэтому закутался в него сильнее, чтобы не выпускать с таким трудом сгенерированное тепло.

— Тайрон родной брат Айзека и он сегодня тебя так или иначе спас, — Лорен все же оторвался от созерцания Эриксона и решил вмешаться, чтобы кое-что прояснить.

— Да? А Эриксон твой брат, и это ему не помешало тебя сегодня немножко убить хотеть, — Лорен вскинулся было, но тут же его запал пропал, потому что я был прав. В этих страшных делах, которые творились вокруг, родство — это было последним, на что фигуранты обращали внимание. — Как-то все неправильно. Я не понимаю, что всем от меня нужно и вообще, чем от вас воняет? — я понял, что отвлекло мое внимание от происходящего. Весьма неприятный запах тухлых яиц, только более концентрированный он раздражающе действовал на без того оголенные нервы, а голова начинала болеть просто невыносимо.

— Серой, — Лорен кивнул Тайрону, — возможно, мы еще встретимся, помни ты принес клятву. Ни дай тебе Доргон ее нарушить.

— Я не полный псих, чтобы предавать тебя Лорен и тех, за кем ты стоишь. Моя жизнь мне очень дорога, особенно теперь, когда она никому не принадлежит, кроме меня. И разменивать ее на не понятные цели я совершенно не собираюсь, — и он буквально растворился за открытой дверью, не оставив никакого намека на то, что вообще здесь был и нам не привиделся.

— Где остальные? — я смотрел на Лорена, не мигая, чувствуя, что все-таки тепло меня потихоньку оставляет, несмотря на одеяло, из кокона которого торчал только мой нос. — Как вы выжили? И почему сера? — голова шла кругом от кучи нестыковок, неясностей и радости, что вот они стоят передо мной живые. Все остальное стало не таким важным.

— Все живы, Кеннет. Я не знаю, как ты будешь рассчитываться с Льюисом, но это он нас всех спас, своеобразно, но главное эффективно. Я думаю, нужно выбраться из этого дома, пока никто нас не хватился. Этому гаденышу точно можно доверять? — он ткнул пальцем в направление Эриксона.

— Точно, — голос, раздавшийся от двери, заставил меня возвести глаза к потолку. Не пыточная, а проходной двор. В дверях стоял Старбоэль в своем истинном обличие с обреченным видом гонца, приносящего не очень хорошие известия, и не рассчитывающий на то, что для него все кончится хорошо.

— А этот что здесь делает? — я, нахмурился и ткнул в него пальцем. От одного вида эльфа у меня скулы свело, словно я лимон разжевал, и сразу стало заметно теплее, я даже одеяло немного опустил, и оно раскрылась на груди, привлекая внимание собравшихся на этом празднике жизни к моим ранам. А вот на весьма неприличный жест ни чистопородный эльф с замашками Мусолини (кто такой Мусолини, откуда у меня в голове промелькнуло это имя, и почему он у того, кто мне помогает связалось с эльфом, ответа я так и не получил, впрочем, как и всегда), никто из моей команды, ни Эриксон особого внимания не обратил.

— Потом объясню, герцог, — он произносил мой титул таким тоном, словно сожрал как минимум десяток лимонов за раз, — сейчас надо как можно скорее уходить отсюда, весть о смерти пэра Харьера уже дошла до главного дома и сюда отправлена команда дознания, состоящая из полиментов с особым оборудованием, и штатных дежурных магов Совета, — эльф словно просмаковал, говоря про «особое оборудование», наверное, оно и вправду очень особенное. — Скоро здесь будет чрезвычайно жарко. — Старбоэль передал какой-то предмет, оказавшийся в итоге стандартным телепортом, Лорену в руку. Тот, прокрутив его, кинул поближе ко мне, чтобы я долго не ковылял до середины комнаты и не задерживал всех остальных, и мы дружно шагнули в образовавшийся проход.

Ох как интересно, я даже приподнялся из горизонтального положения на локти и с заинтересованностью посмотрел на экран. На протяжении последних получаса я находился в медузообразном состоянии полной расслабленности, пока велись не особо осмысленные разговоры за стенками подвального помещения, мало похожего на пыточную. Все же этот Эриксон мало понимает в допросах, даже умудрился Тень притащить, которая в настоящих пытках, кровищи, сломанных зубов и отрезанных пальцах была не заинтересована. А вот возложенную на него задачу открыть мозг пытаемого этот Тайрон вообще ничего не смыслил. Эх, дал бы мне кто-нибудь порулить Кеннетом пару дней, я бы им такую комнату пыток организовал, Торквемада слезами бы умылся от зависти, зато мальчишку бы все как зауважали. Ни одна падла не посмела бы больше пикнуть в его присутствии. Ну а так, вяло все, без огонька. Никому ничего не надо, что за народ?

Но вот в тот момент, когда Лорен открыл канал телепорта, в нем что-то изменилось, причем резко и кардинально больше на уровне ауры, если такое матерное бесполезное слово здесь было применимо. Вспышка телепорта немного засветила экран, переместив действие в какой-то просторный зал, а я, глядя на Лорена, который сейчас выглядел совершенно обычно, так и не смог понять, что же такое экстраординарное привлекло мою очень развитую в последнее время наблюдательность. Надо за ним присмотреть повнимательнее, что ли. Вдруг он подарит мне пару минут увлекательного зрелища, развеяв мою скуку, и я уже соберусь с мыслями, чтобы, наконец, подумать, как избавиться от старикашки Люмуоса, который все никак не может понять, что его место — лежать в симпатичном гробике, и не действовать на нервы окружающим.