Статус-кво

Глава 3

Моя многострадальная голова, которой я слишком часто ударялся, и по которой меня слишком сильно били, раскалывалась на мельчайшие части от малейшего движения, и даже от слишком яркого света или громкого звука. Она болела так, что периодически накатывала тошнота, которую я пару раз не смог сдержать и вывалил весь съеденный обед весьма неаппетитной кучкой на тропинку, ведущую в пещеру, где мы расположились. Хорошо хоть не в самой пещере, а то пришлось бы нам другое место для схрона искать.

Эту боль ничего не могло унять: ни сон, ни отдых, ни многочисленные настойки и отвары нашего походного целителя. А его универсальное лекарство для поднятия боевого духа из синего флакона лишь ненадолго помогло мне уснуть, зато, когда я проснулся, то и боль, и тошнота только усилились. Я не мог ни на чем сфокусировать взгляд, и как только открывал глаза в голове сразу просыпался странный противный звук металла об металл, и женский смех, звучащий эхом, вроде бы поначалу приятный, но очень скоро начавший вызывать отвращение.

Прошло всего пол дня, которые мы провели в этой пещере, скрываясь от ищеек и магов Лиадры, которые очень старательно рыли носом землю, пытаясь определить источник непонятного магического всплеска. Несколько раз они подходили к нашему уже не кажущемуся надежным убежищу слишком близко, чтобы начать волноваться. Казалось бы, еще немного, и они нас найдут, но тут Лорен их отвлек, подняв несколько умертвий из неучтенной братской могилы буквально в ста метрах от нашего укрытия, как раз там, где я свой обед оставлял. По-моему, какой-то маг даже в эту кучку наступил и очень долго и нецензурно выражал свое отношения к подросткам, которые шляются где попало по ночам, пьют немерено спиртного, а потом уважаемые маги в следы из жизнедеятельности вляпываются, в то время, как им нужно нарушителей искать.

И тут прямо перед ними начала вскрываться земля и из образовавшийся ямы прямо на него поперли умертвия, протягивая когтистые лапы, явно не за тем, чтобы заключить в дружеские объятья. И, кстати, воняло от них не в пример хуже, чем от той кучи, в которую маг так неосторожно наступил. У умертвий было одно задание — как следует погонять по холмам вокруг города этих неудачливых стражников и магов. Опыт поднятия мертвых существ, делая из них немертвых, у Лорена был, и резво бегающий по дворцу неупокоенный Лавинаэль мог бы подтвердить это, если бы его не утихомирили. После того случая Лорен немного подучился и на этот раз сгенерировал заклинание поднятия должным образом, заложив одно ограничение: чтобы кроме него никто утихомирить полуразложившихся разбойников, которые что-то видимо не поделили со своими коллегами, потому и оказались брошенными в одну неглубокую яму рядом с тропинкой без опознавательных знаков, не смог. Так что время на небольшую передышку у нас было, а вот времени до принятия титула герцога Сомерсета неизвестной мне личностью, кем бы она в итоге не оказалась, оставались считанные часы. И как повлиять на этот факт, никто из нас не представлял.

Магия ко мне за эти пол дня так и не вернулась, может быть, я еще недостаточно отдохнул, я не знаю, но вот ощущение пустоты внутри стремительно нарастало. И чем больше становилась эта неясная дыра, прямо напротив того места, где билось сердце, тем меньше уверенности в себе и в своих действиях я чувствовал. Словно кто-то взял тупой нож и откромсал то единственное, что заставляло меня чувствовать себя не полностью бесполезной тряпкой, то, что давало хоть какую-то уверенность в победе. Остро чувствуя эту нарастающую пустоту, я находился в некой прострации все чаще и чаще вспоминая все те события, которые привели меня к этой пещере. Я никто, и никогда не был кем-то значимым, а все, что со мной произошло хорошего — это исключительно заслуга того незваного гостя, который, живя каким-то образом во мне, очень сильно мне помогал. Находясь в отключке, я вспомнил все, чего не помнил до этого. Разговор на берегу и то, как сильно изменился после этого. Сейчас я начал понимать с чем связана эта пустота — этот странный парень, кем бы он не являлся, покинул меня. А один я не справлюсь. Просто не смогу.

Но становиться снова тем самым забитым мальчишкой, которого каждый мог избить, унизить, а то и подарить кому-нибудь, мне хотелось еще меньше, поэтому, стиснув зубы, не смотря на сводящую с ума головную боль и внутреннюю опустошенность, я поднялся и, пошатываясь, вышел из пещеры на свежий воздух, чтобы присоединиться к совету, который собрал Лорен. Главной целью этого заседания было определиться, что мы все-таки собираемся делать, и собираемся ли делать что-то вообще. Тихие разговоры сразу же стихли, стоило мне подойти и присесть между Лореном и Морганом в своеобразном круге. Сатрин, бросив на меня быстрый взгляд, поднялся и упорхнул куда-то с моих глаз. Тоже не совсем понятное поведение, тем более, что я эльфенку ничего плохого вроде бы не делал, но это не то, о чем следует думать в данный момент.

— Ты как? — Иельна выглядела немного растерянной, но эта растерянность была нашей общей, и происходила она от полного непонимания, с чего начинать действовать. В целом же ее внешний вид не внушал больше опасений, от той забитой и сломленной девчонки, которой она была еще вчера не осталось и следа. Только твердая решимость во взгляде отомстить каждому кто хоть косвенно повинен в ее бедах.

— Жить буду, и надеюсь, что долго, и безболезненно. Что обсуждаем, не поставив мня в известность, впрочем, как всегда?

— Нам необходима разведка. — Лорен пожал плечами. — И это первая и главная на сегодняшний день задача. Нужно направить кого-нибудь в город, чтобы элементарно узнать, что происходит и каковы настроения масс. Постараться выявить все свежие сплетни, и вообще все, что поможет нам сориентироваться в обстановке. Тыкаться вслепую во все углы и подвергать тебя еще большей опасности, чем сейчас, я не стану. Поэтому, посоветовавшись, мы пришли к общему мнению, что самым оптимальным будет направить за ворота две независимые друг от друга группы. Иельна и Сатрин — это состав первой группы, Льюис и Морган — вторая.

— Я надеюсь, ты шутишь? — я покосился на бывшего Магистра. — Ты хочешь отравить самых неподготовленных членов нашей команды буквально в лапы к противникам. И один Морган на две «независимые друг от друга команды» вряд ли сможет что-то предпринять и как-то помочь обоим командам, случись какая-нибудь неприятность, а…

— С твоего позволения я тебя перебью и все объясню, пока ты не утвердился в своих доводах и не счел их единственно правильными. Меня и Айзека тут знают очень хорошо и ждут с распростертыми объятьями, собственно, как и тебя. Я туда соваться, оставляя тебя без прикрытия, не стану, даже если не будет выбора и я останусь последним, кто еще сможет тебя защитить. Так же как твою охрану больше никому и никогда не доверю, пока ситуация не стабилизируется. Эвард и Элойд — Тени, и то, что Саймон прекрасно нас знал и видел тех, кто был в твоей свите, делает их поход в город таким же затруднительным, даже несмотря на то, что этого утырка уже нет в живых. Да, очень может оказаться, что они являются на сегодняшний момент темными лошадками и про них никому ничего не известно, но рисковать я не стану. А вот Сатрина не знает никто вообще никто, я сам его не знал, пока рядом с тобой случайно не увидел, собственно, как и Иельну в этом городе, да и во всем герцогстве никто ни разу не видел и понятия не имеет, кто она такая. Опять же, даже если про нее и известно в узких кругах, то она не представляет особой опасности в одиночку, я бы по крайней мере, так ее и обозначил, а уж вдвоем с тем дитем и подавно. Сестра и брат, которые решили навестить захворавшую тетушку привлекут к себе минимум подозрений.

— Но у них нет опыта проведения скрытных…

— Кеннет, Иельна — воровка. У нее опыта для разнюхивания и вычленения нужной и точечной информации побольше чем у всех нас вместе взятых. От того, насколько верной окажется та или иная информация нередко зависели ее свобода, а то и жизнь.

— А Сатрин?

— Двое привлекают меньше внимания, чем одиночка. — Лорен был очень серьезен и подозрительно спокоен. — Особенно, когда один из них выглядит как этот ребенок.

— Но у него уши…

— Небольшой врожденный дефект. Натянем на него кепку поглубже да волосы пускай распустит, никто его ушей и не увидит, если на них специально внимание не заострять. И, надеюсь, ты еще не забыл, но об эльфах мало кто помнит, что такие зверушки вообще существуют, и я очень сильно сомневаюсь, что стража на воротах входит в число посвященных в этот интересный факт внутреннего устройства Дариара.

— Судя по всему вы уже все решили и мое мнение никого традиционно не волнует, а объясняешь ты мне все, просто затем, чтобы я отвязался? Хорошо, а Морган? Он тоже Тень, а ты так переживаешь, что каждую Тень станут на входе проверять, выясняя, а не было ли вот конкретно этого бойца в свите Кеннета?

— Он обычный телохранитель с мечом. Никто никогда не определит в бойце Тень без его кинжала, Кеннет. Особенно в герцогстве Сомерсет. Поэтому странствующий лекарь и его охранник подозрений вызовут не больше, чем кот в мясной лавке.

— И часто странствующим лекарям необходимы охранники? — я повернулся к Льюису, который сидел неподалеку и крутил в руке печально известный мне флакон из темного стекла.

— На самом деле, довольно часто, — Льюис вздохнул. — Почти всегда. Народец темный пошел, дикий. Думает, что саквояж лекаря — это панацея от всех его недугов. Особенно часто нападают на лекарей, желая задарма получить средства для возвышения души над обыденностью бытия. Очень сильные средства, не спорю, правда, имеют побочный эффект, кто их попробовал, уже не может остановиться и жаждет принимать их снова и снова. Так что да, странствующему лекарю без хорошей охраны — ну никак не обойтись.

— И когда решили выступать? — я вздохнул, полностью принимая правоту своего Первого дружинника, во всяком случае о том, что разведать обстановку действительно необходимо.

— Сейчас.

Ключевое слово, определяющее, когда именно группы должны выдвигаться, прозвучало, и началась вполне предсказуемая суета, неизбежная перед подобного рода заданиями. Для быстрых сборов и кратких инструкций было дано полчаса, но не всем оно требовалось в подобном объеме, поэтому уже через пятнадцать минут Морган и Льюис направились к воротам столицы моего герцогства, принадлежащего именно мне по праву рождения, и в которую я никак не могу попасть лично. Иельне и Сатрину же понадобилось именно полчаса, чтобы начать выдвижение к поставленной цели. При этом Сатрину, похоже, времени понадобилось больше, чем Иельне. Не знаю, как остальных, но меня этот эльфенок иногда ставит в тупик своим более чем странным поведением. Таким образом, наш и так невеликий отряд уменьшился еще на четыре единицы, и это как-то не слишком радовало. Время группам для выполнения поставленных задач дали до вечера, понятие которого, конечно, растяжимое, но до темноты две двойки наших принудительных добровольцев должны были вернуться обратно. Плана на случай их невозвращения вовремя, как я понял, пока не было, хотя времени для его разработки у нас было предостаточно.

Я вместе с Лореном вышел на небольшую возвышенность, глядя в спины легко идущим по тропинке Иельне и Сатрину, которых Айзек и Эвард все же решили сопроводить до главной подъездной дороги, что было правильным решением, учитывая, что сюда нередко забредали разбойники, и это помимо то и дело раздающихся звуков, издающих то розыскным отрядом, то преследующими его умертвиями. И если в двойке Льюис-Морган одного Моргана с его чудо-мечом, скорее всего, хватило бы для каждой категории потенциальной опасности, то вот хрупкая девушка и не менее хрупкий паренек вряд ли могли представлять собой какую-ту реальную угрозу почти для каждого, кто захотел бы их обидеть.

— Ты чем-то обеспокоен. — Я повернулся в сторону Лорена, который стоял в своей излюбленной позе, скрестив руки на груди, словно закрывшись ото всех. Я его не спрашивал, а просто озвучил вслух очевидное.

— И мне есть, о чем беспокоиться, Кеннет. Я всегда был в курсе всех происходящих событий, которые любым малейшим образом могли коснуться меня или моей деятельности. Я всегда знал, что, так или иначе ждет меня впереди, и мог предсказать некоторые последствия тех или иных совершенных мною или кем-то другим действий. Именно поэтому я тот, кто я есть. Сейчас же я полностью дезориентирован. Даже не как новорожденный котенок, тот хотя бы материнский сосок самостоятельно всегда отыщет. Я вообще не понимаю, что происходит вокруг, но точно знаю, что не в тебе одном дело. Не может смерть одного не самого сильного, а скорее, паршивого герцога тянуть за собой такую череду событий. Либо ты уникален и притягиваешь к себе проблемы мирового масштаба, либо дело вовсе не в тебе и не в твоем месте в герцогстве и Совете. — Он покачал головой и повернулся ко мне. — И меня это беспокоит гораздо больше, нежели возвращение тебе твоих прав на герцогство.

— Я ничего такого не заметил, — настала моя очередь качать головой. — Все происходящие события, даже этот гнусный никак не умирающий Люмуос, абсолютно все крутится вокруг меня. — Я не стал уточнять, что не только вокруг меня, но и вокруг того парня, с которым я разговаривал на берегу моря. Зачем о нем кому-то говорить, если он все равно покинул меня?

— Может я становлюсь мнительным, но что-то происходит едва ли не в высших сферах Дариара. Что-то, на что мы не можем никак повлиять, только плыть по течению, стараясь при этом не утонуть. Но есть и то, что мы можем сделать и сделаем — мы можем вернуть тебе герцогство, а вместе с этим и наше положение.

— Лорен, а твои непростые, надо сказать, взаимоотношения с потусторонним миром как-то могли сыграть роль в твоей не понятно откуда взявшейся паранойи? — я немного поежился под пристальным серьезным взглядом серых глаз. Не хочу признаваться даже самому себе, но эти его откровения зацепили меня, и я ощутил, вдобавок к пожирающей меня изнутри пустоте, легкое беспокойство.

— Нет. Это никак не могло повлиять на меня, — твердо ответил Лорен.

— Но…

— Кеннет, когда происходит инициации Тени, человек умирает и потом воскресает. Или не воскресает, тут кому как повезет. Выживаемость в гарнизоне идет примерно один к шести. Я умирал уже до этой ночи, поэтому прекрасно отдаю себе отчет в своих умозаключениях и поверь, в этот раз это было даже практически безболезненно.

— Ты не рассказывал о таких интимных подробностях обучения в это вашем гарнизоне, — я с облегчением поймал себя на мысли, что был безмерно благодарен Веруну за то, что это место, превратившееся в горстку пепла и мемориальный кратер, перестало существовать и больше не будет выпускать из своих стен такой эксклюзивный товар, каким являлись Тени.

— Зачем кому-то знать о таких подробностях? Это внутреннее дело как самого гарнизона, так и его взаимоотношений с Тенями, — он в последний раз взглянул в ту сторону, куда ушли обе разведывательные группы и сопровождающие их Тени, после чего повернулся ко мне. — Не стоит стоять на открытой местности, тем самым привлекая к себе ненужное внимание, идем.

Мы молча дошли до облюбованной нами в качестве временного пристанища пещеры, каждый погруженный в свои мысли. Мне хотелось схватить Лорена за плечи и тряхнуть посильнее, чтобы он поделился своими мыслями более детально, а не отделывался от меня общими фразами о мировой нестабильности в политическом аспекте и моей роли в этом мире.

Все Тени, за исключением Моргана вернулись в пещеру примерно через пятнадцать минут и собрались на закрытое совещание, на которое меня попросту не пустили. Я, конечно, попытался возразить, но был элементарно проигнорирован — на меня не обратили никакого внимания, сделав вид, что не видят и не слышат моих потугов, совершаемых с целью привлечь к себе внимание. Махнув на них рукой, я добрел до своего подобия лежака, завалился на него и тут же почувствовал, будто веки налились свинцом, а сознание начинает уплывать. Не став противиться накатывающему с мощностью прибоя сну, я закрыл глаза, проваливаясь в целительную темноту, чувствуя, что головная боль походит. Спал я беспокойным сном, состоящим из череды каких-то непонятных картинок, сменяющих друг друга с невероятной скоростью. Это мельтешение прекратилось, когда надо мной склонилась Дальмира и, обхватив рукой мой подбородок, что-то произнесла, обращаясь явно не ко мне, а к кому-то, кого я не мог разглядеть. Слов я разобрать не смог, как ни старался, и хотел уже было возмутиться, что так не честно, что это мой сон и я хочу делать в нем что пожелаю, например, разбирать слова, которые говорят явно обо мне, и тут она тихо рассмеялась и, наклонившись, поцеловала меня. Как только ее губы коснулись моих, я даже во сне понял, как наполнявшая меня ранее пустота начала исчезать, и это приносило невероятное облегчение и желание сделать что-нибудь настолько же безумное, как поцеловать богиню.

— Нет, это уже слишком! Слышите, слишком! Я клялся, клялся во всех храмах, в которые меня пускали, что никогда не буду иметь никакого дела с Тенями. Я и так стал почти клятвопреступником, снова связавшись с вами, так вы еще и подставляете меня, отправляя в этот город, даже не предупредив о том, что этот город собой представляет!

— Успокойся, что ты так разоряешься, словно тебя не просто послушать сплетни отправили, а в обязательном порядке службу отстоять, — попытался утихомирить орущего Льюиса Айзек.

— Нет, ты ответь, почему вы меня не предупредили, что это не просто город, а эталон разврата, логово безбожников, столица греха?! Это просто неслыханно. — Я резко вскочил с постели, отмечая, что голова не болит, а я полон энергии и решимости заставить кого-нибудь страдать за такое пренебрежительное отношение к моей персоне. Почему-то тот факт, что вся моя, так называемая дружина, меня как ребенка отстранила от взрослых серьезных разговоров, задел прямо до глубины души. Вот только причитания Льюиса, который остановился у входа, не входя в пещеру и обвиняя столицу моего герцогства во всех смертных грехах, заставили меня временно отложить экзекуцию подчиненных до лучших времен, и пойти выяснять, из-за чего лекарь так раскудахтался.