Стоянка поезда – двадцать минут. Роман

25

Недавний разговор Шмеля с бывшим командиром ещё раз подтвердил, что поставка продовольствия, например, рыбы намного перспективнее и выгоднее одежды и обуви. Продукты пользуются ежедневным спросом. По словам того же Самойлова, мороженая рыба пользуется большим спросом. Местные колхозы становятся на колени, мясо очень дорогое на рынке, народ почувствовал вновь аппетит к рыбе, забыв про «рыбные четверга» в столовых советской эпохи.

…Назначенная с нужным человеком, которого звали Валерой, деловая встреча состоялась в одном из кооперативных кафе, что начали плодиться, как грибы после дождя в областном центре, в свете новых рыночных отношений. Кстати, это, ранее чуждое социалистическому строю понятие, теперь ежедневно упоминалось в жизни россиян, что называется, из всех утюгов и электрических чайников.

— Устав не позволяет или печень? — спросил Вячеслав.

— Или, — ответил Валера, молодой интеллигентный человек лет двадцати пяти в очках. Он спокойно, без чувства брезгливости, отодвинул рюмку с холодной водкой.

Вячеслав смотрел изучающе на незнакомца, предполагая, что, возможно, перед ним будущий компаньон, и потому разговор необходимо выстраивать чётко, последовательно и по-деловому. То, что незнакомец на предмет водки назвал вторую причину, несколько успокаивало. Значит, не столь безразличен ему он — бывший капитан Вячеслав Шмель, занимающийся пока коммерцией по части хозтоваров и одежды, имеющий несколько бутиков. В последнее время он полностью убедился в том, что без серьёзного начального капитала, без богатого папы, на кредит и деньги, взятые под проценты, раскачать свой бизнес, тем более, в России, дело трудное и почти несбыточное. Поначалу, когда от челноков и продажи на открытом рынке Вячеслав с Юлькой перешли на бутики, думалось, что всё будет в ёлочку, но не тут-то было. Дела всё

Дела всё хуже и хуже, а долгов всё больше и больше. Что касается тех открытых рынков, где приходилось бедной Юльке выстаивать днями на жаре и в морозы, не они ли отразились на женском здоровье? Вячеслав гнал прочь подобную мысль, но она назойливой мухой возвращалась вновь и вновь, особенно надоедливо не давала покоя в минуты раздумий о теперешнем положении дел. Они не блистали. На днях, в поисках площади пониже в ценах для аренды своего, разговорился с владельцем. Тот понимающе отнёсся к проблеме, что всё дорожает. При этом посоветовал увидеться и познакомиться с одним из своих знакомых, пояснив, что тот сейчас примерно в таком же финансовом положении, что и Вячеслав. Может быть, они смогут найти общий язык и вместе порешать свои проблемы. Прежде чем брать координаты, Вячеслав кратко попросил охарактеризовать человека. Узнав, что тот окончил три курса философского факультета Московского государственного университета, Вячеслав как-то сам уже заинтересовался и при свободной минутке позвонил тому человеку.

— Вячеслав, насколько я понимаю, целесообразность нашей встречи напрямую зависит от обоюдного понимания наших интересов. Интересов, совпадающих на основе…

— Партнёрства, — подсказал Шмель. Он знал о философском направлении мышления своего собеседника, поэтому проявлял терпение, не перебивал, внимательно слушая и вникая в смысл сказанного собеседником.

— Вот именно, партнёрства. Но, чтобы оно состоялось, это партнёрство, или лучше сказать, организовалось или сложилось, как пазлы, нужна чёткая организация поставленного дела. Что касается моего бизнеса, то здесь всё сводится к перевозке, поставке, реализации. Три кита, говоря иными словами.

— Уже теплее, — не сдержался Шмель и хотел налить себе ещё рюмку, но передумал. — Реализации уже через посредников? Так? И география поставок? Дальний Восток. Точнее, как пел Высоцкий, открыт закрытый порт Владивосток…

— Приходится бывать там?

— Приходится.

— Простите за нескромный вопрос, насколько часто?

— По мере надобности.

— И как он, как говорил Ильич, город нашенский?

— Нормальный, но две главные проблемы.

— Какие?

— Автомобильные пробки и парковка.

— Как-то решаются местной властью?

— Да, решаются, но не так быстро, как хотелось бы жителям и гостям города. Администрация больше озабочена сохранением инфраструктуры. К сожалению, приходится педалировать тем, что осталось от советского времени. Пока ничего нового, только торговля. Ею, собственно, и кормится сегодня большая часть россиян. Возьмите хотя бы тех же челночников. Китайцы дико рады рынку сбыта ширпотреба… Кстати, новое слово, введённое в обиход Ельциным. Что думаете по поводу значения?

— Россиянин? Что-то вроде нового звучания нации, вернее, звучания новой нации, населяющей теперь Россию.

— Да, много новых слов, терминов, понятий. Кстати, о понятиях. О рэкете знаете?

— Вы меня об этом спрашиваете? — удивился Шмель.

— Ах, да, о чём это я?

— Приходилось иметь дело.

— Да, не по понятиям живут сегодняшние бандиты.

— А есть ли эти понятия в природе криминала?

— Вопрос, конечно, интересный. Да вы, Вячеслав, не стесняйтесь, на меня не смотрите, выпивайте. Я вот минералочкой поддержу… Смотрите-ка, легки на помине.

— Кто?

— Не оглядывайтесь.

Мимо столика развязно прошли трое приземистого роста широкоплечих парней. Рукав крайнего шаркнулся о локоть Шмеля. Вся разнузданная троица, от которой за версту тянуло криминалом, прямиком, как к себе домой, проследовала к двери с табличкой «Администратор». Официантка, прижимая к себе пустой поднос, отступила в сторону, давая путь качкам. Один из парней щёлкнул перед её бледным носиком пальцами и громко хохотнул, что-то пробормотав другому подельнику. У того круглая физиономия, про которую обычно говорят, что со спины щёки видно за ушами, расплылась в довольной улыбке, затем раздался гогот.

— Поддувала захлопнули! — рыкнул на своих старший, который шёл впереди шага на два, и миролюбиво добавил: — Молча сопите в две норки.

— За получкой пришли? — прошептал Шмель.

— За получкой. Мушкетёры хреновы нашего времени, — то ли пошутить хотел, чтобы расслабить обстановку, то ли просто на ум упали литературные персонажи.

Понятно, что шутка не удалась, да и вряд была уместной. Напряжение возросло. Вячеслав налил полную рюмку, чокнулся о стакан с минералкой, который протянул собеседник и двумя глотками выпил водку.

Прошло минут десять. Рэкетиры как появились, так и удалились. Один из качков, что щёлкал пальцами, будучи в довольном расположении духа, успел ущипнуть напоследок за бок официантку. Та от неожиданности взвизгнула и снова прикрылась подносом.

— Так, что там? Насчёт Владивостока? — продолжил деловой разговор Вячеслав.

— Владивостока? А там рыба. Что ещё может быть сегодня во Владивостоке?

— Логично. Итак, ваши поставки?

— Может быть, перейдём на ты?

— Согласен! — тряхнул головой Вячеслав.

— Да, с поставками более-менее схема отработана. Сейчас у меня экспедитором один, так сказать, надёжный перец. Думаю, на него можно положиться.

— А что с прежним экспедитором?

— Мутный был типок. Он как-то сразу мне не приглянулся. Но те, кто его рекомендовал, отзывались положительно.

— А конкретно-то чем не устроил? Толкал часть груза налево?

— Не без того, точнее, более того. На пути следования рефрижератора застолбил несколько личных торговых точек. Разумеется, через посредников реализовывал, скидывая товар.

— Ну, а что за надёжный перец?

— Военный один. Отставник.

— Да?

— Да! Серьёзный, надо заметить, вояка. В армии полком командовал. Танкист!

— Не по фамилии Самойлов?

— Он самый. А откуда вы, Слава, то есть, ты знаешь? — спросил Валера.

— Мы знакомы. Давно знакомы.

— Что ты говоришь? — удивился Валера.

— То и говорю. Служили вместе в Германии. Точнее, в Группе советских войск в Германии.

— Как я понимаю, войска оттуда вывели и военных начали сокращать.

— Верно, Валера, понимаешь. А как он вышел на тебя?

— Однажды на железнодорожной станции, в тупике как раз стоял мой рефрижератор, подвалил во время разгрузки человек. Спросил, не требуются ли грузчики? По сравнению с доходягами, которые на разгрузке были, этот показался орлом. Крепкий мужик, ничего не скажешь.

— А то? — согласно кивнул Вячеслав. — Порядок в танковых частях держал крепко. — В эту минуту на Вячеслава накатило чувство гордости за сослуживца, да и за самого себя. Мгновенно унёсся воспоминаниями в далёкое прошлое — в срочную службу и учёбу в военном училище. Но не время и не место таким мыслям, надо возвращаться в сегодняшнюю реальность, думать, как дальше жить.

— В общем, если мы увеличим поставки рыбы, то дополнительные, скажем, несколько торговых точек по городу будут как нельзя кстати, — вводил Вячеслава в курс дела Валера. — Хотя и есть опасения…

— Какие?

— В плане того, что во Владике не всё так просто. Я уже говорил об этом.

— Разве? Я не слышал.

— Значит, только подумал, — согласился Валера. — Последние поездки Самойлова показали, что с заключением договоров с тамошними поставщиками стали возникать проблемы. Повысили цену?

— Причины?

— Причины всегда в таких случаях находятся железобетонные.

— Например?

— Сам, наверное, Вячеслав, знаешь, что сегодня рэкет и крышевание — это отдельные статьи расходов для предпринимателя.

— По себе лично не знаю, но в целом, конечно, в курсе дел.

— По себе не знаешь, поскольку объёмы коммерции у тебя, так сказать, лишь бы ноги не протянуть. Извини, конечно.

— Не за что извинять. Всё так и есть.

— Чем выше уровень и объёмы, тем выше тарифы. В чём самое обидное, так это в том, что порою рэкет просит меньше и скромнее, чем крышеватели.

— Крышеватели — тоже бандиты?

— Нет. Ментяры.

— Понятно. У этих завышенные аппетиты.

— Приходилось иметь дело?

— Приходилось. Ещё на заре коммерческой юности. Ещё тогда они стригли фарцовщиков.

— А-а. Ну, об этом я в курсах. В Москве приходилось фарцой как бы баловаться.

— Тебе?

— Нет, я периферийный товарищ. Местные — москвичи-мажорики этим делом промышляли. Парнишки с элитных семей, со связями, со входами и выходами, со всеми, так сказать, делами.

— Но ты сказал, что приходилось баловаться?

— В том смысле, что в качестве посредника, а точнее сказать, что-то вроде курьера. Взять пакет у одного, куда-то съездить на метро и передать в условленном месте другому. Ни дать, ни взять, как разведчик в тылу врага. За фарцу наказывали в универе строго. Залетали парни. Не без того. Но обычно отмазывали. Я же говорю, связи, высокие родственники. Залетел бы я, отмазывать было некому, и те, что пользовались услугами курьера, не заступились бы. Их задача в таком случае — моментально отбояриться. Мол, я не я, и фарца не моя. Словом, если лоханулся, то твой косяк, сам отвечаешь.

— Значит, рисковал?

— Рисковал. А как быть? Выживать-то надо. Любая денежка в радость. Трудно, Слава, учиться. Карман большой надо иметь. С толстым кошельком. Тебе, вероятно, трудно понять? Согласись.

— Соглашусь. В военном училище намного проще. Питание, форма. Но вот видишь, сейчас в одной лодке.

— Да, в одной.

— Надо выплывать?

— Надо! — утвердительно ответил Валера. — В общем, детали обсудим позже. Думаю, что встреча здесь, на нейтральной территории, пошла на пользу, так?

— Так!

— Ну, что, за успех совместного предприятия? — Валерий протянул стакан с минералкой.

— Я совсем не против, — согласился Вячеслав, почувствовав, что в его жизни наступает новый этап. Хорошо, если бы он означал очередной шаг по ступеньке вверх.

— Я думаю, мы сработаемся! — признался Валерий.

— Я тоже так думаю.

— Думать, значит, мыслить, но от мысли надо переходить к делу.

— Я с вами абсолютно согласен.

— Давайте на ты, Вячеслав.

— Давайте. Я только за.

— Тогда замечательно. Я, пожалуй, побегу.

— А я немножко посижу.

— Пока-пока!

— До свидания!

Валерий покинул кафе, а Вячеслав, не притрагиваясь к налитой очередной рюмке, потёр виски ладонями и задумался…