Стоянка поезда – двадцать минут. Роман

26

В дипломных работах Вилли и Густава доминировала практическая направленность. Её реализация возможна при условии: если на это обратят внимание заинтересованные фирмы в лице перспективно думающих, толковых, как говорят русские, специалистов. Но со временем и тот, и другой пришли к выводу, что с русскими трудно делать бизнес. Они, русские, умеют только сорить деньгами на фешенебельных курортах Европы. Работы куршавелевских папарацци — прямое тому подтверждение. Не случайно, Вилли, узнав о намерениях Катерининой фирмы посредничать с немцами, сильно усомнился в успешности проекта по разработке недр и освоению полезных ископаемых в Восточной Сибири… К тому же, недавнее путешествие показало, что пьют везде в России, причём, не только пьют, но и воруют. В немалой степени это относится к чиновникам. В России выстраивалась и укреплялась, благодаря абсолютной безнаказанности, вертикаль воровской власти. Это становилось менталитетом чиновников. Салтыков-Щедрин в свою бытность говорил: «Спросили бы меня через сто лет, я бы сказал: в России пьют и воруют»…

Вилли, помня об интересе дяди Генриха к жизни в современной России, собрал информацию о Владивостоке периода Великой Отечественной войны. Оказывается, в первые дни войны царила настоящая покупательская паника. «В городе бродили разные слухи. Кто-то говорил, что японцы скоро нападут на Владивосток, кто-то рассказывал о том, что они перерезали линию сообщения с Хабаровском… Люди начали скупать всё. Например, моментально был скуплен весь запас соли. Люди бросились снимать деньги в сберегательных кассах. Из-за ажиотажа было выпущено постановление: не более 200 рублей в руки. Но это только подлило масла в огонь. Люди потащили в сберкассы золотые украшения, царские монеты, которые все это время прятали», — рассказала исследовательница. Вилли узнал об этом, посетив краеведческий музей, где особое внимание привлёк зал о военном периоде. Незаметно для окружающих включил диктофон. Экскурсовод, седая женщина преклонных лет, обратила внимание аудитории на вклад Дальнего Востока в победу. К 1942 году на фронт ушло 136 тысяч молодых людей. Цифра, может, и не самая большая. Но согласно статистике, парней в возрасте от 19 до 25 лет на тот момент в крае осталось около четырех процентов. Вместо них на Дальний Восток присылали части из других военных округов. А в 1942 году стали мобилизовывать женщин: 25 тысяч дальневосточниц вышли на замену краснофлотцев. Кроме того, они занимались противовоздушной обороной города». Главной проблемой Владивостока был не голод, а дефицит промышленных товаров — вплоть до обуви и носок. «Была банальная нехватка чулок и колготок. Данные есть в архивах, там указано: чулочно-носочные изделия выдаются из расчёта 1 пара на 5 человек. Поэтому ничего удивительного, что после войны женщины радовались появлению в обиходе таких простых вещей». Дефицит во Владивостоке помогли сократить американцы — на Дальний Восток был отправлен пароход с подарками от граждан США.

Генрих часто задумывался, почему немцы так охотно ездят в Сибирь? Этот регион притягивает немцев так же, как русских — Париж. Этот город любят не за то, что он считается европейской столицей, для нас Париж — противоположность нашим будням, в нем слились тоска по прекрасному и некий необъяснимый страх. Так же и в случае Сибири. Ни в какой телепрограмме мира нет столько документальных фильмов о чудесном сибирском мире, как на немецком телевидении. Каждый год на Рождество немецкие телезрители устраиваются удобнее перед телевизором с чашкой глинтвейна и тёплым пледом на коленях и отправляются в воображаемое путешествие по тайге. Как правило, любой дедушка может тоже что-нибудь к этому добавить. И так уже на протяжении нескольких десятилетий…

То же самое — в книжной индустрии. Как только где-нибудь в мире выходит книга о Сибири, все равно, любовный ли это роман или научные результаты геологоразведочной экспедиции, она сразу же переводится на немецкий язык. Никакой народ мира не обладает такой обширной литературой о Сибири, какая создана в Германии. Один только писатель Хайнц

Хайнц Конзалик написал в 1960-1970-е годы дюжину книг о Сибири, которые по итогам продаж затмили бы любую книгу о «Гарри Поттере». Вот названия некоторых его книг: «Сибирская рулетка», «Проклятия тайги», «Крест в Сибири», «Транссибирский экспресс», «Наталья, девушка из тайги» и так далее.

Отечественный туристы, которые каждое лето по традиции уезжают с рюкзаками в леса на несколько недель, чтобы отдохнуть от городской жизни, рассказывают, что нигде не встречали столько немецких туристов, как в последний год на Байкале. Русские отпускники своим сибирским просторам предпочитают иные пункты назначения — отправляются на Канарские острова или летят в Египет или Тунис по супердешёвым тарифам для русских. Это их привлекает больше, чем подвергаться в Сибири укусам диких комаров.

В итоге по берегам Байкала бродят, в основном, группы иностранных туристов — американцы, голландцы и, прежде всего, немцы. Такие группы, состоящие в основном из немолодых, легкомысленно снаряженных людей, можно встретить в самом сердце тайги. «Такое ощущение, что они после Сталинградской битвы так и не поняли, что война закончилась, и всё еще ищут пути на родину», — как-то пошутил их русский гид. «Мы приезжаем сюда каждый год», — рассказывают немцы.

Долгое время Сибирь играла в немецкой истории прямо-таки мистическую роль. Для них она была то раем, то адом. Российские цари хотели заселить весьма богатый природными ресурсами, но почти не обжитый регион хорошими, старательными работниками. Местное население было по большей части кочевым и шаманским, но в плане строительных и разведочных работ они ничего не делали. Они молились разным богам, и вообще у них всегда было много своих дел. А от бурятского верховного бога Байкала Бурхана они получали ежедневно как дар что-нибудь белое, чаще всего, молоко.

Русским Сибирь служила долгое время местом ссылки. Отправившись в Сибирь, люди получали возможность уклониться от государственной власти. Солдаты, дезертировавшие из армии, иноверцы, отлученные от православной церкви, казаки, желающие создать автономию, служащие, проигравшие или растратившие государственную казну… Одним словом, все, кто не знал, куда им идти, обосновывались в тайге. Эти русские люди завоевывали сибирскую землю метр за метром, но в своём большинстве они не были очень хорошими работниками. Поэтому щедрыми дарами в виде земельных наделов и денежными поощрениями русские правители заманивали в Сибирь немцев. России были нужны старательные граждане, которые обходились бы с государственной собственностью так же бережно, как с их собственной.

Последний премьер-министр Столыпин нанял до революции множество немецких гастарбайтеров. Правительство взяло на себя все расходы по переезду. Кроме того, каждая семья получила в подарок от царя 15 гектаров земли. Для многих немцев такое предложение было очень заманчивым. Тогда в тайге появились более ста новых деревень. Немцы зарекомендовали себя как старательные работники, не падающие духом перед сложностями, в том числе перед комарами. Когда они накапливали сбережения, естественно, в их планы входило как можно скорее со всем добром и нажитым имуществом вернуться назад в Германию. Такие планы, однако, расходились с планами российского правительства. Всеми средствами оно пыталось удержать немцев в Сибири.

Кроме того, возникла такая традиция: если происходит мировая война или революция, немцы сразу же в большом количестве оказываются в Сибири. Военнопленные и отказавшиеся от участия в войне, коммунисты и антикоммунисты, друзья России и враги России — все они вновь обретали дом в сибирском снеге, строили здесь железные дороги, добывали сырьё из земли, возводили фабрики и продолжали историю освоения Сибири. Иногда в Сибири было даже больше немцев, чем бурят, которых, в отличие от многих немцев, жизнь в Сибири не смущала. Они жили в своих буддистских хижинах, молились и лили молоко в Байкал в честь Бурхана, который за это не скупился на хорошую погоду.

Сказка о хорошей жизни в Сибири смешалась в сознании немцев с историями о ссылках в Сибирь в послевоенные годы. Этот по-прежнему богатый и негусто заселённый регион всё больше и больше находится в поле зрения иностранных инвесторов. Представители западной элиты охотно направляют свой капитал в освоение Сибири и получают от этого огромные прибыли, становятся столь же богатыми, как и русские олигархи, которые все без исключения заработали свои деньги на сибирских природных богатствах.

Правда, в тайге по-прежнему есть большой недостаток рабочей силы. По немецким каналам часто показывают документальные фильмы о природе и жителях Сибири. Даже есть различные реалити-шоу на эту тему. На одном ТВ-канале был такой ТВ-эксперимент на выживание. Нескольких немецких добровольцев поселили в разные сибирские деревни и с видеокамерой сопровождали их, снимали их повседневный быт.

Условием эксперимента было пожить около шесть месяцев в равных с местными жителями условиях. Им выделили по обычному деревенскому дому, с обычным для местных набором бытовых предметов. Им давалась на месяц сумма, на которую живут жители деревни, по тем временам это было что-то около 50–70 долларов. И им надо было прожить на эту сумму. Допускалось и даже приветствовалось ведение хозяйства: обработка огорода и содержание домашнего скота. Немцы были или одиночки, или пары.