Ступень Пятая

Глава 16

Ефремов с места происшествия направился прямиком к императору, где и рассказал, ничего не утаивая, про все возможные развития событий с Морусом. Чтобы ничего не упустить, я попросил Постникова остановить машину, но Ефремов не рассказал ничего такого, чего бы я не знал. Император промолчал весь доклад, не перебивая ни единым вопросом, и лишь по окончании рассказа проявился его голос:

— Дмитрий Максимович, вас не затруднит повторить доклад Александру? Я его сейчас приглашу.

— Разумеется, Ваше Императорское Величество.

Сам император связываться с сыном не стал, поручил это секретарю, и пока Александра не было, аккуратно выпытывал у Ефремова мелкие детали, в основном касающиеся меня, а не Моруса. И даже если он чем-то интересовался в отношении последнего, то все сводилось опять ко мне. Голос императора бы совершенно спокойным, а лица я, разумеется, не видел, поэтому никаких дополнительных подсказок, зачем ему эта информация, у меня не было.

Наконец Александр появился, и Ефремов повторил свой доклад уже ему, делая акцент на местах, заинтересовавших императора, — их он освещал подробнее. Александр, в отличие от отца, сдержанностью не отличался, постоянно бросал едкие комментарии в отношении меня, так что, если у Ефремова оставались сомнения относительно чувств Тумановых ко мне, сегодня они должны были развеяться окончательно.

— Значит, Елисеев считает, что ждать с уничтожением твари опасно?

— Судя по всему, с последнего выявленного контакта с этим так называемым Морусом его сила очень выросла, — ответил Ефремов. — И я согласен с тем, что, если тянуть, он очень усилится.

— Если Елисеев не сам делает этих Морусов, — пробурчал Александр. — Первого же как раз он обнаружил, не так ли, Дмитрий Максимович? Как удобно: сам создаешь, сам уничтожаешь.

— Ваше Императорское Высочество, хотелось бы обратить ваше внимание, что Елисеев с момента вступления в собственность поместья Вишневских никак не мог дорастить Моруса до тех размеров.

— Возможно, он проникал туда раньше.

— Александр, прекрати. То, что ты предполагаешь, нереально при любом раскладе. И ты это прекрасно понимаешь. Дмитрий Максимович, вы можете быть свободны.

— Да, и немедленно сообщите мне, когда будет определено местонахождения Моруса, — повелительно бросил Александр.

— Будет сделано, Ваше Императорское Высочество.

Ефремов попрощался с Тумановыми и ушел, настолько тихо прикрыв за собой дверь, что заклинание едва передало этот звук. А вот слова императора, напротив, прозвучали очень громко.

— Зачем тебе местонахождение твари?

— Потому что мне, чтобы справиться с медузами, не нужна помощь сопляка.

— Хочу тебе напомнить, что меня чуть не прикончила куда более мелкая тварь.

— Ты не знал того, что знаю я, — самоуверенно ответил Александр.

— Саша, это очень опасно.

— Ты так уверен, что Елисеев не показал тебе представление? Он мастер иллюзий.

— Саша, я уверен, что мы там чуть все не погибли. Если бы ты там был, тоже сейчас бы не сомневался.

Постников о чем-то спросил, но я поднял руку, показывая, что мешать нельзя. Очень уж интересный разговор я сейчас подслушивал.

— У меня есть некоторые приемы с той стороны, которых нет у Елисеева, — хвастливо ответил Александр. — Мне их выдали под клятву неразглашения с единственным исключением — будущим потомкам.

Что-то мне подсказывало, что с той стороны рассчитывали, что никаких потомков не будет. Похоже, о том же подумал и император.

— Саша, я бы не стал с таким доверием относиться к незнакомым нам людям.

— Даже если этот незнакомый человек тоже император?

— Особенно если этот незнакомый человек — император. Правители всегда преследуют собственные цели.

— В некоторых направлениях наши цели совпадают. Например, в отношении Елисеева. И он, и мы едины в одном — хотим окончательной смерти этого негодяя.

— Ты помнишь, что я не уверен в правильности этого.

— Ты просто боишься, что не справишься, — горячо сказал Александр. — Но мы сильнее со всех сторон. И в наших руках власть. Уверяю, через пару лет про Елисеевых никто не вспомнит. Ушли туда, откуда пришли.

— Тебя не пугает, что придется уничтожить так много знающих магов?

— Меня пугает твоя нерешительность. Вся сила клана Елисеевых зиждется на целителях, и их мы трогать не будем. А вся верхушка этого клана — обычная пена, которую мы смахнем и ни о чем не пожалеем.

— Как бы эта пена не снесла тебя.

— Боишься? — с явной насмешкой спросил Александр. — Да, Елисеев опасен. Это хитрая тварь, притворяющаяся необходимой. Если бы он еще знал свое место, я бы с его существованием смирился, когда он потребовал за обучение Светлану…

— Александр, это было всего лишь недопонимание.

Похоже, сам император колеблется, и основной движущей силой в замысле уничтожения моего клана был Александр. Не будет его — опасность снизится, если не исчезнет.

— Отец, он неосознанно показал свою цель. Женившись на Светлане, он получит страну, если с нами что-то случится. А с нами точно что-то случится, причем такое, что не всякий сможет определить неестественность. У него не получилось в том мире, попробует здесь.

— В любом случае этот разговор преждевременный, — император наконец позволил прорваться эмоциям, и это было раздражение. — Пока не найден и не уничтожен Накрех, весьма опрометчиво лишаться союзника. Иди, у меня много дел. И у тебя тоже.

В отличие от Ефремова Александр хлопнул дверью так, что в помещении попроще наверняка посыпалась бы штукатурка. Император зло выругался, выказывая чувства, которые скрывал при сыне. В кабинете опять воцарилась тишина, а я повернулся к Постникову.

— Разговор в кабинете. Кажется, Александр собирается погеройствовать.

— В каком смысле?

— Отправиться в поход на Моруса.

— Он идиот?

— Он не представляет, с чем ему придется столкнуться, — ответил я. — И ему что-то передал Дамиан. Что-то такое, что, как считает Александр, позволит справиться с Морусом.

— А как ты считаешь, могли ли ему что-то такое передать?

Что-то мне в разговоре Тумановых не нравилось. Перебрав в голове реплики отца и сына, я понял что.

— Дамиан разрешил передавать это только потомкам, якобы чтобы удержать знания исключительно в императорском роду, так что что-то он передал, это точно. Но столь же точно то, что Дамиан рассчитывает, что Александр никому ничего не передаст. И мне интересно, на чем основывается такая уверенность.

— Может, на руне, которую передали для противодействия вселению?

— Сложно сказать. Мне ее не показали. И даже если бы показали, я мог бы не обнаружить, в чем подвох: рунами я занимался мало и предпочитал не использовать. Потому что там сдвижка линии под углом всего в один градус уже приводит к изменениям.

— А какова вероятность, что он попрется? Это же нас заставят его вытягивать в случае чего.

— Боюсь, что в случае чего вытягивать будет некого. Но надавить, чтобы мы пошли раньше, чем планировали, могут. Поэтому подготовка должна пройти в кратчайшие сроки. Нужен в группу целитель. Он останется за периметром воздействия Моруса. Илья Владимирович?

— Я предлагаю Ермолину.

— Дань… У нее обучение идет с большими дырами, — напомнил я.

— Когда дело касается Тумановых, она — лучший вариант, потому что Недосеко и Харитонов докладывают куратору во дворце, а у Давыдовых есть супруга Ильи Владимировича, очень недовольная сложившейся ситуацией.

Я удивился. У них прекрасный дом, куча новых возможностей и доходы несоизмеримы с теми, что были у Давыдовых раньше.

— Чем она недовольна?

— Цитирую. «Все делают муж и сын, а деньги за это уходят Елисееву». То, что такую возможность дал ты, она уже не помнит или кто-то очень хорошо ее обрабатывает, чтобы все это отошло на второй план, потому что ее поманили как раз возможностью создания клана Давыдовых. Как ты думаешь, что она выберет: быть супругой главы клана или кланового целителя?

Судя по уверенности Постникова, дама выбор уже сделала, и не в нашу пользу.

— Аппетиты у нее, однако.

— Как известно, аппетиты растут во время еды. С Ильей Владимировичем говорить сейчас не нужно, если ты вдруг об этом подумал. Это не его идея и он может возмутиться тем, что делает супруга. А для нас она сейчас удобна тем, что через нее можно скармливать дезу.

Жену Ильи Владимировича я помнил смутно. Она мне казалась милой улыбчивой женщиной, занятой воспитанием двух братьев Тимофея. Оказалось, она еще занимается планированием захвата власти.

— А ведь ей кто-то из Тумановых должен был дать гарантию, что клан Давыдовых вообще будет, — заметил я и замер, подняв руку в предостерегающем жесте, потому что пошел разговор по внутреннему дворцовому телефону, но поскольку я слушал и Ефремова, и Туманова, мне были доступны реплики с обеих сторон.

— Дмитрий Максимович, похоже, Александр вбил себе в голову, что должен разобраться с Морусом лично. Вы не могли бы как-то воздействовать на Елисеева, чтобы он занялся этим вопросом немедленно? У вас хорошие отношения, а просьба должна исходить не от императорской семьи.

Чтобы императорская семья сияла, никому ничего не должная. Прекрасная позиция, я считаю.

— Ваше Императорское Величество, парень должен подготовиться, иначе он там просто сгинет бесславно, а потом сгинет Его Императорское Высочество, — не повелся Ефремов. — Он и без того не уверен, что сможет выжить, а вы хотите лишить его даже призрачного шанса.

— Все так плохо?

— Мало хорошего, Ваше Императорское Величество, — вздохнул Ефремов. — Но Елисеев — парень из тех, на кого всегда можно положиться. Если эту тварь в принципе можно убить, он это сделает.

Вера Ефремова в мои способности порадовала, а вот императора — напротив.

— По вашим словам, выходит, что он идеальный маг, Дмитрий Максимович, — скептически заметил император.

— Идеальных нет, Ваше Императорское Величество, но он не из тех, кто ищет только своей выгоды.

— И все же, Дмитрий Максимович поспособствуйте тому, чтобы Елисеев пошел туда раньше Александра.

Обычная фраза прозвучала невысказанной угрозой. Даже мне, постороннему слушателю, стало понятно, что Ефремову не поздоровится в случае, если Александр туда все же попрется и с ним что-то случится. Но голос Ефремова даже не дрогнул, когда он отвечал:

— Информацию о месте обнаружения Моруса я передам вашему сыну с задержкой, а Елисееву немедленно выдам все, что он запросил для подготовки. Сами понимаете, Ваше Императорское Величество, требовать от него я ничего не могу, но он тянуть не собирался.

— Ускорить — это не просьба, а приказ, — ледяным тоном сказал император и отключился.

— Чем же ты так насолил Тумановым, парень, что они тебя хотят помножить на ноль? — тихо сам себя спросил Ефремов. — Не понимаю.

Но он долго в тишине не просидел, начал выяснять, что там с местом обитания Моруса, не вычислили ли уже. Это можно было слушать уже фоном, поэтому я отмер и сказал Постникову:

— На нас давить будут, чтобы мы разобрались с Морусом раньше, чем до него доберется Александр. Не верит император в способности своего сына.

— Я в них тоже не верю. Если не считать способности убиться на ровном месте, что он может продемонстрировать, сунувшись к Морусу.

— Вопрос, давать ли ему такую возможность, — задумчиво сказал я. — Из того, что я услышал, выходит, что инициатором уничтожения нашего клана является Александр, а его отец до сих пор сомневается.

— Смерть Александра может качнуть весы и в одну, и в другую сторону, — правильно понял меня Постников. — Вряд ли кто-то с определенностью скажет, решит ли убитый горем отец отказаться от планов или возложит на нас вину сразу за все.

— А если мы опередим Александра, тот посчитает, что я не дал возможности ему проявиться, и возненавидит меня еще сильнее.

В идеале было бы войти в логово Моруса сразу за Александром, когда его уже потреплют, но еще не убьют, и вытащить его. Но этот идеал зиждился на столь тонких основаниях, что я никогда не взял бы на себя ответственность рассчитать его вероятность. Чуть опоздаешь — и Морус сожрет Александра и усилится. И именно усиление Моруса сейчас для меня было опаснее всего.

— От того, что он возненавидит тебя сильнее, он не сможет убить второй раз, а вот его отец будет благодарен.

Я покрутил головой.

— Благодарность — это не про Тумановых. Император не хочет просить лично, перекладывает это на Ефремова, чтобы не оставаться мне должным.

Я задумался. Идти прямо сейчас я не собирался, сначала следовало доделать артефакты. В принципе, заготовки под артефакты, которые я собирался вживлять себе и Постникову, уже были, остальным про такие штуки знать необязательно, им сойдет как раз вариант обычного кланового. Но наши должны быть доделаны в максимальном варианте, и сделаю я это за счет императора. Я набросал список, отправил его Ефремову, а потом набрал его самого.

— Да, Ярослав? — откликнулся он безо всякой радости в голосе.

— Дмитрий Ефремович, я отправил вам список того, что нужно. Что там со временем самолетов?

— Я тебе выдам информацию получше, — ответил он. — Определили примерную область, где находится тварь. Нужно будет проверить три дома. Всего три дома. Здорово же да, Елисеев?

— Здорово, — подтвердил я, не понимая, почему такой кислый тон у собеседника. Ведь я сейчас помогаю Ефремову выполнить императорский приказ. — Это существенно облегчит нашу работу. Хоть прямо сейчас иди и разбирайся.

— Елисеев, ты не шути на такие темы. Чтобы сначала подготовился, а потом пошел! — рявкнул Ефремов. — Не хватало еще, чтобы ты из-за глупой бравады угробился.

— Дмитрий Максимович, я раньше завтрашнего дня не собирался.

— И правильно. Еще чем помочь могу? Оборудованием каким? Транспортом?

— Спасибо, нет. Транспорт у нас свой и оборудования хватает. Достаточно будет, если вы пришлете все по списку.

— Пришлю, не волнуйся.

— Тогда у меня все, — несколько озадаченно сказал я, попрощался и отключился.

Иногда поведение Ефремова ставило в тупик. Реальный шанс выслужиться — отправить меня на разборки прямо сейчас — он упустил, хотя в случае моей гибели император точно не станет его винить. Но генерал по простому пути не пошел, предпочел мне помочь и дать время на подготовку.

Пакет от Ефремова привезли вскоре после того, как мы вернулись в поместье. Я занялся артефактами, а Постников — подбором и подготовкой еще троих магов для нашей завтрашней авантюры. Как я помнил, один из них должен был отличаться умением забрасывать предметы с высокой точностью. Придумать бы еще что он может забрасывать, чтобы с гарантией не пошло на пользу Морусу, но не повредило нам. Было у меня в памяти зелье, блокирующее ментальные заклинания, нужно будет сварить пару бутылок. Не факт, что оно заблокирует способности Моруса, но попробовать стоит.

Я решил, что подумаю об этом после завершения артефактов, потому что отвлекаться в столь точном деле нельзя. Получавшиеся артефакты были настолько малы, что для доведения их до ума приходилось использовать увеличивающие плетения. Оставалось аккуратно связать каждый артефакт с накопителем, точнее, посадить первый на второй, потому что емкость накопителя, увы, завязана на размер, поэтому делать его слишком мелким бессмысленно. Но и слишком большой будет неудобен. Остановился я на размере в пять миллиметров, как оптимальном. В конце концов, мой защитный артефакт способен поглощать и использовать энергию вражеской магии.

Оставалось самое сложно. Я создал зеркало к себе, сделал разрез под ключицей, вставил артефакт и принялся сопрягать его с собственным телом и чтобы не отторгался, и чтобы действовал наиболее эффективно. Боль и вытекающая из разреза кровь сильно мешали, поэтому провозился я чуть дольше, чем планировал, и после сращивания разреза откинулся на спинку кресла, давая себе отдых.