Ступень Пятая

Глава 26

Постникову я позвонил, потому что на вызов в снохождение он мог не ответить, сославшись на неподходящую обстановку, а вот на звонок ответить был обязан. Он и ответил, пусть с небольшой задержкой.

— Дань, какого черта! — сразу наехал я без предисловий.

— Какого черта что? — уточнил он, породив во мне подозрения, что это не единственная его самодеятельность.

— Какого черта я узнаю о том, что Мальцев свободно разгуливает, совершенно случайно? Если бы Диана не захотела посмотреть трансляцию, я бы и не узнал ничего.

— Мы решили тебя не волновать такой ерундой.

— Да какая же это ерунда! — разозлился я. — Он сейчас подберется к кому-нибудь из Тумановых и фактически убьет.

— И что бы ты сделал, окажись рядом? Убил бы? А ты помнишь, что после этого начнется. Я — да, а тебе, видать, близкое общение с младшей Тумановой мозги запудрило.

— То есть ты намеренно умолчал, чтобы Накрех разобрался с Тумановыми?

— Ярослав, я понимаю, что ты зол, — вздохнул Постников, — но это со всех сторон лучше. И даже если Светлана у тебя спросит, знал ли ты, ты с чистой совестью ответишь, что нет.

— Теперь я так ответить уже не могу. Давно он выходит из дома?

— Недели две примерно.

— Как только ему удалось обойти мои артефакты…

— Никак. Они на него срабатывают. Но он разработал защиту: уверяет, что срабатывание — результат того, что он был в сбитом самолете и слишком много энергии хапнул.

— Но он же не один выжил?

— Ты у меня спрашиваешь? Подручные Ефремова соглашаются с этим бредом. Так что нас обвинить в любом случае не выйдет: артефакты ты сделал, они на цель срабатывают, а к тому, что Императорская гвардия на это внимания не обращает, мы отношения не имеем. С тобой хотя бы Ефремов консультировался?

— Нет, — ответил я, припоминая, когда в последний раз разговаривал с генералом. По всему выходило — давно. И Диана даже не обмолвилась, что впервые Андрей вылез из дома не сегодня.

Я посмотрел на Мальцеву. Она радостно хрустела чипсами, высыпанными в огромную миску — наверное, самую большую из тех, что у нас нашлась, и с восторгом таращилась на великосветскую тусовку, вычленяя знакомые фигуры и счастливо делясь с нами своим мнением о них. Мнением о недостатках, разумеется, потому что достоинства могли быть только у Мальцевых.

— А почему? Потому что Тумановы ему запретили к тебе обращаться, — сказал Постников. — То есть Мальцева могли бы давно задержать, если бы поговорили с тобой. Ты Ефремову врать не стал бы, ведь так?

— Так, — подтвердил я, догадываясь, куда он клонит. Накреха можно было задержать, заблокировав магию, как мы это пытались провернуть, когда вмешался Глазьев. И возможностей для этого у Императорской гвардии хватало.

— Поэтому если что-то случится, то виноваты будут сами Тумановы.

— Не если случится, а случится точно. Но как понимаю, на это ты и рассчитываешь. На то, что Накрех вселится в одного из Тумановых, убив второго.

Тумановы наконец появились в зале. Пока были только отец и сын, ни Светланы, ни ее матери, ни супруги наследника не наблюдалось. Но судя по тому, что Светлана собиралась, они подойдут позже.

— И вместо трех врагов мы получаем одного, — совершенно спокойно подтвердил Постников. — Причем еще не факт, что Накрех решится связаться с тобой.

Постников рассматривал все через призму оптимального решения для клана, я же не мог не думать о том, к каким жертвам приведет воцарение Накреха. Притворяться нормальным он долго не сможет, и нас ждут веселые времена.

— Он-то точно свяжется, — возразил я. — Причем если раньше они отвлекались друг на друга, то теперь получится, что все соберется в одни руки.

— Зато смерть близких не встанет между тобой и Светланой, — тоном змея искусителя сказал Постников. — Тумановы сами отказались от твоей помощи и запретили это Ефремову. А значит, если с ними что-то случится, виноваты будут сами.

— Светлана мне этого не простит.

— Если ты чего-то не знал, то не мог предотвратить. Даже если ты прямо сейчас переместишься телепортом в поместье, то нападение Накреха может произойти раньше, чем ты доберешься до дворца, в который тебя не пустят.

— Можно подумать, мне понадобится чье-то разрешение, если я захочу пройти куда-то, — проворчал я, понимая его правоту.

Сегодня я точно никуда не успею, но и Накрех вряд ли начнет немедленно воплощать свою мечту в жизнь. Скорее, он просто присматривается, решает, насколько легко ему будет подобраться к жертве. Самодеятельность Постникова мне не нравилась. Да, он был уверен, что не действует во вред ни мне, ни клану, но это слишком принципиальный вопрос, чтобы не ставить меня в известность. Накрех — куда более опасный противник, чем Тумановы.

— Не понадобится, — хохотнул Постников, не понимая сложности ситуации. — Но слишком часто нарушать закон тоже не следует. Да и причины для этого нет.

— Ладно, я понял твою точку зрения, — бросил я и отключился.

На экране ракурсы съемки постоянно менялись, поэтому за передвижениями Накреха-Мальцева не всегда удавалось уследить. А двигался он активно, обмениваясь с некоторыми представителями лишь короткими фразами. Я повернулся к Серому, тот старательно таращился на экран, делая вид, что не чувствует моего взгляда. Вот ведь поганец, точно знал. Сговорились с Постниковым за моей спиной. Учи их после этого разным тайным возможностям для переговоров.

— Вон, вон Аксенова! — внезапно оживилась Диана. Вспоминал я недолго, откуда мне была знакома фамилия: любовница Александра, которая рассчитывала стать его супругой и распространяла сплетни. Именно она тогда сообщила Светлане о том разговоре императора и цесаревича. — Стоит, улыбается, как будто не ее отставили в сторону как изношенный ботинок.

— Ну у тебя и сравнения…

— Так и есть. Думать надо, прежде чем что-то делать и говорить. Если хочешь знать мое мнение, шансов остаться с Александром у нее не было — семья слишком убогая, чтобы претендовать на родство с Тумановыми. Те всегда выбирают только топовые кланы.

Это была направленная шпилька уже в мой адрес. Как мы ни шифровались, Диана была уверена, что нас со Светланой связывает больше, чем дружба. И вот так ненавязчиво, по ее мнению, пыталась, показать, что будущего у этих чувств нет.

— Это недальновидно, жениться внутри узкого круга, вырождение гарантированно, — заметил я. — Нужно вливание свежей крови хотя бы время от времени.

— Свежая кровь может быть с душком, а старая-то уж наверняка проверена временем. Шуваловых-то сколько, — недовольно сказала Диана, уходя с неприятной для нее темы. — Поди, всю верхушку пригласили, а от нас только Андрей. Как-то это неправильно. Мы круче Шуваловых по всем статьям, разве что кроме количества родственников. Потому что Мальцевы всегда брали качеством.

— Ну так Шувалова за Туманова вышла, а Андрей на Тумановой не женился, — хохотнул Серый. — Как я понимаю, теперь их будет в окружении императора все больше и больше.

И их влияние на императорскую семью будет все усиливаться и усиливаться. Хорошо, что я нигде раньше с Шуваловыми не пересекался и не успел испортить отношения. По слухам, подарок от нашего клана жене цесаревича очень понравился. Интересно, нельзя ли будет воздействовать на Тумановых через Шуваловых?

— Нет, ты не понимаешь, — небрежно бросила Диана. — Это с детства нужно вертеться в таком обществе, чтобы вникать. Шуваловым дали слишком много силы, если их тут так много. Это недопустимо. Должен быть баланс.

Она покачала руками перед собой, как будто они лежали на чашах больших весов.

Тем временем началась торжественная часть. Как обычно, награждали по политической целесообразности, а не тех, кто действительно, что-то делал для страны. И да, первым получил какую-то памятную медальку глава рода Шуваловых — благообразный мужик лет пятидесяти с на удивление хорошо сохранившейся шевелюрой, в которой седина просматривалась только на висках. Мордатый такой мужик, чем-то неуловимо похожий на бульдога, в то время как его дочь напоминала мопса. Ласкового, весело потявкивающего и дружелюбного. Ее саму Александр не ценил, но наверняка ценил тестя. Сделав в памяти зарубку, чтобы позже вернуться и подумать, я продолжал смотреть трансляцию.

Император говорил довольно долго о вкладе в государственные интересы Шуваловых, и хотя единственный вклад, что они сделали, — спихнули за наследника дочь, но перечисление заслуг все равно казалось внушительным.

Следующими на награждение пригласили Лазаревых. От них сегодня был только Кирилл. Сколько я ни вглядывался в лица в зале, ни Андрея Кирилловича, ни Марии Тимофеевны не обнаружил. Андрея тоже не было. Возможно, Диана и права с перекосом в сторону Шуваловых.

— А должны были Андрюшу пригласить раньше, — возмущенно откомментировала Мальцева. — Наш клан сильнее, и вообще…

Не знаю, что там вообще, но в частности я понял, что прямо сейчас Накрех столкнется с Тумановыми, а я никак не могу на это повлиять, только оставаться сторонним наблюдателем. Это злило. Успокаивало лишь то, что женской половины Тумановых пока не было.

После Лазарева награждали Воронцова, того самого, чей отец бездарно погиб после дуэли со мной, пытаясь произнести первую букву фамилии главаря антитумановской коалиции. А ведь организация до сих пор существует и что-то там делает, причем члены ее уверены, что главарь — старик Мальцев, который сам ни сном ни духом.

— Это вообще ни в какие рамки! — эмоционально высказалась Мальцева. — Кто мы, а кто Воронцовы? Жалкая семейка, недостойная сидеть рядом с нами.

— Возможно, они сделали для страны больше, чем Мальцевы. Благодарят их за курирование сети детских приютов, — заметил Серый.

— Можно подумать, зависит от этого, — буркнула Диана. — Вон Вера Андреевна куда больше занимается благотворительностью. И где в зале Елисеевы? Нет, Сергей здесь вызывают не по заслугам, а по тому, насколько клан в фаворе.

Мама действительно увлеклась благотворительностью и курировала не только приюты, но и фонд для помощи больным детям, время от времени заставляя наших целителей поработать бесплатно. Серого последнее возмущало, хотя он и считал, что мамина деятельность идет на пользу репутации клана. Но за репутацию от Тумановых нам не была положена награда, хотя, как только что признала Диана, мама делала больше Воронцовых.

Когда и следующий награжденный оказался не Мальцевым, Диана почти дымилась от злости, колкими фразами пройдясь по деятельности приглашенного. По ее словам, клан надо было целиком в тюрьму сажать, а не награждать. Сажать и отбирать все неправедно нажитое.

— Сколько времени прошло с тех пор, как Новиков сдох, — неожиданно сказала она, — а неприятности до сих пор прилетают. Как будто мы виноваты, что он что-то там противоправное задумал. Мы больше Тумановых тогда пострадали.

— На вашей территории была выращена тварь, которая воздействовала на самолет с Андреем, — напомнил я. — Вот и всколыхнулись старые прегрешения.

— Возможно, — неохотно согласилась Диана. — И все же Мальцевы были Мальцевыми, когда эти жалкие Головины из себя вообще ничего не представляют. Да они и сейчас ничего не представляют. Жалкие неудачники. Какого черта их вызывают перед нами?

— Жалкие неудачники — это все, кому не посчастливилось принадлежать к Мальцевым? Я правильно понимаю? — уточнил Серый с характерным смешком.

Но его сарказм пропал втуне, потому что Диана невозмутимо согласилась:

— Разумеется.

И опять захрустела чипсами, мрачно глядя на экран, где опять оскорбительно показывали крупным планом не Мальцева. У меня же этот факт вызывал противоположные чувства — я понадеялся, что Мальцева будут игнорировать и дальше и у него не появится возможности подобраться к Тумановым хотя бы сегодня. Так-то он ходил по залу, к Тумановым не приближаясь, и время от времени камера выхватывала его лицо из толпы. Все же он был слишком заметной фигурой, чтобы его игнорировали еще и медиа. А с Тумановых сталось бы его продинамить исключительно из-за неприязни Александра. Уверен, с Игнатом Мефодьевичем такого бы не провернули — император знал, что тот смертельно обиделся бы на такое отношение, а возможностей у Мальцевых подгадить Тумановым хватало.

Но тут внезапно объявили о героических деяниях Мальцевых, Диана оживилась, особенно когда показали лицо Андрея, на котором появилось почти настоящее удивление, как будто собственное имя оказалось для Мальцева сюрпризом. И если прежний Мальцев актером был посредственным, то этот поражал своим мастерством. Даже странно, что близкие не заметили изменений личности. Или заметили, но списали на травму психики?

Серый заволновался и повернулся ко мне, но теперь я сделал вид, что не замечаю его. Толку-то от его волнений, если мы черт-те где находимся и ни в каком случае не успеем к разборкам, если те вдруг состоятся. Мальцев оказался на другом конце зала и теперь шел через расступающуюся толпу, одаряя улыбками всех на пути. И не подумаешь, что внутри сидит тварь с теми же принципами, что и Морус. На мгновение даже я засомневался, когда оператор поймал особенно удачный ракурс.

— Уверен, при толпе свидетелей он не рискнет, — сказал Серый, но в голосе его не было никакой уверенности.

— Ты о чем? — поинтересовалась Диана, не отвлекаясь от экрана.

— Про Александра, конечно, — выкрутился тот. — Не рискнет гадости в микрофон говорить про твоего брата.

— А что, говорил? — повернулась к нему Диана, и взгляд ее не судил при этом ничего хорошего цесаревичу.

Серый посмотрел на меня, взывая о помощи. Здесь ситуация такая, что что ни скажи — все будет использовано против тебя. Ляпни что-то не то — и Мальцев пойдет разбираться с Тумановыми. Старший Мальцев, разумеется, у которого ни малейшего пиетета к правящей семье не наблюдалось.

— Сергей с ним не общался. Но если ты считаешь, что Тумановы могли затаить что-то против вас после Новикова, то самое время отыграться, — решил я прийти на помощь Серому.

Диана недовольно кивнула и опять уставилась на экран. Сделала это она вовремя, потому что Андрей, хоть и не особо торопился, тем самым выражая недовольство, что его не пригласили раньше, и заставляя ждать уже Тумановых, все же подошел к ним достаточно близко, чтобы случилось то, что случилось.

Из тел обоих Тумановых вылетел яркие красные лучи и пронзили тело Мальцева, который заорал от боли и начал корчиться. Корчились и орали и Тумановы. В зале раздался дружный визг, и толпа отхлынула подальше от места трагедии. То, что это была именно трагедия, сомнения вызывало недолго: тела корчились считаные мгновения, после чего взорвались ошметками, разлетевшимися по всему залу. На этом трансляция прервалась, как будто кто-то дал указание сделать это немедленно.

Диана повернулась ко мне. Глаза ее были размером куда больше, чем обычно.

— Ярослав, это постановка или компьютерная графика? — почти спокойно спросила она, хотя было похоже, что вот-вот — и забьется в истерике. — Это что такое было?

— Возможно, замена трансляции на компьютерную графику? — предположил я, пытаясь выглядеть как можно спокойнее. — Я сейчас узнаю у Постникова, что случилось.

— Это ерунда какая-то, — тихим голосом сказала она в совершенно несвойственной ей манере, трясущимися руками вытащила телефон и начала кого-то вызванивать.

Я набрал Постникова.

— В курсе?

— Видел, — коротко ответил тот. — Похоже, у нас конкретные неприятности. Ведь у каждого из троих были твои артефакты.

— Об этом я даже не подумал. Но ты слишком завуалированно называешь полную жопу всего лишь неприятностями.

— Да с чего полная жопа? Опросят тебя с артефактом Истины, поймут, что отношения к этому не имеешь.

— Зато имею отношения много к чему другому, — выдохнул я. — Твою ж мать, Дань, это подстава из подстав.

— Но спрашивать за нее нужно с Дамиана. Это же их разработка сработала.

«Руна запрет Накреха в конкретном теле», — вспомнил я слова Сухова. Никому верить нельзя. Не удивлюсь, если он догадывался, что случится именно так. Но так-то, конечно, Дамиан не соврал: руна от вселения защитила. Он просто, как это бывает с императорами, немного недоговорил, каким именно способом защищает эта руна.