Глава 4

Перед сном Тимофей выдал мне нечто такое убойное, что меня вырубило сразу и до утра. Я даже защиту не успел поставить, что меня напугало уже утром. Правда, сон был из тех, что без сновидений, в такой попасть практически невозможно. Как ухнул в черную дыру с вечера, так и вынырнул из нее утром. Зато моим магическим структурам пребывание в столь странном сне пошло на пользу. Я мог бы сейчас намагичить что-нибудь серьезное без страха, что расстанусь с магией, но со страхом, что придется потом восстанавливаться. До полного восстановления оставалось буквально несколько дней. Или один такой магический сон, что казалось маловероятным, потому что подобного зелья я не знал, оно было из тех, что открылись для Тимофея после достижения нужного уровня.

Я немного погонял энергию по каналам, убеждаясь, что все страшное позади, потом сделал короткую разминку и отправился в душ, чтобы на завтраке выглядеть прилично. Определенного успеха я достиг, потому что мама всего лишь растроенно сказала, что я похудел и выгляжу невыспавшимся. Я ее отвлек от обсуждения моего состояния, переведя разговор на сестру, что оказалось беспроигрышным вариантом: о Насте мама могла говорить часами. Потом она переключилась на разговор с отчимом, и я посмотрел на Тимофея, чье сканирование ощутил.

Целитель выглядел вполне довольным результатом. И я его понимал: я больше не казался собирающимся с минуты на минуту помереть. Этого ему показалось мало, и он выдал мне дополнительное зелье, когда мы вышли из столовой и моя мама больше не могла нас видеть. На мой подозрительный прищур он хохотнул:

— Не боись, не уснешь. Наоборот, взбодришься.

Зелье действительно было не то, которым он меня опоил на ночь, но тоже что-то новенькое, мне неизвестное. Оно прошлось жидким огнем по каналам и окончательно зарастили все повреждения. Тонкие места еще оставались, но от новых подвигов в клочья не распадутся.

Пока Тимофей не придумал, чем бы меня еще опоить, я от него на всякий случай сбежал, по-быстрому завернув за угол. А то как начнет исцелять, не отделаешься. Устал я от его постоянно опеки за последние дни.

На Постникова я налетел почти сразу, что было очень кстати. Они с Мартой хотя и имели дом в Вишневом Саде, здесь за собой оставили комнату и сегодня явно ночевали тут.

— Дань, разговор есть, — почти радостно сказал я, прислушиваясь, нет ли звуков, указывающих на то, что Тимофей пошел за мной. — Но не тут, внизу.

Он кивнул, и мы дошли в молчании до моего кабинета, где я закрыл дверь, активировал защиту, и лишь потом спросил:

— Что там со сбежавшим телом Глазьева?

— Вообще пусто. Я тебе все докладывал, ничего не утаивал.

— Мало ли. Может, расстраивать не хотел?

— Да чем расстраивать? Не было ничего. Как будто он вышел из больницы — и сразу растворился. Ефремов утверждает то же самое, вот он может придерживать информацию. Смысла в данной ситуации для этого не вижу, но у Императорской Гвардии подобное на уровне рефлексов. Кто владеет полной информацией, тот больше готов к сражениям. Может, он с тобой откровеннее?

— Мне он тоже ответил, что у Глазьева нет ничего, о чем не знал бы его отец. А что знал Егор Дмитриевич, они все проверили.

— Мне кажется, Глазьев-старший мог и приврать, если тело сына с ним связалось раньше и пообещало внука за помощь.

— Не исключаю, — вынужденно признал я. — Хотя Глазьеву должны были объяснить, как опасна эта тварь.

— Мы за ним наблюдаем, но пока все по нулям. Что Мальцева-то от тебя хотела? И не только хотела, но и получила, потому что уходила с видом кошки, объевшейся сметаной.

— Мы с ней типа теперь жених и невеста. С возможностью разорвать по первой просьбе.

— Неожиданно. А с чего вдруг?

Я поморщился. Мне самому уже казалось это решение скоропалительным.

— Диана очень просила. Ее деду поступило несколько предложений, и он склонялся к Лазаревым. Диана была резко против.

— То есть ты старательно портишь отношения и с Мальцевыми, и с Лазаревыми?

— Почему порчу?

— Потому что оба клана тебе это не простят. Разве что Мальцев, если именно это и было его целью.

Его предположение заставило задуматься.

— Да прям целью. Он, как мне кажется, идею эту давно забросил. Мы слишком мелкий клан по отношению к Мальцевым.

— Мальцевы всегда ставили свои интересы на первый план. Диана — типичная Мальцева, а ты пошел у нее на поводу.

— Может, я пошел на поводу у своих желаний? — возразил я.

— Тогда не самый плохой вариант, — признал Постников. — Мальцевы среди сильнейших кланов. За Дианой дадут хорошее приданое, которое нам будет не лишним. Наследственность, опять же, неплохая.

Это было неожиданным, поскольку наше соглашение в таком ключе я не рассматривал.

— Зато воспитание хромает.

— Ей нет необходимости притворяться кем-то другим. В отличие от той же Шуваловой. То есть в случае с Мальцевой получишь именно то, что видишь.

— Так. — Поднял я руки в останавливающем жесте. — Это просто взаимовыгодный договор, не больше. От нее отстают с женихами, от меня — с невестами.

— Посмотрим, как ты с него соскочишь. Диана никогда бы не пошла против деда, — проворчал он и тут же замер, принимая доклад по гарнитуре. — У нас гость. Догадываешься кто?

— Лазарев? — обреченно уточнил я, понимая, что Андрею Кирилловичу возникший расклад не понравится.

— Мальцев-старший. Наверняка приехал ругаться. Пропускать?

— Разумеется. Он если решил ругаться, все равно это сделает, а со вчерашнего вечера успел подостыть.

— Если вчера узнал, — усмехнулся Постников, но на гарнитуре кнопочку нажал и попросил не мариновать дорогого гостя. После чего опять вернулся к разговору со мной: — Но ты все его слова дели на десять, если не хочешь уже конкретно к нему в кабалу влезть. Мальцев после потери Новикова оправился уже и опять вовсю интригует.

— Спасибо за предупреждение, — язвительно сказал я. — А то сам бы я ни в жизнь не догадался.

Постников невозмутимо заметил:

— После того, что ты учудил с Мальцевой, напомнить был обязан, поскольку старик из тебя попытается выдавить хоть что-то. Особенно если выяснится, что ты пошел наперекор его планам. Так что не расслабляйся.

Расслабляться я не собирался, да и вид гостя к этому не располагал: Мальцев зашел насупленный и злой на весь мир, включая меня. Его выцветшие глаза ощупывали обстановку в гостиной и признавали ее негодной. Сам он двигался, несмотря на возраст, легко.

— Добрый день, Игнат Мефодьевич. Что привело вас в мой дом?

— С чего это он добрый? Не поверю, что не знаешь, чего я приехал. Ярослав, не делаются такие дела за спинами глав клана.

Он расселся в кресле и буровил меня неприязненным взглядом. Было ли это настоящими чувствами или искусной актерской игрой? Я склонялся ко второму. Он не выглядел настолько злым, насколько хотел казаться.

— О чем вы говорите, Игнат Мефодьевич?

— О том, что вы с Дианкой поставили меня перед фактом. Так дела не делаются. Ты должен был сначала заручиться моим согласием.

— И что теперь? Отзовете согласие Дианы? — заинтересовался я, тем самым поставив Мальцева в тупик.

Он поерзал в кресле, как будто пытался пристроить тощую задницу поудобнее, на чем выиграл время для обдумывания ответа, и выдал, транслируя свое недовольство:

— Диана давала, ей и отзывать. Слово Мальцевых нерушимо, это все знают. Но теперь ты мне должен.

— С чего бы? — ответил я, потому что именно сейчас настало время для торга.

— С того, что у меня планы были на укрепления клана, а из-за дурацкого поступка Дианы они все пошли коту под хвост.

— Так с нее и спрашивайте, Игнат Мефодьевич.

Он поперхнулся словами, которые собрался на меня обрушить, и вытаращился.

— То есть ты собираешься прятаться за спиной моей внучки? М-да. Был лучшего о тебе мнения.

— А от чего мне прятаться, Игнат Мефодьевич? Мы с Дианой заключили некую договоренность, это да. Почему я должен считать себя виноватым перед вами? Причем вы только что сказали, что отзывать согласие внучки не будете. Хотя можете, ведь так?

— Так, — ответил он, недовольный, что разговор пошел не по его плану.

— Значит, видите в этом какую-то выгоду, — продолжил я. — Потому что, иди такое событие вразрез вашим планам, с вами сейчас рядом сидела бы Диана и предлагала расторгнуть наше соглашение.

— Счастье внучки для меня в приоритете, — пробурчал он, сдвинув кустистые брови. — Но это не значит, что ты мне ничего не должен.

— Уверены, что я, а не вы?

Он уставился на меня с возмущением, но я взгляд не отвел, потому что теперь перестал сомневаться: предложение Дианы было согласовано с дедом. Наконец Мальцев понял, что взглядом меня не прошибешь, и сдался.

— Преждевременный вопрос, — буркнул он. — Договор с кланом ты все так же не имеешь права заключать.

— Поэтому и разговор, что кому должен, тоже преждевременный. К тому времени, как он будет возможен, мы с Дианой уже десять раз успеем разбежаться.

— Эка ты загнул. Одного раза хватит.

Он помрачнел, но давить дальше не стал — понял, что нет у него пока рычагов. Поэтому решил тему разговора быстро сменить.

— Ты вчерась Дианке сказал, чтобы не лезли к Новикову. Причина?

— Это не Новиков, — коротко ответил я. — Он не знает того, из-за чего сыр-бор. Вытащив его к себе, вы ничего не получите, кроме проблем с Ефремовым.

Тут я лукавил, потому что они могли получить информацию о Глазьевых, пусть и почти трехлетней давности, но зато полную и такую, какую можно получить только от второго лица в клане.

— То, что не Новиков, еще тогда было понятно. Но то, что он ничего не знает, — сомнительно. Он сколько лет у меня Новиковым притворялся? Да и в целом хотелось бы понять, что за тварь такая.

— Это не та тварь, что была у вас, — ответил я.

— Возможно, и не та. А возможно — та, — уперся Мальцев. — Мне пару человечков неприятные вопросы задавали, в полной уверенности, что я в теме. Сдается мне, что в теме как раз тот, кто в Новикове.

Скорее всего, к Мальцеву подъехали те, с кем Накрех общался в личине Мальцева и что-то пообещал.

— Сообщите об этом Ефремову. Не лезьте в операцию Императорской гвардии. Потому что получите очень большие проблемы.

Мальцев смотрел на меня в упор, в конце кивнул, как будто что-то для себя решил.

— И своим скажите, чтобы не лезли, если вдруг ваш артефакт сработает. Сделали вид, что никого нет рядом, — продолжил я. — Новиков для вас умер.

— Да сказал я уже, сказал, — проворчал Мальцев. — Андрею и сказал, остальные и не полезут.

— А Андрей может полезть?

— Мог бы. Но этим утром он улетел греться на солнышке с очередной случайной бабой, — возмущенно выдал Мальцев. — Надеюсь, дальше тебя не уйдет, а то нам только скандала не хватает. Если Андрей продолжит и дальше в том же духе, лишу его наследства, завещаю все Дианке. Но с условием.

Последние слова он говорил с нажимом, опять возвращаясь к обычной для себя манере разговора.

— Что она вас тоже не разочарует?

— Что клан ее мужа вольется в наш. Не будет никто другой стоять над Мальцевыми.

Это был даже не намек, а прямое указание, на что равняться. И что меня видят только в качестве коврика под каблуком наследницы, если, конечно, Диана таковой станет. Последнего я не исключал, потому что было видно, что Андрей деда разочаровывал все больше. Внук не впервые бросал все дела и отправлялся развлекаться. Подозреваю, что дед уже пожалел, что проклятья волховского больше нет, а другой возможности сделать из Андрея примерного семьянина не было. Мальцев-старший даже вспомнил про правнука и выразил желание его забрать, но тут уж я выступил резко против — отказ подписали, а сильный маг, в которого должен вырасти парнишка, мне и самому нужен. Сам Андрей, кстати, ни про сына, ни про его мать не вспоминал вовсе. Избавился от обузы — и ладно. Не было в нем желания остепениться. И чувств к родной крови тоже не было.

И все же я сильно сомневался, что Мальцев-старший лишит внука наследства. Скорее, он подвешивал перед моим носом морковку. Но морковка мне казалась не первой свежести, вялой и гниловатой, поэтому интереса не вызывала.

— Чего молчишь-то? — не дождавшись моей реакции, спросил Мальцев.

— Не хочу вам мешать мечтать.

Он закхекал, на удивление не разозлившись, и стукнул ладонью по подлокотнику.

— Ладно, Ярослав, в одном ты прав — разговор пока преждевременный. Но будет у меня к тебе просьба сделать лично для меня артефакт, чтобы та тварь ко мне близко не подобралась. Беспокоит она меня сильно, понимаешь?

— Понимаю, Игнат Мефодьевич, — кивнул я. — Проблема в том, что это сложно.

— Сколько хочешь?

— Не в деньгах дело, а в том, что артефакт реагирует на прошлое тело. А тело могло поменяться. Если же делать артефакт чувствительней, то он будет срабатывать много на кого.

— Так-таки много? Не преувеличиваешь? — недоверчиво уточнил Мальцев.

— Есть немного, — согласился я. — Но срабатывать будет часто и только на близком расстоянии. Так что очень на этот артефакт не рассчитывайте, Игнат Мефодьевич.

— Хех, я на него особо не рассчитываю. Только как на первую линию обороны, чтобы в случае чего ты приехал да помог нам по-родственному. Поможешь же, Ярослав?

— В этом вопросе можете рассчитывать на мою помощь, Игнат Мефодьевич. А артефакт…

Я вытащил из кармана один из таких. Себе другой возьму, а этот отдам Мальцеву. Тот покрутил в руках невзрачную висюльку и тоже убрал в карман.

— Должен что?

— Пусть будет подарком.

— Даже так? Спасибо. На том и закончим, — решил он и поднялся. — Я, конечно, получил меньше, чем рассчитывал…

— Но больше, чем я собирался дать.

— Хех. Нагл ты, Ярослав, не по годам. Хошь, совет дам?

— Конечно, Игнат Мефодьевич.

— Держись от Тумановых подальше.

Я бы подумал, что сейчас он интригует исключительно в пользу внучки, но слишком необычным для Мальцева тоном это было произнесено, как будто он туда вкладывал несколько смыслов, надеясь, что я их все вытащу сам, без подсказок от него.

— Да я к ним особо не близок…

— А то я не вижу, Ярослав, как часто к тебе Сашка шастает. Только дружбы у него к тебе нет.

— Да я в этом не сомневался.

— Я сказал — ты услышал.

Больше Мальцев ничего говорить не стал, лишь выразительно посмотрел и пошел к выходу. А ко мне сразу подошел Постников.

— Ну как, что пообещал будущим родственникам? — с ехидцей спросил он.

Но за ехидцей чувствовалась серьезная тревога, поэтому я сразу его успокоил:

— Ничего. Мальцев намекнул, что Тумановы против меня копают.

Именно так я интерпретировал его слова и очень хотел, чтобы Постников мои опасения развеял. Но тот отнесся к моим словам серьезно, ненадолго задумался.

— Внешне это может проявляться разве что в том, что Александр часто бывает у Волошиных, которые уверены, что ты часть их клиентуры отжал.

— Мне претензий никто не высказывал. Волошины поначалу хотели меня развести, если ты вдруг забыл, но у них не получилось. А Тумановых я учу.

— Ты им слишком много показал, они тебя наверняка опасаются. Тумановы всегда считались сильнейшими магами страны. Плюс нехилая ментальная сила. И все это против тебя не работает. Пока ты им нужен, но что будет дальше, я не спрогнозирую. Со своими врагами они разбираются жестко. Вопрос, считают ли они тебя своим врагом?

— Я им много дал.

— Они тебе за это заплатили, — напомнил Постников. — Так что обязанными себя не считают. В идеале, конечно, стоило от них держаться подальше, но тут уж ты сам влез по самое не балуй. Но внешних проявлений плохого отношения к тебе со стороны Тумановых нет никаких, я бы знал. Вообще, ты уверен, что за словами Мальцева стоит что-то, кроме желания отдалить тебя от Светланы?

— Не уверен, — согласился я. — Но моя интуиция намекает, что что-то есть.

Да, внешне Тумановы относились ко мне очень хорошо. Император был благожелателен, Александр и Светлана казались идеальными учениками. Во всяком случае, я доставлял Айлингу куда больше проблем, когда у него учился. Но внешнее не всегда соответствует внутреннему. Я когда-то был уверен, что с Дамианом мы друзья, он же меня ненавидел и только и ждал возможности расправиться, которую я ему сам предоставил. Доверчивость стоила мне жизни. Ни там, ни тут мне не нужна была власть, но тут я еще отвечал за огромное количество людей и не имел права на ошибку. Самое правильное было разобраться с Накрехом и отойти в сторону, чтобы Тумановы про меня забыли. Но проблема в том, что мне не хотелось, чтобы про меня забывала одна конкретная Туманова.

Загрузка...