Ступень Пятая

Интерлюдия 10

Тихон Сысоев злился, вынужденно подъезжая к поместью Мальцевых на такси, на которое ушли все его последние деньги. Эти сволочи отказывались бесплатно везти одного из представителей великих кланов страны, а папахен так и вовсе запретил ему пользоваться автопарком семьи. Как будто все это не перейдет к Тихону чуть позже. Нет, положительно, вокруг наблюдались одни сволочи. Но ничего, Тихон знал, как все это повернуть в свою пользу.

За ворота такси не пустили, и Тихону пришлось идти к особняку ножками. Еще одно унижение. Тихон зло ухмыльнулся. Ну ничего, как только он дойдет до этого старого паука Мальцева, унижаться будет уже кто-то другой. Что, сволочи, думали, использовали и выбросили? Не дождетесь. Тихон смачно плюнул на газон, пожалев, что не смог собрать достаточно много слюны, чтобы она оказалась заметной на безупречной зелени. Но свое отношение он выразил. И к хозяевам дома, и к их мерзкому газону, и к отвратительно теплому сентябрьскому дню.

Дворецкий дверь открыл и даже поклонился, но недостаточно низко, чтобы нельзя было понять — гостя он не уважает. Тихон задумался, не дать ли в рожу дворецкому, чтобы поучить чужую прислугу вежливости, но увидел Диану, которая с деловитым видом спускалась по лестнице. Что характерно, Тихона она тоже не заметила или не соизволила заметить. Пришлось обратить на себя внимание.

— Привет, Дианка!

— Сысоев? Что ты тут делаешь? — пренебрежительно бросила она.

— Дело у меня к Игнату Мефодьевичу.

— У тебя — и вдруг дело к моему деду? Не смеши, — поморщилась она. — Не мешал бы ты занятым людям, Сысоев. Мы наркотой не торгуем, поэтому дел с нами ты никаких иметь не можешь.

— Посмотрим, что скажешь через полчаса.

Тихон облизал пересохшие губы, из которых рвались куда более грубые слова. Но выяснять отношения при слугах? Мамахен, конечно, тупая курица, но в чем-то она бывает права. Например, в том, что разборки высших не должны касаться челяди и не давать им тем для болтовни.

— Наивный. Думаешь, для тебя что-то изменится после разговора с дедом? Да ты идиот, Сысоев, — безапелляционно бросила Диана. — Не лез бы ты сейчас к нам, придурок. У нас в семье траур, если ты вдруг находишься в информационном вакууме.

— Я-то и уйти могу, Дианка, — зло сузил Тихон глаза, — но вам от этого будет только хуже. Потому что, если я разозлюсь, от Мальцевых не останется камня на камне. И вообще, на фига я тут с тобой время теряю? Мужчины должны говорить с мужчинами, а не с кем попало. Где там кабинет Игната Мефодьевича? Равные должны говорить с равными.

Он выплевывал слово за словом, с удовлетворением наблюдая, как Дианка начинает наливаться злостью. С последней их встречи у нее с контролем стало получше, поэтому, дразня девушку, Тихон был уверен в собственной безопасности. Главное — не переходить черту, после которой у Мальцевой напрочь сносит крышечку. Но пока он бесит строго до определенного предела.

— Считай, что ты меня заинтриговал, Сысоев, — бросила Диана. — Провожу тебя к деду, а заодно послушаю, о чем ты таком выдающемся собрался с ним беседовать. И учти, что если это окажется какой-нибудь ерундой, то ты не просто забудешь дорогу в наш дом, но и мое имя.

— Твое имя, Дианка, я никогда не забуду. Можно сказать, я с ним просыпаюсь и засыпаю.

На неуклюжий комплимент девушка ничего не ответила. Резко развернувшись, она начала подниматься по лестнице, и Тихону пришлось даже приложить значительные усилия, чтобы ее догнать. После прогулки по подъездной аллее эта незапланированная физическая активность была совсем некстати. Тихон не был рыхлым толстяком, как отец, но и атлетически сложенным его никто не назвал бы.

До кабинета главы Мальцевых они дошли в полном молчании. Тихон этим расстроен не был, он с хозяйским видом осматривался, прикидывая, сколько это все может стоить и сколько должно быть еще ценностей в загашниках. Эти размышления так его увлекли, что он даже не заметил, как оказался в кабинете Мальцева.

— Добрый день, Игнат Мефодьевич, — с опозданием сказал он хмуро глядящему на него Мальцеву, которому пришлось покашлять, чтобы намекнуть о своем присутствии.

— Тихон по жизни тормознутый, — ехидно отметила Диана.

— Говори, чего хотел, и проваливай, — бросил старый Мальцев. — Не до тебя.

— Вам всегда не до меня в последнее время, — нагло сказал Тихон. — Не то что раньше, да?

— Ты чего несешь? — возмутилась Диана. — С чего моему деду должно быть вообще до тебя дело?

— С того, что он мне поручения давал и платил за них. Хорошо платил. Переводя деньги с мальцевского счета, — бросил Сысоев. — Так что доказать это: раз — и плюнуть.

Ему опять захотелось харкнуть прямо на этот отвратительно чистый пол, но делать это в кабинете, который он считал уже почти своим?

— Я? Тебе? Переводил? Деньги? — изумился Мальцев. — Дитятко, у тебя совсем крыша поехала? Нужно твоему отцу позвонить, сказать, что тебе врач по голове срочно нужен.

— Звоните. А я в Императорскую гвардию пойду, — спокойно ответил Тихон. — Им хватит доказательств. И ваш внучек сразу из пострадавшего в теракте превратится в главного злодея. Потому что он планировал сместить Тумановых, о чем при мне говорил. И вы, Игнат Мефодьевич, об этом мне говорили тоже.

Он победно ухмыльнулся прямо в лицо раскрывшего рот от подобной наглости Мальцева.

— Да-да, Игнат Мефодьевич, именно вы, что подтвердится на любом артефакте. И что тогда с Мальцевыми будет? Не вывернутся вам ни за что. Итак, что мне нужно. — Он подошел к столу и наклонился, поставив руки на столешницу и нависнув над замершим Мальцевым. — Деньги — это само собой, разумеется. Ежемесячно в два раза больше, чем вы мне платили раньше. Чай, не школьник уже, потребности выросли. Но это пока. Потому что я собираюсь жениться на Дианке, сливать кланы будем. Диана Сысоева звучит прекрасно.

Ответа от Мальцева он не дождался, потому что перебрал ту саму грань, за которой у младшей Мальцевой сносило крышу. Вырвавшийся из ее рук поток огня пробил хилый защитный артефакт и превратил Тихона в головешку с такой скоростью, что тот ничего не понял, так и остался в уверенности, что переговоры проходят успешно.

— Дианка, твою мать! — Рявкнул Мальцев. — Ты чего наделала?

— Не жалею, — Вскинула она голову. — Эта тварь пыталась шантажировать Мальцевых. Ты считаешь, что я неправа? Что нужно было соглашаться на его предложение?

Она подошла и острым носком пнула то, что осталось от Тихона.

— Конечно, не права! — заорал Мальцев, подскакивая с кресла. — До того как убивать, нужно было выяснить, где он хранит компромат, и только потом убивать. И не здесь. Потому что есть свидетели, что он вошел в наш дом. Как мы будем объяснять императорской гвардии?

— Как-как, — шмыгнула носом Диана, осознавшая последствия. — Пришел этот придурок в наркотическом угаре — и напал на тебя. Что мне оставалось делать? Я не умею останавливать без магии и немного перестаралась.

— Ха, а ведь точно. — Мальцев потер сухие ладони друг о друга, предвкушающе улыбнулся, вытащил телефон и позвонил безопаснику. — Артем Егорыч, тебе не кажется, что у нас давно клановых войн не было?… Сысоевский сосунок на меня напал, оставлять этого нельзя. Нужно вынести их под корень, чтобы даже духу сысоевского не осталось.… А что Императорская гвардия? Им сейчас не до клановых разборок. Они убийцу Тумановых ищут.… И сам я поучаствую, и Дианка тож. Через полчаса выдвигаемся. Готов будешь?… От то-то же.

Мальцев отключился и подмигнул внучке, чьи глаза уже высохли, а на лице появилась решимость бороться за клан до конца.

— В одном ты права — все нужно оборачивать на пользу клана. — Он встал и потянулся, хрустя суставами. — Тумановы, конечно, хорошо Сысоевых пощипали, но и нам что-то достанется. Иди собирайся. Елисеевский защитный артефакт не вздумай забыть.

Диана вышла, а Мальцев подошел к тому, что осталось от Тихона, и с сожалением сказал:

— Поторопилась внучка, не умеет пока сдерживаться. Хотел бы я знать, что он тебе говорил. И когда притворялся мной и когда притворялся Андреем…