Ступень Пятая

Глава 21

Хотя мы договаривались, что я заеду, Диана приехала сама. Побоялась, что забуду про нее или что родители выступят против того, что на свадьбе цесаревича Мальцевых окажется на одну больше? Мне, разумеется, она ни о каких страхах не говорила. Сияла улыбками и драгоценностями. Последних, подобранных со вкусом, на ней было умеренно, и ни один предмет не был артефактом. Все артефакты прятались под одеждой, чтобы не портить прекрасный образ Дианы. Заметив, что я ее просканировал, она состроила гримаску и проворчала:

— Что я могу поделать, если с твоим кулоном ничего из наших драгоценностей не сочетается? Я просила хотя бы сережки к нему заказать, чтоб совсем уж бедной родственницей не выглядеть, но дед артачится. И вообще он сейчас больше Андреем занимается.

Последнее прозвучало несколько уязвленно, как будто Диана обижалась, что ее отстранили с первого места. Это было странно так как ее место всегда было после Андрея. Не могла же она всерьез рассчитывать, что старикан Мальцев подвинет ради нее внука? Да, он Диану любил, но и Андрея любил тоже, а того, что облик внука на себя примерила беспринципная тварь, готовая уничтожать все вокруг себя, Мальцев не знал. Да и не факт, что, если бы узнал, что-то в его поведении изменилось. Скорее, он попытался бы встроить новый интересный фактор в фундамент будущего величия Мальцевых. Они и сами по себе были кланом сильным, но главе рода этого всегда было мало, для него величие должно быть императорским, не меньше. Не окажется ли для него важнее тело, чем душа внука?

— Андрей как? Без изменений? Все так же не выходит никуда? — поинтересовался я ради приличия, потому что об Андрее и его перемещениях я знал куда больше Дианы, благодаря постоянному наблюдению за домом Мальцевых.

— Все так же дурью мается, — недовольно признала Диана, склонила голову набок и поправила узел моего галстука, чтобы он соответствовал ее идеальности, потом сбросила с моего пиджака пылинку, видимую только ей, и окончательно признала меня совершенством. Во всяком случае я так понял, глядя на ее удовлетворенную улыбку. — А дед ему потакает. «Не хочешь выходить, Андрюшенька, не выходи, работай из дома», — передразнила она главу рода. Очень похоже передразнила. Видать, не впервой. — Кого другого бы уже силком выпихнул наружу, но Андрюша же у нас пострадавший. Сначала от этого твоего волхва, потом от падения самолета. Вот дед с ним и носится, как с тухлым яйцом. Мне кажется, Андрею эта забота на пользу не идет — он изменился явно не в лучшую сторону. Поехали, Ярослав? Нам лучше появиться пораньше, чем задержаться. Александр чертовски обидчив.

— Не боишься, что он обидится на тебя, если ты приедешь со мной? — не удержался я. — Он меня терпеть не может.

— Так это тебя. Мне он симпатизирует, — гордо ответила Диана.

Не знаю, на чем было основано такое мнение, но пришлось ему поверить. Так-то я и сам планировал приехать чуть раньше, потому что опасения по поводу Накреха никуда не делись. Придумать, как обойти мою сигнализацию, он мог в любой момент. И тогда ему не составит труда подобраться к Тумановым. Я подозревал, что целью его был все-таки сын, как лицо более молодое и обладающее личной силой, немного превышающей отцовскую. Но я мог и ошибаться, если Накрех нацелился именно на императора, держа в уме, что в его сына он может перебраться в любой момент. Оба варианта для меня были плохими, потому что Тумановы еще неизвестно, способны ли со мной разобраться даже без передачи знаний из моего первого мира, а вот Накрех с возможностями государства достанет меня однозначно. Разве что клан трогать не будет? Но это не точно, потому что зол он на меня сильно, как на человека, разрушившего все планы. Вряд ли Накрех когда-нибудь забудет, как он два года сидел в психушке и ходил под себя.

В автомобиле Диана не переставала жаловаться на брата. Забавно, но все его изменения она тоже списывала на душевную травму, как и дед. В моих осознанных ответах она не нуждалась, поэтому я отделывался обычным «угу», в самых критических случаях разбавляя его фразой «Да что ты говоришь? Быть того не может!» Диане для общения этого было достаточно: она чувствовала себя несправедливо обойденной и ей было в радость найти хоть какую-то поддержку.

Но я, кроме неопределенных междометий, поддержать ее ничем не мог, хотя подозревал, что она может встать во главе рода, если Накрех угробит тело Андрея ради какого-нибудь тумановского. Но полностью в этом уверен не был. Поведение Накреха было слишком непредсказуемо, и я слишком много не знал, чтобы быть уверенным в том, что маг отбросит клан Мальцевых, а не потащит его на ступень выше, на радость Игнату Мефодьевичу.

Сухов, кстати, признал оправданными мои опасения по поводу руны, которую Тумановым подсунул Дамиан. Сказал, что не в характере того беспокоиться о чьей-то безопасности, кроме собственной. Мой бывший учитель предположил передачу запирающей душу в теле руны, которую бы нанесли способом, делающим ее не удаляемой даже для такого умельца, как Накрех. В этом случае переход в другой мир становился для Накреха бессмысленным: в императора душой он не попадет, а сможет ли отнять его место другим способом — большой вопрос.

— Точно сказать сложно, потому что руна ни на ком из Тумановых не видна и не определяется теми заклинаниями, которые незаметны для обследуемых, — неожиданно закончил он.

— Ну вы даете, — удивился я, понимая, где Сухов их разглядывал. — А если бы вас обнаружили? И убили?

— Меня? Тумановы?

Он в голос расхохотался, как если бы я сказал что-то смешное. Новую шутку, которую он ни разу не слышал ни в том мире, ни в этом. Но мне вовсе не было смешно, потому что учитель сейчас ходил по краю.

— Мы не знаем, что им передал Дамиан. Один раз он вас уже убил, — напомнил я.

— Направленным проклятием на конкретного человека. Даже если Дамиан поделился с ними столь ценным способом умерщвления ближнего своего, откуда Тумановым знать, кто я?

— Могут на меня подумать.

— Не могут. Я всегда, проникая во дворец, рассчитывал, чтобы у тебя было алиби. Так что подумали бы на Накреха.

— Или еще на одного вселенца.

— Это даже лучше. Будут сильнее трястись за свое место и подозревать в желании его занять не только Накреха, но и тебя.

— Меня?

— А ты думаешь, чего они так возбудились? Ты их пугаешь именно этой возможностью, а не одним своим существованием.

Это надо было обдумать, поэтому я переключился на другую тему.

— А вы пугаете Дамиана. Неужели все же удалось пройти через пространственный карман туда и обратно?

— Удалось. Хотя место выхода там, где было последнее открывание. Повезло, что у меня это случилось во дворце, а не в собственном доме, а то мог бы подцепить проклятие по новой.

— То есть вы вышли в той комнате, которая считалась вашей во дворце? — уточнил я, невольно, представляя, как бы это выглядело для стороннего наблюдателя.

Незнамо с чего пространство вдруг разрезается и оттуда вылезает незнакомый мужик в чуждой одежде. Этак наблюдающий может решить, что уже допился до галлюцинаций… И неизвестно, как бы он отреагировал: походом к целителям душ или воплем на весь дворец. Повезло Сухову, что там никого не было. Почему я думаю, что не было? Потому что и бывший учитель сейчас совсем другим тоном бы рассказывал и претензии от Дамиана были другими.

— В той самой, — подтвердил Сухов. — Даже ностальгия на некоторое время обуяла, потому что ничего там не менялось и никто после меня не жил.

— А если бы кто-то был?

— Я же не действовал без проверки. Осторожно приоткрыл, огляделся и только после вылез. Даже закрывать не стал, чтобы иметь возможность быстрого отступления.

— После того как подкинешь записку?

— Не одобряешь? Так я осторожно. На Дамиана посмотрел лишь издали, приближаться не рискнул: слишком много защитных плетений навертел он на себя и не все они с наскока проходятся. Но я запомнил. Буду думать

— Дамиан очень напугался.

— Разве это плохо? — усмехнулся Сухов. — Подкину еще пару записок, да еще на бумаге отсюда — и Дамиан скончается от страха сам.

— Надеюсь, что это произойдет не раньше, чем пройдет время моей клятвы.

— То есть ты хочешь, чтобы Дамиан прожил долгую счастливую жизнь? На мне клятвы нет, он умрет раньше, чем ты дождешься. Пока Накрех опасен, рисковать я не хочу, потому что на мне висит обязательство с ним разобраться, но потом меня ничего не будет ограничивать. Я даже думаю, не пришибить ли тело этого неудачника по правилам, чтобы душа больше ни в кого не вселилась.

— Я был бы только за, если бы не Тумановы…

— Откуда им узнать, что противника больше нет?

— Клятва даст знать, — напомнил я. — Они полным вариантом обменялись.

— Зачем?

— Я настоял, потому что был уверен, что Дамиан попытается обмануть.

— Теперь тебя пытаются обмануть обе стороны. Ты здорово сглупил, когда их познакомил.

Он не упускал возможности лишний раз ткнуть меня носом в ошибки ни тогда, когда был Айлингом, ни сейчас, когда стал Суховым. И пусть я уже давно осознал, что решение было неверным, но в понимании бывшего учителя настоящим магом я стану лишь тогда, когда перестану делать ошибки. А то, что для этого мне нужно закуклиться где-нибудь на необитаемом острове и никогда ни с кем не контактировать, — это дело десятое. Это было обидно.

От мысли, неужели мне до сих пор настолько важно одобрение учителя, меня отвлекла Диана, несильно стукнув кулачком в бок и вернув этим меня в настоящее.

— То есть ты совсем не против этого? — угрожающе спросила она.

И тут я завис, потому что последние ее рассуждения были столь однообразны, что я перестал их слушать, а значит, не заметил, когда речь зашла о чем-то другом.

— С чего ты это взяла? — осторожно уточнил я.

— С того, что, когда я сказала, что дедушка решил, что отправить меня учиться в Германию — это хорошая идея, ты подтвердил.

Теперь выяснилось, о чем шла речь, но оставалось непонятным, что же не нравится самой Диане. А заодно стало интересно, почему Мальцев решил отправить внучку подальше. Любимую внучку, о будущем которой он переживал.

— А чего плохого в том, чтобы поехать в другую страну и получить там дополнительное образование? Нужные знакомства, опять же, завести? Дед же тебя не просто так хочет отправить, а с определенной целью?

Но если Диана и знала эту цель, то она о ней даже не намекнула. В этом вся Мальцева: если она считает что-то важным, то не проболтается ни на полсловечка. Новости про Андрея она выкладывала мне только потому, что я сам частично был в курсе возникшей проблемы. А еще она была уверена, что я не стану над ее братом смеяться и обсуждать его с кем-то другим.

— Да кто его знает, что у деда на уме, — проворчала Диана, которой моя реакция почему-то совсем не понравилась. — Вот ты сам не хотел бы поехать в Германию? Шпрехаешь ты на нем как на родном, без акцента. Тебе знакомства куда легче будет завести.

— Я не думал про это.

— А должен был. — Она наставила на меня палец. — Кто подумает о твоем будущем, как не ты сам? Не, я понимаю, что тебе образование в плане знаний там ничего не даст. Но можно же использовать эту возможность для другого.

Например, завести недоброжелателей еще и в Германии. Нет, конечно, если учесть мои ошибки тут, можно попытаться там их избежать, но я же сто пудов наделаю новых. За спиной Дианы — клан с многолетней репутацией. Мне же репутацию еще зарабатывать и зарабатывать. У меня за спиной никого нет.

— Так как? Поедешь со мной?

— А ты не думаешь, что твой дед, напротив, хочет тебя от меня подальше убрать?

— Мало ли чего он хочет. Если он этого прямо не сказал, могу поступать, как хочу. — Решительности Дианы сегодня можно было только позавидовать. — У меня могут быть и свои планы, не сочетающиеся с дедовыми. Если это так тебе принципиально, то ему не нравится ваш конфликт с Александром, но он считает его делом временным. Александр вообще быстро остывает и забывает обиды.

Только не в случае, когда он видит во мне опасность для себя. Вариант переждать несколько лет в Германии был интересен. Без меня моих людей не тронут, побоятся от меня ответки. Разве что мелкими укусами то там, то там будут донимать. Но в Германии меня будет достать проще, чем в одном из хорошо защищенных поместий. Если пережидать — то лучше в том, которое под Макаровым. И место там хорошее, и подобраться кому-то будет сложнее. Но дело в том, что проблема не рассосется, лишь отсрочится решение, и все преимущество будет на стороне врагов. А Тумановых теперь я однозначно считал врагами.

— Так как? — Диана качнула пальцем, упершись ногтем в мой пиджак. — Поедешь со мной?

— Я подумаю, — дипломатично ответил я, не желая отказывать так уж сразу.

— Подумай. Только не долго.

— Дед тебя куда хочет запихать?

— Что-то по финансам. Я точно не запомнила, потому что название длинное и зубодробительное, а надежда, что мне туда не придется ехать, осталась.

На этом Диана посчитала агитацию законченной, а мы как раз доехали. Из машины Диана вылезала с таким видом, как будто сегодня должна была случиться ее свадьба. Правда привлекла она не столь много внимания, как рассчитывала.

Гости, пока небольшое количество, с нетерпением ожидали Александра с невестой и на остальных девушек, даже очень красивых, долго не смотрели. Процедура планировалась сугубо гражданской, но пара высокопоставленных церковных иерархов в толпе наблюдалась, так что и без церковного благословения Александр не останется.

Знакомых лиц я практически не видел. То есть знакомых лично. Так-то я всех присутствующих знал по именам — Постников этим озаботился заранее. Но знать имя — это одно, а считать знакомым — совершенно другое.

Но вскоре знакомых лиц прибавилось. Первыми приехали Мальцевы. К дочери они не подошли, сделали вид, что не заметили и постарались держаться от нас как можно дальше. Диана, явно оскорбленная поведением родителей, демонстративно от них отвернулась. Похоже, ей все-таки пришлось выдержать битву за выход со мной под руку.

Лазаревы появились чуть позже. Мария Тимофеевна выглядела настоящей королевой, омолаживающие процедуры в нашей лечебнице ей пошли на пользу. Косметологию в широкие массы мы так и не рискнули запустить, но для своих исключение сделали. Мария Тимофеевна лишь только меня заметила, потянула в мою сторону и супруга. Подошли они не сразу, по дороге здоровались со знакомыми, а рядом с некоторыми еще и задерживались на короткий разговор. Избегать их я не стал.

— Ярослав, Дианочка — рады вас видеть, — защебетала Мария Тимофеевна и одарила нас счастливой улыбкой.

Андрей Кириллович ее радости не разделял, посмотрел на меня так, что я сразу вспомнил, что они пытались договориться о союзе между семьями через брак Андрея и Дианы. Мнение Дианы об этом варианте я слышал. Подозреваю, что и Андрей не был в восторге — Диана ему казалась слишком удушающей, о чем он мне как-то сказал, удивляясь, что я ее терплю.

Тем не менее поговорили с Лазаревыми мы мирно. Если у Андрея Кирилловича и были ко мне претензии, то он их высказывать не стал, напротив, активно включился в беседу: похвалил меня с успешной сдачей экзаменов, потом поинтересовался у Дианы здоровьем брата.

— Андрей сейчас предпочитает работать из дома, — с улыбкой ответила та. — Совсем обленился после своей последней поездки. Приехал оттуда загорелый и всем твердит, что только так и надо жить: постоянно загорая и купаясь в море.

Говорила она все это, не забывая улыбаться и с такой интонацией, которая не предполагала серьезного отношения к ее словам. Как будто она сама не верила в то, что говорит. Лазаревы тоже снисходительно поулыбались в ответ.

Я продолжал осматриваться на предмет знакомых лиц и обнаружил таращившегося на меня Волошина. Был он очень удивлен моим присутствием, хотя сын должен был ему рассказать про приглашение. Удивление Волошина было неприятно-липким. Какие-то его планы я точно разрушил своим появлением. Я порадовался, что здесь нет Сысоевых, с которыми Волошины, по нашим данным, активно контактировали, — уж этот глава семьи одними взглядами не обошелся бы, непременно подошел и лично высказал бы все, что писал в гневных письмах. Как ни странно, он до сих пор не потерял надежды вернуть бывшее поместье Вишневских, хотя несколько судов проиграл и Иван говорил, что шансов у него нет вообще.

Еще я заметил Глазьевых и как раз раздумывал, подойти к ним или нет, когда объявили о прибытии Тумановых и все взгляды устремились в одну точку.