Я до последнего надеялся, что император забудет пригласить меня на свадьбу Александра. Но приглашение привезли к проходной школы, подгадали к моему приезду. Причем привез не мелкий служащий, а заместитель начальника императорской канцелярии, который потел, бледнел, тряс солидными щеками и многословно извинялся за досадную ошибку. Ден с Тимофеем уже давно скрылись в недрах школы, а этот тип все говорил и говорил одно и то же в разных вариациях. А именно: что это досадное недоразумение и виновные будут непременно наказаны. В последнем я сомневался. Не станет же императорская семейка наказывать самих себя? Разве что козла отпущения найдут из неугодных. Мол, не сигнализировал вовремя, вот и получилось, что канцелярия самого императора выглядит бледно.
Приглашение оказалось на двоих, что Постников предполагал, считая, что это могло стать проблемой. Потому что приди я один — и пойдут слухи, что со мной никто не хочет иметь дело. Варианты мы с ним обсудили, но так и не пришли ни к какому итогу. Мама сразу отпадала — не любит она официальных мероприятий, чувствует себя слишком скованно и торопится с них уйти как можно скорее. Это если вообще удастся уговорить, а скорее всего, не удастся.
— Я могу с собой ту же Полину взять, — предложил я.
— Не можешь, — возразил Постников. — Она не статусный член клана. Будь она еще твоей невестой — другое дело, но за невесту ее выдать не удастся, потому что она встречается с Тимофеем.
— Правда? — удивился я. — Вот тихушники.
— Ну как сказать, тихушники, — хмыкнул Постников. — Об этом разве что только ты не знаешь.
Я хмыкнул, сильно сомневаясь в последнем.
— Наверняка ведь сам из отчета узнал. Дань, а если я вообще не пойду? Скажусь больным?
— По идее, это оскорбление, — ответил Постников. — Маги практически не болеют. Разве что ты вляпаешься в какую-нибудь магическую заварушку с серьезными последствиями?
— Ну на фиг, — честно сказал я. — Никаких магических заварушек, положительные итоги которых будут приписаны Александру, а все неприятности — нам. У меня еще целая неделя, чтобы что-то придумать.
Все же эти протокольные мероприятия — ужасная гадость. Ты идешь к тому, кого видеть не хотел бы никогда, но и он отвечает тебе полной взаимностью не особо желая любоваться на твою физиономию. Но, если не идти, — давать пищу слухам, которые сейчас особенно нежелательны.
Я вертел в руках приглашение и раздумывал, что же делать с парой. Теоретически варианты, кого я мог пригласить, были, но все они мне не особо нравились. Размышления прервал Волошин.
— Никак тебя на свадьбу пригласили? — удивился он. — А говорили, все, закат Елисеевых пошел.
— С чего бы? — усмехнулся я. — Император, когда случайно узнал, что у меня нет приглашения, был очень удивлен и обещал наказать тех, по чьей вине это случилось.
— Так ли уж случайно? — съехидничал Волошин, уверенный, что я пожаловался сам.
— Ему понадобилось обсудить один вопрос лично, — пояснил я. — И он предложил сделать это на свадьбе Александра, чтобы мне лишний раз во дворец не ездить. Вот я и сказал, что у меня нет приглашения.
Мой рассказ немного не укладывался в представления Волошина о том, что происходит, поэтому на некоторое время одноклассник завис. И я уже совсем было решил, что наш разговор на том закончен, как Волошин торжествующе выдал:
— И все-таки контракт с Императорской гвардией у вас отобрали и отдали нам.
Я пожал плечами.
— И что? Он мне был невыгоден, я давно пытался от него отказаться, не получалось. Я продавал им артефакты почти по себестоимости. А теперь имею возможность продавать по полной цене.
— В смысле? — не понял Волошин.
— В смысле, что предпочтет маг, рискующий жизнью: ваши бесплатные или мои за полную стоимость? Понял? Вот то-то.
Я покровительственно похлопал по плечу усиленно ворочающего мозговыми извилинами Волошина и наконец получил возможность уйти с проходной победителем. И это я еще даже не заикнулся о нашей договоренности с Ефремовым. Он очень сокрушался о решении императора, но нашел лазейку для своих подчиненных, которые имели право получить деньги на покупку артефакта, купить самим и принести чек. Там, конечно, сумма была ограничена, но я пообещал Императорской гвардии продавать артефакты на тех же условиях, что и раньше, — почти по себестоимости. Поэтому радость Волошиных от получения контракта будет недолгой — ровно до того момента, когда они поймут, что их защитные артефакты у военных не котируются вовсе.
Но хоть и выглядел я победителем, чувствовал я себя отнюдь не им, потому что понимал, что судьба клана висит на волоске. Постников предлагал решить вопрос превентивно, и я склонялся к тому, что он прав: отношения Александра ко мне не изменит ничего, а значит, в любой момент с его стороны можно ожидать нападения. Если я хотя бы представлял, что ему передал Дамиан, я мог бы подготовиться к отражению. Но даже если убивать Тумановых превентивно, все равно вставал вопрос, как это сделать так, чтобы никто не заподозрил наш клан. В идеале, смерти должны выглядеть естественными. Будь я целителем, с этим проблем бы не возникло: они могут не только лечить, но и убивать так, что любой врач не усомнится в том, что вмешательства не было. Но увы, я не был целителем, этот способ для меня не подходил, а привлекать кого-то из моих целителей было чревато неприятными неожиданностями. Я не знал, в курсе ли Илья Владимирович планов своей супруги. А ведь он может быть не просто в курсе, но и активно их поддерживать…
Размышляя об этом, я шел по коридору довольно медленно и не особо глядел по сторонам, поэтому встреча, точнее столкновение, с Дианой оказалась для меня сюрпризом. Неприятным. Мальцева в последнее время меня избегала, опасаясь попасть вместе со мной под тумановский каток, но сегодня это ее словно не волновало.
— Ярослав, что я узнала, — томно выдохнула она прямо мне в ухо.
— Что-то интересное? — спросил я, открывая дверь в блок.
Меня бы устроило, если бы Диана на этом со мной попрощалась, потому что вряд ли она мне расскажет что-то, чего я не знаю. А от нее мне была бы интересна информация только о брате, но намеренно о нем выспрашивать не буду, чтобы не навести на подозрения. И ее, и Накреха в теле Андрея, которому она может обмолвиться.
Диана прошла вместе со мной, причем вцепилась она в мою руку так, что было понятно: потащится и в мою комнату. Я досадливо поморщился, понимая, что разбираться с ней придется здесь, прямо на глазах рассевшейся на диванчике Шуваловой.
— Так что такого интересного ты узнала, Диана? — спросил я.
— Тебе прислали приглашение на свадьбу Александра, — чуть ли не обвиняюще выдала она.
Шувалова насмешливо хмыкнула, не без основания полагая, что этого не может быть. Я же припомнил, что пока важный чиновник передо мной извинялся, мимо проходили ученики, среди которых была пара из Дианиной пятерки. Они у нее натренированы на полное подчинение, поэтому ей донесли сразу.
— Прислали, — согласился я.
Выражение лица Шуваловой стало непередаваемым. Столько изумления и неверия в одном флаконе.
— И долго извинялись, что случайно пропустили, — добил я ее.
Диане на чувства Шуваловой было наплевать, она в сторону той даже не смотрела, уделяя все внимание мне.
— Ярослав, у тебя же приглашение на двоих? Ты должен взять меня с собой, — заявила она.
— Именно должен? — усмехнулся я, понимая, что это не такой уж плохой выход, о чем Диане даже намекать нельзя было — потребует каких-нибудь преференций.
— Именно должен. — Надула она губы. — Потому что нам прислали приглашение на двоих и идут родители. Спрашивается, и зачем им? Я предлагала, чтобы отправили нас с Андреем, и дед даже согласился на этот вариант.
— Почему же он не прошел? — спросил я, уверенный, что сейчас услышу что-то стоящее.
— Прикинь, Андрей наотрез отказался. У него вообще после падения с самолета с головой что-то не в порядке, — заявила Диана. — Боится из дома выдвигаться даже на машине. Дед уже и психологов оплачивал — без толку все.
Еще бы, пока Накрех не придумает, как обойти выявляющие артефакты, он носу из дома не высунет, чтобы его не спалили. Лучший датчик, можно сказать. А вот когда ему удастся что-то, сразу начнет проявлять активность. Или не сразу, но из дома вылезет.
— Я бы тоже испугалась, грохнись с такой высоты, — вмешалась Шувалова.
— Ты бы не испугалась. Потому что не выжила бы. У тебя же нет артефакта от Ярослава, — пренебрежительно заметила Диана.
Она никогда не упускала возможности показать кому-то его место. С точки зрения Мальцевой, Шувалова стояла очень невысоко. И даже то, что супругой цесаревича становилась девица из клана Шуваловых, не делала Ангелину хоть сколько-то значимой персоной. Разве что дружба со Светланой?
— Меня устраивают наши, — заметила Шувалова, притворившись, что не обиделась. — Я не собираюсь падать с самолетом вместе.
— Никто не собирается. Это, знаешь ли, всегда происходит независимо от желания, — ответила Диана и на этом полностью потеряла интерес к собеседнице, даже спиной повернулась к ней, чтобы это подчеркнуть. — Ярослав, ты ведь наверняка пока никому не предложил с собой пойти.
Тон у нее был почти умоляющий, но вид достаточно хищный, чтобы живо представить, как она из меня будет выбивать согласие в случае отказа.
— Пока никому, — согласился я, но бросил выразительный взгляд в сторону Ангелины, чтобы Диана решила, что у нее есть конкурентка.
— Ярослав, с тобой должна идти я, — проворковала Диана, почти ко мне прижимаясь. — Ты не забыл? У нас с тобой договоренность. Самое время показать, что наши отношения серьезные.
— А они у нас есть?
— Ярослав, — опять надула она губы, — мы же с тобой договорились.
Шувалова, чтобы не пропустить ни единого слова из нашей беседы, уже сидела на самом краешке дивана. Если вообще сидела, а не висела в воздухе. Выглядеть у нее незаинтересованной не получалось хотя она и очень старалась. Даже отвернулась в другую от нас сторону. Или она это сделала для того, чтобы направить на нас ухо, которым лучше слышит? Уточнять я не стал, а то еще обидится в очередной раз, а нам еще экзамен пятеркой сдавать.
— Мне казалось, что ты уже получила то, что хотела. От деда, — заметил я.
— Не все, — улыбнулась она, чуть приподняв бровь, намекая, что не против бы что-то еще получить и от меня.
За этой пантомимой нас и застала Светлана.
— Привет всем, — выпалила она и, едва дождавшись ответного приветствия, продолжила: — Ярослав, у меня к тебе вопрос по магии. У меня небольшая проблема с одним из заклинаний, что ты показывал.
— Не вопрос. Прямо сейчас займемся?
По виду Дианы стало понятно, что ей очень хотелось заявить, что Светлана должна встать в очередь за ней. Но то, что подходило для Шуваловой, не могло быть использовано в отношении Тумановой, поэтому Диана со всей доступной ей просительностью выдала:
— Свет, мне буквально еще пять минут нужно с Ярославом поговорить.
— Мой вопрос терпит, — признала Светлана.
На удивление к себе она не прошла, села рядом с Шуваловой, и та сразу сдвинулась к спинке дивана. Ноги, наверное, устали держать все тело на весу в сидячем положении.
— Ярослав, так что? — заныла Диана, недовольная, что свидетелей стало на одного больше. — Могу я рассчитывать на то, что ты со мной поделишься приглашением, а? Учти, что я от тебя все равно не отстану, пока ты не согласишься. Ты же никому не успел пообещать, правда?
— Я его только что получил, — напомнил я. — По дороге от проходной на меня никто не бросался с требованием поделиться.
— Так это замечательно. Значит, место мое, да? — Она придвинулась ко мне совсем близко и зашептала: — А я поделюсь с тобой конфиденциальной информацией. Но не здесь и не сейчас.
Обещание было слишком расплывчатым, но я все равно сказал:
— Договорились.
Диана взвизгнула, повисла у меня на шее и убежденно сказала:
— Ярослав, ты лучший.
После чего наконец убралась из нашего блока.
Одновременно с тем, как за Дианой закрылась дверь, Светлана встала, взяла сумку и сказала:
— Ярослав, я вещи заброшу и подойду, хорошо?
— Конечно, — ответил я.
Сам я сумку тоже носил, но скорее для отвода глаз, а не потому, что в ней нуждался, так как почти все держал в пространственном кармане, который всегда был при мне и с которым ничего не могло случиться. Разумеется, пока я жив. А вот после смерти могли быть варианты. Изредка карман умершего мага словно выворачивался и там, где он открывался последним, возникала горка имущества почившего, ранее закрытого от других. Таких случаев были единицы, но они были. И никто не знал, по каким признакам выбирались именно эти пространственные карманы и куда девалось имущество из других. Кто-то предполагал, что последнее место открытия неизвестно, кто-то — что из-за смерти владельца матрица нарушается и вещи разбрасывает случайным образом на таком расстоянии друг от друга, что их никто не может связать в одно наследство, а кто-то шел дальше и уверял, что в схлапываемых карманах вещи аннигилировались. В любом случае магу, с чьим карманом такое случалось, было уже все равно.
Но вид, что я что-то доставал из сумки, я сделал, хотя пакет с пирожками от Ольги Даниловны вытащил из пространственного кармана. Хотел угостить Светлану.
Пришлось подождать: чай успел полностью завариться, когда она наконец появилась.
Я подвинул к Светлане чашку, сахарницу и блюдо с пирожками и спросил:
— Так какая проблема?
Она отвечать не торопилась, на меня упорно не смотрела, сосредоточившись на чае, и, лишь потянувшись за пирожком, толкнула в мою сторону записку с коротким текстом: «Защита от прослушки».
Заинтригованный, купол я поставил тут же, потому что опасалась Светлана точно не того, что информация о заклинании уйдет к посторонним. Любые объяснения по магии без иллюстраций не имеют никакой ценности, а значит, Светлана собиралась говорить о другом.
— Что случилось, Света?
— Ярослав, то, что я тебе скажу, не должно выйти из этой комнаты, понятно? — бросила Светлана и посмотрела на меня.
Глаза у нее были шальные, как будто она сама боялась того, что делает.
— Обещаю. Если нужно, могу клятву дать.
Она покрутила головой.
— Твоего слова достаточно. Я тебе верю. Я хотела сказать вот что. Ты получил приглашение, но это ничего не значит. Ни отец, ни Саша с тобой не честны. Они тебя используют, понимаешь?
— Если ты про происшествие с Морусом, то мне не нужна слава победителей чудовищ, — осторожно подбирая слова, сказал я.
Да, Светлана явно говорила о другом, но мог ли я ей верить? Ее семья преподала мне урок, который я буду помнить всю жизнь.
— Я не про это. Хотя это тоже гадко со стороны Александра. Все обстоит куда серьезней, чем тебе кажется. И дело не только и не столько в зависти Александра. Дело в том, что он хочет тебя убить, — выпалила она и испуганно на меня посмотрела.
Признание было неожиданным. Но сколько в нем правды, а сколько актерской игры? Если меня сейчас завлекают в ловушку, то со мной уйдет слишком много близких мне людей, чтобы я мог расслабиться и пойти на поводу у Светланы.
— Меня не так просто убить, — напомнил я. — И не все, кто хотят кого-то убить, действительно пытаются это делать.
— Нет, тут все по-серьезному. Ему передали знания в обмен на твою смерть, — бросила она. — И заклинание, которое должно тебя убить, тоже передали.
— Ты его знаешь?
— Кто бы мне сказал? Александр заявил, что поскольку я все равно из семьи ухожу, то ничего секретного мне больше передавать не будут. Хватит того, чему ты меня уже научил. Возможно, это правильно. Но речь сейчас совсем о другом. О том, что Александр реально знает что-то, что может тебя убить. Его останавливает только отец. Тебе нужно уехать.
— Я не могу. Слишком много людей от меня зависят.
— Если ты умрешь, им легче не станет.
Сказать лишнего я опасался, поэтому формулировал фразы как можно нейтральнее, чтобы меня было невозможно обвинить в том, что я строю планы по уничтожению императора и его сына.
— Если я умру, то часть из них умрет тоже, чтобы похоронить ту тайну, о которой беспокоится твой брат. А так… Возможны варианты.
Она нахмурилась.
— Ярослав, он мой брат. Я не хочу, чтобы он пострадал. Но я и не хочу, чтобы пострадал ты. Это будет неправильно. Со всех сторон неправильно…
— Я могу только пообещать, что не нападу на него первым. Обещать, что не буду защищаться, не могу. А при защите может случиться много чего.
Он зло на меня посмотрела, сказала:
— Что ж ты такой упрямый, — и встала.
Я тоже встал, потому что решил, что она собралась уходить. Но вместо этого она выпалила:
— Возможно, я об этом пожалею, — после чего обвила мою шею руками и поцеловала.
И у меня из головы разом вылетели все проблемы с Тумановыми, все недосказанности, все опасения, что Светлана — всего лишь засланная шпионка от своих родных. Остались только мы двое, а все остальное стало теперь неважным.