Ступень Пятая

Глава 25

Серый поймал дзен и начал относиться с полным пофигизмом к собственной информированности, и не только успел смириться с глубоким погружением в государственные секреты, но и научился их использовать на благо клана. Причем использовал аккуратно, временами давя собственную жабу, чтобы не показать кому не надо ненужные знания. Даже иногда в несильный минус по сделкам уходил, чтобы со стороны казалось: интуиция то срабатывает, то не срабатывает. В целом мы оставались в хорошем плюсе. А вот Волошины остались в минусе. Тоже хорошем. Потому что деваться главе клана оказалось некуда: либо соглашаться на наши условия, либо налетать на штрафы и критический урон репутации, с падением которой было бы невозможно получать госконтракты, да и рейтинг клана упал бы. Поэтому при встрече Волошин улыбался, но смотрел так, как будто хотел вцепиться в горло и отгрызть голову, при этом подписывал все, что нужно. И да, на наших артефактах его шильдик не появился. Это было отдельно указано в договоре, и нарушение грозило такими штрафами, что Волошин бы не рискнул на него пойти.

Вознаграждением мне послужил подслушанный не так давно разговор в императорском кабинете.

— Волошины не будут перезаключать договор с Императорской гвардией, — бухнул Александр едва закрыв за собой дверь.

— Почему? — удивился император. — Это почетно и выгодно.

— Они влетели в огромные убытки, потому что артефакты пришлось закупать у Елисеевых, причем по цене выше, чем они продавали Ефремову.

— Саша, почему вдруг у Елисеевых?

— Потому что артефакты Волошиных не удовлетворяют требованиям Императорской гвардии.

— А когда Волошин подписывал договор, об этом не знал?

— Он рассчитывал, что ему достанется артефактная мастерская Елисеева.

В голосе цесаревича прозвучала настоящая ненависть. Но, как ни странно, не на Волошиных, а на меня, потому что не оправдал ожиданий. Не умер почему-то.

— Саша, разве можно было им об этом говорить? — укорил сына император. — Мы не знаем, насколько затянется процесс, поэтому не можем ничего гарантировать в ближайшее время. Более того, теперь мне кажется такое решение неразумным. Хороший артефактор — большое преимущество для страны.

Надо же, до него наконец дошло.

— Волошин получит готовое производство, так что мы, как страна, ничего не потеряем.

— Саша, зачем ему производство, в котором он не разбирается?

— Что значит не разбирается? Волошины всегда были известны своими артефактами.

— А еще известны тем, что воровали чужие разработки, просто их копируя. Почему они не провернули такого с артефактами Елисеева?

В комнате воцарилось молчание. Александру долго пришлось переваривать слова отца. И первым нарушил тишину император.

— Молчишь? Вот то-то. Не справится Волошин с производствами Елисеева.

— Ну и ладно, — буркнул Александр. — Не справится — обойдемся без этого производства. Раньше же как-то обходились?

— Обходились. Но если то, что не удалось Волошину, удастся другому, и не в нашей стране? Что ты тогда запоешь? Ты знаешь, что елисеевские артефакты уже несколько раз пытались выкрасть? И вообще вокруг него нездоровое шевеление иностранных разведок.

Этого я не слышал. Наверное, доклад был на бумаге и не обсуждался. Или обсуждался, но где-то в другом кабинете. Все мы, к сожалению, прослушивать просто не в состоянии, поэтому иногда о важным вещах узнавали случайно. А ведь они касались непосредственно нашего клана.

— Вот дерьмо. — Александр грязно выругался, ничуть не стесняясь отца. — Этот недоносок втравил нас в проблему похлеще, чем его товарищ, прыгающий по телам. Нас же просто убьют, без вариантов.

— С артефактами Елисеева? Пока это нереально.

— Запрети ему уезжать из страны.

— Если бы он поступил на артефакторную специальность — однозначно бы запретил, но он поступил на управление. Хотя, признаться, меня устраивает что он будет подальше от Светланы.

— Да уж не ожидал что она польстится на такое… И все же я за то, чтобы убрать Елисеева превентивно, не дожидаясь, пока он сдаст все иностранным разведкам.

Хорошо, что отец был поумнее сына и не поддержал эту идею.

— Нам нужен как минимум еще один артефактор такого уровня, чтобы не зависеть от успехов чужих разведок. Увы, ни ты, ни я к этому не приспособлены.

— Обяжи Елисеева подготовить кого-нибудь для другого клана.

— Я не могу обязать, — напомнил император. — Только попросить. А он откажется и будет в своем праве, потому что такое из клана не отдают.

Раздавшийся шум говорил о том, что Александр не смог усидеть на месте и начал носиться по кабинету.

— Он нам не нужен. Он для нас опасен. Отец, его нужно убрать, — как мантру повторял он.

— Саша, ты будущий правитель. Будь сдержанней. Его смерть в настоящий момент нам невыгодна.

— Почему же? Прибираем под свою руку большинство производств и целителей.

— Ты же жене этого… Давыдова, да?… собственный клан обещал?

— С чего вдруг? — Сейчас Александр наверняка довольно улыбался. — Я не идиот, разбрасываться такими перспективными направлениями. Они должны быть под присмотром короны. Я ей сказал, что если бы ее муж был главой клана, то все доходы распределяла бы их семья. А что она себе надумала, я за это не отвечаю. Люди, стремящиеся к мечте, на многое способны, как показала эта курица. Я бы и Волошиным артефактную мастерскую не отдавал, но в этом деле нужно разбираться, а целителей можно просто стричь. Чик-чик.

Он засмеялся, но отец к нему не присоединился.

— Да, целители — лакомый кусок, но Елисеева мы все равно не трогаем. Пока не трогаем. Нужно что-то придумать с артефактами, и твой приятель мог быть порасторопней в выяснении елисеевских тайн.

— Давыдова обещала схемы. И заметь, я ей ничего не плачу. Работает только за идею.

Александр опять засмеялся.

— Когда она передаст тебе эти схемы и они окажутся рабочими, тогда и будешь смеяться, а пока, Александр, уходи и хохочи в другом месте. У меня много дел, и пустая болтовня меня отвлекает.

Зато нас она стимулировала. Воодушевленный Постников провернул целую операцию по подсовыванию супруге Ильи Владимировича фальшивок. Ей достались даже не схемы, а описания, включающие в себя возможные замены тех или иных ингредиентов. Схемы ушли по назначению, и одно из Волошинских производств взлетело на воздух. Не отличил Михаил Никитич схему защитного артефакта от схемы взрывного устройства с ограничителями на присутствие людей. На мой взгляд, маг с таким убогим воображением вообще не мог считаться артефактором, зато его воображение оказалось заточено совсем на другое. Потому что аккурат после взрыва он заявился ко мне горя желанием отсудить у нас деньги на восстановление мастерской. Основывалось это на весьма шатком фундаменте утверждения, что взорвался именно мой артефакт. Шансов у него не было — все артефакты, переданные ему, должны были находиться у Ефремова. С чего вдруг решил, что я испугаюсь огласки и вывалю эту сумму? Я его перенаправил к юристам и через некоторое время получил официальные извинения.

Давыдова, теперь не выходившая из поселка без прослушки, которую ей аккуратно подсовывали каждый раз на проходной Вишневого Сада, если она захватывала сумку без оной, была вызвана цесаревичем на разборки. Начал он неудачно, попытавшись ее обвинить непонятно в чем. Она сразу напомнила, что не маг, в этом не разбирается и взяла то, что ей говорили. А потом перешла в нападение и заявила, что это сами Волошины что-то напутали, потому что у нас все прекрасно работало. Проверить это оказалось невозможным — схема погибла вместе с опытным образцом. Добывать новую Давыдова наотрез отказалась, сообразив наконец, что труд шпиона тяжек, а у нее еще и не оплачиваем. Она потребовала у цесаревича гарантий, причем письменных. Он начал юлить, что такого рода документ может попасть в чужие руки и сильно осложнить жизнь им обоим и вообще уже то, что он встречается с ней лично, не перепоручая никому постороннему, должно служить гарантией, потому что о его честности никто не сомневается.

Давыдова к этому времени знала о некрасивой истории с Морусом, поэтому в честности собеседника усомнилась и сказала, что пока не будет письменных гарантий, она больше не выполнит ни одного поручения. Александр не нашел ничего лучшего, чем перейти к шантажу, намекнув, что выдаст ее мужу проступок жены, и Давыдова окончательно убедилась, что ее водят за нос. После встречи она направилась прямиком к Постникову и рассказала все, упирая на то, что цесаревич ее шантажирует. Мужу она умоляла не говорить, вовремя сообразив, что такими темпами она не только не станет супругой главы клана, но и перестанет быть супругой целителя. Постников ее убедил продолжить общаться с Александром, уверяя, что все это зачтется в плюс.

Короче говоря, лето проходило на редкость бодро и увлекательно. На этом фоне я чуть не упустил проблему с Тимофеем. Парень он был обстоятельный: как выбрал себе девушку, так и решил обеспечить ее охрану. А поскольку Полина решила пойти в сельхозакадемию на агронома, чтобы получить дополнительно к магическим знаниям знания немагические, то он решил учиться рядом и выбрал ветеринарию, как самое близкое к тому, чем занимался. Серый выяснил это совершенно случайно, схватился за голову и сразу мне позвонил:

— Ярослав, нас не поймут, если у нас в лечебнице будет вести прием ветеринар. Сразу встанет вопрос, за кого мы считаем другие кланы. Это ж скандал будет.

— Может, он как раз животными и планирует заниматься? — поддел я его.

— Ярослав, ты чего? У нас целителей, которые с людьми работают, не хватает, а ты хочешь одного на животных пустить? Это нерационально.

— Поставь такие расценки, чтобы было рационально. Это ж вообще золотое дно будет.

— Издеваешься? Поговори с Тимкой. Он после того, как Польку почти убили, трясется над ней как над хрустальной. Охраной должны заниматься специально подготовленные люди, а не дилетанты в лице целителя.

— Совершенно с тобой согласен. Поговорю я с ним, не волнуйся.

Постников с этим справился лучше, доходчиво пояснив Тимофею, что эффективной защиты от него не получится, потому что пересекаться они с Полиной на занятиях почти не будут. Зато при ней, как при ценном специалисте клана, всегда будет телохранитель и артефакты моего изготовления: защитный и телепортационный, переносящий в лечебницу при критических повреждениях.

Нельзя сказать чтобы Тимофея это полностью успокоило, но документы он отнес все-таки в медицинский, а не в сельскохозяйственный, хотя и сказал, что ему вообще без разницы, кого исцелять, людей или животных. Обрадованный Постников ему щедро пообещал второе образование, но потом, по завершении основного.

Хорошо хоть с Деном все прошло без приключений — собирался на компьютерную безопасность туда и пошел. От Стаса он многому научился, но одно дело — перехватывать знания по мере всплывания проблемы, и совсем другое — нормальное классическое образование.

Так что оставлял я их со спокойной душой. Да и как оставлял: они всегда могли со мной связаться как по телефону, так и через снохождение. И если надо будет, я вернусь, а телепортом или самолетом — зависит от срочности этого «надо».

Накрех сидел в доме Мальцевых, как приклеенный. К недовольству Дианы добавилось недовольство деда. Выливал он его на психологов, которые работали с Андреем и менялись, стоило Мальцеву-старшему понять, что толку опять нет.

Я был уверен, что долго Накрех взаперти не просидит, что-то непременно придумает, после чего закончится наша относительно спокойная жизнь. А с ней закончится и учеба.

Поэтому из вариантов, предложенных Серым, домик я выбрал самый скромный по размерам. Во-первых, на двоих нам большой и не нужен, а во-вторых, установка защиты займет времени меньше. Зачем вкладываться в жилье, которое надолго не потребуется? Кроме того, одной из причин, по которой я настоял строго на двух спальнях, было то, что учеба предполагалась в одном месте с Дианой Мальцевой. С нее станется напроситься пожить к нам, ничего не стесняясь. В последнее время она слишком откровенно на меня вешалась: то ли подозревала, что у нас что-то со Светланой, и ревновала, то ли дед новое задание выдал. Скорее, второе. Потому что со Светланой вдвоем мы никуда не выходили и встречались только у меня в комнате, сохраняя полную тайну. Не могу сказать, что это мне нравилось — скрываться я не хотел, но уступал просьбе девушки.

После первой недели занятий я понял, что мне это не интересно. Я бы сказал, что напрасно теряю тут время, но нет — основы управления мне действительно были нужны. Жаль только, что часы для учебы приходилось отрывать от того, чем хотелось заниматься. Еще и Серый страдал, на которого обрушилось настолько много немецкого, что к концу занятий мозг у него отказывался его воспринимать как язык, только как периферийный шум.

— Чокнусь я тут, как есть чокнусь, — заявил он мне в конце недели, когда мы возвращались домой. — Зачем я с тобой только согласился? Не приспособлен я к учебе. Возраст, мозги не те.

— Ты за лето немецкий выучил, — напомнил я. — Он у тебя еще не уложился окончательно. Сейчас попрактикуешься — от природного бюргера будет не отличить.

— Разве что пивом в руке, — пробурчал он. — Я как раз холодильник загрузил.

— Пиво — это хорошо, — заявила догнавшая нас Диана. — С пивом можно наконец почувствовать себя настоящими студентами, так что я вас прощаю за то, что не подождали. Мальчики, мы должны вместе держаться, потому что больше здесь никого нашего уровня нет.

На свой уровень она нас поставила царским волевым решением, от которого не собиралась отказываться ни за что. Соотечественников тут хватало, как и желающих свести близкое знакомство с Мальцевой, и не только потому, что та была представительницей значимого клана. Внешность тоже играла свою роль, особенно если любоваться со стороны, не слушая, что она несет.

— Как ты собираешься заводить полезные знакомства, если от всех будешь отворачиваться?

— Да с кем здесь заводить? — пренебрежительно сказала она. — Они же все скопидомы.

— Сергей Евгеньевич нашел с кем. У него уже контракт на мази.

Тут я немного польстил сразу выпятившему грудь Серому, потому что контрактом там пока не пахло, но интерес был однозначный, который может вылиться сразу в несколько контрактов. Но может оказаться и пустышкой — предсказать здесь невозможно. Но Серый не останавливался на одном потенциальном партнере, так что к концу месяца у него будут еще поклевки.

— Я здесь не для заключения контрактов, — безапелляционно бросила Диана, взяв меня под руку. — Устала я, мальчики, за эту неделю. И от учебы, и от немецкого. Выть начну скоро от тоски. Хочу вечер по-русски провести.

Я не знал, как она представляет такой вечер, но на всякий случай предупредил:

— Боюсь, твой дед не одобрит, если ты влипнешь в историю.

— Зачем сразу в историю? Можно тихо-мирно телевизор под пиво посмотреть, — предложила Диана, заработав возмущенный взгляд Серого, который на нее не рассчитывал, покупая пенный напиток. — Какие-нибудь наши новости. Не поверишь, даже по деду скучаю. Я бы пару фоточек с нами сделала и отправила, чтобы он за нас не переживал.

Она состроила жалобную мордочку, пронявшую даже Серого, который смирился с Дианиной компанией на этот вечер и даже решил прикупить дополнительно пива по дороге. Кроме пива, мы прихватили еще кучу закусок и уже с пакетами направились домой.

Расположились в гостиной, и, пока выбирали, что будем смотреть, я послал вызов Светлане. Она ответила сразу:

— У нас прием вот-вот начнется. Говорить с тобой долго не могу.

— Эх, а я-то надеялся.

— Позже, все позже.

Она послала воздушный поцелуй и ушла, а я разочарованно открыл глаза. Диана все щелкала по каналам, нигде не задерживаясь. Наверное, не настолько ее замучила ностальгия по родине, чтобы смотреть случайные репортажи.

— Ни одной знакомой рожи, — недовольно сказала она. — О-па! А это что?

Она попала на трансляцию того самого приема, на который торопилась Светлана. Камера крупным планом показала зал. Светланы там не было. Зато я увидел Андрея Мальцева, в прекрасно сидящем новеньком костюме, под руку с совершенно незнакомой мне девицей. Диана тоже его заметила:

— Андрей выполз-таки из дома. Вот дед радуется. Он уж не чаял его выпихнуть.

Меня же при виде Мальцева накрыли совсем не радостные чувства.