Священная швабра, или Клуб анонимных невест

Там живет мое детство

Закончилась запись сто тридцатого шоу «Ультиматум». Записывали впрок — чтобы уйти в недельный отпуск всей бригадой… Ирина тепло попрощалась с последней героиней — профессиональная юродивая в очках расцеловала ее в обе щеки и пошла домой. Бывшая диссидентка и девственница целый час смешила публику, как заправский клоун.

А Ирина вдруг почувствовала, что накопившаяся за последние месяцы усталость сменилась неодолимым желанием «свернуть горы».

Она огляделась и наткнулась взглядом на режиссера шоу «Ультиматум» Мамутова. Господин Мамутов спал на диванчике в гримерной, что при ярком свете и длинных ногах режиссера, которые свисали до полу, выглядело чрезвычайно комично. Красоту дополняла дырка на носке господина Мамутова и спущенные подтяжки.

— Ну, что ты меня глазами ешь? — режиссер быстро открыл и снова закрыл левый глаз. — Отдохни, съезди в Париж, ты же была там… Целая неделя свободы, Ирка! Пользуйся! Попей вина, переспи с французом! А лучше с двумя, Ир! Будешь через сто лет вспоминать, какая ты была!

— Только не в Париж, Кирилл Мефодьевич, — присела рядом Ирина.

— А что такое?.. А освежить впечатления не хочешь, да? Или прошлая поездка была не в кайф? — Мамутов приподнялся. — Ну, какие у тебя проблемы, Ир… Я вот завтра поеду к себе на родину… Для меня-то как раз отпуск отменяется, к большому сожалению.

— А где твоя родина, Мамутов? — улыбнулась Ирина.

— В Тихорецке. — Кирилл Мефодьевич надел ботинок и в поисках второго стал шарить ногой. — Я из Тихорецка, Ира… Именно там живет мое детство. — Мамутов нашел ботинок и со вздохом стал его надевать. Ботинок дважды падал.

— Угадай, как меня называли? — спросил он. — А, Ир?..

— В школе? Кирюша, наверно? — пожала плечами Ирина.

— Чих-пых! — Мамутов поднялся и походил по гримерной. — Устал я, девочка…

Ирина понимающе кивнула.

— Ну, что ты киваешь?! — возмутился Мамутов. — Чем ты недовольна-то? У тебя неделя отдыха завтра начинается! Изобрази улыбку, черт тебя дери!.. Ну что за бабы пошли, а?

— Чих-пых, а Чих-пых?.. — позвала Ирина, глядя в спину Мамутова.

— Ну? — Мамутов оглянулся, уже уходя. — Вам чего, мадам Ирина?

— Слыхал, комета без хвоста упала в океан? — спросила она просто так.

— И сместила земную ось, вызвав цунами?.. Ты, что ли, хочешь туда поехать? — И Мамутов быстро вернулся. — Скажи Луначеву — он тебя пошлет со съемочной бригадой…

— А можно? — обрадовалась Ирина.

— Не вопрос, — кивнул Мамутов. — Они собирались кого-то там послать… Кстати, у тебя есть саронг для пляжа? А зеркальные очки?

— У меня все есть, Кирилл Мефодьевич. — И Ирина вдруг неожиданно для себя произнесла: — Я хочу в маленький русский город.

— Значит, к розовым фламинго поедем в другой раз? — Мамутов хмыкнул. — На тебя похоже…

Ирина кивнула.

— А если его не будет? — Мамутов наконец надел подтяжки и приосанился.

— Другого раза? Ну и что! — пожала плечами Ирина.

— Вызванное кометой цунами бывает не каждую среду! — фыркнул Мамутов.

— У меня дети маленькие — цунами не для меня! — покачала головой Ирина.

Мамутов кивнул.

— Хочешь в народ — езжай в Тихорецк вместо в меня, а я полечу в Индонезию, — предложил он. — Хочешь?..

— Заметано. А зачем ты в Тихорецк собирался — родителей навестить?..

— Ша, Ира, ша… — Мамутов сел обратно на диван. — Не будем о родителях всуе… В Тихорецк я должен был ехать по поводу памятника. В моем родном городке разразился скандал, Ира… Такой очень, я бы сказал, хороший скандал.

— Как интересно, но я не люблю скандалы, — поморщилась Ирина. — А если поподробней, Кирилл Мефодьевич?

— Ты слышала — в Тихорецке хотят поставить памятник убитому авторитету?

Ирина покачала головой.

— Ну, помнишь, был такой певец Квадрат, песня про централ?

— Да, конечно!

— Так вот, местные жители — против этого памятника. — Мамутов поморщился.

— Еще бы! — кивнула Ирина.

— Так ты все еще хочешь туда — где кружат воробьи? — улыбнулся Мамутов.

— Хочу! — Ирина тряхнула волосами и решительно повторила: — Хочу!

— Тебе — двойная ставка! — Мамутов вздохнул с облегчением: — Я рад, что не еду туда.

— Почему?

— У меня там родственники, Ира… А в городе — нешуточный скандал.

— О господи!.. — Ирина вздохнула.

Мимо подсвеченных сталинских высоток и дальше, дальше, джип телеканала заносило и крутило на московском льду.

— В Ясенево? — обернулся водитель. — Ирина?..

Ирина кивнула и стала думать, как объяснить свой отъезд домашним.

— Мам, ты уезжаешь? — спросил Яшка, услышав ее разговор с бабушкой на кухне.

— Мамина профессия — репортер, — пожала Ирина плечами. — Понимаешь, Яш? Съемочная бригада шоу завтра поедет в Тихорецк. И я тоже. Приеду через три дня. Пашке я скажу сама, — шепотом докончила она.

На кухне повисла тишина.

— Ну вот, — наконец протянула ее мама недовольно. — А говорила, что будешь отдыхать… Посмотри на себя в зеркало — одни скулы торчат!

— Мам, а цирк? — Яшка смотрел не мигая.

— Я же успею! Иди сюда.

Сын подошел и положил ей голову на плечо. О чем-то задумавшись, он тяжело вздохнул.

— Не вздыхай, — попросила Ирина.

— Не буду, — снова вздохнул в ответ Яшка.

Утром ее разбудил ранний звонок.

— Ира, быстро диктуйте свой райдер. Не мешкайте! Мы все купим здесь, ведь Тихорецк — это ужасная дыра! — потребовал координатор съемочной группы, вытащив блокнот и ручку.

Ирина смеялась почти три минуты.

— Райдер — это список требований звезды на гастролях. Включает в себя охрану и тот минимум комфорта, который потребует себе звезда, — перевел на русский координатор.

— Я вам доверяю, — махнула рукой Ирина. — Я не капризная!

— Тогда поехали! — Координатор съемочной группы вздохнул с видимым облегчением. — Мы тоже ребята простые…

Тихорецк встретил их метелью. Микроавтобус медленно ехал по городу, который они начали скрупулезно снимать с самых окраин, и Ирина вдруг поняла на собственной шкуре, что значит «дежавю». Она чуть не свернула шею, разглядывая «знакомые» улицы — на которых она никогда не была.

Непослушными руками Ирина набрала номер Мамутова.

— Да? — вежливо ответил режиссер. — Вам кого?

— Почему Тихорецк так напоминает мне Томск?! — закричала в трубку Ирина.

— Слушай, мать… А они и вправду очень похожи, эти два города, — удивленно сказал Мамутов. — Но ты успокойся — это разные города! Ну, как ты там?! Живая?

— Мы только что приехали! — Ирина выглянула в окно. — Гостиница называется «Подорожник».

— Запасайся одеялами, — усмехнулся Мамутов, и связь внезапно перервалась.

Ирина последней выскочила из автобуса и огляделась. Ситуация «дежавю» все еще продолжалась — ведь и в Томске было кафе «Подорожник».

— Обедаем через полчаса в ресторане внизу, — деловито сообщил координатор. — Не опаздывать!

Все закивали и разбрелись по своим номерам, которые находились в разных концах гостиницы.

Обед состоял из смены дежурных блюд и плана действий, который, не переставая ни на секунду жевать, огласил координатор их съемочной группы Борис. После обеда предполагалось посетить выставку проектов памятника Квадрату, а вечером взять интервью у представителей общественности города.

— Выслушать мнение уважаемых граждан города необходимо сразу же после посещения выставки! — Борис поморщился. — Ирина, ваша задача — выудить из них как можно больше эмоций. Чем скандальней получится интервью — тем лучше! Ведь это прецедент — впервые в одном из старинных русских городов решили увековечить память преступного авторитета!

— Он так классно пел, — вздохнул оператор Тимофей. — Его песни все знают.

— Ну и что?! — снова поморщился координатор.

— А вам известно, что он ни разу не сидел в тюрьме? — убирая тарелки, спросила официантка. — Что вы все — авторитет и авторитет…

— Ну и что? — Борис взглянул на официантку и вдруг улыбнулся: — Вас как зовут?

— Пелагея, — нахмурилась девушка. — А Сергей Аристархович был чудесным человеком! Он и в нашем ресторане пел.

— И что?! — еще шире улыбнулся Борис.

— Так с чего вы взяли, что он преступный авторитет? С чего? — Официантка, собрав все тарелки, уже повернулась, чтобы уйти. — Он был с ними на дружеской ноге, вот и все. Ну и вы будьте!

— Пелагея! — позвал координатор и переглянулся с оператором. — Вы поедете с нами?

— Куда?! — чуть не уронила поднос та.

— Мы из вас сделаем звезду, — гуманно пообещал Тимофей.

Борис вздохнул и обвел глазами всю съемочную группу.

— Районного масштаба, — внесла ясность Ирина.

Пелагея продолжала стоять столбом с тарелками в руках.

— Пелагея, — позвал ее координатор.

— Да? — Пелагея наконец очнулась. Глаза ее сияли.

— Вы можете сказать все, что сейчас нам говорили, в камеру?

Официантка в ответ выдохнула единственное слово:

— Да!

И ушла, громыхая тарелками, на кухню ресторана.