Через Тихорецкий тракт мимо ехали машины. Света стояла и смотрела на рефрижераторы.
Вчера в шоу она снова увидела Рогаткина.
Тот Лев Тимофеевич, каким он был в свой приезд в Тихорецк, и вчерашний разительно отличались. Вчерашний имел телевизионный глянец. Света улыбнулась.
Сын простудился в садике, и они шли из поликлиники.
— На, грызи морковку, — Света протянула сыну кусочек морковки из пакета.
— Не грызется. — Ваня отдал морковку обратно и чихнул.
Было тепло, снег на солнце таял. Над Тихорецком пролетал антициклон.
Они подошли к дому, сын улыбался.
— Что? — наклонилась она.
— Ты ведь не пойдешь на работу? — спросил он. — Мам, не пойдешь?
— Нет, — покачала головой она. — А ты?..
— Здорово, мам! А завтра?
— Тоже не пойду, — улыбнулась Света.
«Не звонит, — Света затопила печку и посмотрела на телефон. — Наверное, у него кто-нибудь есть. Какая-нибудь женщина. А может быть, мне позвонить самой?»
Был День святого Валентина.
— Спокойной ночи, сладких снов! — Света уложила сына и снова взглянула на телефон. Потом вытерла с него пыль.
«Ты смелая и отважная девушка, — сказала она себе. — Позвони ему сама!»
— Здравствуй, Лев! — через час позвонила старшему следователю старший следователь. — Я ждала твоего звонка…
— Правда? А я звонил! — Лев Тимофеевич поперхнулся, он как раз ужинал жареной картошкой с грибами. Початая бутылочка соуса «Ткемали» стояла в центре стола.
— Я с сыном на больничном, — вздохнула Света. — А ты теперь артист?
— Света, запиши-ка мой адрес, — сказал Лев Тимофеевич. — И имей в виду, я — мужчина с серьезными намерениями. Приезжай в гости.
«Что бы это значило?» — подумала Света.
Над Тихорецком пролетал антициклон. Сосульки таяли даже ночью.