Священная швабра, или Клуб анонимных невест

Обрывки мыслей, или Взгляд из космоса

Было начало ночи. Ирина проснулась и подумала: «Что это было со мной?..»

Радужная улица.

Он сидел и курил всю ночь.

«Я не ошибся?» — думал он. В доме было тихо. Ни в одной из многочисленных спален не спало ни одного живого существа и ни одной живой души.

«Мне нужна именно она», — снова подумал он.

Ирина думала, снова засыпая: «Разве так бывает?»

В бухте Радуги на волнах покачивалась яхта. Капитан и боцман резались в карты.

— Хозяин работает — мы отдыхаем, — рефрен этого вечера.

Рефрижератор стоял под навесом. Он был открыт, неподалеку суетились грузчики. Рядом в помещении цеха шел обычный производственный процесс.

Ночью в галерее Фирюзы Карнауховой было светло, как днем. Чисто вымытые полы сверкали. Круглосуточная охрана выпустила из галереи двух уборщиц. Они торопились в метро и едва успели на последнюю электричку.

Пылесосный агрегат в углу покрылся пылью. В переулке Всадников продолжалась «Выставка чудес Музея Кристальди». С утра у касс предполагалась очередь.

Все формальности были преодолены. Даша в последний раз сходила в магазин за чипсами — не потратив на них ни рубля. Из сугубо принципиальных соображений. Завтра Дарья Михайловна Гончарова, восемнадцати лет, улетала в Брюссель.

Лере Веселовой не спалось, вчера и позавчера она искала работу, правда безуспешно. Везде шли сокращения штатов. Было всего одно предложение — из магазина сексуального белья. И Лера не спала — думала. Перед глазами у нее покачивались кружевные лифчики «Вандербра».

Руководитель службы безопасности корпорации «Тара. Упаковка. Удобрения» сидел в засаде на глухаря в одном из охотохозяйств. Сиделось хорошо — на охоте Пикорин отдыхал душой и телом.

Андрей Шабалкин стоял у опушки Чашенского леса — он приехал обратно.

— Хабиб приехал! — обрадовался Монахов. — Ой, то есть Андрей! А мы все о тебе вспоминали.

— Можно я тут снова поживу? — спросил Андрей. — Стремно мне в городе…

— Спрашиваешь! Живи, живи, конечно!.. По тебе кролики давно скучают. И коза без тебя не доится… Сам спроси!

— У козы? — засмеялся Андрей.

Звезды, кролики, мед, тишина и отсутствие людей — что еще надо человеку для счастливой жизни? Ну, разве что жена.

Тетя Кристина позвонила Льву Тимофеевичу в три часа ночи.

— Лева, ты не там ищешь! — прокуренным басом предупредила она.

— А где надо, тетя Кристина? — зевнул старший следователь и, выслушав получасовую тираду, сладко заснул — и обо всем забыл. Абсолютно случайно.

Натан Фридиевич Бубс спал сном праведника в собственной кровати.

Он еще не знал, что скоро умрет — так же, во сне. Жить ему оставалось считанные дни.

А в Москве на каждой мало-мальски приличной улице висели плакаты «Клуба анонимных невест». Их трепал ветер, вымачивал февральский снежный дождь и сушило солнце (иногда — луна). В загсах было не протолкнуться от желающих… Абсолютно все хотели создать семью, а некоторые странные граждане — развестись. Кто-то регистрировал родившихся детей, а кто-то — почивших в бозе. Всем деликатно советовали: «Пожалуйста, регистрируйтесь! Только не перепутайте, в какое окошко из четырех вам надо обратиться!»

— Не перепутаем!!! Не учите жить! Ну сколько можно? И умирать тоже не учите!..

Особенно нервных отпаивали валерьянкой…

Синьор Кристальди на два дня уехал в Италию. С собой взял лишь какой-то длинный сверток. И прошел с ним через «зеленый» беспошлинный коридор. Прошел беспрепятственно, между прочим. А через два дня вернулся…

Пуделя цвета старого холодильника мучила бессонница.

Сегодня хозяин не взял его с собой в ночной клуб. Пудель немного обиделся, и сон оставил его — на всю эту ночь. За очень непродолжительное время пудель пристрастится к ночной жизни Москвы и вечер без казино считал потерянным безвозвратно. Собаки, к сожалению, очень любят красивую жизнь. По-собачьи, разумеется.

Священные швабры, которых осталось ровно семь штук, были в опасности. Все — без исключения.

Время над ними было властно, как и над всем сущим на Земле…