Танки возвращаются в бой

* * *

В двадцатых числах апреля Крымский фронт перешел в оперативное подчинение Главкома северокавказского направления Маршала Советского Союза С. М. Буденного. В эти дни немцы усилили авиационную обработку наших позиций, и нам, честно говоря, стало почти невмоготу. С раннего утра и до поздней ночи Керченский полуостров буквально содрогался от взрывов авиационных бомб. Везде поднимались, как смерчи, черные столбы вздыбленной земли и дыма. Десятки фашистских самолетов непрерывно пикировали и бомбили чуть ли не каждый квадратный метр площади. Истребители обнаглели до того, что снижались и обстреливали из пулеметов любую, попадавшую в их поле зрения, цель.

Семисотка фактически стала теперь центром восстановительных работ: все сосредоточившиеся неподалеку танковые части свозили сюда поврежденные машины. Сюда же мы перебросили роту технического обеспечения из бригады Калинина, ремонтников бригады Синенко, организовали сборный пункт аварийных машин 51-й армии. Другой СПАМ был создан в районе Парпачь для 44-й армии.

Немецкие бомбардировщики и истребители до десятка раз в день налетали на Семисотку, бомбили ее, поливали пулеметным огнем. Только возьмутся ремонтники за работу, как уже звучит предупреждающая команда: «Воздух». Чертыхаясь и проклиная фашистов, слесари, сварщики, кузнецы, иногда даже не дожидаясь конца налета, снова бежали к своим машинам. На каждом ремонтируемом танке они установили пулеметы «по-зенитному» и, не прекращая работ, отбивались от истребителей. Старший политрук Морозов то хлопотал по хозяйству, то влезал внутрь танка и разряжал по фашистским самолетам диск за диском. Своим примером он вдохновлял окружающих.

— Вот это комиссар! — уважительно говорили бойцы.

Работали не только здоровые, а и раненые. Самым страшным считалось ранение рук — тут уж, хочешь не хочешь, приходилось уходить в медсанбат...

Доставка запасных частей по воздуху совершенно прекратилась. Основным и теперь единственным источником снабжения стали безвозвратные потери, представляющие собой железный лом. Рискуя жизнью, солдаты пробирались к сгоревшим и подбитым танкам, снимали там все пригодные детали и перетаскивали их в мастерские.

— Мы теперь сами и снабженцы, и мастера, и разведчики, — отшучивались они, возвращаясь из очередной вылазки.

И в этих шутках было много горькой, трудной правды.

Ремонтникам танковых бригад пищу обычно доставляли из частей в термосах. Сейчас из-за налетов начались перебои и с питанием.

Постепенно стали разъезжаться наши верные друзья и помощники. Недавно мы проводили специалистов Кировского завода, так много сделавших для нас. Правда, они оставили ценное наследство — «агрегатный цех» на полном ходу, о котором я уже рассказывал. Несколько наших мастеров, переняв опыт кировцев Полуротова и Луценко, стали под руководством командира взвода Головченко самостоятельно ремонтировать самые сложные агрегаты.

Еще усерднее трудились «штатские» мастера из Тбилиси — Кананов, Аветисов, Шабунин, Титаренко, Манукян и их товарищи. Однако они не могли оставаться у нас до конца войны! Все мастера прибыли к нам только на месяц, но работали уже третий срок. В последних числах апреля Манукян от имени всей группы попросил разрешения вернуться к месту службы.

— Товарищ начальник, отпускай на производство, все наши просят, — смущенно сказал он. — Здесь Т-26 совсем мало осталось. Значит, и мы не нужны. Свои справятся. А в Тбилиси будем капитальный ремонт делать. Для вас же!

Я доложил обо всем Василию Тимофеевичу и на следующий день сердечно распрощался с замечательным коллективом. Сотню танков вернули они в строй за это время. Некоторые машины по 2–3 раза проходили через их руки и снова возвращались в бой.

Командование высоко оценило самоотверженный пруд тбилисских ремонтников. Электрику М. О. Аветисову, слесарям-монтажникам Ф. М. Шабунину и С. С. Кананову, слесарю И. М. Титаренко и другим были вручены правительственные награды.

Место рабочих 13-й базы заняли выпускники Саратовского танкового училища — квалифицированные воентехники коммунисты Скрыль и Дыба, комсомольцы Игонин, Кафтайлов, Анферов, Горячкин. Да и кадровые солдаты и сержанты уже прошли отличную техническую и боевую выучку.