Тень Одержимого

Глава 12

Город слёз

Пиксель и его корсары покинули клуб ван дер Бюрена так же, как вошли. На выходе охранник вернул «космическим волкам» оружие.

— Так, парни, Бримстоун сказал нам лететь на Рейвенхольд, — на ходу излагал капитан. — Там мы и прижмём этого таинственного угонщика.

Корсары брели по слабо освещённой площади мимо «Весёлого Сильвера». Где-то наверху свет отражался от купола над городом, а сзади празднично мелькали блики «Транстехнополиса».

— Как же мы… ик!.. найдём его там? — неразборчиво спросил Антимон. — На орбите же полно… ик!-мперских фрегатов!

— Уверен, он не заставит нас долго ждать, — пробасил старпом.

— Да ты просто гений, Босс, — ухмыльнулся Пиксель. — Главное — взять его вовремя за хвост.

На фоне остальной команды громила сейчас действительно выглядел самым вменяемым — большинство корсаров были пьяны. Особенно это касалось Антимона — судовой врач всё ещё контролировал себя, но, судя по виляющей походке, далеко не полностью.

Капитан уже было настроился добраться до корабля спокойно, без происшествий. Но под балкой, за которой находился поворот на главную улицу, его ждал сюрприз.

Перед командой встало пятеро — три человека и два чужака. Вперёд выступил мужчина в длинном пиратском плаще и треуголке. На груди блестела золотистая броня. Лицо его было чистым и гладко выбритым, а в глазах горели искорки пиратского безумия.

— Ну, привет, парень, — глумливо сказал мужчина.

Пиксель насторожился, но пока решил вести себя предельно вежливо.

— Здравствуй, дружище, — ответил он. — Кто ты и что тебе от меня нужно?

Капитан «Аркана» подошёл поближе и лучше увидел спутников незнакомца. Того сопровождали усатый мужчина в камзоле и бандане и по-паучьи гибкая женщина, чьё лицо было изрыто кибертатуировками. Все вооружены — типичными пиратскими саблями и пистолетами.

Но больше всего Пикселя заинтересовали — и смутили — чужаки. Две гуманоидные ящерицы были на голову выше Босса, не говоря уж о других людях. Маленькие жёлтые глазки на вытянутых чешуйчатых мордах злобно взирали на команду брига. Как и главарь пиратской банды, существа носили кожаные плащи, а в больших когтистых лапах сжимали оружие, напоминавшее энергопики.

— Я капитан Лысая Борода! — проревел мужчина в треуголке, да так, что даже опытные «космические волки» Пикселя вздрогнули.

— Борода? — насмешливо переспросил капитан. — Прости, но что-то я не вижу твоей бороды.

— Потому что она… лысая! — пират провёл рукой по идеально ровному, как у младенца, подбородку.

— Ну и что? — бросил корсар. — Я тоже побриться могу.

— Так не сможешь, — парировал Лысая Борода. — Я сделал лазерную эпиляцию. В клинике недалеко отсюда. Было до жути больно, зато теперь у меня… самая лысая борода во всей Галактике! Она вообще не растёт!

«Псих какой-то, — подумал Пиксель. Не просто помешан на своём безволосом подбородке, но и тычет им каждому на улице».

— Тебя… ик… наняли для рекламы? — спьяну спросил Антимон.

— Тсс! — Пиксель цыкнул на врача.

— Нет!!! — взревел Лысая Борода. — Я знаю, кто ты такой, Пиксель!

— Ну и? — спокойно произнёс капитан «Аркана».

— Имперская шавка, — сплюнул космический разбойник. — Продал себя, свою честь пирата, как распоследняя шлюха!

— Следи за языком, приятель! — выпалил Антимон.

Один из чужаков громко зашипел на него.

— О-хо-хо, а с чего бы? Я же правду говорю, — прорычал Лысая Борода. — Пиксель, может, тебе и кажется, что ты благородный воин, страж справедливости, но это не так. Ты служишь Империи, у которой руки по плечи в крови!

Внутри корсара что-то вздрогнуло. Слова пирата о благородстве прошли мимо — Пиксель служил не ради высших целей или помощи людям, ему просто нужны были деньги. Но про Империю Лысая Борода сказал верно — это государство на самом деле бывало страшнее самых свирепых из космических разбойников.

— Успокойся, остынь, — Пиксель держал себя в руках. Драка со спятившим пиратом и двумя чужаками его совсем не прельщала. — Просто дай нам уйти отсюда.

— Э, нет, — покачал головой Лысая Борода. — Конечно, ты оказываешь нам неоценимую услугу, убивая всяких педиков в мундирах. Но, по правде, мы, вольные пираты, ненавидим тебя не меньше, чем их.

— Почему бы нам не решить вопрос мирно? — предложил корсар. — Если тебе так сложно вынести мою офигенность, я компенсирую моральный ущерб и пойду по своим делам.

— Не получится! — рявкнул пират. — Эти ящеры — религиозные фанатики похлеще твоих дружков с Зекариса, — он кивнул в сторону чужаков, которые пристально вглядывались в Антимона. — Однажды я спас их родной мир от Империи, и теперь они считают, что я святой, которого прислала их богиня солнца! Так что если наедешь на меня, то будешь иметь дело с моими последователями!

— Слушай, приятель… — развёл руками Пиксель.

— Никакой я не приятель тебе! Сарак геш омуз!

Две пары жёлтых кошачьих глаз впились в капитана корсаров. Ящеры вышли вперёд, крепче сжимая пики. Люди Лысой Бороды, а также он сам, лихо начали палить из пистолетов из-за крепких чужацких спин. Спрятавшись от огня за ящиками, корсары Пикселя принялись отстреливаться. Капитан-задира с прихвостнями тоже нырнули в укрытия, и только ящеры неумолимо приближались к Боссу и Свинтусу, засевшим за одним из контейнеров.

— А как вам это понравится? — протянул старпом при виде противников.

И открыл огонь из тяжёлого автомата. Пусковой механизм затрещал, и десятки усиленных патронов обрушились на чужаков. Люди, которые прежде периодически высовывались и стреляли по корсарам, теперь затаились за ящиками.

— Вот трусы, — презрительно сказал Пиксель.

— Как и обычно, — подтвердил Антимон, который укрылся рядом с ним.

— Ой, — удивился старпом.

Пули порвали плащи, но не пробили зелёную чешую. Не получив никакого видимого урона, ящеры продолжили натиск — действия могучего старпома их просто разозлили.

— Я вам покажу! — пробасил Босс.

Он прекратил огонь, понимая всю тщетность своей затеи, и вместо этого нажал на кнопку на цевье. Из квадратного ствола автомата вылез большой острый штык. При виде холодного оружия ящеры зашипели и высунули языки. Здоровяк Босс выставил ствол со штыком, готовясь принять бой, а рядом с ним тощий и пронырливый Свинтус достал из ножен саблю.

— Сарак нол секеш! — прошипел чужак на своём мерзком языке.

Наконечник пики ящера устремился к Боссу, но старпом неожиданно ловко увернулся.

— О-о! — от такого манёвра у громилы закружилась голова. — О!

Сосредоточившись на атаке, чужак оставил половину тела уязвимой. Старпом воспользовался этим и бросился на него, стреляя из автомата в упор. На конце чёрного прямоугольного ствола угрожающе блестел заострённый штык.

Пиксель и Антимон наблюдали из укрытия, как Лысая Борода с подельником палят в их сторону.

— Когда же у них закончатся патроны? — шутливо спросил судовой врач.

— Я бы на это не рассчитывал, — капитан оставался серьёзен. — Сзади!

Антимон обернулся: приспешница Лысой Бороды, тонкая и гибкая, уже занесла кинжал.

— Приветики, — подмигнул ей Антимон.

— Как же ты жалок, — из-за имплантов в её голосе звучали металлические нотки.

— А вот ты симпатичная, милочка.

Пиксель устало покачал головой.

Комплименты врача не размягчили худое, сухое и почти лишённое жизни лицо хладнокровной наёмницы. Буравя соперника будто бы пустыми глазами, она прыгнула на него, как дикая кошка. Кинжал прошёл прямо над головой Антимона, который сделал несколько выпадов шпагой. У наёмницы оказалась превосходная реакция — даже слишком хорошая для человека. Скорее всего, её тело под бледной изрытой татуировками кожей было нашпиговано кибернетикой. Она грациозно уклонилась от ударов Антимона, а затем быстрым движением его обезоружила.

— Пиксель! Пиксель! — позвал он капитана.

Но тот уже вёл свою битву. «Паучиха» отвлекла Антимона, и Лысая Борода с усатым подельником напали с другой стороны. Капитан пиратов замахнулся саблей, гневно стиснув зубы, и Пикселя спасли одни рефлексы: он быстро отразил удар своей шпагой.

— Думаешь, меня так легко убить? — ухмыльнулся корсар.

— Внимание, внимание! — откуда-то сверху раздался громовой голос.

Дерущиеся остановились: над переулком завис сине-белый флаер Вершителей. От света прожектора Пиксель невольно прищурился. Ящеры из команды Лысой Бороды яростно зашипели, не понимая, почему все вдруг замерли.

— Согласно особому постановлению барона Бладрича номер два-три-девять-ноль-шесть, сражения на свободной платформе Кровавый Предел за-пре-ще-ны! — проревел офицер через мегафон. — Оружие разрешено использовать лишь в средствах самообороны!

Пиксель и Лысая Борода повернулись к выходу на главную улицу и увидели, как к ним бегут несколько Вершителей. В любой другой ситуации угловатая, неуклюжая броня законников, которая сковывала их движения, показалась бы корсару забавной. Одни стражи порядка были вооружены дубинками и высокими щитами с гербом барона Бладрича, а другие — автоматами, похожими на продолговатые коробки.

— Сдавайтесь, ползти некуда! — еле ворочая языком, произнёс предводитель наземного отряда.

Один из чужаков-ящеров раскрыл широкую зубастую пасть и зашипел.

— Что делать, кэп? — Босс растерянно поглядел на Пикселя.

Тот посмотрел сначала на Вершителей, затем — на Лысую Бороду, оценивая обстановку.

— Импровизировать! — бросил корсар.

И алой молнией ринулся влево, в узкий зазор между двумя огромными зданиями.

— Поймать их! — скомандовал Вершитель.

Проход был завален контейнерами. Пиксель запрыгнул на оранжевый пластиковый ящик и продолжил бежать. Команда последовала за ним, отстреливаясь от Вершителей и пиратов Лысой Бороды.

— Беги, трусливая крыса! — орал вдалеке Лысая Борода. — Тебя повяжут всё равно! Йарр!

Его голос потонул в угрожающем шипении ящеров.

Пиксель прыгал с контейнера на контейнер, Антимон, Свинтус, Джефф и Босс поспевали за капитаном. Меньше всех повезло старпому — он был сильным, но не таким проворным, как остальные, да и огромная пушка мешала двигаться. Перед каждым прыжком громила ненадолго задерживался и, отрывая ноги от поверхности, говорил «У!». В переулке было темно — над корсарами нависали провода и шланги, которые закрывали свет.

— О, нам сюда! — капитан увидел мерцающие огни вывесок.

Впереди поднимался металлический забор, за которым была улица — более оживлённая, чем задний двор «Транстехнополиса». Запрыгнув с контейнера, Пиксель перелез через ограду и приземлился среди толпы. Прохожие ненадолго остановились, глядя на корсара, но вскоре снова заспешили по своим делам. И если капитан их хоть немного заинтересовал, то его «космические волки» совсем никого не удивили.

— Уф, — пробасил Босс, неуклюже свалившись с забора. — А это мощно!

Следом на улицу упал его гигантский автомат.

— Сюда! — Пиксель указал на широкий вход со светящейся вывеской. — Быстрей!

В небе появились флаеры Вершителей.

Команда добежала до вокзала и тут же бросилась к ожидавшему пассажиров поезду. Расталкивая людей на своём пути, корсары запрыгнули в одну из вагонеток.

— Трогай, живо! — выпалил Антимон.

Но машиниста у поезда не было — лишь простейший искусственный интеллект.

— Змей, когда же он наберётся? — врач нервно поглядывал на вход.

Людей было мало — в основном все шли не в космопорт, а из него.

— Вперёд, вперёд! — за стеклянными дверями вокзала послышались крики и возникли силуэты в массивной броне.

— Что ж, попробую сам! — сплюнул Антимон.

К изумлению пассажиров, он перелез через борт одной вагонетки в другую, а затем — в третью, пока не добрался до головы состава. В это время двери распахнулись, и на вокзал прибыли Вершители. Фонари в нагрудниках доспехов осветили тёмную платформу.

— Вот я вас нашёл, — лениво шамкая, сказал уже знакомый офицер. — Сдайтесь правосудию, если не хотите проблем!

Вершители навели автоматы на вагонетку с корсарами. Пиксель, Босс, Джефф и Свинтус пригнулись, спрятавшись за бортами. И вовремя — в их сторону устремился град пуль. Крича, пассажиры других вагонеток спешно покинули поезд.

— Хотите свинца? — пробасил старпом. — Ну получите!

— Нет, Босс! — Пиксель одёрнул его, положив руку на ствол автомата. — Нам не нужны ещё неприятности!

— Да куда уж там! — отозвался Антимон с другого конца поезда.

Пригнувшись, судовой врач бегло осмотрел низ ведущей вагонетки. Сообразив, что и как, он оторвал металлический лист от внутренней обшивки, за которым оказались микросхемы и переплетения проводов.

— Долго ты там ещё? — осведомился капитан.

Вершители приближались к поезду, постреливая из автоматов. Антимон залез рукой под провода, нащупал какой-то рычажок и дёрнул за него.

Состав наконец-то двинулся с места. Вагонетки набрали скорость и устремились в тёмный туннель. Вершители в тяжёлой и громоздкой броне так и не догнали поезд.

— Да! — воскликнул судовой врач.

— Молодчина, Антимон! — одобрил капитан.

С ветерком вагонетки доставили корсарскую команду к шлюзам космопорта.

— Вот змей! — выругался Пиксель. — Закрыто!

Автоматическая дверь, что вела к «Аркану», была наглухо заперта, и никто из корсаров не взял ни горелку, ни взрывчатку, чтобы её отпереть. Но вдруг створки из омнистали раздвинулись сами, и корсары молниеносно забрались по трапу на свой корабль.

— Спасибо за помощь, Бэзил, — сказал капитан, закрывая стыковочный шлюз. — Правда, я теперьу тебя в долгу.

С Боссом и Антимоном корсар вернулся на мостик, где ждал Михаил.

— Ты где пропадал? — спросил Искандер.

— Шатался по тавернам и борделям, — подмигнул Пиксель. — Беггер, валим — нам здесь немного не рады!

— Как скажешь, — пожал плечами рулевой.

Швартовочные зажимы сами собой отпустили бриг — то был прощальный жест Бэзила ван дер Бюрена, перехватившего контроль над системами платформы. При всей своей расчётливости, владелец клуба испытывал к Пикселю тёплые дружеские чувства. И понимал, насколько важно корсару догнать тот злополучный фрегат.

Ведомый Беггером, «Аркан» летел на всех парах. Основные двигатели и вспомогательные ионные ускорители работали на максимум, ведь в корабль плевались огнём защитные комплексы.

— Зарядить кормовые? — осведомился Михаил. — Устроить им сюрприз?

— Нет, — отрезал Пиксель. — Нам только лишних врагов не хватало. А если не будем особо буйствовать, то Бладрич нас потом простит.

— Пожалуй, — согласился Искандер.

— … Возможно, — закончил капитан.

А если корсары начнут огрызаться, барон точно отправит в космос патрульные корабли, и Пикселю с командой придётся забыть о задании, сидя в тюремной камере. Достаточно было отлететь чуть дальше от Кровавого Предела… Тогда гравитонное поле платформы, аналогичное силе притяжения планет, прекратит воздействовать на бриг, и Беггер сможет нырнуть в гиперпространство.

Капитанский мостик сильно встряхнуло.

— Пробоина в корме! — проорал Михаил, пошатываясь на ногах. — Неужто…

— Ещё чуть-чуть… — спокойно сказал Пиксель.

Капитан держался за ручку на стене и внимательно смотрел на монитор, по которому пробегали зелёные цифры.

— Беггер, давай!

Рулевой опустил ставни на обзорных окнах и активировал гипердвигатель. Бриг мгновенно исчез в ледяной безвоздушной пустоте, словно его никогда и не было.

«Возмездие Императора» вышло из гиперпространства недалеко от Рейвенхольда. Ефросинья на капитанском мостике смотрела из окна на эту планету — шар, полностью покрытый мрачной пеленой тумана. Под клубящимися тёмно-серыми облаками не было видно поверхности, и лишь изредка через густой заслон прорывались резкие вспышки молний. Если бы слабое солнце не подсвечивало слегка контур планеты, она бы вообще слилась с космосом.

Вокруг Рейвенхольда разместились боевые корабли флота. Ефросинья насчитала несколько галеонов с квадратной рубкой на корме, полосатых линкоров и даже один огромный величественный мановар. Нос исполина венчал таран в виде орлиного клюва, а мостик оброс множеством башен с заострёнными шпилями.

Но внимание охранительницы заострилось на фрегатах. Как назло, офицеры Военно-Космического Флота высоко ценили корабли этого класса за универсальность и баланс мощи, прочности и манёвренности. И потому космическое пространство Рейвенхольда было усеяно множеством совершенно одинаковых серых судов с золочёными птичьими клювами на носах. Чисто внешне определить фрегат, угнанный из сектора Тенебрус, было невозможно.

Впрочем, преступник в маске явно на то и рассчитывал. Он всё время был на шаг впереди Прониной и всего имперского правосудия — и её это изрядно раздражало.

Помимо кораблей, Рейвенхольд окружили космические платформы и станции. Одни, оборонительные, ощетинились крупнокалиберными пушками, а другие представляли собой доки, откуда выступали скелеты звездолётов. Этот мир на всю Галактику славился богатыми флотскими традициями, и его эскадрильи составляли изрядную долю космических сил Империи.

С верхней палубы «Возмездия Императора» взлетела белая тартана. Сверкая крыльями, транспортник отправился к поверхности планеты мимо гигантских орбитальных платформ, где огромные механические руки собирали суда. Пристегнув ремни, Фрося уселась в десантном отсеке, одетая в белый плащ и берет. Её сопровождали Надя Мышкина и отряд штурмовиков сержанта Козлова.

— Держитесь крепче, госпожа охранительница, — посоветовал пилот по громкой связи. — Погода не самая лётная.

Тартана вошла в атмосферу и потонула в свинцовых тучах. Фрося поглядывала на лобовое стекло через прозрачную перегородку. Пилот ориентировался по огням маячков, паривших на антигравах среди серых облачных масс. По прозрачной крыше транспортника ощутимо забарабанил ливень. Тартана летела неровно, преодолевая сопротивление туч и ветра, и люди не попадали со своих мест лишь благодаря ремням безопасности.

— Я вот думаю, кому же выпала честь нас встретить? — начала Надя, чтобы разрядить обстановку.

— Надеюсь на личное присутствие Грейвулфа, — сухо ответила Пронина.

— Ну, подумай, — в своём привычном ключе продолжила Мышкина. — Вдруг за нами пришлют молодого охранителя? Статного красавца в цилиндре?

В чёрном плаще она выглядела менее ярко, чем охранительница.

— В цилиндре? — скептически произнесла Фрося. — Слышала, все здесь чёрствые снобы, которым их традиции дороже всего.

Разговор помогал Прониной пережить тряску, но от намёков на её личную жизнь ей стало ещё хуже.

— Смотри им это не скажи. И так рейвенхольдцы думают, что Раков ведёт свою игру, и подозревают всех наших.

— А при чём тут наш губернатор? — удивилась Фрося.

И тут же поняла, каким глупым был её вопрос — даже несмотря на работу в штабе Баррады на Земле, она была родом с Великородины.

— Не ляпни там чего-нибудь, — по-дружески посоветовала Надя.

— Не бойся, не ляпну.

Мышкина улыбнулась этим словам. А Фрося стала перебирать в голове варианты развития событий, размышляя, как вести себя с местными.

Пробираясь сквозь почти непрерывный шквал дождя, тартана летела к мрачному городу, чьи высокие острые шпили поднимались из серого тумана. Рейвенхольдские диспетчеры направили транспортник Прониной на посадочную площадку, примыкавшую к одной из башен. К вящей радости Фроси, безумная тряска прекратилась, едва шасси тартаны коснулись поверхности. Охранительница наконец поднялась, распрямив складки на белом плаще.

— Пора, — скомандовала она.

Трап опустился, и дождь снаружи зашипел сильнее. Штурмовики выстроились по обе стороны на площадке. Изобразив строгость на лице, Пронина вышла из тартаны. За ней последовали Надя и сержант Козлов. Капли дождя постоянно падали с тёмного неба, и хотя плащ Фроси был непромокаемым, ей стало не по себе от холода и сырости. Но проявить слабость перед рейвенхольдцами, известными своей выдержкой, охранительница не могла, а потому выпрямилась и сделала своё лицо ещё более суровым.

Площадка представляла собой небольшой клочок железобетона, расположенный в сотнях метров над землёй. Резные фонари на вычурных столбах по углам залили жёлтым светом блестящую от воды поверхность. Ефросинью встречала целая делегация. Вперёд выступили два человека, закутанные в чёрные плащи. Один из этих мужчин, коренастый и с котелком на голове, держал зонт над своим господином –стройным и утончённым джентльменом в высоком цилиндре.

Десять рейвенхольдских штурмовиков с автоматами ровно и невозмутимо стояли за ними под проливным дождём. В отличие от бойцов Козлова, эти солдаты были облачены в тёмно-синие мундиры с золотыми пуговицами, а на их головах красовались продолговатые шлемы с большими кокардами. Лица солдат закрывали маски-респираторы с алыми светящимися глазами.

Всего через несколько метров за штурмовиками площадка обрывалась. Вдалеке Фрося могла разглядеть лишь чёрные очертания башен на фоне тёмно-серого неба и ярко-жёлтые огни зданий и пролетавших между ними флаеров.

— Добрый вечер, охранитель Ефросинья Пронина! — воскликнул стройный мужчина в цилиндре. — Мы ждали вас!

Он подошёл — нет, словно подплыл — к Фросе и раскрыл над её головой чёрный зонт.

— Благодарю вас, я польщена вашим вниманием, — ответила охранительница, едва скрывая волнение.

Слушая, как дождь барабанил по зонтику над её головой, она убедила себя, что тревожиться бессмысленно.

— Охранитель Олдос Эпплуорт, эрл Тамберстон, к вашим услугам, — представился мужчина.

Тем временем помощник или слуга рейвенхольдца, носивший котелок, придвинул свой зонт к Наде.

— Очень приятно познакомиться, — Фрося подняла голову, чтобы лучше разглядеть собеседника.

Эпплуорт был намного выше Прониной и в два раза стройнее. Черты его узкого лица с высокими скулами выдавали благородное происхождение. Под орлиным носом охранителя росли небольшие, тщательно ухоженные усики, а его клиновидную челюсть дополняла ровная бородка. Фрося поняла, насколько права была Надя. Таких красавцев охранительница не встречала ни на Великородине, ни в Пирамидионе. Только в фильмах…

— Добро пожаловать в Рейвентон, мисс Пронина, — несмотря на некоторую чопорность, голос Эпплуорта звучал приятно. — В город слёз, как назвал его Черринфорд.

— 'Узри, о путник, город слёз —

Творенье лучезарных грёз

Всех тех, кто прежде заселил

Сей полный тьмы и мрака мир', — процитировала Ефросинья на языке оригинала.

— Вам нравится рейвенхольдская поэзия? — Эпплуорт не сумел скрыть удивления.

— Очень, — слукавила Пронина. — С детства её любила.

В действительности она предпочитала стихи бельфлёрцев и, конечно же, великородинцев.

— Прошу за мной, — с улыбкой произнёс охранитель.

Он отвёл Ефросинью к припаркованному чуть поодаль флимузину. Летающая машина была длинной и вытянутой, с множеством окон и плоской крышей. Мелкие капли дождя на гладкой чёрной обшивке переливались в свете фонарей. Перед чуть скошенным лобовым стеклом с большими щётками выступала прямоугольная радиаторная решётка, слева и справа от которой находились круглые жёлтые фары.

Когда охранители подошли к машине, Эпплуорт открыл дверь, которая поднялась вертикально, и жестом пригласил Пронину и Мышкину в салон. Слуга в котелке сел в кресло водителя и завёл флимузин. Реактивные двигатели утробно загудели. Тем временем Козлов и штурмовики проследовали к военным машинам рейвенхольдских коллег. Фрося стало ещё тревожнее без своих солдат, хоть умом она понимала, что в случае чего сможет дать отпор.

Эрл Тамберстон опустил дверь, и охранительница тут же перестала чувствовать пробиравшую до костей рейвенхольдскую промозглость. Салон был оформлен в багровых цветах. Внутри тянулись вдоль бортов длинные, обитые бархатом сиденья и тускло горели лампы. За стёклами над красными спинками до сих пор барабанил дождь. Изящным кивком Эпплуорт пригласил Фросю и Надю сесть. И сиденье оказалось подобно самому Рейвенхольду — мягкое, даже нежное снаружи, но с твёрдыми и жёсткими пружинами.

И вот летающая машина тронулась, оставив площадку. Ефросинья протёрла рукой в перчатке запотевшее стекло и увидела вдали мрачные шпили, в которых горели жёлтые точки светящихся окон.

— О, похоже, вам интересен наш город, мисс Пронина? — мягко произнёс Эпплуорт, сидевший рядом. — Сейчас мы пролетим мимо Литтл-Джон-Тауэр…

Прямо из тумана возникла остроконечная башня, знакомая всем подданным Империи по открыткам и телепередачам. Под чёрной, сужавшейся кверху крышей ярко желтел круглый циферблат, освещая город подобно глазу огромного чудовища. Ещё ниже на экранах в золочёных резных рамках мелькала реклама — некая леди в розовом платье предлагала попробовать чай «Кроули», а вездесущий «Барбалат» хвалился, что его сок натурален на все двести процентов. С одной стороны башня Литтл-Джон опиралась на такой же острый контрфорс, а с другой от неё тянулся длинный застеклённый мост к комплексу правительственных зданий. Под высокой готической аркой пролетел, сверкая фарами, красный двухэтажный флаеробус.

— Вот там Имперские сады — думаю, вам когда-нибудь стоит их посетить, — рассказывал эрл Тамберстон. — А за ними — собор святого Бенедикта…

Ефросинья перевела взгляд на широкий стеклянный павильон, за прозрачными стенами которого едва угадывались зелёные деревья, а затем — на огромный готический храм Бога-Императора, чем-то напоминавший парижский Нотр-Дам. Вокруг этих колоссальных зданий подобно мухам роились маленькие флаеры и двухэтажные флаеробусы. Фрося привыкла к гигантским сооружениям на Земле, но здесь вкупе с тьмой, туманом и вечным дождём они производили иное впечатление.

И теперь ей стало понятно, почему поэт описал Рейвентон такой метафорой. Дождь шёл постоянно, и город будто тонул в слезах некоего великана, живущего за облаками. Вода заливала готические башни, ручьями стекая с острых шпилей и статуй воронов, падала на крыши красных флаеробусов и чёрных частных флаеров, снующих между небоскрёбами… Действительно, погода на Рейвенхольде не отличалась гостеприимством, но заселившие его тысячу лет назад колонисты не только выстояли в недружелюбных условиях, но и возвели посреди бушующего шторма, прямо под безжалостными тучами такой прекрасный город.

— А тут — Тамберстон-Холл, — Эпплуорт протёр стекло напротив и указал на шпиль вдали.

Флимузин приблизился к растущему из тумана небоскрёбу, и Фрося с Надей разглядели почти чёрные стены и высокие готические окна, за изящными решётками которых горел свет. С многочисленных химер и горгулий на углах здания лилась дождевая вода. В середине здание опоясывала площадка, по которой под фонарями чинно прогуливались господа во фраках и цилиндрах и дамы в пышных платьях. У всех были зонтики. Одни держали их сами, а других, побогаче, сопровождали слуги. Там, где не было резных металлических поручней, к площадке подлетали флаерыи флаеробусы. Жёлтые фары ярко освещали им путь.

Флимузин Эпплуорта набрал высоту, и за бортом уже сверкало большое круглое окно-роза. Машина поднялась ещё выше, сравнявшись со статуями имперских святых по углам. Эти хмурые фигуры в балахонах плечами держали крышу, где находился трёхэтажный особняк. Корпуса с треугольными крышами чередовались с заострёнными башенками. На правой стороне пентхауса светилась оранжерея, а на левой возвышалась большая башня c круглым куполом, из которого выступал телескоп.

Машина охранителя Эпплуорта остановилась на узкой посадочной площадке перед главным входом. Эрл Тамберстон лично открыл дверь флимузина и снова укрыл Фросю зонтом, когда охранительница вышла наружу. Её встретил дворик с фонтаном, обнесённый живой изгородью. Журчание воды, которая стекала с клювов каменных воронов, сливалось с шипением ливня. За фонтаном начинались две закруглённые лестницы, которые сходились друг с другом перед деревянной дверью.

Плавным шагом Эпплуорт повёл Фросю к входу. В это время его водитель суетливо распахнул зонтик над Надей Мышкиной. Подойдя к двери, охранитель постучал по ней круглым молотком, который держала в клюве золочёная воронья голова. Фрося наблюдала за происходящим с долей восхищения и любопытства.

Массивная дверь медленно распахнулась, и на пороге показался дворецкий в чёрном фраке. Слуга был старым, его лицо покрыли глубокие морщины, а клочки седых волос на почти лысой голове напоминали пушистые облачка.

— Сэр, я так рад, что вы вернулись раньше, чем обычно, — дребезжащим голосом произнёс дворецкий.

— Я тоже рад тебя видеть, Граббс, — улыбнулся Эпплуорт.

Он пропустил Фросю и Надю вперёд, и они вошли в маленький предбанник. Спрятанные в каменных стенах устройства окатили прибывших потоком воздуха, и Мышкина поневоле вздрогнула, когда ветер всколыхнул её причёску.

— Не беспокойтесь, дамы — это стандартная сушка, — доброжелательно сказал охранитель, снимая цилиндр. — Необходимая мера в нашем залитом водой мире.

Оттуда Пронина попала в вестибюль. Помещение пребывало в полумраке, освещённое лишь фонарями у широкой лестницы на второй этаж. На стенах, облицованных деревянными панелями с готическим орнаментом, висели движущиеся картины. Сводчатый потолок с гигантской люстрой тонул в темноте. И хотя Ефросинья находилась под крышей, здесь было почти так же холодно, как снаружи.

К выходу подошли два андроида-лакея. Облачённые в красные ливреи, эти роботы с экранами вместо лиц помогли Наде и Фросе снять плащи.

— Спасибо, — сказала Пронина.

— Позвольте полюбопытствовать, сэр, кто эти прелестные леди? — спросил дворецкий.

Он ощутимо сутулился и заметно шаркал ногами в отполированных до блеска ботинках.

— Это охранительница Ефросинья Пронина с Земли и Надежда Мышкина, глава научно-технического департамента Пирамидиона, — ответил Эпплуорт. — Они наши гостьи.

— Очень рад знакомству, — бодро прошамкал Граббс. — Я должен позвать Дотти — она поможет вам прийти в себя после дороги.

— Благодарю, — Фрося еле удержалась от реверанса.

Шурша, дворецкий ушёл куда-то прочь, а Пронина пока принялась разглядывать убранство вестибюля. Вместе с Надей и Эпплуортом она почти идеально отражалась в шахматной плитке пола. Рыцарские доспехи, которые будто бы охраняли все дверные проёмы, тускло блестели в приглушённом свете.

Но вскоре внимание Фроси переключилось на картины. С полотен взирали суровые офицеры, чьи яркие кители были покрыты орденами сверху донизу, неприветливые джентльмены во фраках и с бакенбардами и строгие леди в пышных кринолинах и причудливых шляпках с перьями инопланетных птиц. В действительности каждый холсто был дисплеем: изображённые люди циклично водили руками и головами, а их хмурые лица иногда выдавали подобие улыбки.

Рядом с портретами находились и пейзажи. Ефросинья мельком глянула на Рейвентон — эти острые шпили посреди тумана и красные флаеробусы она только что видела воочию. Гораздо занятнее оказался особняк посреди тёмно-синих холмов под затянутым тучами небом. Поместье по стилю напоминало Тамберстон-Холл, но явно было другим.

— О, я вижу, вы интересуетесь живописью, — доброжелательно заметил Эпплуорт.

— Очень красивое место, — отозвалась охранительница. — Это Рейвенхольд?

Она созерцала, как сильный ветер колыхал высокую синюю траву.

— Да, — не без гордости произнёс Эпплуорт. — Это моё родовое поместье в графстве Рукшир.

— Какие дивные пейзажи на этой планете!

— К сожалению, многие гости с других планет считают, что Рейвенхольд — это только Рейвентон, мегаполис туманов и дождей. Но у нас есть и равнины, и горы, и даже моря.

— А ведь и Великородина для многих состоит из одного Престольного, — задумалась Ефросинья.

Ей вспомнилась родная Тарая. Маленькие домики, непохожие на серые небоскрёбы столицы. Белоснежные храмы с золотыми куполами, лишённые чрезмерного пафоса. Яркое южное лето, не имеющее ничего общего с холодными зимами, которые только и знали в других мирах Империи…

— Когда-нибудь я с удовольствием посещу ваш родной мир, мисс Пронина, — мечтательно сказал эрл Тамберстон. — А сейчас позвольте мне пригласить вас на званый ужин.

— Прошу прощения, мистер Эпплуорт, но нам нужно ловить человека в маске, — спохватилась Фрося.

— Я уверен, он немного подождёт, — улыбнулся рейвенхольдец. — О, а вот и Граббс.

Громкое шарканье обуви по плитке предвосхитило возвращение дворецкого. Старый слуга привёл с собой женщину средних лет в коричневом платье — не таком пышном, как у дам с картин — и чепчике. На шее у Дотти сверкали кибернетические импланты. Вокруг служанки столпились четыре автоматона с лицами-экранами. Их тощие механические тела были прикрыты подобиями платьев.

— Здравствуйте, мисс Про… — сдержанно сказала Дотти.

— Пронина, — Фрося выговорила свою фамилию.

— И вы, мисс Мишкина.

— Мышкина, — поправила Надя.

— Пойдёмте со мной, — пригласила служанка.

И две охранительницы последовали за ней по узкому, обитому деревянными панелями коридору. Роботы, чьи стальные ноги со стуком касались пола, замкнули шествие.